Несчастье

— Даочжан Сун, — к ним подошла взволнованная а-Цин. Сюэ Ян сразу заметил, что с девчонкой что-то было не так: она вела себя непривычно скованно и будто вовсе боялась наступать на ноги. Обычно шумная и надоедливая а-Цин вдруг стала покладистой и тихой. Затишье перед бурей? — А ты можешь мне что-нибудь такое приготовить? Ты хорошо в этом разбираешься, вот… — Тебя что-то беспокоит? — пока Сун Лань с видом прославленного лекаря расспрашивал а-Цин, Сюэ Ян через окно разглядывал посветлевшую улицу. Он не хотел ничего знать о хворях глупой девчонки, поэтому от ситуации отстранился. Ему вдруг захотелось босиком побегать по росистой траве, чувствуя прохладу наступившего утра. Как давно он не позволял себе простых радостей? С тех пор, как впервые взял в руки оружие не с целью самозащиты? С тех пор, как жизнь, не предупредив, нанесла свой удар, полный ненависти и боли? Он взглянул на засопевшее под боком Несчастье. Наверняка, сын тоже когда-нибудь захочет почувствовать себя живым. Если сможет полюбить этот мир, и если мир сможет полюбить его в ответ. С таким-то родителем… В комнату вернулся Синчэнь, и краски пейзажа заиграли особенно ярко. Сюэ Ян опустил голову на плечо севшему рядом даочжану, посмотрел на Сун Ланя и задумался: как получилось, что не сошлись? Почему Синчэнь избегал близости со своим дорогим другом? Или не избегал, но стал избегать? Их парное совершенствование представлялось нелепым. Потому что Сюэ Ян с даочжаном парным совершенствованием не занимался — он занимался с ним сексом. Почти никогда — любовью. В отличие от самого Синчэня. Сун Лань и Синчэнь были такими похожими, но при этом совершенно разными. Синчэнь виделся Сюэ Яну простым и искренним, Сун Лань — более хитрым и корыстным; душа Синчэня сияла самым ярким свечением, Сун Ланя — была запорошена серой пылью. Однако каждый из них имел помыслы куда более чистые, чем у самого Сюэ Яна. В компании праведных даочжанов он чувствовал себя…странно. Спустя некоторое время а-Цин закончила свой рассказ. Сюэ Яну казалось, что она говорила целую вечность. Он уловил лишь что-то про живот — а нечего было есть всякую гадость. Девчонка скомкано поблагодарила Сун Ланя и неторопливо зашагала прочь. Сюэ Ян остановил на ней взгляд. Сначала он, отвлечённый присутствием Синчэня, не понял, что именно зацепило его в а-Цин, но вскоре всё встало на свои места. — Сун Лань, лекарь всея Поднебесной, скажи-ка мне, пожалуйста, — не переставая смотреть на девчонку, обратился к Сун Ланю Сюэ Ян, — я один это вижу? — Не один, — отметил Сун Лань и как-то вымученно вздохнул. — Ей сказать надо, наверное? — нерешительно уточнил Сюэ Ян, явно не ожидавший от самого себя такой робости. — Надо, — согласился Сун Лань. — Что-то не так? — спросил Синчэнь. Сюэ Ян в очередной раз пожалел, что даочжан не мог видеть. — Ну как бы тебе сказать, — подбирая слова, ответил Сюэ Ян, — а-Цин, кажется, выросла. — В её возрасте быстро растут, — ответил Синчэнь, будто вовсе не понимая, о чём идёт речь. — Да нет же, глупый даос, — хлопнул себя по лбу Сюэ Ян. — Первая кровь. Она же женщина, пусть и сумасшедшая. — А, — Синчэнь на мгновение замер. «Сломался даос», — подумал Сюэ Ян, а после добавил: — Сун Лань, ты сам ей скажешь? Ты разбираешься в детях, может, и в женщинах тоже? Синчэнь ожидаемо притих. Его щёки порозовели — о Небо, будто впервые видел перед собой живую женщину — и полностью выдавали неловкость сложившейся ситуации. Три взрослых мужика, один из которых не так давно вытолкнул из себя четвёртого, сидели и размышляли о том, как рассказать девчонке про её же тело так, чтобы не вызвать ни у неё, ни у себя ненужных эмоций. Сюэ Ян посмеялся под вопросительный взгляд Сун Ланя. — Понял, понял, сам, — он неохотно поднялся и пошёл за а-Цин. Остановился на полпути, глубоко вдохнул и всё же догнал девчонку, когда та оказалась около своего спального места. На криво-косо сооруженной постели было заметно небольшое красноватое пятно. — а-Цин, — обратился к ней Сюэ Ян, — ты что-нибудь знаешь…ну…о том, как взрослеют женщины? — Тебе чего надо с такими вопросами, развратник? — огрызнулась