Месть

      Мила в бешенстве пнула грязный котел. Тот, слетев с подставки, злорадно задребезжал по камням кухни. Женщине хотелось, чтобы на кухне было побольше стекла — чтобы отвести душу.       — Этот мерзкий, тухлый, трусливый гад!.. — шипела она, срывая с себя фартук и швыряя в грязную воду, в которой мокли тарелки. — Ну, ты у меня еще попляшешь! Я тебя заставлю…       Тут она осеклась, испуганно оглянулась на плотно закрытую дверь. Этот вечер многому ее научил. Например, Темный слышит ВСЕ, что говорится в его замке. И что боль, которую она испытала, когда он вырывал ее сердце — ничто по сравнению с тем, что он может еще сделать.       Продемонстрировал это маг очень наглядно…       Мила обессиленно привалилась к холодной стене. Вспоминать не хотелось — но…       За время, проведенное на «Жемчужине», Мила основательно подзабыла каково это — вести хозяйство. Да и когда они жили с Румпелем, она не особо утруждалась. Варила на два дня похлебку, пекла хлеб, кислый и сырой. Муж не жаловался, а сама Мила утоляла и голод, и жажду в кабаке.       И теперь, когда Темный потребовал от нее ужин, она закинула в котел все, что под руку попалось — скорее, из желания насолить. Что обернулось для нее…       Мила зажмурилась, непроизвольно потерев шею.       Это было больно.       И назидательно.       Ужин был готов через два часа — как раз к моменту, когда раздался деликатный стук в двери. Это пришла одна из жительниц соседнего села. Судя по одежде, простая крестьянка. Робко протиснулась в щель, сложила руки на животе. И со страхом исподтишка оглядывала хозяина замка. Темный же, ухмыляясь, произнес что-то на тему «чистота — залог здоровья» и мановением руки превратил блеклую женщину в ослепительную красотку.       И понадобилось всего-то избавить ее от пыли и въевшейся в кожу земли, заменить изношенное платье на изысканный наряд, да добавить чуть помады на бледные губы.       Пока крестьянка, вне себя от изумления и ужаса, оторопело оглядывала себя в большом зеркале, Темный приказал своей новой служанке нести еду.       Следующие несколько часов превратились для гордой женщины в настоящую пытку. Она забыла, как умел ее муж тепло смотреть. Забыла, как он умел касаться всего лишь руки — и тогда по телу бежали огненные мурашки. Забыла, что его губы умели целовать очень нежно.       Она все это вспомнила — только для того, чтобы наблюдать за тем, как маг обихаживает свою гостью. Уж в обмен на что женщина пришла в замок к монстру, но удовольствие она явно получала двойное.       Мила стояла у другого конца стола, не в силах не только двинуться — заклятие держало крепко — но и даже просто зажмуриться. А ее муж… Пусть и бывший… Этот… гад чешуйчатый! Он…       Он ласкал эту неотесанную крестьянку так, словно та была принцессой. Он что-то шептал ей, что-то нежно-ласковое, он ласкал ее так, что девка очень скоро забыла, что они в зале не одни.       Огонь в камине был закрыт большим экраном, а на столе стоял всего один подсвечник. Все тонуло в полумраке. И против воли, Мила додумывала все, чего увидеть не могла.       И в этом освещении тело Темного казалось покрытым золотой пыльцой.       Все тело.       Огонь почти прогорел, когда крестьянка, чуть пошатываясь, удалилась. Темный еще какое-то время повалялся в свое удовольствие на темной столешнице. Посвистел, покрутил кистью руки. Потом неторопливо слез, так же неторопливо оделся. И только уже подойдя к дверке за камином, обернулся. Смерил Милу таким взглядом, что у женщины по спине словно ледяным ветром овеяло.       — Свободна… дорогуша.

***

      Время показало, что Темный способен на многое. Череда женщин, которым Миле приходилось прислуживать, была не единственным, чем больно колол маг свою новую служанку.       Огромный замок был просто кладезем укромных и весьма нечистых уголков — которые Темный заставил Милу отмыть до блеска. Вся грязная и унизительная работа, какую придумали люди — вся была в ее распоряжении.       И за каждый огрех пленница расплачивалась болью.       И не всегда физической.       Уж что не понравилось Темному здесь, до скрипа отмытой кухне, где на огне медленно томилось очередное блюдо для очередной девки.       Мила, уже растерявшая свою ершистость, теперь при появлении хозяина замка старалась замереть и дышать через раз. Только бы не обратил на нее внимание. Только бы прошел мимо.       Но нет.       Палец с крепким длинным ногтем неприятно скрежетнул по каменной полке над очагом.       — Плохо, дорогуша. Ленишься.       Он повернулся к Миле, которая почти распласталась по стене. Золотистые глаза полыхнули адским огнем, и Мила зажмурилась.       — Знаешь, ты всегда была страшной неряхой. — голос Темного был вкрадчив и почти нежен. И от этого становилось еще страшнее. — Ты ведь помнишь, каким был славным домиком наше обиталище? Чистым. Приятно пахнущим. И что же? За несколько лет ты ухитрилась превратить Дом в самый настоящий хлев!       Последние слова маг прошипел. Не открывая глаз, Мила поняла, что он подошел совсем близко. Она чувствовала его дыхание, пахнущее чем-то сладким, у себя на щеке. Женщина вздрогнула, когда острый ноготь больно прочертил линию от щеки до ключиц.       — Думаю, тебе стоит соответствовать своей сути… Дорогуша!       На миг голова закружилась. А затем Мила вскрикнула, когда страшная боль буквально вывернула ее наизнанку.       Казалось, это длилось вечность.       Но вот волна боли схлынула, даруя покой. И Можно наконец-то открыть глаза. И… Мила замерла. Ее явно перекинуло из кухни на скотный двор. И странно перекинуло — все казалось непропорционально огромным. Словно ее уменьшили вдвое. Она открыла рот, но… вместо слов у нее вырвалось мерзкое поросячье хрюканье. Не веря себе, Мила попыталась опустить голову. Получилось не сразу — тело словно сковали ледяные цепи. Но когда получилось…       Вместо ног она увидела небольшие копытца, измазанные глиной и нечистостами.       Дикий визг разнесся по окрестностям. Темный, сидящий в это время у окна в своей башне, глумливо усмехнулся.       Шутка определенно удалась!