Точки

- Ммм… эклектично, - задумчиво протянул Тёма, оглядывая мою конуру. - Добро пожаловать в обиталище современного бомжа, - невозмутимо пояснил я. Чёрная майка, чёрные джинсы. Бледный, как смерть, Артём выглядел старше и серьёзнее. - Сам рисуешь? – он подошёл к мольберту, разглядывая последний незаконченный рисунок. - Нет, местные крысы, - недовольно буркнул я. Сдёрнул набросок. Решительным жестом перевернул. - Я суеверен, - пояснил холодно. – Вон там целая куча сомнительно готовых, - ткнул пальцем в опостылевшую стопку. – Можешь полюбоваться. - Тут есть крысы? – озабоченно уточнил он. Перебрался в указанном направлении, с любопытством вцепился в первый подрамник. - Есть, - согласно кивнул я. – Плодятся и жиреют на вкусной кирпичной крошке. - Прикольно… - рассеяно протянул Артём, перебирая пальцами картины, старательно разглядывая по одной. – Я правда нихрена в этом не понимаю, но, по-моему, они вполне симпатичные. - Кто? Крысы? Я бы не был настолько в этом уверен. - А вот эта мне не нравится, - уверенно заявил он и залип. Уселся прямо на пол. Чёрным росчерком ломаный силуэт одинокого дерева без листвы и корней на переливе палитры от лазурного до бутылочно-зелёного. Полная херня, в общем. Я бесшумно прокрался в угол, к чайнику. Заварил две кружки крепкого кофе. На цыпочках вернулся обратно. - Дарю, - заявил невозмутимо. Сунул Тёме в руку кружку. Плюхнулся рядом с ним, отхлебнул из своей. - Не, - он отрицательно мотнул башкой. Оттолкнул пальцами картину, возвращая в стопку. – Не надо. Она мне не нравится. Сделал большой глоток. Насторожился и с любопытством заглянул внутрь. - Сахар? Я не пью с сахаром. - Окей, - я отобрал у него кружку, вручил взамен свою. Отхлебнул. Он с подозрением принюхался. - Тут тоже кофе. Ты же не пьёшь кофе. - Пью. Только нормальный, а не то дерьмо, что предпочитаешь ты. Он сделал осторожный глоток. Задумался. - Сойдёт, - кивнул согласно. Снова подтянул пальцами картину. - Ты учился где? Они продаются? - Не, я самоучка. Да и не умею особо. Так… вроде дурной привычки, что ли. Захотел – нарисовал. Способ отвлечься. Для заработка я другое рисую. Это просто. Скачиваешь с интернета изображения икон, распечатываешь, - я кивнул в сторону старого принтера. – И срисовываешь. Там легко вообще-то, они все довольно примитивные, ребёнок справится. Есть один барыга знакомый, он потом мои рисунки как-то обрабатывает хитро, типа состаривает. И толкает идиотам богатым. Сейчас же все на религии помешаны. Может, и у вас дома есть, - не удержался от небольшой подколки. - Не, нету, - он отрицательно мотнул башкой. – Папаша такую херню не признает. И вообще искусство не уважает. Пустая трата времени. Как и всё, что не приносит хороший стабильный доход. - Неудивительно, что я ему не нравлюсь, - сокрушенно вздохнул я. Тёма скептически хохотнул. - Знаешь, я ему тоже нравлюсь не особо, - сообщил насмешливо. – Я тут что-то вспомнил, когда твои рисунки увидел, мне лет восемь-десять было, ещё мелкий совсем. Я тогда, как все пацаны, сходил с ума по всей этой супергеройской теме, ну ты представляешь… И долго, с год наверное, втихушку сочинял и рисовал свой собственный комикс. Так увлекся, что пиздец. Накопилось уже три тетради, все изрисованные от корки до корки. Я их прятал старательно, мы ещё тогда в квартире жили, а не в этом огромном коттедже, но я всё равно находил места в своей комнате. Благо, мать ко мне туда не лезла, у нас типа договоренность была – личное пространство и всё такое. Но я всё равно прятал. Там, на полке, была такая удобная ниша, если не залезть, то и не видно. А потом мать сгрызла папаше