К чёрту легенды

Rayfield Керри – просто мечта. Ви забрасывает штаны и Малориан в багажник. Автопилот везёт их на виллу в Норт-Оук. Они сидят на заднем сиденье лицом друг к другу. Из минибара возникает бутылка виски. Мерк делает небрежный глоток и передаёт её рокеру. Керри закидывает ногу ему на бедро. Улыбается лениво. Гладит себя по горлу, проводит по груди, прессу. Ви наблюдает, не отрываясь. Как скользит по нему жадный взгляд. Как приопускаются веки, подведённые чёрным карандашом. Как чаще становится дыхание. Как музыкальные пальцы ласкают чувствительную кожу внизу живота. Как тягучее становятся движения. Рокер наслаждается моментом, собой и им. Он не торопится и не медлит. Ви – будто центр его желания. За окном мелькают огни. Золотые импланты на груди Кера играют в их свете. Мерк решает, что насмотрелся. Хватит. Он кладёт руку на тонкую щиколотку и с силой дёргает рокера на себя. Тот проезжается по сиденью, втягивает с шипением воздух сквозь зубы, когда сталкиваются их бёдра. Ви не спеша толкается вперёд. Его член трётся о гладкую промежность Керри, задевает мошонку. Мерк наклоняется вперёд и опирается на вытянутые руки, плотнее вдавливаясь тазом в горячее тело под собой. Рокер усмехается, кончиками пальцев обрисовывает мышцы на плечах и бицепсах наёмника. Облизывает губы и видит, как расширяются от возбуждения зрачки Ви. До виллы от силы минут семь. Они должны дотянуть. Машина останавливается в гараже. У Ви абсолютно ошалелые глаза, из груди рвутся короткие вдохи. Керри выкручивается из-под него – и ржёт от его недовольного ворчания, заходя в дом. Мерк бросается за ним, нагоняет почти мгновенно. Толкает к огромному столу – рокер ударяется и рычит от боли. Ви падает перед ним на колени. Впивается зубами в тонкую кожу на внутренней стороне бедра. Глубоко затягивается запахом чужого возбуждения и быстро и глубоко заглатывает тёмный член, сосёт остервенело, отчаянно. Кер хватает его за волосы, сжимает так, что в уголках глаз скапливаются слёзы, и хрипло стонет, расставляя шире ноги, притягивая голову наёмника ближе к паху. Однако у Ви другие планы. Он выдирается и отходит на пару шагов. Кер ещё не опомнился. Он поверхностно дышит и не видит ничего перед собой. Ви впитывает его – такого. Затем отворачивается и уходит в душ. Он успевает включить воду, когда ему прилетает звонкий и сильный шлепок по заднице. – Вот сучонок, – выдыхает рокер. Они дрочат друг другу, стоя под каскадом мягких струй. Наконец целуются так, как хотелось раньше: мокро, алчно, наслаждаясь вкусом друг друга, дыша общим воздухом, слизывая капли воды с чужих и своих губ. Игры на время отходят на второй план, здесь и сейчас – только их тела, их руки, их языки и ни одной мысли. Керри кончает первым, Ви – следом. Они заказывают какой-то фастфуд. Обсуждают Ковачека и потонувшего Симурая – пятьдесят четвёртый уже на месте событий. Не одеваются. Едят на барной стойке, стоя рядом, запивая картошку фри дорогущим виски с содовой и льдом. Разговаривают ни о чём: новости, кино, тачки. На фоне орёт рок. Ви касается самурайской татуировки на правой руке музыканта, обводит её неспешно пальцами от запястья до плеча, ключицы, груди, соска. Впечатывает Керри в столешницу, трётся о его щетину, сжимает зубы вокруг золотых линий имплантов на шее. Вылизывает едва заметный шрам в уголке губ. Гладит талию и крепкую спину. Керри царапает его ногтями, заставляя втянуть воздух от внезапной боли, и отталкивает к диванам. Садится сверху, прижимая руки мерка к телу коленями, и кладёт ладонь ему на горло, чуть сдавливает. Ви рычит в ответ. Рокер улыбается и ловит пальцами его соски, с нажимом оглаживает грудные мышцы, невесомо щекочет живот. Плавно ведёт бёдрами, возбуждая, распаляя. Улыбка переходит в триумфальную усмешку, когда откуда-то с пола выуживается почти пустой тюбик смазки вместе с пузатой бутылкой кашасы. Наёмник сбрасывает Керри на низкий столик, тот довольно смеётся и делает несколько глотков. На пол с глухим стуком валится какая-то еда, несколько стаканов и пара босоножек на высоких каблуках. Ви выдавливает остатки лубриканта на пальцы, гладит ствол рокера, потом седлает его и с силой опускается на горячую скользкую плоть. Оба громко стонут, Ви добавляет пару матерных эпитетов. Внутри обдаёт жаром, обжигает с непривычки. Но ему насрать. Он хватает Кера за плечи и задаёт размеренный глубокий темп, отклоняется назад. Иногда дразнит, останавливаясь и будто разминая уставшие руки. Иногда почти выпускает из себя член, мелко покачивая тазом. Им не надоедает. Керри откидывается назад и то начинает быстро подмахивать, сминая его зад и оставляя синяки, то наоборот складывает руки под головой и смотрит снизу, но одновременно – свысока. Ви хочет увидеть его в брызгах своей спермы. В белых каплях на смуглой, блестящей коже. Эта мысль доводит его моментально. И пока он протяжно кончает, рокер продолжает вбиваться в него, продлевая его оргазм, гонясь за своим. После они допивают кашасу, берут из бара виски, и Керри, как обещал, показывает запись своего самого крутого выступления. Потом – ещё двух. Рассказывает, как поджёг номер в Денвере, как разнёс бар в Чикаго, как азиатские фанаты во время турне по Японии и Корее устраивали палаточные лагеря у отелей, где он останавливался. Немного – про Джонни и Самурая. Ви слушает, пропитывается его голосом и такими разными интонациями, упиваясь едва заметным филиппинским акцентом. Керри Евродин на сцене не похож на того, который сидит рядом. Он взрывной, от него исходят почти реальные волны мощи и сумасшедшего драйва. Ладно, может и похож. Уже три ночи. Ви чувствует, как внизу живота шевелится желание. Последний раз. И пока рокер говорит о любимом ресторане в Лондоне, он смотрит на экран и гладит ладонью член. – Ви, блядь. Ты серьёзно? Я тебе тут затираю про вкуснейший стейк, а ты не ценишь, – упрекает с ухмылкой Кер. – Я, между прочим, здесь. – Ага. Просто не мог удержаться. Ты на сцене – секс. – Да я и вне сцены секс. – Абсолютно. Наёмник всегда трахался редко, но залпом. Однако у него никогда не было так: хотеть до искр из глаз, до помешательства. Никогда так не сносило крышу. Он ставит Керри на колени и входит в него сзади под рифы Saints of Void. Тот тонко стонет, запрокидывая голову, растрёпанные волосы щекочут плечо. Ви целует его за ухом, подцепляет зубами золотую серьгу и тянет. Вбирает в себя запах его тела, солоноватый привкус на языке. Они двигаются в унисон, неторопливо, пока на фоне доигрывает Warrior's Prayer. На экране беснуется зал, бешено улыбается Керри. – Погоди-ка, – музыкант вздыхает, вырубает систему. Слева жужжит проигрыватель. Из его динамиков раздаётся незнакомая мелодия. – Вот так. Идём. Они продолжают на кровати. Оба уже немного сонные, но ещё не получившие всего от этой ночи. Рокер ногами обнимает талию Ви, манит в себя, на себя. Ерошит яркие волосы наёмника, оплетает плечи, прижимает ближе. Ви носом проводит по горячей щеке и двигается вальяжно, скорее лаская Керри изнутри, чем трахая. Они – в коконе запахов друг друга, стонов, вздохов, прикосновений. Они заканчивают, лёжа на боку. Кер легко скользит внутри Ви, дышит ему в шею. Пощипывает губами левую лопатку и влажную кожу горла. Поглаживает таз и бёдра сильными пальцами. Ви подрагивает от каждого движения, постанывает, закрыв глаза. Его возбуждение тлеет где-то на границе сна, он уставший, довольный, расслабленный. И совсем не хочет, чтобы это прекращалось. – Ну что, финальное соло? – шепчет рокер, крепко обхватывает его член. Оба уже знают, что нравится партнёру. За эти несколько часов они достаточно изучили тела друг друга. Кер ускоряется, меняет угол проникновения. Ви выгибается, протяжно мычит и кончает. Чувствует, как внутри замирает член рокера, как растекается там мокрое тепло. И вырубается. Где-то в глубине виллы проигрыватель крутит антикварный винил с роком конца двадцатого века.

