И жили они долго, пока не умерли

      Каллен догадывался, что он обязательно где-то напортачит. Вставит не туда, сделает Нерии больно, стонать будет смешно или что-то в таком духе. Но реальность оказалась ещё страшней. Они и к сексу-то ещё не перешли, а он уже кончил, хорошо хоть, штаны снять успел. И было бы, из-за чего, в самом деле. Нерия едва к нему прикоснулась, и похоже не очень понимала, что она делает, но Каллену хватило самого факта, что она его трогает, а уж когда она потянулась к его члену ртом, он и вовсе потерял способность контролировать ситуацию.       Отреагируй Нерия на случившееся как-то иначе, он бы сбежал. Вероятней всего, он добежал бы до озера, в котором совершил бы самоубийство, чтобы очистить свою запятнанную этим инцидентом честь. Но, к удивлению и облегчению Каллена, Нерия не стала ни ругаться, ни смеяться над ним, ни саркастически комментировать его сексуальные способности. Это было очень мило с её стороны, и не дало Каллену окончательно скатиться в уныние, но у него ещё оставалось немало возможностей всё испортить.       Больше всего его волновала загадочная перегородка, которая, как ему поведала Нерия, якобы присутствует в женском междуножном пространстве. У Каллена в голове роилось множество вопросов. Как выглядит эта перегородка? С какой целью она существует? Что делать, если он не сможет её порвать? Что делать, если он вообще не хочет Нерии ничего рвать? Тыкаться наобум и надеяться, что всё пройдёт гладко, ему казалось недальновидным, и он решил с пользой провести пятнадцать минут, которые получил благодаря опозорившему его перед дамой члену.       Он положил руки Нерии на талию и развернул её к кровати, ненавязчиво подталкивая, чтобы она села. Нерия опустилась на простыню, настороженно глядя на него, и насторожилась ещё сильнее, когда Каллен подхватил её под колени, закидывая ноги на кровать. Когда же он попытался их раздвинуть, она стукнула его пяткой в грудь и оттолкнулась к изголовью, обхватив согнутые колени руками. – Ты чего делаешь? – Хочу заранее выяснить, есть ли там перегородка, – не стал скрывать своих мотивов Каллен. – Спятил? – возмутилась Нерия. – Сначала в рот мне накончал, а теперь собрался заглядывать мне прямо туда? – Я же ненарочно! Я не виноват, что ты всё в рот тащишь, – попытался неудачно оправдаться Каллен и, не давая Нерии выплеснуть на себя гнев, быстро уточнил, – что не так? – Я стесняюсь.       Каллен слышал, что женщины – существа загадочные. Оскорбительные шутки про женскую логику он тоже слышал. Более того, он с этой логикой не раз сталкивался, потому что его младшая сестра порой выдавала такие умозаключения, что он не мог вообразить, какими витиеватыми путями она к ним пришла. У Нерии, несмотря на высокие интеллектуальные способности, тоже с логикой не клеилось. – Нерия… ты сидишь голая на кровати и, как ты сама заметила, я накончал тебе в рот. Тебе не кажется, что стесняться уже поздно? – У тебя на всё есть убедительные аргументы? – Да. Вот тебе ещё аргумент – ты сказала, что парням лишь бы сунуть, но мне не лишь бы сунуть. Я хочу знать, куда я сую, потому что если тебе будет неприятно или больно, в этом всём не будет никакого смысла. – Обязательно быть таким милым? – проворчала Нерия, убирая руки с колен. – Обязательно.       Она раздвинула ноги и смешно зажмурилась, будто ожидая, что он тут же полезет рассматривать её в интимных местах, но Каллен устроился у Нерии между колен и потянулся к приоткрытым губам за поцелуем. Лицо Нерии расслабилось, её ладони легли на его плечи и робко сжались, слегка царапая кожу короткими ногтями. Поцелуй тоже вышел довольно робким, потому что Каллен старался не быть слишком напористым, чтобы не выглядеть совсем уж голодным девственником. Следующим поцелуем он коснулся шеи, чувствуя губами частый пульс и мягкий, тонкий пушок на коже. Дыхание Нерии было обманчиво ровным, но бьющаяся на шее жилка, румянец на щеках, шее и груди, выдавали, что она совсем неравнодушна к его прикосновениям. Он поцеловал выступающую ключицу и спустился губами к груди.       