Братья Варгас и я.

На следующий день, я отправилась на прогулку со своими друзьями. Они вчера вечером предложили прогуляться, от чего я просто не могла отказаться! Это ведь такой шанс — узнать их спустя семь лет разлуки. Я оделась, мы встретились на пересечении наших заборов, а потом они повели меня в один парк И вот, спустя примерно десять минут, мы идем по парку. Все зеленеет, солнышко греет (а не жарит на сковороде ><), вокруг счастливые люди. Романо бывает часто чем-то недоволен, но рядом с братом и мной (кроме своей матери) он бывает расслаблен и не так сильно недоволен. Феличиано же светился не хуже солнца, что светило нам. Улыбался, шутил, иногда даже позволял себе сделать мне комплимент, но потом и его брат, боря свое упрямство, говорил мне приятные вещи. Я улыбалась и благодарила их. Мы гуляли на детской площадке, да и часто вели себя как маленькие дети, от чего со стороны могло показаться — что мы с ума посходили, но нет. Просто с ними, я чувствую себя так комфортно и просто, не то что среди своих, некоторых, сверстников. Когда мы проголодались, то пошли в одну из местных пиццерий, где заказали две вкусные пиццы и лимонад. Мы сели за столик, что находился в глубине заведения, хоть Феличиано и настаивал на том, чтоб мы сели у окошка, но Романо уперся, вот и пришлось его послушаться. Феличиано и его вредный братишка сели напротив меня. Они меня начали расспрашивать про жизнь в России, вернее только Феля, а вот Романо лишь иногда кидал свои вопросы. — Ве… Теола, а там круглый год холодно? — спросил меня Феля, внимательно глядя на меня. Брат его особого интереса к моему рассказу не принимал. — Холодно, но только с конца осени и до середины весны, а потом такая жара! Особенно, если жить в крупном мегополисе! — ответила я, обдумывая, что же еще им рассказать, как тут нам подали две большие тарелки, на которых лежала ароматная пицца, а потом поставили графин с лимонадом и стаканчики. — Grazie! — сказала я, а потом потянулась было оплатить заказ, но меня опередил Романо. Я лишь улыбнулась ему, на что он лишь сильнее надул нижнюю губу. «Милый ворчун!» — подумала я и приступила к трапезе, как и мои друзья. На удивление, пицца получилась лучше, чем в России. Хотя, и там она даже ничего. — Кстати, — начала я, прожевав кусочек. Феличиано поднял на меня глаза, как и Романо, — в России пекут не такие уж и плохие пиццы, как в Италии. — Ве… Я бы хотел попробовать! — загорелся Феличиано. Я лишь усмехнулась. «Маленький ребенок!» — пролетела эта мысль. После пиццерии, Романо сказал, что время сиесты. Мне лишь оставалось вздохнуть и послушаться их совета. Сиесту мы решили провести в парке, на траве. Когда мы пришли туда, то, найдя удобное место — в тени одного дерева, я постелила плед, на который мы легли: Романо, я и Феличиано. Итальянцы, как я поняла, уснули мгновенно, а я долго не могла уснуть. Тело не хотело спать, а вот мысли дали себе вольный полет, поэтому я находилась в состоянии полудремы. Из своих мыслей меня вывел голос Романо. — Теола, ты чего не отдыхаешь? — шепотом поинтересовался он, повернувшись ко мне лицом. — Не знаю, как-то спать не хочется, от силы совсем… — честно призналась я, глядя на него. Он вдумчиво смотрел на меня, а потом положил свою руку на мою. — Ты ведь больше никуда не уедешь? — вдруг спросил Романо. Я улыбнулась ему краешками губ. — Нет, больше я никуда не поеду, — ответила я шепотом, практически губами. — Что ж, я рад… — ответил Романо, но руку не убрал, а лишь сильнее сжал. Я никак не стала реагировать на этот жест и лишь продолжила летать в облаках своих мыслей. Когда наступил вечер, то мы пошли в сторону своих домов. Небо становилось темнее, а еще на нем виднелись маленькие искрящиеся точки — звезды. Луны не было видно. На улицах уже включили фонари. Романо шел по правую сторону от меня, а Феличиано — по левую. И вот, мы уже подошли к дому братьев, как тут Феличиано сказал: — Братик, я провожу Теолу до дома. Романо долго глядел на него, а потом, кивнув головой, и ушел в дом, что-то бубня себе под нос. Я глядела ему вслед, а потом, Феличиано повернул меня в сторону моего дома и мы двинулись дальше. Когда мы подошли к моему крыльцу, то лицо Феличиано вдруг стало задумчивым и серьезным. Неожиданно, он повернулся ко мне и взял мои руки в свои. Я удивленно глядела на него, а в его карих глазах читалась какая-то искра, которой я ранее не замечала у него. — Феличиано, что-то случилось? — зачем-то спросила я его. Он никак на это не отреагировал и лишь сказал, перед этим как-то грустно выдохнув: — Теола, знаешь, мне кажется, но, я влюблен в тебя. Мои глаза готовы были выпасть из орбит. Он, да и в меня?! Это мне кажется странным, но я не стала прерывать его, а он продолжил: — Я еще сам не разобрался со своим чувствами, поэтому прошу — подумай над моими словами, ладно? Я лишь кивнула головой. Он широко улыбнулся, а потом, чмокнув меня, как я его в детстве, в щеку, а потом сказал: — Sogni d'oro, bellezza~! — Buona notte, Feliciano! — сказала я, ощущая, как краска прилипает к моему лицу. Видимо, он заметил мое смущение, поэтому послал мне воздушный поцелуй, от чего я еще сильнее смутилась. В голове встал вопрос — как он мог в меня влюбиться, то есть — что послужило рычагом к таким словам? Я ничего не понимаю! Так и не разобравшись с этой мыслью, я пошла в ванную, где чуть не уснула, а потом двинулась в свою комнату, где так и уснула на не расправленной кровати. Мысли роились пчелиным роем в голове, от чего было немного трудно уснуть, но я все же смогла…