Все меняется - ничто не исчезает.

      Фара не видела выхода. А когда она не видела выхода, ее тянуло к Розалинде. Годы врозь не смогли исправить память, а предательство не выжгло из груди чувство. Она старалась держаться, старалась отключаться и гасила жгучее желание алкоголем, но он перестал помогать крайне быстро. Как, впрочем, и сигареты.       Однажды она даже уехала. Просто плюнула на все и сбежала в Нью-Йорк. Город огней должен был помочь. Не помог. Каждую ночь она давилась собственным криком, связалась с молодой женщиной, но каждый раз, разлетаясь на осколки, едва не называет эту хорошую женщину совершенно чужим именем.       Она выдержала всего полгода. Школой в это время руководил Бен, но надолго его не хватило и однажды он появился на пороге ее нового дома. Даулинг смотрела на него, как на пришельца с другой планеты, а потом вдруг разрыдалась.       Харви был настолько шокирован, что даже не сразу понял, что происходит. А Фара захлебывалась, даже сама не понимая, с чем может быть связан этот всплеск эмоций.       — Так, а ну-ка пойдем в дом. Он притянул ее к себе, поглаживая вздрагивающие плечи. Усадил на диван, успокаивая, как делал с Террой, когда дочь теряла контроль над собственными эмоциями. — Что случилось? — женщина перестала вздрагивать, теперь слезы просто текли по щекам. — Фара, что произошло? — Я не могу без нее. Совсем, никак. Боже, Бен, я словно умираю заживо, загниваю, пытаясь выкинуть ее из себя. Но я не могу. Никак. Не получается. — Чертова Розалинда, — сквозь зубы прошипел Харви, обнимая подругу за плечи, и понимая, что понятия не имеет, как ее успокоить. — Эй, милая, тише. Ты не сможешь избавиться от нее, пока не забудешь. Пока будешь каждый день думать о ней, ты не справишься.       Он никогда не видел ее такой. Фара всегда напоминала ему лед, о который разбивается все. Нет, безусловно, он понимал, что ей бывает больно, что отношения с Розалиндой не были минутным увлечением, но никогда никто не видел ее сломленной.       Но она умела собираться. Вот и сейчас Фара глубоко вдохнула, собираясь с мыслями и стирая слезы со щек, и кривовато улыбнулась, глядя прямо в глаза друга.       — Прости…за это, — она неопределенно взмахнула рукой, но Харви прекрасно ее понял и просто кивнул. — Ты приехал ни для того, чтобы меня успокаивать. Что-то случилось?       — Да, я не справляюсь, — Фара повела плечом, давая понять, что не хочет об этом говорить, но друг точно решил вернуть ее обратно. — Хватит прятаться здесь. Слушай, я вижу, что тебе плохо, но здесь ты не спасёшься. Тебя вытащит только работа, только школа.       — Там все напоминает о ней, — Даулинг встала, отошла к окну, глядя на яркое солнце, освещающее лужайку. — Когда я сказала, что справлюсь, я ошиблась. Знаешь, я ведь однажды чуть ее не выпустила. Помнишь, когда моя магия вышла из-под контроля? Тогда я стояла напротив барьера и всерьез думала о том, чтоб все прекратить.       — Почему ты никому не сказала? Ни мне, ни Солу. Мы бы помогли, — она горько усмехнулась и покачала головой. Мужчина не знал, стоит подойти к ней или остаться на месте, но Фара решила все сама: спокойно обернулась, окончательно беря себя в руки и улыбнулась.       — Вы бы не помогли, Бен. Но ты прав, здесь мне не место, — он искренне улыбнулся в ответ, чувствуя, как становится спокойнее в комнате и у него на душе. — Как там Сол? Как Скай?       — Они скучают, оба, — Фара усмехнулась, чувствуя, как расслабляется в компании друга. — Эй, мы справимся. Ты справишься. Ты ведь самая сильная фея Алфеи, помнишь? Ты должна была занять ее место, оно по праву твое.       — Спасибо.       И в этом тихом слове было столько света, столько веры в себя и надежды, что все будет хорошо, что Харви захотелось дать ей все. То, чего она заслуживает.       Она вернулась через несколько дней. Так же тихо, как и ушла: никак не комментируя это, просто прошла в кабинет, поставила на пол сумку и улыбнулась Бену, который сидел на диване и исправлял работы студентов.       Даулинг не говорила, но алкоголь стал константой. Он душил слезы в зародыше, притуплял сознание, позволял засыпать крепким тяжёлым сном без сновидений. А потом Фара нашла Блум.