Несчастье

— Эти праведники кажутся мне такими лицемерами, — фыркнул Сюэ Ян, озираясь по сторонам. — Обещай, что купишь мне мяса, когда мы вернёмся домой. — Хорошо, а-Ян, — кивнул Синчэнь, — я приготовлю тебе самое вкусное мясо, если хорошо постараешься сегодня. — Ах вот ты как, — удивился Сюэ Ян, — вздумал меня дрессировать? Шантажируешь? Хорошо, даочжан, я это запомню. — Зато мы освободимся достаточно быстро, — сказал Синчэнь, — духов не так много сегодня, и с нами талантливые заклинатели небольших, но прославленных школ. Вот, например, юноши из… Всё, что Синчэнь сказал дальше, Сюэ Ян пропустил мимо ушей. Обижать даочжана безразличием не хотелось, но и слушать про подвиги незнакомцев не было никаких сил. Кому это интересно? Неужели Синчэнь действительно подходил к делу настолько ответственно? Сюэ Ян почувствовал укол совести. Как он мог быть таким эгоистом? Синчэнь говорил обо всём с таким трепетом, что захватывало дух. Нет, Сюэ Ян просто не мог сломить его настроение своим безразличием. Вокруг Синчэня крутился низкорослый мальчишка. Сюэ Яну он показался забавным и не вызвал злости: юнец в чём-то походил на а-Юня. Он задавал много вопросов, иногда интересных и непростых, иногда — до смешного глупых и бессмысленных. Видимо, был совсем юным и неопытным, только учился искусству заклинательства. Конечно, его вдохновлял такой прославленный человек, как Синчэнь. Сюэ Ян на мгновение загордился своей любовью, встал ещё ближе к даочжану, показывая всем, насколько они близки. Теперь никто не посмеет даже посягнуть на Синчэня, иначе останется без ненасытных ручонок. А что до мальца…продолжал смотреть на даочжана своими чёрными и глубокими глазами. Глазами, так похожими на глаза Сяо Юня. «Интересно, как он там?» — подумал Сюэ Ян. Когда последние приготовления были закончены, ночная охота началась. Взмыли мечи, засияли искры духовной энергии — Сюэ Ян даже почувствовал себя неуютно, пока не увидел, как ловко Шуанхуа преодолевает все трудности. Всё шло до удивительного быстро: спустя несколько минут в сетях заклинателей оказалось несколько свирепых духов. Они отчаянно сопротивлялись, и это несколько смутило Сюэ Яна. Обычно мелкие духи, досаждающие людям, ведут себя дружелюбнее. Но не стоило придавать этому большое значение, ничего плохого не происходило и вряд ли могло произойти. На сети наложили несколько запечатывающих талисманов, заиграли мелодии флейт и циней. Сюэ Яну начинало нравиться происходящее: сердце заходилось в бешеном ритме, стоило кому-то взмахнуть мечом. Металлический блеск напоминал Сюэ Яну о прошлом, в котором не было связанных с родительством забот, лишней ответственности и обострившихся чувств. Как же он скучал по виду рассекающего воздух меча, как же давно не чувствовал себя собой. Не родителем, не приложением, не чьей-то едой или развлечением. Сюэ Ян был готов изловить десяток самых разъяренных духов, чтобы как можно дольше не расставаться с этим невероятным чувством. Синчэнь был рядом, двигался сосредоточенно и изящно, так, как делал это всегда. Его движения были чёткими и плавными: ничего лишнего, ни единого пустого жеста — и добыча, будто проникшись его энергией, сама шла к нему в руки. Сюэ Ян смотрел с восхищением и старался не отставать: Цзянцзай справлялся с нечистью не хуже, чем Шуанхуа. Всё шло настолько хорошо, что сложно было представить. Неужели ночная охота в самом деле могла быть настолько увлекательной? Благое дело в сочетании с укреплением духа и боевых навыков — идеальная практика для восстановления прежних сил. С каких пор его вообще волновали благие дела? И было ли это важно сейчас, когда жизнь начала приносить настоящее удовольствие? В прошлом ночная охота не приносила Сюэ Яну никаких эмоций: в качестве