Несчастье

Домой Сюэ Ян вернулся в приподнятом настроении: Цзычэнь не так раздражал своим топотом, а-Цин и вовсе казалось лишь несчастным ребенком. Ждал ли его Синчэнь? Сюэ Яну гадать не хотелось: без лишнего шума он обнаружил его тепло улыбающимся и увлеченно беседующим с Цзычэнем. — А-Ян! — позвала его А-Цин, — хочешь поесть? Услышав голос девочки, Синчэнь отвлёкся и, извинившись, обратился к Сюэ Яну: — Как себя чувствуешь, а-Ян? — его голос звучал по-прежнему тепло. Родные отзвуки на секунду напомнили Сюэ Яну объятия матери. Ему захотелось уткнуться в плечо кому-нибудь чуть более счастливому, чем он сам, и рассказать обо всём, что жило на душе. Познакомиться с кем-то, кто будет искренне в нём нуждаться. Взгляд Сюэ Яна случайно упал на живот. Не-счастье выглядел небывало спокойным. Сюэ Ян поздоровался с даочжаном и, вспомнив о своём намерении привнести в их совместную жизнь важные изменения. Будет ли от них польза? Не имело смысла гадать. Пора взрослеть, Сюэ Ян, — сказал он себе и сел рядом с Синчэнем, ловя на себе неодобрительный взгляд Сун Ланя. — Со мной поделитесь, праведники? — решил разбавить напряжение Сюэ Ян. Чуть погодя он понял, что грубоватого обращения можно было легко избежать, но извиняться не стал. Слишком много даочжанам чести. — Конечно, — воодушевленно сказал Синчэнь. Сун Лань вопрос проигнорировал и стал выглядеть ещё более недовольным. Сюэ Яну вдруг невыносимо захотелось проехаться подошвой по его лицу, но он тактично сдержался, отведя взгляд. — Мы с Цзычэнем обсуждали, как можем продолжить общее дело в, — Синчэнь замялся, подбирая слова, — в сложившихся обстоятельствах. — Это я-то обстоятельство? — усмехнулся Сюэ Ян. — Не самое удачное, да? — Ничего такого, а-Ян! — начал оправдываться Синчэнь. — Ты отвратительное обстоятельство, Сюэ Ян, — добавил Сун Лань. — Самый павший человек из всех, кого мне давалось узнать. Однако я приму любой выбор Синчэня и помогу ему держаться светлого и благородного пути, даже если ты будешь болтаться у него под ногами. — Цзычэнь, — одернул его Синчэнь. — А-Ян, ты не обстоятельство, а человек, с которым я по воле Неба решил связать свою судьбу. Сюэ Ян не мог признать этого вслух, но мысль о том, что даочжан говорил такие слова перед сидящим рядом Сун Ланем, ничуть не боясь его обидеть, грела душу. Сяо Синчэнь совсем не страшился непонимания со стороны своего «дорогого друга», и это не могло не вызывать внутри ядовитой радости. — По воле Неба или по своей? — подшутил Сюэ Ян, стараясь сохранять внешнюю непоколебимость и беспристрастность. В ответ Синчэнь улыбнулся и едва заметно коснулся его руки. — Сяо Синчэнь, знал бы ты, как твой дорогой друг на нас сейчас смотрит, — демонстративно произнес Сюэ Ян, крепче прижимая руку даочжана к своей, — дырку же прожжёт. — Мы с Цзычэнем всё обсудили, и он, как мой близкий человек, с уважением относится к этому выбору, — сказал Синчэнь. — К какому выбору? — провокационно спросил Сюэ Ян. Он чувствовал острую необходимость услышать это ещё раз и ещё раз дать Сун Ланю понять, что своим возвращением он не изменит сложившегося. — К моему выбору связать свою судьбу с тобой, — сказал Синчэнь. С удивлением Сюэ Ян отметил, что жизнь начала меняться раньше, чем он того ждал. Более того, ему даже не приходилось прикладывать усилий. Сюэ Яну стало казаться, что он сделал единственный верный выбор за все годы нелёгкой жизни. Судьба улыбнулась ему не привычным оскалом, а искренней чистотой и нежностью. Происходящее нужно было осознать, и времени для этого было достаточно.

