Связь душ / A Pairing of Souls

Для Шэнь Юаня не было бы чем-то совершенно необычным поручить такую миссию одному из мастеров Дворца Хуаньхуа и их ученикам. Его пост Хозяина Дворца делал его личное участие в миссии признаком того, что Дворец Хуаньхуа оценивал ситуацию как предельно серьезную. Кроме того, Дворец Хуаньхуа в эти дни довольно-таки сроднился с Пиками Школы Хребта Цанцюн. Две могущественнейшие школы больше не враждовали, а сотрудничали – пусть и не без дружеского соперничества, главным образом с Пиком Цинцзин – достаточно успешно, чтобы угрозы быстро и качественно устранялись до того, как перерастут в большие проблемы. Фактически, с тех пор как Дворец Хуаньхуа, который был великой школой, оставил привычку оттаптывать чужие мозоли и козырять своим авторитетом по поводу и без, а также затевать нелепые перебранки из-за территории, множество школ поменьше вздохнули с облегчением и начали вести с ним дела на условиях равноправия. Дворец Хуаньхуа в эти дни действовал, как хорошо смазанный механизм, отчасти благодаря настойчивому и упорному решению Шэнь Юаня создать систему, построенную на вовлечении всех и каждого, вместо того чтобы придавать значение только иерархии и «позиции». Шан Цинхуа смеялся над переменами и смещением баланса, которые привнес Шэнь Юань, став Хозяином Дворца, и говорил, что братец проявил свою современную натуру, на что Шэнь Юань только пожимал плечами. Переизбыток неконтролируемой власти и невозможность что-то с этим сделать или кому-то пожаловаться привели их всех к известному результату. Он бы предпочел никогда снова не оказываться в такой ситуации, особенно из-за того, к чему он лично приложил руки, и что теперь стало его ответственностью и его наследием. Что означало, что Шэнь Юань может по здравому размышлению покидать Дворец Хуаньхуа и брать миссии по своему выбору – обычно совместные путешествия с Лю Цингэ или даже Шэнь Цзю – или выступать от лица Дворца Хуаньхуа на каких-нибудь сборищах, и система должна была обеспечить, чтобы все продолжало функционировать и без него в соответствии с его желаниями и ожиданиями. В его душе поселился мир благодаря уверенности в том, что он может свободно бродить по окрестностям, и стены все еще будут стоять на своем месте, когда он вернется. …в первые пару месяцев это было его законным опасением. К сожалению, в меньшей степени из-за внешних угроз, чем из-за новых занятий, которые он захотел ввести в ежедневное расписание во Дворце Хуаньхуа. В результате это привело к нескольким инцидентам, которые стали источником для забавных историй впоследствии, но сотрясением основ и адом для душевного здоровья Шэнь Юаня тогда. Однако, когда дело дошло до этой миссии, Шэнь Юань чувствовал, что не может передать ее кому-то другому с чистой совестью и беззаботным сердцем. И уж точно не после неожиданного возвращения Цинь Ваньюэ и угрозы Чжао Сяоси где-то на горизонте. (Даже интересно, попытается ли она проникнуть к нему через старые тайные ходы ночью перед отъездом, как делала это раньше, потому что… ХА! Шалость удалась! Никакого вам больше дрянного Призрака Оперы! Все ходы были опечатаны лично вашим покорным слугой! Удачи в попытках вломиться ко мне без спроса! ХА-ХА-ХА-ХА!) И это не говоря уже о том, что само место, где что-то происходит, возле самой границы, добавило новый маркер на его карте, и что это, несомненно, приведет к превращению всей этой ситуации в гигантский бардак. Разумеется, это значит, что он не может послать туда кого-то другого, и Глава Школы Мэн должна быть признательна ему за то, насколько серьезно Дворец Хуаньхуа воспринял ее дело. Слава отражающим поверхностям, Шэнь Юань не упустил того, как Цинь Ваньюэ сверлила его взглядом в те моменты, когда думала, что он не может ее видеть. Все вышесказанное только укрепило Шэнь Юаня в мысли, что следующие несколько дней обещают быть нелегкими. Он покатал между пальцами круглый нефритовый жетон, висевший на поясе, – подарок Чжанмэнь-шисюна, который подавал сигнал ближайшему Горному Лорду, если требовалась помощь. Этот подарок служил лучшим доказательством