сопровождающего он ходил на неё только из любопытства и чувства долга, ловил для Мэн Яо несколько духов и с чувством опустошения наутро возвращался в скромные покои, пропахшие сыростью и тишиной. Сейчас Сюэ Ян от ночной охоты ничего не ожидал. Разве он мог после всего, что произошло? Однако жизнь повернулась к нему другой, не такой безобразной и тёмной стороной. И эта сторона Сюэ Яну нравилась. Он был уверен, что в этот раз им удастся получить самое большое количество добычи. Каждый раз, когда Сюэ Ян говорил об этом Синчэню, тот ворчал и начинал рассказывать про жадность и праведность. Сюэ Ян успевал лишь закатывать глаза и, сдерживая смех, неуклонно повторять: «Да-да, прости, даочжан. Праведность и доброе дело превыше личных заслуг. Таков долг настоящего заклинателя». Как нелепо это звучало из его уст! Но у него не было причин злиться и чувствовать себя обделенным. Духов становилось всё меньше и меньше. На какое-то время Сюэ Ян даже забыл, что находится на ночной охоте: так спокойно и тихо стало вокруг. Однако в следующее мгновение, когда он, совсем не стесняясь приблизившегося к ним мальчишки в синих одеждах, решил начать очередной непринуждённый диалог, что-то рядом взревело, вскружилось и застучало, перед глазами появилась пелена, искры и вспышки, которым не было объяснения. Это не было похоже на простую заклинательскую ци, ни у кого из находящихся рядом, включая Синчэня, не могло быть энергии такой силы вне золотого ядра. Юнец, которого Сюэ Ян заметил краем глаза — тот самый, с самого начала досаждавший Синчэню неуместными вопросами — вдруг исчез из поля зрения. Дальнейшие события показались Сюэ Яну сном, пришедшим после напряжённого дня. Он услышал пронзительный крик, но не мог понять, кому он принадлежал. Схватив Цзянцзай, Сюэ Ян попытался разглядеть что-то сквозь пелену, но все попытки были безуспешны. В голове загудело. Синчэня нигде не было. Он пытался найти его хотя бы наощупь, но не мог сделать этого из-за потери ощущения пространства и времени. Сердце в груди забилось быстрее. Куда внезапно пропал Синчэнь? Всё время он держался рядом с Сюэ Яном, но сейчас, в самый неподходящий момент, решил оставить его наедине с разбушевавшимися духами? Разве он мог поступить так? Что-то неладное... Откуда у этих духов такой пыл? Что если… Сюэ Ян почувствовал резкую боль в спине и затылке. За телом пронзительно хрустнуло дерево. Он понял, что оказался откинут в сторону: зрение прояснилось, позволяя оглядеться. Всё по-прежнему, только рассеивающаяся чуть поотдаль дымка – видимо, та самая пелена. Сюэ Ян почувствовал на щеке что-то мокрое и тёплое: влажная дорожка стекала вниз, пачкая подбородок. Слёз не было. Не было и открытых ран, способных привести к кровотечению, но этот запах, металлический, резкий и дурманящий, он легко мог узнать из миллионов других. Сюэ Ян коснулся щеки и посмотрел на подрагивающие пальцы. Без сомнений, это были следы свежей крови.

***

В это время в доме, оставленном на попечение Сун Ланя, творилось настоящее бедствие: а-Юнь, не понимающий, куда пропали оба его родителя, в одно мгновение стал надрывно кричать, заливаясь слезами и закашливаясь. Сун Лань не спускал его с рук, пока а-Цин в ужасе бродила по комнате и не знала, как может помочь. — Даочжан Сун, я правда не знаю, что с ним такое, — оправдывалась девочка, будто чувствуя вину за происходящее, — может быть, мне найти паршивца? Или лучше привести даочжана Синчэня? От него больше пользы и меньше шума. — А-Юнь просто соскучился по родителям, — с усталостью выдохнул Сун Лань, — нам всего лишь нужно пережить эту ночь, а-Цин. Мы справимся. Сяо Юнь закричал сильнее и начал поколачивать плечи Сун Ланя маленькими ладонями. — Наверное, справимся, — добавил Сун Лань.