И жили они долго, пока не умерли

      Каллен проснулся от того, что на нём кто-то лежал. Спросонья он решил, что это Нерия забралась на него сверху, потому что ей как всегда приспичило облапать его с утра пораньше. Но, насколько он знал свою жену, она никогда не была покрыта длинным мягким мехом и уж точно не имела привычки тыкать ему в ухо чем-то мокрым. Каллен открыл глаза и увидел, что у него на груди расположилась кошка. Большая рыжая, лопоухая кошка с жёлтыми глазами, роскошными усами и розовым носом, усыпанным маленькими чёрными родинками.       Каллен к кошкам всегда был равнодушен. Ему нравились собаки. Они были простыми и понятными животными. Умными, послушными и понимающими команды. Верными и готовыми следовать за хозяином в огонь и в воду. Кошек Каллен не понимал. Дома, в Хоннлите он не раз пытался погладить бегающих по улице соседских кошек, как и любой ребёнок, привлечённый пушистым мехом и очаровательной мордочкой. Но кошки не отвечали ему взаимностью, и либо убегали, либо демонстрировали ему всю мощь острых когтей и маленьких, но очень крепких челюстей. В общем, Каллен считал кошек опасными, своенравными хищниками, не способными проявить к человеку такую же искреннюю привязанность, как собаки. Сейчас опасный хищник лежал у него на груди и тыкался ему в ухо, шею, волосы и лицо мокрым носом, сосредоточенно сопя. – Эй, – робко позвал он кошку. Она не отозвалась и своих изысканий не прекратила, – эй, слезь с меня.       Каллен лежал, не шевелясь, и думал, не позвать ли ему Нерию. Но как он будет выглядеть, если попросит жену спасти его от кошки? Не говоря уже о том, что существовала немалая вероятность, что именно Нерия ему эту кошку и подкинула. Это было вполне в духе его жены – подобрать на улице кого-то сирого и убогого, притащить в их дом и подложить в его кровать. Он осторожно поднял руку и потрогал кончиками пальцев тёплую, мохнатую кошачью макушку. Кошка вздрогнула, посмотрела на него и ткнулась лбом в ладонь. Каллен неуверенно поскрёб кошачий лоб пальцами и, набравшись смелости, подхватил её за подмышки и ссадил с себя. Кошка зашагала по кровати, утопая тонкими лапами в одеяле, совершила круг почёта и вернулась, снова залезая Каллену на грудь. – Ты издеваешься? – Спросил Каллен. Кошка боднула его головой в подбородок, – что ты хочешь от меня, животное? – Чтобы ты её погладил.       Каллен посмотрел на Нерию, стоящую на пороге комнаты со своей любимой кружкой со сколотым краем в руках. Она смотрела на кошку и лыбилась во весь рот. – Зачем ты её притащила? – Это не я. Она, наверное, в окно влезла. – Я же просил не открывать окно на ночь, – Каллен указал ладонью на кошку, – снимай её теперь с меня. – Сам сними. – Я пробовал. Она возвращается.       Нерия поставила кружку на подоконник и медленно приблизилась. Кошка неотрывно следила за её передвижениями, не моргая и не шевелясь. Нерия склонилась над кроватью и кошка перевернулась, вытягиваясь на Каллене во весь рост и демонстрируя пятнистый живот. – Ооо, – умилилась Нерия и протянула руку к кошачьему пузу, – какая ты сладкая булка.       В следующее мгновение сладкая булка вцепилась в её руку всеми четыремя когтистыми лапами, раздирая кожу. Нерия взвыла и попыталась отдёрнуть руку, но кошка впилась зубами в запястье, крепко держа её и продолжая полосовать ладонь когтями. Всё это происходило в считанные секунды, но Каллену казалось, что он смотрит на происходящее в пятикратном замедлении. Вот кошка превращает руку Нерии в кровавое месиво, вот Нерия, наконец, оттаскивает её от себя за шкирку и отпрыгивает, в ужасе глядя на разодранную руку, вот кошка снова возвращается ему на грудь с таким видом, будто ничего не произошло. Каллен посмотрел на руку Нерии, покрытую кровавыми бороздами до самого локтя, а затем перевел взгляд на кошачьи лапы в опасной близости от своего лица и сглотнул. – Это была ловушка, – обиженным тоном произнесла Нерия, – она меня обманула. Коварная булка. Заманила мягким пузом и чуть руку не отгрызла. – Кого-то она мне напоминает, – проворчал Каллен, – почему она напала? – Не знаю, – Нерия села на стул возле письменного стола, опасливо косясь на кошку, снова тыкающуюся носом