она. Вот тебе и помог, вот и объяснил. Беззащитная девочка, всего лишь глупый ребёнок, — успокаивал себя Сюэ Ян. — Знаешь или нет? — Знаю! — ответила она, улегшись обратно в кровать. Она знала. Замечательно. Теперь дело оставалось за малым. Сюэ Ян был несказанно рад этой мысли, и довольно предложил а-Цин переодеться и омыться. — Хочешь сказать, что я грязная? — возмутилась она. — Ты думаешь, что сам чище? Как даочжан Синчэнь вообще с тобой постель делит, бесстыдник! Ты с кем только не… — А ну тихо, — прервал её Сюэ Ян. Настроение его вдруг стало скверным, и слушать вопли глупой девчонки совсем не хотелось. — Кровищу смой и одежду застирай. Сама не можешь — дай кому-нибудь из праведников, они разберутся. — Какую кровищу? Ты головой ударился или перегрелся? — а-Цин точно находилась в недоумении. — Иди отсюда, и без тебя тошно. — У тебя кровь на заднице, Слепышка, — уже более спокойно и сдержанно продолжил Сюэ Ян. — Женские дни. Как вы там это называете? Ты в лесу жила и мира не видела? — Кровь.? — переспросила девочка и начала ощупывать себя сзади. Сюэ Ян предпочёл отвернуться. С кровью у него давно не ассоциировалось ничего приятного. — Сумасшедший, это я что теперь, умру? — обеспокоилась она. На мгновение Сюэ Яну девчонку стало жаль. Наверное, действительно страшно было понимать, что истекаешь кровью, и не знать этому причины. Страшно, но не настолько же, чтобы мозг перестал соображать. — Да не умрёшь ты, успокойся, — сказал Сюэ Ян, думая, как поступить дальше. — У матери не видела такого? У сестёр? У подруг? Когда-то ж ты не была слепой. — Не видела, — потерянно ответила а-Цин. — Какие осмотрительные, — съязвил Сюэ Ян. — Сейчас придумаем что-нибудь. Пока мойся иди. Сама сможешь? А-Цин промолчала и попыталась подняться. Тело её дрожало. «Перепугалась-то как, — подумал Сюэ Ян, — неженка». — Не бойся ты так, — успокоил он и помог а-Цин встать, — такое со всеми бывает. — А с тобой было? — А со мной по-другому, — ответил Сюэ Ян. — Только жил я на улице и рядом не было никакого доброго Сюэ Яна. Он вдруг вспомнил свою первую течку. В теории Сюэ Ян знал, как всё происходит, поэтому напуган не был. Однако мучения, испытываемые телом, ещё долгое время приходили к нему в кошмарах. С возрастом и боль, и желание стихли, подчинённые укрепившимися духовными силами. Сюэ Ян баловался пальцами, милостью немилостивого Мэн Яо, разницы между которыми он почти не замечал, за исключением того, что пальцы работали без перебоев. И — вот уже долгое время — наслаждался Синчэнем. С Синчэнем, как с пальцами, обходилось без неожиданного бессилия, но он был гораздо более чувственным. Сюэ Ян потряс головой, отгоняя порочные мысли. Перед ним корячилась напуганная а-Цин, для которой стоило раздобыть какого-нибудь тряпья, чтобы всё вокруг не перепачкала. Сюэ Ян вернулся в их с Синчэнем комнату и принялся по шкафам искать что-нибудь подходящее. Сам он не пользовался этим хламом долгие месяцы, поэтому надеялся отыскать что-то оставшееся от далёкого прошлого. — Нашёл, — довольно произнёс он, стягивая с полки полный тряпок мешочек. — Ты рассказал? — не решавшийся прерывать поиски Сун Лань, наконец, задал вопрос. — Да, — не без гордости ответил Сюэ Ян, — отправил мыться. — И что она? — Перепугалась, конечно, немного, — упустил детали Сюэ Ян, — но ничего. — А мы можем ей как-нибудь помочь? — спросил Синчэнь. Сюэ Ян уже успел забеспокоиться: праведная душа до сих пор не поспешила на помощь. Теперь всё встало на свои места: даочжан был в порядке. — Ну… Помочь-то можешь, — неуверенно сказал Сюэ Ян, — но не захочешь. — Почему не захочу? — переспросил Синчэнь. Видели небеса, Сюэ Ян шутить не хотел. Даочжан его сам вынудил своей непробиваемой наивностью. — Потому что эффект будет действовать недолго, — пояснил Сюэ Ян, всё ещё избегая нужды говорить прямо. Однако полное недоумения лицо Синчэня и полное осуждения и негодования — Сун Ланя разжигали в нём нехороший азарт, — ну там, пока выносит, пока родит и выкормит, а потом… — А-Ян! «Оно», — подумал довольный Сюэ Ян. Жаль, праведник Сун промолчал и испортил ещё более грандиозное веселье.