* * *

Ви просыпается раньше. Потянувшись, целует первое, что оказывается рядом – солёное предплечье. Кер не реагирует. Он лежит на животе, раскидав в стороны руки и ноги. Голый и совершенный. Со всеми своими татуировками, музыкой, словами и амбициями. С седыми волосами и золотыми цепями. С обручальным кольцом на шее и россыпью веснушек на смуглых щеках. Мерк встаёт, разминает плечи и шею, оглядывается. Вокруг – привычный бардак, а в воздухе ещё едва ощутимо пахнет сексом. Или так пахнет от него самого. Ви усмехается и идёт в душ. По пути подцепляет со стола кусок пиццы. Включает кондиционер для очищения воздуха. В зеркале в ванной видит себя – впервые за последние недели не в горячке, без загнанности во взгляде, без кривоватой болезненной ухмылки. Ещё не перепрошив его мозг, биочип уже почти перепрошил его самого. Сука. – Кто же знал, что все твои проблемы от недотраха. Так бы сразу и сказал, – говорит Джонни. Наёмник оглядывается на рокера и включает воду, ныряет под тёплые струи. У Керри все полки в каких-то баночках и бутылочках. Неважно. Он тянет ближайшую. Там что-то без запаха, и он смывает с себя пот, вздохи, поцелуи, сперму, прикосновения. Смывает охерительную ночь, чтобы вернуться в совсем не охерительный день. Сильверхенд, запрокинув голову, ждёт. Ви выходит из-под душа и накидывает какой-то халат. Ткань скользит по телу так, что у него бы встал. Если бы мог. Он прислоняется к противоположной от Джонни стене. Шуршит вода, разбиваясь о кафель пола. – Ты же не против, что я сплю с Керри? – Ой да ладно. «Спишь» с ним? Ну, трахнулись разок, не рассчитывай на большее, – Сильверхенд всё также смотрит в потолок. – Разок? Серьёзно? Не делай вид, будто тебя там не было. Джонни показывает ему фак. Ви отвечает тем же. Они всё так же не двигаются с места. Теперь смотрят друг на друга в упор. – Знаешь, когда-то Керри чего только не придумывал, чтобы затащить меня в постель. Много сил и времени на это убил. Иронично, что благодаря тебе, он всё же получил желаемое. – Оу вау, – сухо усмехается мерк. – Ты же в курсе, что мир не вокруг тебя вертится? Приходила такая мысль в голову? – Хм. Неа. Это что-то новенькое, – будто удивлённо ехидничает рокер. Ви качает головой и выходит из ванной. Выключается вода. Где-то он вчера видел кофеварку.