Связь душ / A Pairing of Souls

После инцидента с лошадью Ло Бинхэ проводит следующие двадцать или около того минут, рассыпаясь в извинениях за то, что позволил ситуации принять опасный оборот. Шэнь Юань проводит эти же самые двадцать минут, борясь со своим безусловным коленным рефлексом «все-все, только не плачь, главный герой!» и уверяя его, что он вовсе не пал духом и не обзавелся какой-либо новой формой фобии или паранойи касательно лошадей или будущей перспективы «вернуться в седло», так сказать, из-за того, что произошло. Ло Бинхэ продолжает суетиться, обещая возместить ущерб, и в конце концов Шэнь Юань вынужден уступить мужчине, к его превеликому счастью. К тому времени, когда они наконец расстаются, Шэнь Юань чувствует себя слегка потрепанным, к нему начинает подкрадываться усталость, но, глядя, как Цзю-гэ шествует за ним с неестественно прямыми плечами, он понимает, что те двадцать минут с Бинхэ были лишь легкой разминкой перед головомойкой, которую дух устроит Шэнь Юаню, когда они вернутся в комнату и останутся наедине за закрытыми дверями. Единственный хороший момент, по мнению Шэнь Юаня, заключается в том, что Шэнь Цзю, по крайней мере, достаточно милосерден, чтобы дать ему несколько минут собраться с духом и настроиться после их возвращения в апартаменты и накладывания заклятия уединения, прежде чем над его головой разряжаются громы и молнии. – Мне на самом деле чрезвычайно любопытно, какая именно часть фразы «чем меньше ты будешь взаимодействовать со зверенышем, тем лучше» оказалось чересчур сложна для твоего понимания? – заводится Шэнь Цзю, при этом его голос абсолютно спокоен, что подсказывает Шэнь Юаню, что дух как нельзя более далек от спокойствия. Шэнь Юань возносит безмолвную благодарность за то, что Шэнь Цзю и вправду не придумал способа материализовать свой призрачный веер, как давеча грозился, чтобы сделать его ощутимым для Шэнь Юаня, потому что он не сомневается, что в таком случае его нещадно выдрали бы так, что искры из глаз посыплются, без видимой причины. Однако, несмотря на раздражение Шэнь Цзю, Шэнь Юань находит непростой задачей попытаться ответить ему той же монетой. Он выжат как лимон после того, как потратил кучу времени, стараясь уболтать Ло Бинхэ. Плюс он в очередной раз едва не умер, и если бы он захотел указать пальцем на того, кто был типа главным виновником этого события, понятное дело, что его палец скорее указывал бы на текущее местоположение Шэнь Цзю, нежели на него самого или Бинхэ. В конце концов, именно Шэнь Цзю выскочил, как привидение Каспер, откуда ни возьмись, до чертиков напугав бедную лошадку. Конечно, он понимает, что это был несчастный случай и что на самом деле вины Цзю-гэ в том нет, поскольку никто из них не знал, что такое может случиться, но все-таки. – Ты сказал мне выпросить у него разрешение посмотреть Дворец Хуаньхуа, чтобы ты мог исследовать как можно большую площадь в поисках своего тела, и я так и сделал, – напоминает ему Шэнь Юань, тяжело осевший на кровать, стягивая с себя лишние слои одежды. Он хочет лечь, свернуться и уснуть, но знает, что ничего не выйдет. Это и есть ад. – Я знаю, что ты хотел, чтобы я прогуливался в одиночестве, а не с дуэньей, но я не виноват, что он мне не доверяет и не желает спускать с меня глаз. Я рассудил, что взять его с собой на прогулку будет лучше, чем оставаться тут взаперти, тем более что это все еще давало тебе необходимый простор для маневра. Это был не идеальный выход, но это был тот план, который ты придумал. – Я что-то не помню той части плана, где упоминалось бы, что ты в конечном итоге окажешься в объятиях звереныша, как какая-то обморочная дева! Погоди-ка… что? О чем это вообще? Это из-за того, что Ло Бинхэ спас его? Какого хрена, Цзю-гэ? – Едва ли это моя вина, – огрызается Шэнь Юань. – Меня сбросила лошадь! Думаешь, я просил о том, чтобы вся моя жизнь промелькнула у меня перед глазами? Я думал, что меня опять куда-нибудь зашвырнет! В какой-то вестерн! – Я понятия не имею, что это. – Твое счастье, – в