в ухо Каллену, – людей она явно не боится. Я думаю, она защищала территорию. – Территорию? – Кошки – территориальные животные, – пустилась в объяснения Нерия, – в городе они живут группами на небольших пространствах и не пускают на них чужаков. – Это не её территория. – Теперь её, я полагаю. – Это не ей решать, – Каллен скинул с себя недовольно мявкнувшую кошку, сел на кровати и потянулся к висящим на стуле штанам. Кошка залезла к нему на колени, перебирая лапами и выпуская когти ему в кожу, – Сурана, что она делает? – Ты ей нравишься, храмовник. Смирись. – Я не люблю кошек. – Ну зачем ты так! – Возмутилась Нерия, – ей же обидно.       Каллен спустился в кухню. Кошка следовала за ним по пятам. Нерия тоже, но на почтительном расстоянии от рыжей защитницы территории, которая оккупировала кухонную тумбу, едва та оказалась в поле её зрения. Нерия поставила на стол кружку и забралась на тумбу у противоположного конца стены. Каллен положил себе овсянку в миску и сел за стол, глядя, как они недоверчиво косятся друг на друга. – Сурана, пусть она слезет. – Сам её воспитывай, это же твоя кошка. – Мне не нужна кошка. – Поздно. Она тебя выбрала. Теперь ты её навеки. – А моё мнение по этому вопросу она узнать не хочет? – Нет. Она же кошка. – Кстати, – вдруг задумался Каллен, – а это точно кошка? Вдруг это кот. – Есть только один способ узнать.       Каллен поднялся из-за стола и подошёл к тумбе. Едва он протянул к кошке ладонь, она привстала на задние лапы и потянулась к нему, будто только и ждала, когда он, наконец, соизволит взять её на руки. Каллен приподнял кошку, заглядывая ей между задних лап. – Это кошка, – подтвердил он, опуская животное на пол. Она принялась тереться о его ноги, обвивая их своим длинным тонким хвостом. – Ну, всё ясно, – хмыкнула Нерия, – она пала жертвой твоего обаяния. Ни одна дама не может устоять перед твоей грубой, властной мужественностью. Даже та, которая может вылизать себя сама. Она, наверное, из Орлея. Назовём её Селиной? – Мы не будем давать ей имя. – Почему? – Потому что если мы её как-то назовём, мы признаем, что она наша. Если мы решим завести животное, это должна быть собака. – С чего бы это? – Собаки умные, – начал перечислять Каллен, – преданные, послушные. Они любят своих хозяев, и их можно научить не залезать на кровать. – Тебе ведь просто нравится, что собакой можно командовать, да? – Собака никогда бы не сделала вот такое, – привёл Каллен убойный аргумент, указав на руку Нерии, – они не строят хитроумные схемы, чтобы кого-то покалечить. – Что, храмовник, боишься не совладать с животным умнее тебя?       Их спор прервал звон бьющегося фарфора. Кошка запрыгнула на обеденный стол и смахнула стоящую на краю любимую кружку Нерии. Каллена эта кружка раздражала, поэтому он ощутил приступ симпатии к кошке. – Умнее меня? – Спросил он, поворачиваясь к Нерии. Она сжала ладони в кулаки и смотрела на осколки фарфора, закусив дрожащую губу. Злорадство Каллена тут же угасло, – я куплю новую. – Я не хочу кружку. Я хочу кошку. – Где она будет гадить? – На улице. – Чем мы её будем кормить? – Мясом. – А морда у неё не треснет? – Не треснет. – Я как с ребёнком разговариваю, – покачал головой Каллен, – завтра ты захочешь хомячка, послезавтра попугая, а ухаживать за этим зверинцем буду я. – Да ничего я не хочу, – обиделась Нерия и сползла с тумбочки, – удачных тебе попыток от неё избавиться.       Нерия вышла из кухни, а Каллен перевёл взгляд на кошку, всё ещё сидящую на столе и невозмутимо намывающую морду лапой. –Ну, спасибо тебе.       Кошка подняла на него взгляд сощуренных жёлтых глаз. Взгляд у этой заразы был откровенно демоническим, как и поведение. Каллен присел, собирая фарфоровые черепки. Кошка тут же спрыгнула на пол, крутясь рядом и мешая ему наводить порядок. – Ну куда ты… – Каллен оттолкнул кошку от острого осколка, – дыхание Создателя. Ты как Нерия. Если бы умела разговаривать, я бы вас вообще друг от друга не отличил. Почему я с тобой разговариваю? Ты же кошка. Ты даже не понимаешь, о чём я тебе говорю.       