того, что его все еще считали одним из них, даже несмотря на то, что он избрал свою собственную судьбу, не связанную с Пиками, символом того, что они всегда будут прикрывать ему спину. Ему пока не довелось им воспользоваться, но он испытывал благодарность, зная, что у него есть подстраховка и что Лю Цингэ, охотящийся где-то поблизости, вне всяких сомнений, вылетит в ту же секунду, как заметит, что Шэнь Юань послал призыв о помощи. Это его немного успокаивало, но все равно не могло избавить от мыслей обо всем, что может пойти не так до того, как прибудет помощь. – Хозяин Дворца Шэнь, – зовет Глава Школы Мэн, и он издает неопределенный хмык, давая понять, что слушает ее. – Может эта мастер спросить, что вам известно о Чжао Сяоси? – К сожалению, этот мастер может сообщить вам совсем немного, – признает Шэнь Юань. – Чжао Сяоси был одним из людей, отобранных лично Старым Хозяином Дворца за долгий срок его пребывания на троне, и все записи, относящиеся к нему, исчезли, когда он бежал из Дворца Хуаньхуа, – женщина кивает на это. – Существовали… доказательства, которые Чжао Сяоси не смог забрать с собой. Несколько узников из Водной Тюрьмы, которые были его личными… подопытными. Информация, полученная от них, послужила для Дворца Хуаньхуа поводом дать запрос на его поимку и суд. – Ужасно, что эта информация покинула стены Дворца Хуаньхуа, – говорит Глава Школы Мэн, потемнев лицом, и Шэнь Юань кивает. Ужасно, но он предвидел, что ошибки прошлого нельзя будет исправить, просто продолжая латать и без того прохудившуюся репутацию. Информация, которую он сделал доступной для всех, кто желал услышать, вызвала море возмущения против прошлого руководства. – Этот мастер надеется, что вскоре мы подберем все ниточки и сможем наконец закрыть эту дверь, – говорит он. Экипаж, в котором они едут, останавливается. Конечно, он научился ездить верхом, но зачем? Это неудобно, и пускай его справедливо обвинят в избалованности, но он предпочитает путешествовать, имея крышу над головой и закуски в руках. – Син Юци? – Шэнь Юань подзывает свою новую главную ученицу, и молодая женщина немедленно отодвигает занавеску снаружи. – Учитель? – Что случилось? – спрашивает он, и она глядит на дорогу впереди, нервно сжимая челюсть. – Это Приграничье, – говорит она, и от ее ответа в его животе оседает тяжестью ком из страха и сожаления. – Мы остановимся здесь, Учитель, или этой ученице лучше поискать объездную дорогу? – Нет, давай поглядим, возможно, кому-то потребуется наша помощь, – говорит он, покачав головой. – Кроме того, место вроде этого вполне подойдет для человека, похваляющегося способностью превращать простых людей в заклинателей, чтобы ухватить кусок пожирнее. Он обменивается взглядами с Главой Школы Мэн, прежде чем они въезжают в город и выходят наружу, чтобы оценить масштабы окружающего их разрушения. Похоже, что здесь произошла битва. Поврежденные дома, мертвая скотина, въевшийся запах горелого дерева – все эти признаки указывают на демоническую ночную охоту. Для Шэнь Юаня это становится неприятным сюрпризом. Он жестом указывает кучке учеников следовать за ним и решительно шагает вперед, пытаясь привлечь внимание. Человек, раздающий указания, как лучше укрепить с наружной стороны разрушенную стену, чтобы все здание не обвалилось, останавливается, заметив приближающегося Шэнь Юаня с учениками. – Бессмертный Мастер, – неуверенно здоровается он, и Шэнь Юань наклоняет голову с легкой дружелюбной улыбкой. – Мы просто проходили мимо и, увидев, что произошло несчастье, решили поинтересоваться, не нужна ли наша помощь? – говорит Шэнь Юань, и мужчина окидывает их всех взглядом, в котором читается опасливая недоверчивость, что вполне оправданно, поскольку жители приграничья не в лучших отношениях с праведными заклинательскими школами. Затем он снова оборачивается к Шэнь Юаню. – Чем вы можете помочь? Тут нет демонов, которых вы могли бы немедленно убить. – Это обычное недоразумение, – спокойно отвечает Шэнь Юань. – Помощь, которую мы предлагаем, не ограничивается только этим. Мы также оказываем медицинские