Несчастье

— Паршивец, а ну забери от меня его! — неожиданный крик а-Цин заставил Сюэ Яна вздрогнуть. Вот же противная девчонка, испортила прекрасный и редкий момент тишины своим визгом. Что такого могло случиться, чтобы это было уважительной причиной нарушать его покой? Он тяжело вздохнул и, вопреки ожиданиям, пришёл к позвавшей его Слепышке. Интерес превысил желание отдыхать без лишнего шума. Да и девчонка бы точно не угомонилась, пока не замучила бы его окончательно. — Чего разоралась? — глядя на её недовольное лицо, спросил Сюэ Ян. — Твой неугомонный сын испортил мою одежду, — объяснила а-Цин, пытающаяся разжать кулак Сяо Юня, вцепившийся в подол её платья. — А ну отпусти меня! Весь в своего дурного отца! — Сынок, ты чего к этой вредной девчонке лезешь? — спросил Сюэ Ян, с лёгкостью оттаскивая сына от а-Цин. — Смотри, какая она недовольная и противная, лучше с ней не общаться. А ты не бурчи много, сошью тебе что-нибудь из мешка и картофельных очистков. — Это я противная?! — возмутилась а-Цин. — Ты не следишь за своим кровожадным монстром, и он вредит всем вокруг! Знаешь, что вчера сделало это Несчастье? Чуть не разбило целую тарелку с едой! У нас не так много денег, чтобы разбрасываться пищей. Услышав, как а-Цин назвала Сяо Юня «Несчастьем», Сюэ Ян напрягся. Долгое время он не называл сына так, и сказанное девчонкой пробудило в нём неприятные воспоминания. Ему вдруг стало по-настоящему обидно за а-Юня: в том, что он кому-то помешал, была лишь вина самого Сюэ Яна, так почему негатив обрушивался сейчас на столь беззащитное и жалкое существо? С трудом подавив злость, Сюэ Ян холодным взглядом посмотрел на а-Цин. — Не называй его так, — сказал он как можно спокойнее, чтобы ненароком не сорваться на глупую Слепышку и ещё больше не испортить ситуацию, — никогда. — Да ты сам его так называл, — фыркнула а-Цин, — не притворяйся, что любишь его, он никогда не был тебе нужен! Бедное дитя, это же ты настоящее Несчастье, умалишённый. — Мне можно, — ответил Сюэ Ян. Конечно, его задело то, что а-Цин считала, будто ему по-прежнему всё равно на судьбу сына. Неужели со стороны это выглядело так? Как это ощущал сам Сяо Юнь? Чувствовал ли себя нелюбимым и обделённым вниманием? А-Цин проговорила что-то вслед, но Сюэ Ян уже не разбирал её слов: с сыном на руках он вышел на улицу, чтобы позволить мыслям прийти в равновесие. Сегодня даочжан собирался отправиться на ночную охоту, и Сюэ Ян был уверен, что пойдёт с ним. Он никогда не был заинтересован в подобном, и убивал кого-то только в личных интересах или из скуки, но приобщиться к благому делу вместе с дорогим человеком казалось ему хорошей идеей. В этот раз Синчэнь даже не возражал против его идеи: Сун Лань согласился остаться дома, чтобы присмотреть за а-Цин и а-Юнем. Доверять сына Сун Ланю Сюэ Ян не хотел и, если бы не уверенность даочжана и не осознание того, что никто не стал бы намеренно вредить беззащитному ребёнку, он бы ни за что на это не согласился. Однако желание провести время наедине с Синчэнем, пусть и не в самой приятной обстановке, было сильнее любых опасений. Сюэ Ян в самом деле устал от полуразваленного дома, в котором постоянно находились посторонние люди, было шумно, напряжённо и никак не получалось спокойно уединиться. Всякий раз во время близости им приходилось прислушиваться к шагам и шорохам, сдерживать эмоции, боясь даже вдохнуть слишком громко и потревожить кого-нибудь голосами своей страсти. Или же, что Сюэ Ян не любил ещё больше, просить Сун Ланя ненадолго занять детей. Даже поцелуи под взглядом — или мерещащимся взглядом — Сун Ланя выходили слишком сухими и сдержанными. Сюэ Ян хотел вдохнуть чуть больше свободы и почувствовать себя живым. Рутина и быт с маленьким ребёнком не располагали к веселью или развлечениям, которых Сюэ Яну по-настоящему не хватало. Поэтому, если Синчэнь шёл на охоту ловить злых духов, Сюэ Ян использовал этот предлог для того, чтобы врать самому себе. На самом деле, он просто хотел развеяться и не находил более подходящих способов выбраться на свободу. Легкомысленное отношение к жизни всегда было ему присуще, поэтому Сюэ Ян шёл на охоту с уверенностью, что всё пройдёт гладко. А после, может быть, им удастся побыть наедине где-нибудь в лесу — даже там было уютнее и безопаснее. Разумеется, Сюэ Ян никогда не был безнадёжным глупцом и понимал, что ночная охота не самое безопасное занятие, но также он не был трусом, чтобы бежать от лёгкого волнения, поселившегося в груди. День шёл предательски медленно. Синчэнь вызвался подготовить всё необходимое самостоятельно, поэтому Сюэ Яну оставалось лишь не вмешиваться в дела опытного заклинателя и терпеливо ждать нужного часа. — А-Юнь, будешь скучать по