голосе Шэнь Юаня звучит серьезное предупреждение. – Просто знай, Цзю-гэ; если бы я попал в вестерн, оттого что ты напугал лошадь и я умер – я потащил бы тебя следом, несмотря ни на что, сквозь огонь и воду. Знаешь, как говорится, беда не приходит одна. – Беда меня не покидала с тех пор, как мы оказались здесь, – парирует Шэнь Цзю. – Держись подальше от зверя, насколько это возможно. Это все, что от тебя требуется. Неужели это так сложно выполнить? – Ты надо мной издеваешься, что ли? Мы фактически под домашним арестом, где он – наш тюремщик! Я не могу проглотить ни крошки без его ведома. Я не могу заснуть из страха, что он собирается перетряхнуть мои воспоминания, и я, черт возьми, не могу совершить небольшую приятную прогулку по Дворцу без того, чтобы он не следил за мной, как коршун! – Тем больше причин быть осмотрительнее и не привлекать к себе его внимание, когда он и без того прижал тебя к ногтю, – огрызается Цзю-гэ. – Есть простые вещи, которые тебе нельзя делать в таких ситуациях. Например, нельзя улыбаться ему и нельзя оказываться в его объятьях к концу дня. Неужели эти две вещи представляют для тебя такую большую сложность? – Что? Почему это я не могу улыбаться Бинхэ? – Шэнь Юань хмурится, ошарашенный этим неожиданным требованием. – И без обид, но я люблю улыбаться. Ничего не могу с собой поделать. Я больше не в твоем теле. У меня нет твоего природного таланта делать морду кирпичом! – Так учись этому, – говорит ему Шэнь Цзю, как будто это самая простая вещь, которую способен проделать кто угодно, а не какая-то безумная сверхспособность, которую Шэнь Цзю совершенствовал бог знает сколько времени. – И не думай, что я не заметил, что ты нисколько не возражал против того, чтобы упасть в его объятия. – Меня. Сбросила. Лошадь, – медленно повторяет Шэнь Юань. – Прости, но что ему оставалось делать? Просто дать мне упасть, чтобы я расколол себе череп ударом об землю, повторив судьбу Шалтая-Болтая? – Ты говоришь вещи, которые звучат для меня бессмыслицей, но я примерно догадываюсь, к тому же быть пойманным – это одно. Оставаться в его объятиях и просить его называть себя по имени – это совершенно другое дело! – Почему ты так прицепился к этому? – спрашивает Шэнь Юань. – Он помог мне. По-видимому, мне удалось добиться хорошего расположения с его стороны, если он не позволил мне умереть в результате несчастного случая с лошадью. Это ведь хорошо? – Нет! – рявкает Шэнь Цзю. – Нам нужно, чтобы он позволил тебе ненадолго приблизиться к телу, нам не нужно его «хорошее расположение» или чтобы он полюбил тебя. – Я просто… я не знаю! Все это кажется каким-то неправильным. Как будто я манипулирую им и лгу ему, и я просто… я просто не хочу случайно причинить ему больше боли, чем уже причинил. – Если ты не будешь осторожен, он причинит тебе намного худшую боль, чем ты думаешь, – говорит Шэнь Цзю, и его голос странно напряжен. – Он зверь, А-Юань. Ублюдок-демон, с которым ни на секунду нельзя терять бдительность, каким бы дружелюбным он ни казался. Все они одинаковы. Ты просто не представляешь, чего хотят такие мужчины, как он, и, поверь мне, ты не захочешь этого узнать. Я не смогу защитить тебя в моем теперешнем состоянии, и уж точно не смогу защитить тебя, если ты не станешь меня слушать. После этой небольшой вспышки Шэнь Юань ненадолго замирает и вздыхает, прежде чем неуверенно кивнуть. – Прости меня. Клянусь, я не пытаюсь усложнить тебе жизнь, и я не намеренно веду себя несносно и игнорирую твои слова, – говорит Шэнь Юань. – Поверь мне на слово, я не люблю боль. Я не хочу, чтобы мне делали больно. Я наделал множество ужасных и глупых поступков только для того, чтобы избежать этого. Пострадать от Бинхэ – это самая последняя в мире вещь, которой я хочу. Мы с тобой в одной лодке. Я просто… – он замолкает на секунду, глядя в сторону. – Я просто не хочу причинять ему боль, чтобы спасти собственную шкуру. Я уже так поступил однажды; я не хочу проходить через это снова. – Твоя слабость к этому зверю тебя и погубит, – предупреждает