Связь душ / A Pairing of Souls

Ну… фигня вышла. Из всех возможных путей, которыми, по мнению Шэнь Юаня, могла пойти ситуация, он подумать не мог, что выйдет то, что вышло, оттого что Ло Бинхэ обладал зрелостью ума двухгодовалого ребенка. На самом деле, он чувствовал, что оскорбляет сравнением двухлетних детей. Что уж, приятно осознавать, что все, чего он ранее добился, было попусту из-за его неспособности держать язык за зубами и сидеть смирно, выслушивая откровенную ложь Ло Бинхэ о том, что произошло между ними, – что якобы Шэнь Цинцю был каким-то нелепым простофилей, который сам и накликал собственную погибель, в то время как Ло Бинхэ во всей этой ситуации вышел просто невинным белым лотосом. Разве он сказал хоть слово неправды? Где проходила грань между тем учеником, которого он знал и который никогда бы и помыслить не мог о том, чтобы одурманить кого-то наркотиком с целью выбить из него информацию, и призраком грядущего Бин-гэ, который только и знал, что запугивать и манипулировать окружающими для собственного развлечения и выгоды. Неужели он должен был просто смолчать, когда его пичкали всей этой отборной чушью? Ло Бинхэ вел себя как блатной малолетка, с этими его резкими перепадами настроения, с его тонкими и не слишком угрозами и с его постоянными попытками гнуть свою линию, требуя все больше и больше от Шэнь Юаня без каких-либо реальных обещаний компенсации со своей стороны. А потом вдруг разозлился, когда Шэнь Юань назвал вещи своими именами. Нет, нет, кто-то должен был указать Ло Бинхэ на его пороки, покуда те не пустили в нем корни, и тогда в будущем станет поздно что-либо делать, если еще не стало. Быть может, если бы кто-нибудь обеспокоился тем, чтобы открыть Ло Бинхэ глаза на их неприглядность, он бы не стал тираном трех миров в конце романа. Возможно, если бы хотя бы одна из его жен заботилась о нем в достаточной мере, чтобы пинать его в зад каждый раз, когда он поступал неправильно и серьезно нуждался в дружеском сапоге, то эта история пошла бы совершенно другим путем. К величайшему сожалению, насколько успел увидеть Шэнь Юань, люди просто слишком боятся не то что громко говорить, но и даже поднять голову в присутствии Ло Бинхэ, чтобы высказаться. Слишком страшны были непредсказуемые вспышки гнева Ло Бинхэ, чтобы кто-то осмелился пойти на такой риск. И признаться честно, Шэнь Юань с радостью бы передал эту ответственность кому-нибудь другому, потому что проделывать этот самый фокус «сапогом по заднице», когда ты не защищен ореолом жены протагониста, вероятно, было чистой воды самоубийством. И кто бы мог узнать это наверняка? Ой… подождите. Шэнь Юань мог. Вот блин. Окей… наверное, зря он поспешил, затронув больную тему замечанием о «звере», но это не меняет того, что сказанное им является правдой. Для Ло Бинхэ, с языка которого так небрежно скатывались угрозы, это было именно что последней каплей, чего Шэнь Юань даже не осознавал, пока не оказался перед осатаневшим учеником. К черту Бездну. К черту Систему. К черту проклятую сюжетную линию, и ко всем чертям Шэнь Юаня, на долю которого выпало трахаться со всем перечисленным. Вот в такие моменты, как этот, он особенно желает, чтобы всего этого не было. Чтобы ему просто дали нажать кнопку выхода из игры. У него здесь была в целом неплохая жизнь, он делал потрясающие вещи, обзавелся потрясающими друзьями. Намного больше времени, чем ему было отпущено в его собственном мире… наверное, ему не следовало быть таким эгоистом, желая его продлить. Он хочет злиться на самого себя и в то же время понимает, что прожил все последние годы так, словно