***

События жизни шли своим чередом, позволяя Сюэ Яну наслаждаться каждым прожитым днём. К неудобствам, доставляемым не-счастьем, он стал относиться куда более терпимо: они более не казались ему проклятьем, свалившемся на голову за бесчеловечность, теперь дискомфорт стал, скорее, временной неприятностью. Все тяготы действительно оказались временными: как бы плохо Сюэ Ян себя не чувствовал и какую бы неловкость не испытывал из-за суетящегося вокруг Синчэня, всё это проходило менее, чем за сутки. Только Сун Лань, никак не желающий покинуть их с Сяо Синчэнем дом, действовал на нервы своими нравоучениями. Ему даже не нужно было ничего говорить: лицо само выглядело как безобразно скучная нотация. Постепенно Сюэ Ян понимал: дело близится к родам. Он понятия не имел, как всё пройдет и в какой именно момент случится избавление от тяжести беременности. Однако мысль о том, что пути назад нет, доставляла ему ощутимый дискомфорт. Живот вырос ещё сильнее, и Сюэ Яну начинало казаться, что носит он не менее, чем тройню. Однако поток ци, ощущаемый внутри, уверенно говорил об обратном. Передвигаться становилось всё сложнее, но пользоваться помощью даочжана, особенно в присутствии Цзычэня, не покидающего дорогого друга ни на минуту, было стыдно. Ему казалось, что Сун Лань ходит за Синчэнем даже в туалет, и этот факт не мог не раздражать и так постоянно беспокоящегося Сюэ Яна. Однако, когда произошло то, что заставило всё внутри перевернуться, былые сомнения показались совсем ничтожными. Всё началось со странного поведения Сун Ланя, на которое сначала никто не обратил внимания. Позже, когда причина обнажилась и острым копьем впилась в душу, ситуация накалилась до предела. Проклятый Сун Лань, волей случая вернувшийся в самый неподходящий момент, был омегой. Половозрелым, фертильным омегой. Сюэ Ян видел, как тяжело было Синчэню находиться рядом с так пахнущим Цзычэнем. Ни один отвар, который тот вливал в себя по нескольку раз на день, не мог скрыть проявлений его природы. Даочжан не находил себе места, не знал, как подойти к Сун Ланю так, чтобы не сделать лишнего, не дотронуться не так, не схватить его грязно и низко, не сорваться, — о Небеса, даже невиданный праведник Синчэнь едва сдерживал себя рядом с ним — не упасть в глазах своего давнего друга. Сюэ Яну хотелось спросить, почему Синчэнь продолжал сопротивляться своей животной природе, почему боролся со своими настоящими чувствами, почему не мог признать, что ошибся, что всё давно пошло под откос и он, Сюэ Ян, был уже, впрочем, и не нужен вместе со своими проблемами. Пошёл бы ты, Сюэ Ян, подальше, — и дело закрыто, все живут счастливо, а кто-то ещё и долго. Неопределенность убивала. Неопределенность душила и заставляла придумывать то, чего не было на самом деле. Мерзкая неопределённость вернулась в своём самом ужасном облике. Сюэ Ян готов был признаться себе в том, что устал. Чертовски устал от самого себя, от недоговаривающего даочжана и маячащего перед глазами Сун Ланя. Только а-Цин, с которой он, к собственному удивлению, поддерживал хорошие отношения, оставалась рядом и что-то уютно бормотала. Конечно, Сюэ Ян даже не думал слушать её — слишком много мыслей крутилось в голове — однако от тонкого шёпота на душе становилось чуть легче. Он Сяо Синчэня не возбуждал: брюхо противно торчало и отвращало даже слепца. Зато без сомнений возбуждал Сун Лань: стройный, сильный, тот, от кого чувствовалась неиссякаемая энергия, привлекающая и одурманивающая. Сюэ Яну не было обидно: в его случае это было сродни злости на небо за проливающийся дождь. К тому же, бедолага Синчэнь всеми силами пытался скрывать то, что считал в себе порочной помехой на избранном пути. И Сун Лань, и Сюэ Ян всё понимали, и оба решили дать ему шанс разобраться в себе. Пока Цзычэнь продолжал смешивать целебные травы и, подобно Синчэню, подавлять свою природу, Сюэ Ян лежал, уставившись в потолок. Со своей природой Сюэ Яну бороться не приходилось: его учестью было досадное и болезненное смирение.