Следующие несколько часов Каллен провёл в компании кошки. Она неотступно следовала за ним везде, куда бы он ни пошёл. Залезла на яблоню, пока он работал в саду, и Каллену пришлось тащить стремянку, чтобы её оттуда снять. Потащилась с ним на рынок, видимо, уверенная, что без неё он не сможет выбрать самую вкусную курицу на ужин. Вертелась под ногами и противно мяукала, пока он разделывал мясо, испытывая его терпение. До этого дня Каллену казалось, что он может спокойно вытерпеть всё, кроме слёз своей жены, но теперь к его слабостям добавилось ещё и надрывное кошачье нытьё. Он выдал кошке кусок куриной грудки, и она довольно зачавкала им, утащив куда-то в угол за кухонную тумбу. – Мне пора на дежурство, – сообщил он Нерии, жующей жареную курицу. Кошка, доевшая свою порцию, крутилась рядом, а Нерия втолковывала ей, что ей нельзя жареное. Каллен понятия не имел, почему, – ты приглядишь за… этой? Чтобы она за мной не пошла. А то она от меня не отстаёт. – Дай ей имя. – Ни за что. – Тогда не пригляжу. – Нерия… – Да шучу я! Как я за ней пригляжу? Она меня кусает. – Запри её в доме. – Она только что поела. Скоро она захочет в туалет. – Придумай что-нибудь.       Нерия вышла за ним в прихожую. Кошка тоже. Каллен обулся, отпихнул рыжую преследовательницу ногой от выхода и быстро выскочил наружу, захлопнув дверь, даже не попрощавшись женой. Он зашагал в сторону казарм городской стражи, испытывая невиданное облегчение. Ему казалось, что он годы провёл в тюремном заключении под неусыпным надзором, и вот его наконец-то выпустили. Он шёл быстрым, упругим шагом свободного человека, радуясь возможности провести ночь без кошки. И тут по его ноге хлестнули хвостом. Каллен остановился и опустил взгляд. Кошка тёрлась о его сапоги. Каллен присел перед ней на корточки. – Иди домой и передай Нерии, что я убью её, когда вернусь.       Кошка поставила передние лапы ему на колено и потянулась мордой к лицу, тиранувшись щекой о его нос. – Пожалуйста, иди домой, – взмолился Каллен, – тебе со мной нельзя. Я стражник, а не дрессировщик. Меня в казарме не поймут.       Кошка убрала лапы, обошла Каллена и встала у него за спиной, выжидающе косясь на него. Он со вздохом выпрямился. Тащить её домой было некогда, да и бесполезно, судя по всему. Кошка зашагала впереди него, задрав хвост и периодически оглядываясь, чтобы убедиться, что он всё ещё здесь и не пытается сбежать.       В казарме было на удивление тихо. Каллен мысленно поблагодарил Создателя за возможность отметиться, переодеться и сбежать патрулировать улицы, не привлекая ненужного внимания. – Резерфорд, тебя начальство спрашивало. А это кто?       Каллен повернулся к сослуживцу, старательно сохраняя невозмутимое выражение лица. – Это кошка. – Твоя жена завела кошку? – Чего сразу жена-то? – Обиделся Каллен, – это моя кошка. – У нас сегодня день “приведи свою кошку на работу”? – заржал сослуживец, – как её зовут? – Никак. – Значит, это не твоя кошка. – Я сначала тоже так думал. Но она ко мне прилипла намертво, верёвки из меня вьёт. Значит, это моя кошка. – О, я знаю, назови её Нерия, – посоветовал сослуживец и выскочил из казармы, прежде чем Каллен послал его по известному адресу.       В кабинет начальника первой вошла кошка. Она деловито огляделась и запрыгнула на стул, глядя на капитана стражи своими пронзительными жёлтыми глазами. Каллен встал у входа, подпирая спиной дверь и морально готовясь, что сейчас его уволят к хренам кошачьим. – Это кто? – Это кошка, – в очередной раз за день ответил Каллен. – Красивая, – похвалил начальник, – жена завела? Ты присаживайся.       Каллен снял кошку со стула и сел на него сам. Кошка тут же пристроилась у него на коленях. Каллен невольно начал почёсывать её за ухом. Кошка заурчала и ткнулась мокрым носом в его ладонь. – На тебя поступила жалоба, – сообщил начальник, – от владельца “Грязного кобеля”. Говорит, ты его постоянных гостей избил. – Я не бил, – возразил Каллен, почёсывая кошачий нос, – они сопротивлялись при задержании. Пришлось применить силу. Вы же знаете эту таверну. Это вертеп. – Тем не менее, владелец вертепа утверждает, что своим силовым задержанием ты ему всю клиентуру распугал, и старую, и новую. И теперь он требует от стражи возмещение упущенной прибыли. – Пусть в суд подаёт, – съязвил Каллен, – я