Несчастье

— Ты совсем помер что ли? — а-Цин подошла к Сюэ Яну и убедительно ткнула в него пальцем. Иногда эта её привычка казалась забавной. Сейчас же Сюэ Яну ничего не казалось. Он продолжал смотреть в потолок, лишь краем уха слыша, что бормочет Слепышка. — Не двигаешься совсем. Засохнешь же. — Угу, — кивнул он, подумав, что было бы действительно неплохо недолго прогуляться или хотя бы повернуться на бок. Спина ужасно затекла, а живот начало тянуть. — Даочжан сказал, что приготовит тебе что-то очень вкусное, — хитро сказала а-Цин. На её лице проявилась эмоция искренней радости. На секунду Сюэ Яну стало жаль, что девочка не может видеть. — Передай, что я не хочу есть, — сказал он, даже не удивившись собственной вежливости. Сил на пререкания или ядовитые шутки не осталось. Сюэ Ян лениво перевернулся на бок, поджав колени выше, насколько это было возможно. — Дурак отказываться? — возмутилась Слепышка, — Когда ещё поесть сможем? Даочжан старается ради тебя, — дополнила она. — Береги его, глупый. — Угу, — согласился Сюэ Ян. — Но есть всё равно не буду. — Почему? — с недоумением произнесла а-Цин. — Тебе надо за двоих есть, а ты голодать вздумал. — Да что ты привязалась-то? — сказал Сюэ Ян, — Не хочу. Даочжану своему так и скажи. И добавь, что чувствую себя хорошо, а то достанет. — Моему даочжану? — смутилась Слепышка. Сюэ Яна её реакция позабавила. — А сам-то с пузом его ходишь! — Он тут не при чем, — с едва заметной горечью в голосе ответил Сюэ Ян. — Наверное. — Не делай из меня дурочку! — возразила а-Цин. — Даже ты не стал бы изменять такому, как даочжан! — Да ты сама справляешься, дурная девчонка, — съязвил Сюэ Ян, почувствовав небольшой прилив сил. — Много ты понимаешь. — Вообще-то я уже давно взрослая! — фыркнула Слепышка, смешно надув губы. — А теперь отвяжись, взрослая, — сказал Сюэ Ян, устав от бессмысленного спора. А-Цин, ничуть не обидившись, убежала прочь. Спустя несколько минут в комнату вошёл обеспокоенный даочжан, видеть которого Сюэ Яну почему-то не хотелось. Он не злился на Синчэня, ему было просто неприятно чувствовать его рядом, дышать с ним одним воздухом и иметь хоть какую-то связь. Таких нейтральных чувств Сюэ Ян не ощущал давно. Ему не хотелось причинить поддавшемуся чувствам даочжану боль, однако это самое «неприятно» терзало душу. — А-Ян, тебе стоит поесть, — сказал даочжан. Сюэ Ян разочарованно усмехнулся. — Почему ты такой предсказуемый, Сяо Синчэнь? — спросил он, не отводя взгляда от потолка. Ему казалось, что видеть лицо Синчэня сейчас было бы совершенно безумной идеей. Наверняка он всё так же порхал от воодушевления и мучился возбуждением. — Хотя бы немного, — попросил даочжан. Его жалобный голос не вызвал у Сюэ Яна ничего, кроме отвращения. Перед глазами сразу оказывалась страдальческая морда Синчэня, бегающего по пятам за течным Сун Ланем. Сюэ Ян не хотел видеть в нём обычного альфу. Он не хотел даже думать о том, что даочжан мог мыслить в таких плоскостях. Ему казалось, что Синчэнь спал с ним из чувства сострадания или долга, из желания помочь или из незнания, как поступить иначе. Поэтому понимание того, что праведник-даочжан испытывал животное вожделение к своему дорогому другу и его, Сюэ Яна, врагу, было похоже на злостную шутку. — Почему бы просто не переспать с ним? — безразлично спросил Сюэ Ян. — Он же не откажет дорогому другу в такой небольшой услуге? — О чём ты, а-Ян? — голос Синчэня стал более серьёзным. Неужели ему удалось задеть что-то внутри этого праведника? — О друге твоём сердечном, даочжане Цзычэне да о стержне твоём нетерпеливом, — сказал Сюэ Ян. Внутри