***
Сюэ Ян ненавидел ночь. Он ненавидел то состояние, когда никак не мог улечься удобно и ворочался с боку на бок, пытаясь перемещать в узком пространстве свой огромный живот. Ему хотелось, чтобы кровать поместили под крышку, а после — под землю. Так было проще и безболезненнее, там никто не посмел бы его беспокоить. Однако позже Сюэ Ян одумывался и останавливался: не он был тем, кому следовало умереть. Ему ещё многое предстояло пройти. Когда в очередной раз лежать стало невыносимо неудобно, Сюэ Ян, тихо выругавшись и прислушавшись к дыханию давно уснувшего даочжана, тяжело вздохнул. Спит, гад. Спит он, действительно спит. А ему-то что с этим брюхом делать? Его же ни повернуть, ни убрать куда-нибудь нельзя. — Несчастье, тебя там несколько завелось? — подумал Сюэ Ян. — Или ты огромный как кто-то из твоих мерзких папаш. На последней мысли Сюэ Ян замер. Вдруг по телу прокатилась небывалая волна отвращения. Ему стало настолько противно от самого себя, что захотелось снять грязную кожу и сжечь её, а пепел развеять на проклятой земле, чтобы никто, ни одна живая душа, не смогла его найти. Будучи не в силах заснуть, Сюэ Ян поднялся на ноги и вышел на улицу.***
Почувствовав идущий изнутри толчок, Сяо Синчэнь проснулся и, прислушавшись, понял, что в комнате Сюэ Яна не было. Шагов его или других звуков, напоминающих о присутствии в доме ещё одного человека также не было слышно, потому он принял единственно верное решение: пойти искать несносного, чьи поступки вызывали большое количество вопросов. Сяо Синчэню не хотелось вспоминать тот день, когда Сюэ Ян решил избавиться от ребёнка по-настоящему жестоким способом. В глубине души он надеялся, что в этот раз ситуация сложится более благоприятно. Ещё раз пройдясь по небольшому дому, на всякий случай проверив все места, в которых мог быть Сюэ Ян, Синчэнь вышел на улицу, рассчитывая найти там потерявшегося. К своей радости, он не почувствовал запаха крови или странных звуков, вместо них до него донёсся тихий шёпот. Едва различимый голос звучал тяжело: будто отчаявшийся человек хватался за последнюю возможность вытянуть свою жизнь из цепких лап тьмы. — Умоляю, — мог расслышать Сяо Синчэнь, — умоляю, я пойду на всё, чтобы это закончилось. Чтобы всё это побыстрее прекратилось и оставило меня в покое. Этот проклятый злодей Сюэ Ян был неправ и просит Небеса избавить его от мучений. Синчэнь услышал, как жестокий и беспринципный убийца коснулся лбом земли и, казалось, всхлипнул, продолжив что-то шептать. Сердце замерло в его груди. Сюэ Ян не стал будить его или а-Цин, бесшумно вышел из дома и просил Небеса — Синчэнь до сих пор не мог поверить в услышанное — простить ему согрешения? Так неумело, так наивно — он точно не делал этого ранее — Сюэ Ян просил о помощи силы, на которые отродясь не рассчитывал. Не рассчитывал после всего, что ему пришлось пережить за такое короткое время. Однако сейчас он просил, просил со слезами на глазах, просил мольбой отчаяния и безнадежности, что значило только одно: ему не на кого и не на что было надеяться. Сяо Синчэнь вдруг понял, что не сделал ничего, чтобы его омега чувствовал себя хорошо, чтобы ему было комфортно жить, несмотря на случившееся несчастье. Почему он, даочжан, который мнил себя праведным человеком, защитником слабых, помощником в людских немощах, оставил страдать в одиночестве того, за кого пообещал себе нести ответственность? Почему Сюэ Ян бессонной ночью был здесь, а не в его объятиях? Почему..? Сяо Синчэнь побоялся подойти и потому, оставшись незамеченным, так и не приблизившись к Сюэ Яну, вернулся в дом, твёрдо решив сделать жестокого и беспринципного прошлого убийцу любимым и любящим человеком. Наутро Сюэ Ян чувствовал себя значительно лучше. Он спал, удобно устроившись на полу. Поладить с кроватью у него так и не вышло, поэтому высыпаться пришлось единственным доступным способом. Разбудил Сюэ Яна запах, доносящийся с улицы. Пахло чем-то таким, от чего не хотелось вывернуть кишки и желудок наружу. Несчастье отозвалось на пробуждение лишь небольшими движениями, которые не вызывали у Сюэ Яна заметных неудобств. В определённый момент ему показалось, что Небо услышало его глупую и унизительную просьбу. Всё шло слишком гладко. Слишком гладко для его жизни. — Даочжан Синчэнь, — Сюэ Ян услышал голос Слепышки, который вывел его из мечтаний, — когда уже будем есть? — Пошла бы и помогла, — сказал он, садясь на полу. — донимаешь своими вопросами. — А сам-то, — фыркнула а-Цин, — такой здоровый, а спишь до обеда и ничего не делаешь. Будто не ты тут единственный, кто не слеп. — Был бы слеп, не видел бы твою противную морду, — огрызнулся Сюэ Ян, — и зачем даочжан тебя подле себя держит? — Потому что я ему нравлюсь! — со всей серьёзностью сказала а-Цин, — мы с ним хорошо ладим! — Только потому, что при нём ты ведешь себя как человек, — ответил Сюэ Ян, поняв, насколько нелепо и неловко спорить с маленькой и, к тому же, слепой, девочкой. В очередной раз он почувствовал себя ничтожным и слабым. — И сам такой же, — проворчала а-Цин, — я чувствую, как ты набиваешься к нему в любимчики. Даже не думай испортить даочжана Синчэня! — Уже бы испортил, если мог, — сказал Сюэ Ян, глядя на вошедшего в дом Сяо Синчэня. Комната сразу наполнилась ставшим родным запахом. Даочжана хотелось никуда не отпускать. — Как раз сейчас будем есть, — улыбнувшись, Синчэнь ответил на вопрос а-Цин, — а-Ян, слышу, проснулся. Доброе утро. — Утро не бывает добрым, пока одно несчастье сидит во мне, а второе скоро сядет на меня и ножки свесит, — проговорил Сюэ Ян, вставая с пола. Несмотря на удобство сна и проведённый в спокойствии остаток ночи, он почувствовал боль, сковавшую тело. Из-за беременности вся система давала периодические сбои, доставляя ощутимый дискомфорт. — Почему я должен ходить как больной старик и постоянно жаловаться? — подумал Сюэ Ян, но скверные мысли отступили, стоило ему взглянуть на безмятежное лицо даочжана. — Если бы мой ребёнок был с такой же мордой, я бы, наверное, даже смог ненавидеть его чуть меньше, — пронеслось в голове Сюэ Яна. — А-Ян, я, наверное, тебя порадую, — сказал вдруг Синчэнь, — я нашёл нам немного мяса. — А? Мясо? — не веря своим же словам, произнёс Сюэ Ян. — Нет, серьёзно? Если ты учишься шутить, то не вовремя, и я вылью завтрак тебе на голову и даже не пожалею. — Не могу сказать, что его много, но, думаю, тебе понравится. — Ты где деньги взял? Убил кого? — Даочжан не такой противный, как ты, — вдруг отозвалась а-Цин, — он никогда никого не тронет! Почему-то сейчас до этого казавшийся таким неприятным голос Слепышки не раздражал. На лице Сюэ Яна появилась улыбка. Он был уверен, что Синчэнь тоже её увидел**