Про женскую грудь он знал не больше, чем про загадочные перегородки. У его старшей сестры была грудь, но единственное отношение, которое к ней имел Каллен – тот глупый детский розыгрыш, когда они с младшим братом украли корсаж Мии, надели его на пугало посреди пшеничного поля и из укрытия за сараем наблюдали, как она пытается его снять, гневно грозя им страшными карами, абсолютно уверенная, что они её прекрасно слышат. У соседской девчонки в её двенадцать тоже была грудь, но цветы ей Каллен подарил вовсе не поэтому. Она привлекла его весёлым нравом и смешливостью, жертвой которых он в итоге и пал, когда она высмеяла его перед своими подружками.       Сейчас же он был заинтересован грудью как никогда раньше. Миниатюрной, изящной грудью Нерии, которая легла в его ладонь так естественно, будто именно для этого Создатель и дал ему ладони. Каллен неуверенно сжал её, и твёрдый сосок под его большим пальцем затвердел ещё сильней. Нерия резко выдохнула и издала еле слышный стон, когда Каллен обхватил губами второй сосок, осторожно прикусывая. Грудь в ладони была такой приятной и упругой, а стон Нерии настолько ласкающим слух, что Каллен был вынужден признать, что насчёт пятнадцати минут он преувеличил. Он был готов продолжить уже сейчас, но привык вести себя последовательно. Раз уж он сказал Нерии, что сначала должен разобраться, что у неё там к чему, значит, так тому и быть. Когда он оставил в покое грудь и припал губами к вздымающемуся от участившегося дыхания животу, Нерия издала новый стон, и на этот раз он показался Каллену разочарованным. Огорчать Нерию не хотелось, но если он будет слишком задерживаться по пути к самому главному, то либо снова кончит не вовремя, либо от нервного напряжения перегорит, вообще ничего не сможет и уйдёт из этой комнаты девственником. Поэтому, чмокнув Нерию чуть ниже пупка, он решительно перевёл взгляд ниже.       Да, женщины определённо были очень загадочными. И в плане физиологии они были не менее загадочными, чем в остальных аспектах. Каллен в тягостном недоумении смотрел Нерии в промежность, понимая, что мало мальский опыт с коровьими гениталиями тут никак не поможет. Почему женщины такие сложные? Какие-то складки, непонятно, что можно трогать, а что нельзя. То ли дело у него, всё снаружи, всё просто, ошибиться невозможно, даже если видишь член впервые в жизни. Нет пространства для манёвра. У Нерии же между ног столько всего, что без инструкции не разберёшься. – Тебе помочь? – спросила Нерия, верно предположив причину его замешательства. – Да, – согласился Каллен и посмотрел на неё. Она сидела, прислонившись к железному изголовью кровати, и теребила край простыни, не зная, куда деть руки, – где тебя можно трогать? – Везде? – неуверенно ответила Нерия. – А где ты себя трогала? Ну, в библиотеке.       Щёки Нерии вспыхнули с новой силой, и Каллену показалось, что сейчас она треснет его ногой по лбу. Он уже почти начал оправдываться, что не пытается её смутить, просто хочет выяснить, что ей нравится, но промолчал, потому что Нерия взяла его за руку и положила его ладонь себе между ног, надавливая сверху пальцами в том месте, где она, видимо, себя трогала. Каллен мысленно похвалил себя за смекалистую идею спросить Нерию прямо, потому что он бы, скорее, начал трогать её пониже. Под пальцами было что-то непонятное. Что-то влажное, маленькое и норовящее ускользнуть от его прикосновений. Он надавил сильнее, спровоцировав очередной тихий стон, и начал осторожно массировать этот не поддающийся определению комочек плоти, который под его пальцами с каждой секундой становился твёрже и, кажется, даже немного больше. – Что я трогаю? – решил он обратиться за консультацией к Нерии. – Клитор, – сдавленно ответила она, но понятней не стало. – Для чего он нужен? – Для того, чтобы ты его трогал, – быстро проговорила Нерия и застонала в голос, когда на смену пальцам пришёл его язык.       