Несчастье

— А-Цин, — Синчэнь подошёл к девочке и крепко её обнял. Сначала она опешила, будто не ожидав столь настойчивого и уверенного прикосновения, однако вскоре расслабилась в руках Синчэня и расплакалась. — Тише, тише. Девочка не прекращала плакать и сильно тревожила сердце Синчэня. Тепло её горьких слёз чувствовалось на коже маленькими, но очень болезненными ожогами. Такая хрупкая малышка, плечи которой содрогались всё сильнее, олицетворяла собой его, Синчэня, разочарование в себе. Как будет он справляться с новыми заботами, если сейчас не в силах помочь уже сознательному человеку. Нелепый спаситель мира. Однако, помимо самоистязания, Синчэня начало терзать невыносимое беспокойство: почему а-Цин плакала? Неужели с Цзычэнем случилось что-то ужасное? Был ли он в опасности сейчас? И как малышка, лишённая зрения, смогла добраться до нужного места одна? Вопросов было настолько много, что он не решался задать ни одного из них. — Даочжан Синчэнь, — всхлипывала она, не унимая рыданий. — Я так рада, что нашла тебя. — Что произошло? Где Цзычэнь? — Синчэнь, поняв, что откладывать нельзя, и набравшись смелости, поспешил расспросить о самом важном. Он не прекращал поглаживать плечи а-Цин, надеясь хотя бы немного облегчить её страдания. — Он пошёл за подарком для твоего малыша, — прошептала она. Сердце Синчэня пропустило удар, а затем забилось в рваном ритме. Цзычэнь что.? — Хорошо, — перевёл дыхание Синчэнь, — а дальше? Что было дальше, а-Цин? — Его не было так долго, и я испугалась, — продолжила она, — было так страшно, даочжан Синчэнь. Я думала о тебе и твоей храбрости, но всё равно, — а-Цин вцепилась в его одежды дрожащими руками и точно не собиралась отпускать. — Ты не слышала ничего подозрительного рядом? — уточнил Синчэнь. — Было столько людей, — сказала а-Цин, — они толкались и кричали на меня, потому что я перегородила им дорогу. Я не смогла больше там находиться и убежала. — А-Цин… — вздохнул Синчэнь. — Ты молодец, что вернулась ко мне, но, наверное, стоило подождать даочжана Суна. Он бы обязательно вернулся к тебе. — Я думала, что он решил бросить меня там совершенно одну. Я не захотела идти с ним, хотела доказать, что уже взрослая и могу побыть одна, но получилось так, что… — плач а-Цин усилился, и она плотно прижалась к Синчэню. — Мне так страшно… И жалко даочжана Суна. Он, наверное, ищет меня теперь. Ему же тоже страшно. — Он беспокоится из-за того, что ты пропала, но он сильный заклинатель и со всем справится, — успокоил её Синчэнь. Буря на его душе улеглась: с Цзычэнем всё было в порядке, его жизни с большой вероятностью ничего не угрожало. Пугливая глупышка а-Цин просто не смогла его дождаться. — Сейчас тебе лучше пойти в дом и побыть с Сюэ Яном. Только постарайся его не беспокоить, он очень устал. — Малыш уже родился? — спросила а-Цин, утирая слёзы. — Да. Поэтому а-Яну нужен покой, — объяснил Синчэнь. — Побудь с ним рядом и, если что, постарайся помочь. — Помочь? — удивилась а-Цин. — А я смогу? И помогать этому… Он же меня замучает. — Ты действительно взрослая и со всем справишься. А-Ян хороший человек, он не будет тебя обижать. — Синчэнь легонько потрепал её по волосам. — Я верю в тебя, а-Цин. — Ты такой хороший, даочжан Синчэнь, — не скрыла восхищения а-Цин. — Но как же ты? Неужели вправду уходишь? — Я найду даочжана Суна, и мы обязательно вернёмся. Как можно скорее. С подарками. — И для меня? — Конечно, — ответил Синчэнь, — в первую очередь. — Даочжан Синчэнь, — вдруг прервала его а-Цин. — я задам тебе один вопрос, а ты на него ответишь. Хорошо? — Конечно, — кивнул Синчэнь, — спрашивай. Мы семья, а в семье не должно быть секретов. Произнеся эту фразу, Синчэнь ещё некоторое время мысленно её повторял. Мы семья. У него в самом деле была семья, крепкая и полноценная. Семья, в которой его готовы были принять, в которой в нём нуждались и в которой так сильно нуждался он. — Я… — голос девочки звучал непривычно робко. Из него будто ушла ребячливая искра, так долго сопровождавшая мелодию её речи. — Ты правда любишь этого? — Люблю, — без раздумий ответил Синчэнь, но удивился заданному вопросу. Его мысли увлекали иные идеи, однако и при другом исходе он не стал бы лгать. — Сильно? — переспросила а-Цин. — Очень сильно, — повторил Синчэнь, всё так же ни на секунду не сомневаясь в своих словах. — А-Цин, что-то случилось? — обеспокоенно спросил он. — Нет, ничего, — усмехнулась она. — Я буду ждать тебя, даочжан Синчэнь, — сказала а-Цин и, дотянувшись до лица Синчэня, оставила на его щеке по-детски невинный и наивный поцелуй. В это же мгновение она оторвалась от одежд Синчэня и юркнула в дом: звук её быстрых шагов стих, оставляя за собой лишь напряженно повисшую тишину. Синчэнь приложил пальцы к щеке. Под ними отчётливо ощущалось тепло, которое он не мог спутать ни с чем другим. Кожа до сих пор держала на себе чуть влажный след пухлых губ, который начинал исчезать в легком дуновении тёплого ветра. Его простота завораживала и притягивала внимание, удивляя своей ненавязчивостью. Синчэнь шумно выдохнул, осознав, что произошло в минувшую секунду. Прямо сейчас он касался чистоты и хрупкости первой девичьей любви.