его Шэнь Цзю, вздыхая и качая головой. – Слабость? Нет у меня никакой слабости к Ло Бинхэ. – Да ты втюрился в этого зверя. Я бы назвал это слабостью, – говорит Цзю-гэ, и Шэнь Юань в ужасе отшатывается, сразу же принимаясь сыпать оправданиями. – Что? Нет, я не мог! Как бы я… это же абсурд! Мы же говорим о Бинхэ. Главном герое гаремника с 3000 красоток! Все до одной женщины! Как, черт возьми, кто-то вроде меня сюда вписывается? Это просто… нет. Ты глубоко заблуждаешься. Я не… Я не в… – почему он не может этого произнести? – Просто нет. Это было бы глупо. Из этого ровным счетом ничего бы не вышло. Ни за что. Даже если бы он втюрился в Бинхэ – а это очевидно не так! – это была бы обреченная любовь. Разве мог, в конце концов, злодей-учитель что-то значить в его глазах? – Забудь это. Я вижу, что с тобой спорить об этом бессмысленно, – настаивает Шэнь Цзю. – В любом случае это не имеет значения. Как только мы вернемся на пик Цинцзин, все решится само собой. Ты больше не увидишь этого звереныша; так что тебе не о чем волноваться. – Угу… звучит… неплохо… – говорит Шэнь Юань, не зная, отчего эти слова оседают свинцом в его животе. Разве не этого он хотел? – Но что, если он пойдет на Пики войной? – Ему не победить. – Да, он выиграет, – предостерегает его Шэнь Юань. – Если он примет решение выступить против них, да, он обречен на победу. – Нет, не выиграет. Потому что у нас есть ты. – Я? – И этот придурок Шан Цинхуа. Вы оба хорошо знакомы с его методами, чтобы понять, если он начнет следовать так называемым «сюжетным точкам». Ты знаешь, что из этого сыграло роль и как он уничтожил Цанцюн. Мы позаботимся, чтобы в нашем мире этого не случилось. Почему-то мысль о том, что его собираются использовать как оружие против Ло Бинхэ, пугает его даже больше, чем мысль о том, что Ло Бинхэ обернется против него снова. Однако он этого не говорит, он просто прикусывает язык и слегка кивает. Шэнь Цзю, кажется, доволен отсутствием возражений с его стороны. Он садится медитировать, а Шэнь Юань смотрит в окно. Он не влюблен в Ло Бинхэ. Это просто нелепо. Он ведь не мазохист. Бинхэ никогда бы… да уж, даже думать об этом – глупость чистейшая. --- Никакие заверения Шэнь Юаня в том, что сегодняшний день не был полным и абсолютным провалом, не могут успокоить и убедить Ло Бинхэ. Его по-прежнему гложет вина из-за того, что Шэнь Юань добровольно доверил ему заботу о своей безопасности и сразу же едва не поплатился за это. Конечно, Ло Бинхэ предотвратил беду, но что, если бы он промедлил всего на долю секунды? Наверняка Шэнь Юань подумал об этом. Он сидит в тронном зале, вполуха выслушивая предназначенные ему отчеты и прошения, одолеваемый этими думами. И когда он уходит, чтобы передать энергию Учителю, он неожиданно для самого себя начинает слезно извиняться перед ним за то, что плохо заботился о его брате, и заверять, что подобная ошибка больше никогда не повторится. – Молодая Госпожа Дворца желает побеседовать с вами, – позже говорит ему слуга, и Ло Бинхэ тяжело вздыхает. – Она уже заказала ужин, который доставят для вас двоих в ее апартаменты. Хорошая попытка, Ло Бинхэ не может не отдать ей должное. Последнее, чего он хочет, – это общаться с Молодой Госпожой Дворца, но у нее неплохо получается держаться в рамках, которые он не так давно установил, и он предпочел бы не действовать сгоряча, чтобы ее уступчивость не сменилась злобными выходками. – Очень хорошо. Скажи ей, что этот Господин прибудет к ужину сегодня вечером, – говорит он, взмахом руки отсылая его прочь. Признаться, он преступно медлит, оттягивая этот момент до последнего, прежде чем взять себя в руки и направиться к ее комнатам. Естественно, она встречает его, наряженная с головы до ног в изысканное платье и украшения и с розовой улыбкой на губах, показывая ему настоящее пиршество, устроенное на двоих. – Бинхэ, ты пришел, – приветливо говорит она, и он кивает и идет к своему месту. Он поддерживает вялый разговор с ней на самые различные темы. Он отмечает, что сегодня она не упоминает