Хоть Каллен и упрекнул Нерию, что она всё тащит в рот, на данный момент желание попробовать, какая она на вкус, казалось ему естественным и очень возбуждающим. Он сжал в руках её ягодицы, подтягивая их ближе, так, что Нерии пришлось лечь, и впился ртом в этот непонятный орган, предназначенный исключительно для того, чтобы его трогали. Нерия стонала уже на каждом выдохе, одобрительно отзываясь на движения его языка, скользящего по упругим, набухшим складкам. Каллену тоже хотелось застонать, потому что от её голоса, её запаха, от ей руки, запутавшейся в его волосах, от того, как она выгибается, стараясь не упустить ни одного прикосновения к самым чувствительным местам, от вида её мокрой от его слюны и собственной смазки промежности, Каллен так завёлся, что чуть не забыл, зачем он вообще сюда заглянул. Не прекращая ласкать её клитор, он провел ниже него пальцами, отыскивая отверстие. Оно тоже было очень мокрым, поэтому Каллен протолкнул палец внутрь без особого труда, ощущая, как внутри вокруг него сокращаются ребристые стенки. Второй палец вошёл уже не так легко, и Каллен остановился, подняв взгляд на Нерию, чтобы убедиться, что всё нормально. – Ну что, есть там чего? – спросила она, приподнявшись на локтях. – Нет. Просто очень узко. – Отлично. Давай. – Что, прямо сейчас? – засомневался Каллен. – А его не надо там… как-нибудь… растянуть? – Может и надо, – согласилась Нерия, – но я уже больше не могу. Я хочу тебя сейчас.       Если бы Каллен не боялся показаться придурком, он бы себя ущипнул, чтобы убедиться, что не спит. А потом ущипнул бы Нерию, чтобы удостовериться, что она вменяема и вообще в добром здравии. Всё происходящее напоминало чудесный сон, все слова, которые она ему говорила, звучали именно так, как ему бы хотелось. Всё было настолько идеально, что даже неиллюзорная угроза получить наказание за секс с чародейкой Каллена уже не пугала. Даже если его после этого отправят без меча и доспехов в дикие земли Коркари, он не будет ни о чём жалеть.       Она правда это сказала. Сказала едва знакомому парню, храмовнику, что она хочет его. Нерии не в чем было себя упрекнуть. Родители учили её всегда говорить правду, и она сказала правду. Все эти прикосновения, поцелуи, ласки, особенно в тех местах, к которым она до сегодняшнего дня никого не допускала, распалили её настолько, что её буквально трясло от желания. Нерии хотелось больше. Хотелось дойти до конца и узнать, как это – впустить в себя кого-то, чувствовать кого-то внутри, позволить кому-то обладать собой. Она думала, что её первый раз будет с Йованом, но теперь благодарила Создателя за то, что это не он. Что это не её друг и приятель по детским шалостям, который видит в ней лишь смешную эльфийку, которая поджигает мантии наставникам. Каллен же разглядел в Нерии привлекательную женщину, и смотрел на неё восхищённым взглядом. Прямо сейчас смотрел, надавливая вставшим членом на вход в её влагалище.       Конечно Нерии было страшно. От того, что она на это решилась, от того, что она делает это с храмовником, от того, что их всё же может кто-то застать. Но страх только подогревал возбуждение и нагнетал желание переступить наконец черту, чтобы больше не бояться. Страх сковывал её с самого детства. В эльфинаже, где никто никогда не чувствовал себя в безопасности. На улицах Денерима, где с маленькой эльфийкой могло произойти много нехороших вещей. В Круге, где она узнала, что бояться ей нужно в первую очередь себя саму. Страх опутывал и не давал дышать полной грудью, и Нерия ненавидела его за это. И каждый её маленький бунт, каждое бесстрашное нарушение правил было для неё глотком свежего воздуха, шагом навстречу свободе. Она прикрыла глаза, чувствуя, как Каллен осторожно толкается в неё, не торопясь, не напирая, стараясь не причинить ей боль. Неприятные ощущения от растянутых мышц внутри постепенно сменялись чувством заполненности, от которого сладко сводило низ живота. Каллен двигался внутри, размеренно и ритмично, Нерии казалось, что каждое движение отдаётся во всём её теле, заставляя её изнемогать в предвкушении ещё большего удовольствия.       