что-то неприятно царапнуло. Ирония подозрительно быстро перестала походить на иронию. — А-Ян, перестань говорить глупости, — смутился даочжан, — Цзычэнь мой друг, к которому я испытываю только дружескую привязанность. — Ага, — кивнул Сюэ Ян, — почему-то моя к Цзинь Гуанъяо привязанность сквозь не торчит через три слоя одежд*. — А-Ян, твои подозрения беспочвенны, — несколько растерялся Синчэнь. — Ты тот человек, с которым я решил провести остаток отведённого мне времени. — Повторяешься, — сказал Сюэ Ян. — Просто хочу, чтобы ты поверил, — объяснил Синчэнь. Сюэ Ян с трудом отвернулся от потолка, поднялся на ноги и, перетерпев лёгкое головокружение, вплотную подошёл к даочжану; вцепился пальцами в белые одежды, потянул на себя и прижался губами к губам. Толкнул язык в податливый рот и понял, что никогда не целовал его с таким порывом, желанием и царапающей нутро…надеждой? Сюэ Ян верил, что Синчэнь оттолкнет, не примет спонтанную ласку, будет настороженно избегать его прикосновений, но он не отталкивал, принимал, притягивал ближе, обжигал идущей сквозь кончики пальцев нежностью. Сюэ Ян плавился, чувствовал, как горит под чужими руками кожа, рассыпался на сотни мелких частиц, собирал их вновь в единое целое и отдавал жару долгожданной ласки всего себя. Синчэнь был самым нежным, страстным и осторожным, раскрепощенным и сдержанным. Сюэ Ян кусал губы, впивался ногтями в светлую кожу, оставляя на ней багровеющие отметины; сбивчиво шептал совершенную ерунду, направлял и позволял себе быть ведомым. Сюэ Ян всё так же смотрел в потолок, который перестал казаться ему унылым и грязным. Даочжан лежал рядом и видел перед собой темноту, бескрайнюю и вечную, глубокую и затягивающую, темноту, в которой растворялась спадающая с плеч страсть. — Хочешь его, а спать всё равно со мной будешь, — тяжело выдыхая произнёс Сюэ Ян. — Праведник даочжан на самом деле такой бесстыдник, — посмеялся он, приглаживая выбившиеся из причёски пряди. — Здесь нет никого третьего, — прошептал Синчэнь, будто стыдился произошедшего. — И не будет. — А как же этот? — Сюэ Ян кивнул на свой живот, подумав о том, что поступил как-то бессовестно по отношению к не-счастью. — А этому сделаю самую лучшую кроватку, — ответил даочжан. Сюэ Ян решил, что сейчас ему как никогда хотелось увидеть Сун Ланя, его перекошенное удивлением или, быть может, отвращением лицо. Однако тихонько лежащий под боком Синчэнь нравился ему намного больше. Сюэ Ян, смотря на умиротворенное лицо даочжана, не мог поверить в то, что ему удалось не вспоминать произошедшее несколько месяцев назад. Он не ожидал, что сможет настолько слиться с текущим моментом, что окажется настолько отстранён от прошлого. Не желая погружаться в воспоминания, Сюэ Ян недовольно протянул: — Даочжан, ты зараза, — он снова поправил лезущие в лицо пряди, — выдернул мне все волосы. — Извини, а-Ян, — со всей серьёзностью начал оправдываться Синчэнь. — В следующий раз руки тебе свяжу, подлец, — сказал Сюэ Ян, заметив, как быстро погрустнел Синчэнь. — Я не специально, правда, — продолжил лепетать он. — Ты хотел сказать, что я настолько хорош, что ты не мог сдерживаться, да? — ухмыльнулся Сюэ Ян. — А-Ян, — виновато выдохнул Синчэнь. — Молчи уже, а то мне действительно стыдно станет. Сюэ Ян не понимал, почему даочжан был таким нежным и боязливым, но замечал, что с каждым днем испытывает к этим его дурацким качествам всё большее притяжение. — Знаешь, праведник, — сказал Сюэ Ян, садясь на постели, — а я теперь реально жрать хочу. Синчэнь довольно улыбнулся и начал спешно натягивать на себя небрежно лежащее ханьфу.