что, должен был преступникам ковровую дорожку до тюрьмы расстелить? – Я скажу, что ты должен, Резерфорд. Каждый раз, перед тем, как что-то сделать, ты должен спросить себя – насколько это плохо для бизнеса? Потому что местные дельцы за каждый упущенный медяк нас с говном сожрут. – Я плохо работаю? – Ты отлично работаешь. Иначе я не стал бы рекомендовать тебя на своё место. Но ты отлично работаешь для Ферелдена. В этом городе нужно работать так, чтобы ни у местных, ни туристов ни на секунду не возникало сомнений, что всё в порядке. Что у тебя всё под контролем, и ничто не нарушит их покой. В том числе и ты. Так что, когда в следующий раз захочешь врезать задержанному при свидетелях, лучше погладь кошку. Говорят, это нервы успокаивает. Иди работай.       Каллен вышел из кабинета, не выпуская кошку из рук. Она обхватила лапами его шею, тыкаясь носом в ухо, абсолютно спокойная и умиротворённо урчащая, будто она не присутствовала только что при выволочке, которую устроил Каллену начальник. Он опустил её на пол, надеясь, что пока он переодевается в форму антиванской стражи, никто больше не припрётся и не спросит: “А это кто? Твоя жена завела кошку? А как её зовут?”.       Патрулировать улицы Каллену нравилось. Когда он получил предложение возглавить войско Инквизиции, он не представлял себе, что по большей части будет сидеть в кабинете, разбираясь с бумагами. Пока он был замом Мередит, он довольно много времени проводил на улице. Но сам став начальником, он начал догадываться, что с ума она сошла вовсе не из-за магов и красного лириума, а потому что очень много времени проводила в замкнутом помещении, не видя солнца и не дыша свежим воздухом.       Каллен шёл по ночным антиванским улицам и думал о том, что сказал ему начальник. На всех предыдущих местах его службы всё действительно было проще. Никто бы не стал ругать Каллена за то, что он не очень ласково обращался с отступником, малефикаром или, о ужас, с Корифеем. Сопутствующие жертвы тоже никого в целом не волновали. Каллен привык, что война всё спишет, с преступниками никто не церемонится, а мирные жители в жизни не станут жаловаться на храмовника, даже если он на глазах у них убьёт и съест ребёнка. В Антиве на каждый его чих на стол начальства ложилась жалоба. Не представился при задержании – жалоба. Косо посмотрел – жалоба. Улыбался недостаточно широко – жалоба. Вначале Каллен думал, что стражники целыми днями нихера не делают из-за лени, но довольно быстро понял, что это просто выгодней, чем пытаться работать так, чтобы всем угодить. Самому Каллену поддерживать эту немую забастовку не позволяла совесть, поэтому жаловались на него регулярно.       На улице уже начинало светать, когда они с кошкой, совершая очередной круг по городским улицам, услышали жалобный стон из переулка. В переулке лежало тело. – Вы в порядке? – Спросил Каллен.       Тело снова застонало и перевернулось. Мужчина лежал на земле, держась за живот. Его ладонь была окрашена красным. Каллен склонился к нему, соображая, сможет ли он чем-то помочь и тут же почувствовал холод лезвия у своего горла. – Отдавай кошелёк, стражник, – насмешливо произнёс “раненный”.       Каллен поднял руки, кляня себя за беспечность. Пора было уже привыкнуть, что в Антиве даже на крик младенца в переулок стоит заходить с опаской, потому что младенец тебя же и ограбит. Одной рукой грабитель держал у горла Каллена нож, второй суетливо шарил по карманам, а Каллен думал о том, это очень глупо – грабить стражника. Ведь едва нож окажется на безопасном расстоянии от его горла, преступника уже ничто не спасёт. Грабитель, похоже, подумал о том же самом. – Не стоило сюда заходить.       Лезвие надавило Каллену на шею, но не успел он попробовать выбить нож прежде, чем ему вспорят горло, как мимо него бесшумно пролетело что-то большое и жёлтое и вцепилось в руку грабителя. Нож выпал, а несостоявшийся убийца заорал громче, чем Нерия прошлым утром, и затряс рукой, пытаясь скинуть с неё кошку, которая рвала его похлеще, чем надресированный на убийство порождений мабари. В конце концов, грабителю удалось отбросить обезумевшее животное. Каллен чудом успел перехватить летящую мимо него кошку одной рукой, а второй он нанёс прицельный и очень тяжёлый удар в лицо грабителю, который тут же потерял сознание и распластался по земле. Каллен прижал к себе кошку обеими руками. Она рвалась из его объятий, распушив шерсть, похожая на огромный мохнатый шар, желая продолжить битву и явно намереваясь вцепиться обидчику в горло. Каллен грешным делом подумал, что стоило бы её отпустить, но отмёл эту мысль, как недостойную хорошего антиванского стражника.       