Каллен оперся на кровать возле её головы, и Нерия повернула голову, глядя на его руку. На большую ладонь с длинными пальцами, сжавшими простыню, на широкое запястье, на выступившие вены. Она приподняла голову и коснулась губами чуть ниже сгиба локтя. На её подбородке сомкнулась вторая рука, и, едва Нерия повернулась к Каллену лицом, он припал к её губам поцелуем, таким жарким и настойчивым, что у неё перехватило дыхание. Ладонь отпустила подбородок и легла ей на затылок, зарываясь в волосы, удерживая её голову, не давая уйти от поцелуя, чтобы хоть секунду передохнуть от напористых губ и языка, жадно изучающих её рот. Во время поцелуя Каллен не переставал двигаться, бесконечно входя и выходя, вдавливая Нерию в кровать своим телом. Но ей чего-то не хватало. Было приятно, но для оргазма Нерии явно было недостаточно, что Каллен тыкает в неё членом, пристроившись между её коленей. Она закинула ноги повыше, обвивая ими его талию, и вскрикнула, когда он с размаху вошёл в неё на всю длину. Вот это уже было больно. – Подожди… – она слабо упёрлась ладонями в его плечи, – стой, не надо… подожди… Каллен остановился, часто дыша и выжидающе глядя на неё. Нерия подняла руку к его лицу и вытерла вспотевший лоб. – Ты хочешь уйти? – еле слышно спросил Каллен. – Что? – ошарашенно уточнила Нерия. – Зачем мне уходить? – Ты спрашивала, сможешь ли ты уйти, если я уже буду в тебе. – Я не хочу уходить, – замотала головой Нерия, – я хочу сменить позу. А то в этой… как-то всё не так. Можно я буду сверху? – Да, конечно.       Несмотря на уверенные слова, тон у Каллена был совсем неуверенным. Нерия и сама-то была не уверена в своём предложении, но этот вариант показался ей самым подходящим, чтобы взять ситуацию в свои руки. Каллен сел, прислонившись к спинке кровати, как она сама ранее. Нерия перекинула ногу через его бёдра и опустила руку, обхватывая ладонью член. Он приятно скользил в руке, Нерия представила, как приятно он будет скользить в ней и решительно начала опускаться, ощущая, как член снова раздвигает стенки влагалища, заполняя его и упираясь в какие-то очень чувствительные места.       Ладони Каллена сжались на её груди, лаская, поглаживая, дразня лёгкими прикосновениями соски. Нерия оперлась на плечи Каллена и двинула бёдрами, пытаясь понять, нравится ей или нет. Она немного наклонилась вперёд, хватаясь руками за решётчатую спинку кровати у Каллена за спиной, и задвигалась быстрее, скользя вверх и вниз по его члену, снова возбуждаясь от того, какой он восхитительно твёрдый. Каллен сжал её сосок губами, вырывая из Нерии довольный стон, его руки стиснули её ягодицы, помогая двигаться, но даже несмотря на то, что она нашла подходящий угол и темп, в котором ощущения внутри были особенно яркими, руки Каллена были нужны Нерии в другом месте.       Она поймала его ладонь и направила её себе между ног. Каллен без слов понял, что нужно делать, и Нерия вцепилась зубами в его плечо, заглушая громкий стон, который спровоцировали пальцы, ласкающие её клитор. Вот теперь всего было достаточно для того, чтобы возбуждение достигло пика. Нерии уже было всё равно, что она стонет так, что половина Кинлоха в своих кроватях сейчас думает, что по башне бродит чей-то страдающий призрак. Что она вцепилась в несчастные решётки кровати так сильно, что кажется вот-вот выломает их. Что её бёдра двигаются в таком бешенном темпе, и она насаживается на член так быстро и глубоко, что точно себе что-нибудь повредит. Всё это казалось не имеющими значения мелочами по сравнению с событием вселенского масштаба – грядущим оргазмом.       