Цена одиночества

Прошёл месяц. Серёжа прогуливался по первому этажу клиники. Внимание парня привлёк конвой врачей, окруживших новоприбывшего пациента. Терехов подошёл ближе. На каталке скорой помощи лежал Илья. Лицо Васильева было всё в крови: парень был кем-то сильно избит. — Неужели карма воздала тебя за содеянное? — В голосе главного врача одновременно слышались сопереживание и сарказм. — Простите, а что он содеял? — Серёж, беременным такие истории лучше не слушать. — Предостерёг Венигретин. — Расскажите, пожалуйста. Я должен знать, чьего ребёнка ношу под сердцем. — Не надо… — прохрипел Илья. — Что, стыдно стало? А я расскажу. Илюша у нас следовал одному плану: втереться в доверие, внушить оберегание и заботу, обрюхатить, довести до седьмого-восьмого месяца, бросить, оставив в преждевременных родах. Согласись, Серёж, отличный план. Он получает удовлетворение, ребята думают, что любимы, а потом остаются у разбитого корыта с ребёнком. Ты у него десятый был. — Одиннадцатый… — тихо исправил Васильев. — А, да, Валера же умер*. — Вот это история! — Возмутился Серёжа — Илья, тебя совесть не посещала? — Ладно, потом поругаетесь. — Сказал Александр Владимирович. — Поехали в процедурную. Венигретин увёз Илью в процедурную. Серёжа прижался к стене и положил руку на живот. К парню, беспокоясь, подошла Ирина Владимировна. — Серёж, всё нормально? — Спросила музыкальный терапевт. — Да, не беспокойтесь. Просто малыш пошевелился. — Поздравляю. Это один из главных моментов беременности — первые шевеления первого ребёнка. Я тебе как дважды мать говорю.