нам? — спросил Сюэ Ян у сына, стучащего по полу где-то найденной корягой. В следующую минуту вопрос Сюэ Яну не понравился. Как-то тревожно он звучал из уст человека, в прошлом бывшего на ночной охоте всего несколько раз, когда её устраивал клан Цзинь. — Ладно, забудь, — сказал Сюэ Ян, — не будешь, конечно. Что бы ты ещё понимал. Хотя ты всё понимаешь. Умный. И никакое ты не несчастье. Сюэ Ян забрал палку у едва не поцарапавшегося сына. Прижав а-Юня к себе, он легко коснулся губами его макушки. Больше всего ему не хотелось разжимать объятия: в тишине приближающегося вечера момент уединения был как никогда ценен. Как редко они проводили время вот так, без суеты и спешки? Когда могли насладиться подаренной им связью? — Совсем из меня неженку сделал, — усмехнулся Сюэ Ян, — мне аж самому противно. Сяо Юнь забавно улыбнулся, заставив уголки губ Сюэ Яна приподняться в ответ. Когда Синчэнь пришёл к ним, Сюэ Ян был по-настоящему рад его видеть. Принимать себя таким, тёплым и открытым нежности, было нелегко, и концентрированное чувство хотелось разбавить чем-то привычным. — А-Ян, ты готов? — спросил Синчэнь. — Скоро нужно будет отправляться. — Всегда готов, даочжан, — кивнул Сюэ Ян, — я наконец-то почувствую себя человеком, а не наседкой. — Не держи на меня обиду, — сказал Синчэнь, садясь рядом, — тебе нужно было хорошо восстановиться. Сейчас ты пришёл в форму и твои духовные силы в порядке, поэтому я могу быть спокоен. Эта охота не должна быть слишком трудной. — Будет много праведников из прославленных школ? — Всего несколько скромных кланов заклинателей, — объяснил Синчэнь, — однако у них умелые ученики. — Тебе даже не будет стыдно за меня? — с ухмылкой спросил Сюэ Ян. В глубине души он не сомневался в ответе. — Мне будет стыдно за других, если они посчитают, что могут осуждать моего любимого человека за деяния прошлого, — уверенно сказал Синчэнь. — А-Юнь сегодня сильно тебе досаждал? — Нет, он предпочёл а-Цин, — посмеялся Сюэ Ян, — почти порвал ей платье. Вцепился намертво, она его оттащить не могла. А я смог, — похвастался он, передавая сына Синчэню. — Прости, сынок, что сегодня почти не уделял тебе время, — Синчэнь с нежностью поцеловал а-Юня в пухлую щёку. — Завтра я исправлюсь и буду играть с тобой весь день. — А-Юнь, не слушай его, — перебил Сюэ Ян, — сначала мы заставим этого праведника как следует выспаться, а потом с ним буду играть я. Вырастешь и тоже будешь играть с кем-нибудь. — А-Ян, перестань, — смущенно сказал Синчэнь, слегка ткнув его в бок локтем, — настройся на ночную охоту и не думай об этих глупостях. — Глупостях? — переспросил Сюэ Ян с ухмылкой. — Да ты вправду настоящий глупец, даочжан. Во-первых, я, может быть, собираюсь охотиться на тебя после того, как ты поймаешь всех злых духов. А во-вторых, я шучу, а а-Юнь всё равно не понимает такого, если ты вдруг беспокоишься о нём. — Кстати, а-Ян, — вдруг замялся Синчэнь. Сюэ Ян нахмурился, приглядываясь к такой смене эмоций, — возьми его, — он протянул Сюэ Яну Шуанхуа. — А? Зачем? — удивился Сюэ Ян. — Ты чего задумал, глупый даочжан? Мой Цзянцзай ничем не хуже Шуанхуа, хотя его аура и кажется тебе тяжёлой. — Нет-нет, дело не в этом, — ответил Синчэнь, — мне просто интересно, как Шуанхуа будет реагировать на тебя. — Какой-то нездоровый у тебя интерес, — отметил Сюэ Ян, но Шуанхуа взял. Меч воспротивился, стал тяжёлым и неповоротливым; руку зажгло потоком светлой энергии, исходящей от оружия. Однако Сюэ Ян не отступал и продолжал сжимать рукоять Шуанхуа, слегка поглаживая её. Будто убеждал меч, что, несмотря на свой прежний образ жизни, не имел плохих намерений. — Злится на меня. — Подожди ещё немного, — попросил Синчэнь, — очень хочу, чтобы он к тебе привык. — Да зачем тебе это? — возмутился Сюэ Ян. Затихший в руке Шуанхуа вновь взбунтовался, отдавая в пальцы неприятным покалыванием. — Помирать собрался там? Не пущу, если собрался, Бессмертный Даочжан. — Почему весь вечер ты говоришь такие глупости? — ответил Синчэнь. — Хочу, чтобы вы подружились. Шуанхуа — хороший помощник. — Что-то ты с Цзянцзаем дружить не спешишь, — фыркнул Сюэ Ян, — почему же? — Он никого не принимает, кроме тебя и а-Юня, — объяснил Синчэнь, — и то, потому что а-Юнь ещё маленький. Цзянцзай воспринимает только твою энергию, но мы всё равно неплохо ладим. — Затих, — заметил Сюэ Ян. Шуанхуа вёл себя действительно спокойно и мирно, будто в самом деле признал его союзником. — Вот видишь, — улыбнулся Синчэнь. — Даже Шуанхуа тебя принял, причём так легко и быстро. А значит, ты хороший человек. Его не обманешь, даже если сможешь обмануть меня. Сюэ Ян молча посмотрел на меч, который держал в руке. Крепче сжав рукоять, он понял, что Шуанхуа в самом деле был прав.