Домой они с кошкой вернулись к обеду. Оформление преступника заняло кучу времени, большую часть из которого он потратил, отвечая на дурацкие вопросы вроде: “Зачем ты натравил на парня свою кошку, Резерфорд? Ты уверен, что это не мабари, Резерфорд? Может тебе собрать целый кошачий отряд, Резерфорд?”. Самого Каллена гораздо больше волновало, не накатает ли на него этот ублюдок жалобу. Но он успокаивал себя тем, что свидетелей произошедшего в переулке не было, а на бизнесмена, упустившего прибыль, уличный грабитель не тянул.       Едва он залез в бадью, наполненную горячей водой, кошка запрыгнула на бортик и забегала по нему, нервно мяукая. – Я не тону, – сообщил ей Каллен и потёр шею. Порез саднил. Нужно было придумать убедительную историю для Нерии, в которой не фигурировал бы убийца с ножом. Если она узнает о том, что произошло, то будет бегать и орать, как эта кошка, которая тем временем уже начала по очереди засовывать передние лапы в воду. Наконец, она поставила их Каллену на согнутые колени и успокоилась. Каллен протянул мокрую руку и почесал кошке подбородок. – Если ты хочешь здесь жить – тебе придётся поладить с моей женой. У вас с ней много общего. Её бы тоже пришлось держать, чтобы она не перегрызла горло тому парню.       Кошка спрыгнула на пол и, задрав хвост, ушла в спальню. Каллен последовал её примеру и завалился на постель. Кошка пристроилась у него в ногах, растянувшись во всю длину и урча так, что Каллену казалось, что кровать под ним вибрирует. Он погладил ногой мягкий, пушистый живот и тут же отрубился.       Проснулся Каллен снова от того, что на нём кто-то лежал. По отсутствию шерсти и мокрого носа в своём ухе он сделал вывод, что домой вернулась Нерия. – Почему кошка тебя не прогнала? – Пробормотал он, не открывая глаз. Нерия приложила палец к его губам и склонилась к нему. – Кошка спит, – шепнула она, – я принесла ящик с песком. – Зачем? – Чтобы кошка туда гадила. – Обязательно шептать это таким соблазнительным тоном?       Нерия издала короткий смешок ему в ухо и спустилась поцелуями к шее. Каллен вздрогнул, когда она коснулась пореза. – Откуда это? – Спросила Нерия, проводя по нему пальцем. – Порезался, когда брился.       Нерия промолчала, и Каллен открыл глаза. Ложь была глупой, и по лицу Нерии это было заметно. Прошлым вечером он уходил без пореза, а сейчас у него на подбородке уже была суточная щетина. Лучше бы солгал, что его кошка поцарапала. Нерия ещё секунд десять изучала его пристальным взглядом серых глаз, а затем невозмутимо пожала плечами. – Ладно. В следующий раз будь осторожней, пожалуйста. – Конечно.       Каллен сел на кровати, и потянул вверх подол платья Нерии. Она вскинула руки, выбираясь из одежды и прильнула к нему обнажённой кожей, запуская пальцы в волосы, осыпая лицо поцелуями. Каллен подхватил её под ягодицы и уложил на спину, нависая сверху. Ладони Нерии заскользили по его спине, и в следующее мгновение в его кожу впились когти, которые даже близко не были похожи на короткие ногти его жены. – Дыхание Создателя! – Что за… – Она у меня на спине, – пожаловался Каллен, – эта чудовищная тварь проснулась и запрыгнула мне на спину. – Просто скинь её, милый.       Каллен перевернулся, стряхивая с себя кошку, которая уже успела улечься у него на спине, и сел, прислонившись к спинке кровати. Нерия опасливо натянула на себя одеяло, переживая, что ей из ревности откусят ноги. Кошка сидела на краю кровати и смотрела на них презрительно, словно обиделась за то, что они собрались потрахаться, а её не пригласили. – Я знаю, как её зовут, – произнёс Каллен. – Как? – Нерия Вторая. – Что ж, это логично. Значит, теперь это твоя кошка. – Да. Но я всё равно хочу собаку.