отпечаток губ на стекле

Холодный февральский день выдался особенно солнечным. Эрен и Жан шагали по скрипучему снегу, попутно жалуясь на отмороженные щёки и пальцы. Укутанный по самый нос Кирштайн, то и дело поправлял голой рукой шарф, и снова засовывал её в карман. Снега было навалом, но дороги чистить никто даже не собирался, поэтому всем прохожим приходилось тесниться на одной узенькой тропинке. Несмотря на это, солнце светило, словно хоть как-то приободряя людей. Жаль только, оно не могло греть так же сильно, как в августе. —Тебе не кажется, что мы слишком долго таскаемся по городу? —пробубнил Жан, а затем в очередной раз натянул шарф на нос. —И вовсе нет! Тебе же всё равно наверняка скучно сидеть без дела дома. —Какой ты заботливый. Жан наиграно закатил глаза и вздёрнул брови. —Ну же, нам остался всего-то один магазин. —К чёрту магазин. На углу есть кафе, давай зайдём туда и погреемся, а потом поедем домой. Уж лучше посмотрим тот твой фильм. —Ладно уж, замётано, —согласился Эрен. —Хотя нет, до твоей глуши ещё топать и топать, сегодня ко мне. —Хорошо. *** Сидя в кафе парни заказали по чашке кофе и два медовых пирожных с кремом. —До сих пор не могу поверить, что ты ни разу в жизни не смотрел Гарри Поттера. В свои то девятнадцать, —Эрен отхлебнул кофе. —Так уж вышло. —Ну ничего. Сейчас как раз зима, а в первых двух частях такая зимняя атмосфера!.. —Что ж, отлично, —Жан высыпал половину пакетика с сахаром в кофе и начал размешивать, —значит теперь, в планах, у нас несколько вечеров кино. Сколько ты говоришь там, частей? Восемь? Жан и Эрен продолжали свой разговор и даже не заметили, как быстро прошло время. На часах уже было семь. Парни  вышли из заведения и направлялись прямиком домой. —Слушай, а тебе Конни не всыпет, за то, что он тебя сегодня подменял? —Да нет, он сказал, что к нему зайдёт Саша, так что скучать не будет. —Это хорошо. Через некоторое время, за ними уже захлопнулась дверь подъезда. Лампочка внутри не горела. Было темно. Жан крепко сжал ладонь Эрена. —Боишься? —Ещё чего! Они вдвоём добрались до нужной квартиры. Оказавшись дома парни сняли верхнюю одежду и завалились на кровать. —Стоит, наверное, сначала принять душ, —сказал Кирштайн. —Ты прав, идём, я потру тебе спинку. —Ну уж нет! Я не ребёнок, сам справлюсь, —он вскочил с кровати и скрылся за дверю в ванной. Через минут двадцать Жан вышел из ванной комнаты в тонком чёрном халате и с полотенцем на плечах. В руках он держал сигарету. Волосы были немного зализаны назад, лицо покраснело, а из-за шёлковой ткани виднелись оголенные ключицы. —Мне вот интересно, у тебя по всему дому заначки в виде сигарет припрятаны? —поинтересовался Эрен, отрываясь от телефона. —А ты что думал? Естественно! —Давай я тебе волосы посушу. Жан только пожал плечами. Йегер велел сесть ему возле розетки и взял фен. Кирштайн послушно плюхнулся на край кровати, подобрав под себя ноги. Загудел фен. Эрен бережно расчёсывал волосы партнёра и сушил их. —Чего это у тебя руки искусаны? —Да так, —начал Йегер, —есть у меня привычка, кусать руки, когда волнуюсь. —Что ж, ясно. Жан скривился. —Жжётся! —вскрикнул он. —Извини. Эрен прикрыл ладошкой шею Кирштайна и продолжил. Когда волосы уже были сухими, Жан встал с места, взял резинку, и начал завязывать себе низкий хвост. Рукава халата слегка приспустились. Эрен помрачнел. —Твои руки…они… На них снова свежие порезы… Кирштайн прикрыл глаза. «Вот же ж чёрт…» —Покажи. Жан послушно протянул руки. Эрен закасал ему рукава и уставился на запястья. —Почему опять, Жан?.. Опустив глаза под максимальным углом, он произнёс: —Потому что, теперь я не могу по-другому. —Ну и что это значит?! Эрен крепко обхватил его руку. —Самоповреждение стало словно никотиновой зависимостью. Это помогает справляться мне с чувствами. —Какими ещё чувствами?! Резать себя не выход! Ты должен это прекратить. Прошу, у тебя есть я. Я могу тебя выслушать.  —Ты не понимаешь… Ты же сам резал себя, не прикидывайся святошей! Я видел все эти еле заменые шрамики на бедре и плечах…—Жан немного повернул голову. —Это другое! Всё что делал я давно в прошлом! —на эмоциях Эрен схватил его за рубашку и прислонил к стене. Из-за толчка, тумбочка, приставленная к этой самой стене, пошатнулась. Ваза, стоящая на ней, рухнула на пол и разбилась вдребезги. Глаза Йегера расширились. Зрачки наоборот, стали гораздо меньше и судорожно бегали по радужке. На его лбу проступили капельки пота. —Твою мать… Думаю, мне сейчас стоит уйти. Поговорим лучше позже. Эрен вышел в коридор. —Скажи честно, —почти крикнул Жан, выбегая из комнаты, —что ты делал в тот день на крыше? Эрен вздохнул. —То же, что и ты… —Так это значит, что ты всего лишь суицидальный идиот с синдромом спасателя и профлексией… —Может быть. Он быстро надел ботинки, накинул куртку, и скрылся, закрыв дверь. На душе Жана скребли кошки. Он прислонился спиной к двери, сполз на пол, обнял колени и долго-долго сидел. По его щекам катились слёзы от обиды, от безысходности, от всего. Но Жан до потери пульса надеялся, что все их чувства, не были последствиями психологических травм детства.