своего деда, что к лучшему, но он недоволен, когда вместо этого она избирает новую тему для беседы. – Я слышала, что во Дворец Хуаньхуа прибыл уважаемый гость, – говорит она, и его внимание мгновенно оказывается приковано к ней. – Мне говорили, это брат Шэнь Цинцю. – Ты права. – Я слышала, что он как две капли воды похож на покойного Меча Сюя, – спокойно продолжает она, и от ее слов у него непроизвольно сжимаются зубы. – Близнец, кто бы мог подумать? Ты собираешься отдать ему тело? – Нет. – О, я вижу. Я удивлена, что он все еще здесь. В Северном Крыле, я права? – Он – гость этого Лорда, и с ним будут обращаться соответственно, – говорит Ло Бинхэ, и его голос холоден. Она смотрит на него. – Ты оставишь его в покое. – Я все еще Госпожа Дворца Хуаньхуа. Любой гость, остановившийся здесь, также и в моей компетенции. – Это была не просьба, – рычит Ло Бинхэ, чувствуя, как метка демона на его лбу горит, проявившись. – Если этот Господин услышит, что ты задумала что-либо предпринять против него... – Я не понимаю! – рявкает она на него, ее голос колеблется между плаксивым и злым. – Я была терпеливой, я была понимающей, но где-то необходимо провести черту. Я не хочу, чтобы он был здесь. Отошли его. Он не Шэнь Цинцю, у тебя нет причины оказывать ему благосклонность. – Этот Господин будет оказывать благосклонность кому пожелает. – Тогда почему ты не обращаешь внимания на меня? Я столько для тебя сделала! Только я забочусь о тебе, не он! Почему ты не хочешь этого принять? – Ты слишком остро реагируешь, – говорит ей Ло Бинхэ. – Но мастер Шэнь – почетный гость, и он останется таковым столько времени, сколько этот Господин пожелает. – Он оставит тебя, – говорит она ему, и его кулаки сжимаются. – В точности как это сделал твой драгоценный Учитель, вот увидишь. Я – единственная, кто остался даже после того, как правда о тебе вышла наружу. Единственная, кто останется. Меня не волнует, что ты наполовину демон. Кто еще способен такое сказать? – Он способен, – не удерживается Ло Бинхэ, поставив на стол свою чашу. – Оставь мастера Шэня в покое. Я не буду повторять, – говорит он, а затем встает и уходит, слыша позади яростный вопль и звон разбитой тарелки, запущенной в дверь, которую он закрыл за собой. От нее можно ожидать проблем. Теперь ему придется присматривать еще пристальнее за Шэнь Юанем. На самом деле он не усматривает в этом неудобства. --- Шэнь Юань возится с подолом лучшего комплекта одежды, который у него имеется, ожидая, что его позовут к ужину. Он не может перестать чувствовать себя слегка на взводе и странным образом не в своей тарелке из-за более ранних комментариев Цзю-гэ о… ну, определенных чувствах, которых Шэнь Юань совершенно определенно не испытывает. Он ничего не может с собой поделать, если даже он слишком быстро подскакивает, слыша стук, и открывает дверь только для того, чтобы удивиться, когда слуги приносят ему несколько блюд. – О, Лорд Ло слишком занят, чтобы поужинать вместе? – слышит он собственный вопрос, пока слуги накрывают на стол, и одна из них кивает. – Сегодня он ужинает с Молодой Госпожой Дворца, – говорит служанка. – Он будет занят до конца ночи, поэтому, если мастеру Шэню понадобится что-нибудь еще, пусть не стесняется попросить одного из нас. Он будет занят всю ночь… ой… ой, ну конечно же. И как Шэнь Юань мог забыть? Молодая Госпожа Дворца – одна из центральных фигур гарема. Конечно, Ло Бинхэ уже влюбился в нее… и проведет с ней ночь… конечно, как иначе. – Ой… нет, все в порядке. Этого все устраивает, – слышит он собственные слова, и слуги кланяются и уходят. Он рефлекторно творит заклинание и какое-то время даже не обращает внимания на вкус того, что жует. – Цзю-гэ? – дух обращает к нему взгляд. – Ты уже проверил большую часть помещений дворца, правильно? – Осталось всего одно крыло, которое я еще не проверял. – …Тогда давай найдем способ, чтобы разделаться с этим завтра, – говорит он. – Чем скорее мы выберемся отсюда, тем лучше. Шэнь Цзю изучающе смотрит на него, прежде чем кивнуть. – Согласен.