к его виску был приставлен пистолет, каждую секунду бодрствования понуждая его подчиняться. Все это было так сложно. Ему хотелось бы, чтобы было иначе. Глубоко в груди Ло Бинхэ зарождается рык, глухой темный рокот, от которого волосы на загривке Шэнь Юаня встают дыбом, сулящий ему воплощение самых ужасных кошмаров. Он подозревает, насколько ужасными они могут быть, и все же единственное, что ему сейчас остается, по его мнению, – это стоять на своем. Он чертовски устал от хождения по яичной скорлупе, и он не знает, сработал ли инстинкт самосохранения, велящий ему бороться, или это адреналин в венах настраивает его на то, что произойдет дальше, но он вроде как готов. – Что ты сказал? – рявкает Ло Бинхэ, его глаза блещут яростью, а рука ложится на рукоять Синьмо, и Шэнь Юань концентрирует свое внимание скорее на этом движении, чем на его дурацком вопросе. А то разве неясно, что он сказал? – Держи себя в руках, – одергивает собеседника Шэнь Юань. – Господину Ло должно быть отлично известно, что случается, когда он теряет контроль над своими эмоциями, пока при нем этот меч. Он видит энергию, просачивающуюся из ножен Синьмо. Эти темные миазмы, которые, как Шэнь Юаню известно, просто ждут удобного момента, чтобы поглотить все, к чему прикасаются. Прямо сейчас основной целью является Шэнь Юань, но и Ло Бинхэ не избежит этого в свою очередь, что в итоге выльется в уничтожение мира. К черту этот долбаный меч! – Мой меч? – говорит Ло Бинхэ, и его губы растягиваются в жестокой улыбке, о которую можно порезаться. Она напоминает Шэнь Юаню улыбку на лице Ло Бин-гэ из его кошмара, с которым он столкнулся в логове Демона Снов в незапамятные времена. По спине против его желания пробегает дрожь. Он относительно уверен, что сумеет скрыть этот факт, однако не сомневается, что его выдержка висит буквально на волоске. – Ты хочешь рассказать этому лорду, как его контролировать? – Я не собираюсь учить тебя, как его контролировать. Я говорю тебе: сделай это, – бросает в ответ Шэнь Юань и видит, как пальцы Ло Бинхэ сгибаются вокруг рукояти. – Или Лорд Ло так и не усвоил после того, что произошло, насколько взрывоопасной становится смесь с добавлением меча, когда ты не полностью себя контролируешь? – не получив никакого ответа, он решает дожать. – Или ты нисколько не ценишь того, что твой учитель пожертвовал собой ради тебя, раз собираешься так быстро и легко пасть? Он не вполне уверен, на что он вообще тут надеется, но эффект превосходит все его ожидания. На краткий миг лицо Ло Бинхэ темнеет еще больше, но затем слова Шэнь Юаня будто задевают в нем какой-то нерв, и он конвульсивно дергается, отрывая ладонь от рукояти Синьмо. В одну секунду он преображается из мстительного бога ярости в довольно жалкое существо, трясущееся как осенний лист и скрипящее зубами в попытке отодвинуться от края. К черту этот долбаный меч, кажется, Шэнь Юань это уже говорил? Нет, серьезно, к черту этот долбаный меч. Ло Бинхэ делает пару неуверенных шажочков, пятясь от него, и упирается спиной в колонну, отчаянно зажмуривается и хватает одной рукой себя за волосы в явном расстройстве. Это заставляет Шэнь Юаня снова почувствовать себя как на той крыше. Сколько еще раз они будут возвращаться к этой ситуации? Почему это случилось опять так скоро? Разве вмешательство Шэнь Цинцю не более месяца тому назад не должно было купить Ло Бинхэ больше времени, чтобы попытаться обрести контроль над побуждениями Синьмо? Даже если он не спал с Молодой Госпожой Дворца и не использовал ее для утоления похоти своего меча, разве не должна была хотя бы Ша Хуалин согревать