мозг на предмет моего вечного бардака, и он, психанув, слегка прибрался, пока я был в школе. Выбросил кучу всякой херни, и тетради те тоже. Я уверен, он в них даже и не заглядывал. Просто прошерстил полку наобум, и в мусор полетело всё, что, по его мнению, неаккуратно лежало. Я даже не обиделся на него тогда. Переключился на более полезные занятия и больше не рисовал. Может, стоит теперь начать? - Начни, - кивнул я. – Не факт, что зайдёт, но кто мешает проверить? - Да уже никто не мешает… - А что там было? – поинтересовался я. Уточнил: - Ну, в твоём комиксе. Он глубоко задумался. Глянул, прищурившись. - Не скажу, - заявил с коварной ухмылкой. – Я суеверен, - передразнил ехидно и показал мне язык. Этот последний – озорной, столь естественный, но обычно не свойственный ему жест – оказался последней каплей. Я молча навалился на него, жадно целуя, и следующие несколько минут мы больше не говорили. Антон вернулся, конечно же, совершенно не вовремя. Ввалился в комнату, сделал пару шагов, притормозил. - Оппа, - заявил глубокомысленно. – Неожиданно. Я придержал дёрнувшегося было Тёму, накинул на нас одеяло. - Как тяжело работать с непроверенным материалом, - вздохнув, непонятно уведомил пространство Антон. Встряхнулся, озарил нас широкой улыбкой, ломанулся к своим пакетам и увлеченно взялся в них рыться. - Ты же в два должен был закончить, - напомнил я. - Уже два, - сообщил он невозмутимо. – Но я ненадолго, заберу кое-что, и уеду. Так что продолжайте, не стесняйтесь. Я покорно вздохнул, подтянул поближе пепельницу. Не спеша закурил. - Он безобидный, - сообщил напряжённо застывшему Артёму. - Мда? – с сомнением протянул он. – Сегодня днём он мне безобидным не показался. - Придуривается, - пояснил я спокойно. - Не стоит ломать моё тщательно лелеемое реноме, Тима, - ледяным голосом предупредил Антон. Отшвырнул пару пакетов в сторону. Прогулялся неспешно. Что-то небрежно изучил на полке, перебирая пальцем. Включил радио. Щёлкнул кнопкой чайника. - Прости, - покорно согласился я. – Больше не буду. Там в коробке остатки пиццы, – напомнил терпеливо. Он попялился на меня недолго, талантливо демонстрируя показательное бессилие. - Мне некогда, - заявил глубокомысленно. Схватил пакеты. – Счастливо оставаться. Целеустремленно почапал на выход. Хлопнула дверь. Я, не торопясь, растёр бычок в пепельнице. По животу пробралась горячая Тёмина ладонь, и я прижал её своей. - Погоди, - предупредил заговорщическим тоном. Снова закурил. Артём только вздохнул, откинулся на спину и молча отобрал у меня сигарету. Пришлось прикуривать новую. - Долго ещё годить? – хмуро поинтересовался Тёма, спустя минут десять. Сигареты давно уже были выкурены, и мы просто молча валялись, уставившись в потолок. «Что мне делать с тобой, что нам делать теперь?», - негромко вопрошал из колонок радио Слава Бутусов. Я старательно задумался. - Минут пять, максимум. Ошибся всего минуты на две. Еле слышно скрипнула дверь, в комнату с самым непринужденным видом прокрался Антон. - Ты что-то забыл, - утвердительным тоном встретил его я. Тот попялился на меня сердито. - Как же скучно с тобой, Тимур! – фыркнул презрительно. Пересёк помещение по диагонали. Сцапал в углу большую спортивную сумку, подхватил по пути остальные свои пакеты. - Адьос, дворняга, - заявил невозмутимо. - Звони, если что. Наконец, свалил, гордо печатая шаг. Печально, конечно, он должен был быть в городе ещё неделю, но с вопросом касательно места проживания Антон и сам справится великолепно. - Третье пришествие ожидается? – невозмутимо осведомился Тёма. - Нет, - выдохнул я ему в губы и снова вдавил в матрас.