Все меняется - ничто не исчезает.

      Фара понимала, что отношения преподавателя со студенткой опасны, но девушка понимала, что просто не выдержит. Без Розалинды не выдержит, без ее шепота, посылающего табун мурашек по обнаженной коже, пока она сама безудержно стонала, чувствуя ее пальцы.       Даулинг и сама не сказала бы, когда это началось. Просто однажды Розалинда осталась с ней в библиотеке, и Фара неожиданно ее поцеловала. Девушка думала, что ее сейчас оттолкнут, наорут и скажут, что она с ума сошла.       Но вместо этого ее притянули ещё ближе и поцеловали в ответ. Ещё никогда Фара не занималась сексом на столе в библиотеке, но когда Роз усадила ее туда, покрывая поцелуями шею и стягивая рубашку, девушке осталось лишь раздвинуть ноги и стонать, сходя с ума от жара.       — Привет, — молодая фея вошла в кабинет, прикрыла за собой дверь и улыбнулась. — Я соскучилась.       — Фара, мне нужно работать, — она тоже улыбнулась и, несмотря на свои слова, отложила ручку, поднимаясь и обходя стол. — Но я прям чувствую тебя…       — А я хочу почувствовать тебя, — женщина моментально преодолела расстояние между ними, касаясь тонких губ поцелуем. — Возьми меня.       Розалинда сходила с ума от желания, когда видела Фару, а когда касалась, то, кажется, вообще теряла контроль. Ей хотелось сорвать с нее одежду и ласкать до потери пульса, до того момента, пока Фара не откинет голову назад и не выпустит весь воздух, выстанывая имя Розалинды.       Целовать Фару было самым восхитительным на свете. То, как она боролась даже в поцелуе контрастировало с безусловным желанием подчиняться. Это пьянило Розалинду: полное подчинение, полный контроль над чужим телом и эмоциями. Фара позволяла ей все, преданно глядя в глаза.       Женщина толкнула молодую фею на диван, усаживаясь на сведённые колени и целуя открытую шею. Фея млела от ласк, чуть постанывая и реагируя на каждое действие. Роз не сомневалась — даже через брюки можно ощутить, насколько мокрая Фара.       В их отношениях все было странно и неправильно, с самого начала. Когда ещё совсем молодая фея так открыто предлагает себя директрисе полностью игнорируя всех остальных, отдавая предпочтение учителю — это вызывало восхищение и желание показать, что она не ошибается.       Их первый секс Розалинда до сих пор помнила в мельчайших подробностях и была уверена, что будет помнить всегда. Ещё никто и никогда не был с ней так податлив и открыт, никто не был готов позволить партнеру все. А Фара была. И позволяла, каждый раз доказывая, что директриса в ней не ошиблась.       — Ты моя, — дыхание у обеих сбилось и когда Розалинда обожгла зацелованные губы этой фразой, параллельно касаясь феи между ног, Фара застонала. Но Розалинде сегодня этого было мало. — Ты только моя. И стонать ты будешь только подо мной. Поняла?       — Поняла, — буквально прошептала Даулинг, мечтая только о том, чтоб любовница избавила ее от этого жгучего желания и трахнула. — Роз, пожалуйста.       — Обожаю, когда ты просишь, — это был прямой приказ, и Фара прекрасно знала, что нужно сделать.       Она закусила губу, пытаясь собрать мысли, превратившиеся в кисель, пока Розалинда методично расстегивала ее рубашку, открывая доступ к груди. Даулинг всегда удивляло это, но, похоже, у директрисы был свой фетиш — грудь Фары. Потому что всегда, каким бы быстрым и грубым не был их секс, Роз всегда находила время на то, чтобы поласкать ее грудь, облизывая ее, как самую вкусную конфету.       — Роз, просто трахни меня, а потом делай, что хочешь, — буквально скулит Фара, не в силах даже шире расставить ноги из-за сидящей на коленях женщины.       И Розалинде сносит крышу. Она срывает бюстгальтер, который ненавидит на Фаре, взмахом руки оставляя фею разума в одних трусах, потому что их хочется стянуть самой.       Окно приоткрыто и холодный ветер ноября холодит обнаженную разгоряченную кожу, пока Фара отчаянно цепляется тонкими пальцами за свободную руку Розалинды, прося большего. Намного большего, чем жадные поцелуи-укусы, после которых все тело покрыто следами их ненормальной близости. Но Даулинг плевать. Она ещё три года назад подарила его директрисе и ничего не поменялось. Это тело, как и глупое сердце Даулинг, всегда будет принадлежать Розалинде.       Директриса ждать не стала: опустилась на пол, перед этим поцеловав Фару и тут же вошла в нее двумя пальцами. Стон ударился о потолок, фея приоткрыла рот, прикрыла глаза и откинула голову назад, ощущая уже не только пальцы, но и язык. Мир разлетался на крупицы, и это было лучшее, с ней случилось.       Розалинда улыбнулась, глядя на любовницу. Молодая, красивая, уверенная в себе — Фара была чем-то похожа на саму Розалинду, разве что более эмоциональная и чувственная.       Директриса поцеловала ее, призывая плед и укрывая обнаженное тело и намеревалась отойти к столу, чтобы заняться прямыми обязанностями, но Фара неожиданно вытянула руку и крепко вцепилась в запястье Роз.       — Я люблю тебя, — карие глаза не ждали ответа, они просто дарили эту любовь выбранному человеку, которым чудом оказалась Розалинда. Фара понимала, что ей могут не ответить тем же, и все же осознавала: лучше сказать сейчас, чем жалеть всю оставшуюся жизнь.       — Спи, малышка, — блондинка осторожно высвободилась, но не ушла, а снова поцеловала сначала лоб, потом щеки, потом уголок губ и выдохнула неожиданно даже для себя. — Я тоже.       И они обе знали, что это не ложь.