его постель и помогать ему с двойным совершенствованием, когда он в этом очевидно нуждался? Как он мог довести себя практически до края? Чем занимался его глупый ученик? Могло ли это быть прямым последствием ежедневных стычек с Лю Цингэ? Или причина была в чем-то другом? – Беги, живо, – говорит Шэнь Цзю ему на ухо. – Пока зверь отвлечен. Оставь его пожинать плоды собственной глупости. Он должен. Он должен бежать. Он должен найти тело и сделать то, что обещал, вернув Шэнь Цзю обратно к жизни. С Ло Бинхэ все будет в порядке. Он же главный герой. Ничто не может убить главного героя. – Ты что делаешь? – рявкает Шэнь Цзю, когда Шэнь Юань, сам того не осознавая, делает шаг не от Ло Бинхэ и к спасительной двери, но в противоположном направлении – ближе к Ло Бинхэ. – Я не могу оставить его в таком состоянии, – тихо лепечет Шэнь Юань, абсолютно уверенный в том, что Ло Бинхэ не способен адекватно воспринимать свое окружение или сконцентрироваться на том, что Шэнь Юань говорит. – Еще как можешь, – отрезает Шэнь Цзю. – Дурень сам доигрался. Если он не был готов к силе, которую обещает меч, пусть расплачивается за свою гордыню и жадность, – Шэнь Юань оборачивается и бросает на Шэнь Цзю взгляд, от которого охватившая мужчину досада только усугубляется. – И что ты намереваешься для него сделать? Это же смешно, – Шэнь Цзю, должно быть, читает ответ на его лице, потому что разочарованно фыркает. – Он не заслуживает твоей помощи, но если уж ты все равно решился это сделать, то лучше бы тебе поторопиться. Пока не понадобилось второе самоуничтожение из-за этого идиота. – Лорд Ло, я знаю, это трудно, но ты должен успокоиться, – мягко говорит Шэнь Юань, и Ло Бинхэ издает странный звук, что-то среднее между рычанием и скулежом. Похоже, будто он пытался показать свое недовольство Шэнь Юанем, но резкая боль нарушила его концентрацию. Блядь, он проигрывает Синьмо? Опять?! – Уйди, – рычит Ло Бинхэ, и Шэнь Юань внутренне вздыхает, прежде чем расправить плечи, и делает несколько уверенных шагов к Ло Бинхэ. Мужчина совсем не сопротивляется, когда он протягивает руку и хватает его запястье, быстро посылая свою духовную энергию по изношенным духовным венам Ло Бинхэ, чтобы определить степень повреждений и объем необходимого вмешательства, чтобы Шэнь Юань сумел ему помочь. Результат не слишком обнадеживает, но он надеется, что все не так уж и страшно, поэтому он справится. Ло Бинхэ не так плох, как тогда на крыше – Ура! Самоуничтожение не требуется! – но его состояние нельзя назвать хорошим. Насколько сильно он проигрывает Синьмо? Слишком много внутренних повреждений, и уровень духовной энергии Ло Бинхэ угрожающе низок. Интересно, что он с ней делал? Это не могло произойти само по себе, есть явные признаки истощения. Разве он не знает, что нарушение хрупкого баланса между двумя его природами только облегчит Синьмо работу? – Что же ты делал с собой? – тихонько бормочет Шэнь Юань, закрывая глаза и прослеживая масштаб повреждений. Как ни странно, но кажется, что были и другие переносы духовной энергии в вены Ло Бинхэ. От старой энергии Шэнь Цинцю не осталось и следа, а энергия неизвестного заклинателя уже практически полностью исчерпана. Это… это неправильно. Это должно ощущаться совсем иначе, верно? Когда Ло Бинхэ использует энергию своих жен для утоления жажды меча, это не должно оставлять следы, не так ли? Нет… что-то здесь не то. Что-то очень и очень неправильно. – Что бы ты ни делал, делай скорее. Время поджимает, а зверенышу становится все хуже, ты усложнишь себе задачу, если промедлишь. – Необходима духовная энергия, чтобы восстановить