Разумеется, оргазмы неоднократно случались у Нерии и до этого. Но в этот раз это было особенное, ни с чем не сравнимое ощущение. И дело было даже не в том, что после первого резкого выплеска напряжения, пульсирующие стенки влагалища продолжали сжиматься вокруг члена, продлевая удовольствие. А в том, что она была в объятиях Каллена, который целовал её, прижимал к себе, гладил по волосам, вызывая у Нерии приятное, согревающее душу чувство, что она не одна. Она ещё не успела прийти в себя после оргазма, как снова оказалась на спине, потому что Каллен уложил её, подхватив под ягодицы и нависая сверху. С противоположной стороны кровати тоже была решётка. Нерия подняла руки и вцепилась в неё, глядя на Каллена, задирающего повыше её ноги. – Только пожалуйста осторожней, – взмолилась она.       Каллен кивнул и толкнулся в неё, придерживая ноги под коленями. Нерия крепче сжала ладони на железных прутьях, чувствуя, как он вбивается в неё, быстро и резко. Ей после оргазма уже ничего не хотелось, поэтому она рассматривала Каллена, думая о том, какой же он всё-таки красивый под храмовничьими доспехами. И воообще красивый. Белокурый, ясноглазый, сильный, стройный, мускулистый. Не будь он храмовником, женщины бы в очередь выстраивались, чтобы нарожать от него красивых, здоровых детишек.       Каллен, тем временем, тоже приближался к финалу, поэтому не видел, как исказилось лицо Нерии на мысли о детишках. Он склонил голову и крепко стиснул бёдра Нерии, вколачиваясь в неё, отрывисто дыша через приоткрытый рот и издавая тихие стоны, которые секунду назад казались Нерии очаровательными, а теперь напугали до усрачки. – Я сейчас… – простонал Каллен. – Не в меня! Не в меня! – заорала Нерия не своим голосом. – Вытащи его! Вытащи! Он вытащил. Успел за мгновение до катастрофы. Сперма выплеснулась Нерии на бедро, и она в ужасе начала стирать её простынёй, пока Каллен пытался отдышаться, стоя перед ней на коленях. – Создатель, чуть было… Каллен сел, приваливаясь к стене, и посмотрел на Нерию, которая всё пыталась ликвидировать его неродившихся детей. – Разве ты можешь от меня забеременеть? – Почему нет? – Ты же эльф. – Храмовник, ты что, полуэльфов никогда не видел? – Нет, – ответил Каллен, – я и эльфов-то впервые тут увидел. – И этому человеку я отдала свою невинность, – патетически воскликнула Нерия и села рядом, кладя голову Каллену на плечо, – кстати, теперь из-за тебя на мне никто не женится. – Я… прости… – Из-за тебя и ещё из-за того, что я маг, – Нерия грустно усмехнулась, – я пошутила, Каллен. Магам Круга нельзя заводить семью. Вдруг родится ещё один маг. Церковь считает, что нас и так слишком много. – Я рад, что ты есть, – произнёс Каллен и сжал её ладонь в своей.       В глазах защипало, как это всегда бывало, когда Нерия пыталась сдержать слёзы. Плакать было глупо. Они оба с самого начала знали, что между ними ничего не может быть, и она пришла сюда с Калленом, чтобы заняться сексом, а не для того, чтобы строить обречённые отношения. Но ей вдруг стало очень горько от понимания, что всё закончилось, и теперь она должна уйти от человека, который рад тому, что она есть. – Я не хочу отсюда уходить, – произнесла она, сама не понимая зачем. Ладонь Каллена сильнее сжала её, – но я должна. – Я знаю.       Нерия высвободила руку и встала, собирая свои вещи и боясь, что слёзы хлынут потоком. Она задрала голову, пока напяливала нижнюю рубаху, чтобы сдержаться и не зарыдать. Нужно было одеваться быстрее, но кажется даже её руки не хотели, чтобы она покинула эту комнату. Но вечно это тянуться не могло, Нерия наконец покончила с одеванием и повернула в скважине ключ. – Нерия…       Она обернулась, боясь услышать то, что Каллен ей скажет. Что бы он ни сказал, она разревётся. Если попросит не уходить, или наоборот скажет, чтобы она выкинула всё произошедшее из головы, потому что это был всего лишь секс. Но то, что он произнёс, было, наверное, тем единственным, что сейчас могло успокоить её и дать хоть какую-то надежду, что всё будет хорошо. – Когда будешь проходить Истязания, просто… знай, что я рядом.