услуги. Или, если даже ничего такого от нас не требуется, может, вам не помешает лишняя пара рук? – мужчина бросает еще один выразительный взгляд на их изысканные одежды и пожимает плечами. – Староста вон там, беседует с… посланником, – то, как мужчина произносит это слово со скрытой иронией, вызывает у Шэнь Юаня желание изогнуть бровь в недоумении и любопытстве. – Спросите ее. – Может этот мастер узнать, сюда прибыли другие заклинатели? – интересуется он, и мужчина только фыркает, прежде чем вернуться к выкрикиванию распоряжений. Шэнь Юань обменивается взглядом с ученицей Син Юци, и они отправляются в ту сторону, где, по словам человека, должна быть староста. Он довольно быстро ее находит, представляется и предлагает свою помощь еще раз, и женщина смотрит на него со странным выражением. – Нам тут уже кое-кто вызвался помочь, – говорит она, слегка нахмурившись. – Если Бессмертный Мастер поклянется мне, что он и его люди не будут учинять свару, чего мы не хотим допустить, тогда мы не откажемся от помощи. – Этот мастер уверяет, что не будет предпринимать никаких действий без необходимости. – Даже если мы сотрудничаем с демоном? – дерзко говорит она, и Шэнь Юань кивает. – Если этот демон никому не делает зла, то этот мастер не видит причин, почему бы с ним не сотрудничать. Особенно если он сам предлагает помощь, – говорит он, и она оценивающе смотрит на него. Наконец, придя к выводу, что его слова были совершенно искренними, она облегченно выдыхает. – Ну, тогда… фух. Это радует, – говорит она и кивает. – Ладно, мы действительно нуждаемся в целителях. Большинство раненых не выносят прикосновения демона после случившегося. Прикосновения демона? Здесь есть демонический доктор? Женщина глядит куда-то позади него, и ее суровые черты мгновенно смягчаются, делая ее похожей на юную цветущую деву, которая встречает любимого с войны или что-то в этом роде. – Ваше величество, – здоровается она, и Шэнь Юань застывает от неожиданности. – Эти заклинатели проезжали мимо и предложили свою помощь… – Этот господин приветствует любую возможную помощь от Дворца Хуаньхуа, – знакомый голос, такой знакомый, что сердце Шэнь Юаня невольно сжимается в груди. В голосе проскальзывают игривые нотки, и Шэнь Юань медленно оборачивается, чтобы убедиться, что его не обманывает слух, что это и в самом деле тот, о ком он думает. Его первая мысль: «Это он! Это Бинхэ!» Его вторая мысль: «Охренеть! Это правда Бинхэ?» Его бывший ученик дарит ему довольную ухмылку и, рисуясь, принимает эффектную позу. Он всегда так делал, с успехом привлекая к себе внимание погруженного в какое-то занятие Шэнь Юаня. В прошлом он выглядел милым, когда так делал, он был довольно очаровательным ребенком… но сейчас… сейчас… «Милый» – это слово, которое Шэнь Юань употребил бы в последнюю очередь, чтобы описать мужчину перед собой. Мужчина, стоящий перед ним, ну, он… король демонов. Черная мантия на нем высочайшего качества и выгодно демонстрирует чрезмерно открытую и очень, очень мускулистую грудь. И почему, интересно, Шэнь Юань внезапно испытывает потребность обмахнуться веером? Распущенные волосы выглядят дикими и неукротимыми, мягкие локоны обрамляют лицо, утратившее всю свою юношескую нежность и, бесспорно, принадлежащее герою-жеребцу номер один. К превеликому смущению, Ло Бинхэ замечает, что Шэнь Юаня при виде него едва не хватил столбняк, и поэтому выглядит еще более довольным и еще пуще приосанивается. – Учитель, – приветствует он, и его голос при этом приобретает какое-то мурчащее свойство, плавно обволакивая это слово. Шэнь Юань ощущает, как от его тембра что-то странно сжимается внизу живота. Охренеть, с каких это пор голос Ло Бинхэ стал звучать так? Неужели это и есть протагонист на пике своего могущества? Потому что Шэнь Юань не находит больше слов и снова повторяет «охренеть!» – Бинхэ, – Шэнь Юань как-то ухитряется ответить на приветствие, сохраняя кажущееся спокойствие в голосе, невзирая на внутреннее смятение. Он видит, как самодовольная ухмылка перетапливается в нежность, и все, что он в состоянии подумать, это «ох блядь».