баланс его внутренних энергий, – говорит Шэнь Юань, тщательно формулируя фразы, чтобы они звучали так, словно он говорит сам с собой, а вовсе не с бестелесным духом. Шэнь Цзю выглядит сильно раздраженным. – Естественно. Глупый зверь даже с этим не может справиться, – бормочет Шэнь Цзю. – Я все еще считаю, что тебе следует его так и оставить. Возможно, немножко страдания научит его лучше контролировать свои желания в следующий раз. «Не для всех боль – лучший учитель, Цзю-гэ», – хочет сказать Шэнь Юань, но сдерживается. Сейчас не время, он сделал выбор и должен его придерживаться. Со слабым вздохом Шэнь Юань движется вперед и тянет Ло Бинхэ за руку, чтобы, притершись телом к телу, заключить его в подобие объятий. И в очередной раз он чувствует себя так, словно вернулся в тот самый день. Он и предположить не мог, что окажется в аналогичной ситуации снова. Что ж, к счастью, духовная энергия этого тела подобна безбрежному океану по сравнению с прежним телом, покореженным Неисцелимым, и он знает, что на сей раз нет нужды самоуничтожаться, чтобы оттащить Ло Бинхэ от края, к которому он сейчас несется. Это будет больно… наверняка будет очень больно, но это его не убьет. По крайней мере, он в этом практически уверен, ведь иначе Шэнь Цзю был бы с ним гораздо более резок, чем до настоящего момента. – Не бойся… я тебя удержу, – мягко говорит он на ухо Ло Бинхэ, когда все тело того напрягается в его объятиях. Он закрывает глаза и открывает канал, связующий его с другим мужчиной, позволяя духовной энергии течь. Он не ошибся. Это чертовски больно. В последний раз, когда он делал что-то похожее, то была внезапно нахлынувшая волна, и все окончилось так же быстро, как и началось. Цунами, стирающее в пыль все на своем пути и прочистившее мозги Ло Бинхэ, как мог бы подействовать хороший удар по голове. На этот раз все по-другому. На этот раз идет медленное восстановление путей. Ленивые приливы и отливы, которые не стремятся подавить влияние демонического меча, но истощить его и дать Ло Бинхэ шанс вырваться самому вместо того, чтобы быть выдернутому третьей стороной. Единственная неприятная часть этого заключается в досадном побочном эффекте – истощении его собственных сил. Это не похоже на двойное совершенствование Ло Бинхэ с женами в романе, чтобы сдержать меч; это отнюдь не объединенные усилия, облегчающие передачу энергии между двумя сторонами, это одностороннее усилие по проталкиванию энергии в другого мужчину, со всей возможной концентрацией и силой, и это нельзя назвать приятным жизненным опытом. Он гадает, не похоже ли это на воронку, превращение себя в не что иное, как духовную энергию, которая должна быть осушена и поглощена другим существом. Он совершенно точно предпочел бы никогда больше не повторять этого опыта. Он не уверен, сколько еще это продлится, быстро это или медленно, время тянется, как ириска на зубах, через боль и борьбу, чтобы продолжать делать то, к чему стремится его тело; но внезапно все меняется. Он не знает, как это произошло, но в один момент он держит Ло Бинхэ, а в следующий – он почти лежит, откинувшись навзничь, на руках Ло Бинхэ, и видит ужас, проступающий в его глазах. Шэнь Юань хочет сказать ему, что с ним все в порядке. Но все, что у него выходит, это тихое и слабое «ты в порядке?», и, кажется, этого говорить не стоило, потому что Ло Бинхэ выглядит еще более опустошенным. Он хочет сказать ему, что все будет в порядке, но опустившиеся веки слишком тяжелые, чтобы снова открыть глаза, и сознание уплывает. Его последняя мысль звучит примерно так: ну, блядь, только не смей засыпать.