Несчастье

Для Синчэня минуты мучительно тянулись, тогда как Сюэ Ян выглядел совершенно безразлично. Лишь болезненные стоны и попытки принять более удобное положение иногда напоминали о его мучениях. Даочжан был готов бежать за лекарем, не думая о возможных последствиях: лишь жизнь любимого и его ребёнка имела значение в складывающейся ситуации. С каждой минутой сохранять спокойствие становилось всё тяжелее. Несмотря на нарастающее напряжение, все попытки Синчэня были в ту же секунду остановлены Сюэ Яном. Даочжан такого упрямства не разделял, но и спросить не хотел: верил в его сильный дух и тело. Он планировал исполнить задуманное позже, чтобы не доставлять Сюэ Яну ещё больше проблем. Синчэнь знал: всегда успеет в случае серьёзной угрозы. Стараясь помочь любимому и облегчить его страдания, Синчэнь использовал известные ему приёмы обезболивания: массировал акупунктурные точки и следил за правильным дыханием. Пульс Сюэ Яна, несмотря на нестабильное общее состояние, оставался в пределах нормы: быстрый и неглубокий, он всё равно не говорил о нависающей угрозе. Синчэнь молил Небо о милости, не отходил от любимого ни на шаг, будучи всегда готовым исполнить любую просьбу. Однако Сюэ Ян ни о чём не просил: лишь изредка стучал ладонью по постели в моменты особенно сильной боли и судорожно вдыхал, стараясь не препятствовать происходящим в теле переменам. За всё время, что его мучали болезненные схватки, Сюэ Ян не вскрикнул. Он, как и Синчэнь, знал, что происходящее было естественно и неминуемо. Иного выхода у них не было. Мучения длились ещё некоторое время, и Сюэ Ян, наконец, сдался. Боль сковывала тело, с каждой минутой нарастая по силе и длительности. Сейчас схватки прекращались лишь на редкие мгновения, в которые едва удавалось перевести дыхание. Он решился на помощь лекаря, будучи не в силах вынести происходящее. Мучительные потуги были совершенно непродуктивными: по ощущениям Сюэ Яна, процесс рождения не продвинулся ни на шаг. Синчэнь, убедившись в том, что обеспечил Сюэ Яна комфортом, собрался выйти из дома, как вдруг на всю комнату раздался пронзительный детский плач и сдавленный всхлип. Синчэнь обернулся и в тот же момент подошел к едва переводящему дыхание Сюэ Яну. Сейчас он не мог поверить в то, что мучения его любимого человека закончились. Все были живы. Всё закончилось. Небо проявило к ним милость, за которую Синчэнь готов был заплатить своим благополучием. Он опустился перед постелью Сюэ Яна и наклонился к нему, чтобы коснуться долгожданного малыша. В воздухе остро пахло кровью, крик младенца разносился по дому, вызывая трепет в душе Синчэня. Сейчас он как никогда жалел, что был лишён зрения: увидеть кроху, похожего на Сюэ Яна, казалось лишь далёкой мечтой. Где-то в глубине души даочжан надеялся, что ребенок, хоть и был не родным по крови, и от него взял хоть что-то. Синчэнь взял надрывающегося младенца на руки и попытался положить его на живот Сюэ Яна, но тот резко дёрнулся и попытался оттолкнуть ребёнка подальше от себя. — Не смей… — прошептал Сюэ Ян дрожащими губами, — убери от меня это. Синчэнь на секунду опешил. С его стороны было слишком глупо ждать резких перемен в отношении к нежеланному ребёнку. Однако Синчэню казалось, что Сюэ Ян стал проявлять теплоту к малышу, которого носил под сердцем. Сейчас он не знал, что ему следовало делать: ребёнок, казалось, кричал громче, а Сюэ Ян всё больше сопротивлялся, повторяя лишь короткое «убери». Происходящее походило на ад. Сюэ Ян заметно дрожал, но отказывался принять заботу Синчэня, который одной рукой пытался вытереть со взмокшего тела кровь и пот, а другой — успокоить плачущего младенца. — А-Ян, пожалуйста, позволь мне позаботиться о тебе, — просил Синчэнь, осторожно поглаживая руку Сюэ Яна: казалось, что тот не чувствовал прикосновений и совсем им не сопротивлялся. — Я не сделаю больно. Я хочу, чтобы тебе было легче. — Забирай его и уходи, — шептал Сюэ Ян, срываясь на рыдания, — я не хочу ничего о нем знать, — он закашлялся, пытаясь восстановить дыхание. — А-Ян, прошу, — Синчэнь невесомо коснулся губами влажного виска Сюэ Яна. — Я люблю тебя и никогда не обижу. — Уходи! — вскрикнул Сюэ Ян, заставив младенца замолчать. Синчэнь огладил лицо малыша: нежная кожа умиротворённо распрямилась под пальцами. Он улыбнулся, представив спокойствие, коснувшееся взволнованного ребёнка. По телу вдруг разлилось приятное тепло — Сяо Синчэнь, вопреки собственным ожиданиям, чувствовал себя готовым дарить любовь родителем. Вдыхая запах новорождённого, Синчэнь ощущал своё с ним родство: на тонком уровне расцветала уверенность в единокровии с появившимся на свет человеком. Он замечал каждое случайное движение малыша, он чувствовал в нём себя и себя в нём. — Он уже не плачет, — отметил он, обратившись к Сюэ Яну. — И очень хочет твоего внимания. Прошу, А-Ян. Сюэ Ян выдохнул, прошептав едва различимое: «Всё равно». Синчэнь почувствовал, как он протянул руки в сторону ребёнка, и послушно приложил его к тяжело вздымающейся груди. Синчэнь смазано поцеловал Сюэ Яна в уголок губ, говоря искреннее «Спасибо». Сюэ Ян отвернулся от ребёнка, но Синчэнь был уверен, что ощутил на его лице нежную улыбку. «Мы никогда тебя не оставим», — подумал он, благодаря Небо за милость.