И жили они долго, пока не умерли

      Из всех аристократических пыток, которым её подвергала Катрина, больше всего Нерия ненавидела танцы. Даже не потому, что к танцам у неё очевидно не было таланта. С тем, что она путалась в собственных ногах и отдавливала чужие, ещё как-то можно было смириться, но вот порция унижения, которую Нерия получала на каждом уроке, была для неё уже лишней, особенно на фоне всего остального унижения, которое преследовало её в союзе с Джонни.       Когда она первый раз вошла в бальную залу, которую мэр великодушно отдал Катрине под занятия, Нерия на мгновение вернулась в Круг, где всегда была изгоем, тянущим вниз общую успеваемость всех адептов. Отпрыски знатных семей разом повернули головы в её сторону, когда она появилась на пороге, и, как и в Круге, Нерия могла угадать, что они о ней думают. “Что эта остроухая идиотка здесь делает?”. Хотя логичней ей самой было спросить, чего они тут потеряли.       После недолгих выяснений наедине с Катриной оказалось, что одной Нерии давать уроки нецелесообразно, поэтому наставница набрала учеников, опять же, с высочайшего позволения Джонни. На язвительный вопрос, поделят ли они прибыль пополам, Катрина лишь смерила Нерию холодным взглядом, но та была уверена, что угадала. Так что теперь два вечера в неделю Нерия была вынуждена проводить среди избалованных детей антивской аристократии. Они все были младше неё, но в разы наглее. Они все и так занимались с учителями, а потому задачей Катрины было отшлифовать их навыки. Нерия в танцах разбиралась так же, как в стихийной магии, и потому регулярно подвергалась насмешкам.       Вбежав в поместье, она беззвучно просочилась в свою спальню, по пути прихватив Алану, которая помогла ей заплести волосы, пока Нерия напяливала на себя платье, чулки, наносила макияж и строила себе в зеркале недовольные гримасы, призванные продемонстрировать Нерии, как она недовольна своим беспечным поведением в “Звезде Антивы”. Хорошо, что колокола её разбудили, а то бы так и продрыхла до темноты, уткнувшись Зеврану в шею. Она снова вляпывается в отношения, в которых её не ждут. Приходит на свидания к мужчине, который никогда её не полюбит, и ластится к нему, чтобы обмануться на пару часов и представить, что между ними что-то есть, хотя, в отличие от Рафаэля, он даже не даёт ей никакой надежды. – Алана… – М? – отозвалась служанка, во рту у которой были зажаты шпильки. – Представь, что твой парень сказал тебе, что у него была любимая женщина, и он её убил…       Одна шпилька выпала у Аланы изо рта, и она нагнулась, ища её на полу. Когда Алана выпрямилась, Нерия вперилась в неё пытливым взглядом в отражении зеркала. – Что бы ты сделала в таком случае? – закончила Нерия мысль. – Бежала бы от него без оглядки, госпожа. – Правильный ответ, – похвалила Нерия и встала, когда последняя шпилька оказалась в её волосах, – спасибо за помощь, Алана.       Выйдя из комнаты, Нерия прибавила шагу. Она успевала. Впритык, но она успевала войти в бальную залу, прежде чем пианист заиграет вальс, и пары закружатся в танце, а Катрина встанет у двери, чтобы как сторожевая собака лаять на опоздавших. Нерия не разу не опаздывала, но неоднократно наблюдала, как за это прилетало другим. – Нерия, зайди, – прервал её шаг, переходящий в бег, голос из спальни Джонни.       Нерия остановилась и стиснула зубы. Надо было вылезти через окно и пройти двором, но откуда ей было знать, что хозяин торчит дома в столь ранний час. Сегодня все решили сдвинуть своё расписание, чтобы поболтать с ней. Она втиснулась в приоткрытую дверь и тоскливо посмотрела в спину стоящему у письменного стола Джонни. – Сядь, – приказал он.       Путь к единственному стулу, стоящему у стола, был перекрыт Джонни, так что Нерия опустилась на край кровати, сдвинув колени и сложив руки на груди. – Меня Катрина ждёт, – попробовала она отделаться от беседы. – Подождёт, – резко бросил Джонни, – ты избавилась от этой орлейской падали? – Да. – Умница, – он повернулся к ней, – хоть на кого-то в этом городе можно положиться.       Его покрасневшие глаза напомнили Нерии, в какую рань он явился сегодня к ней в спальню с приказом отправиться в “Розу ветров” и задержать Жерара до его прихода. Но причиной столь нездорового вида был не только подъём на рассвете. В нос Нерии ударил густой алкогольный дух, её взгляд упал на почти опустошённую тёмную бутыль на столе, и она поняла, что за те четыре часа, что они не виделись, Джонни успел надраться в хлам. Она поёжилась. Если трезвый Джонни был невыносимым ублюдком, то пьяный Джонни был невыносимым ублюдком, чья агрессия требовала немедленного выхода, и понятно, кто будет её жертвой. – Знала бы ты, как сложно держать в узде всех этих мразей, что наводнили мой город, как крысы ферелденские трактиры, – поведал Джонни, не преминув в очередной раз оскорбить её родину, и приложился к бутылке, – лживые, жадные, бесстыжие твари. И попробуй только дай слабину, как они вцепятся тебе в горло и отравят ядом, сочащимся с их клыков.       Нерия закусила губу, чтобы сдержать смешок, который едва не вырвался из неё от такого точного описания Джонни из уст самого Джонни. И от того, что он похоже перепутал крыс со змеями. – Они только и ждут, когда я повернусь к ним спиной, – продолжил Джонни, приближаясь к ней, – все они. Хотят отделаться от меня, занять моё место…       Нерия насторожилась. Речь явно зашла о Воронах, вряд ли орлейские дельцы-недотёпы имели шанс занять место Джонни. А вот коллеги по цеху были ему прямой угрозой. – Но у них ничего не выйдет, – Нерия вскинула бровь, глядя, как Джонни опускается к её ногам, утыкаясь лицом в колени, – ведь у меня есть ты, – он поднял голову, – ты же не предашь меня, Нерия? – Нет.       Она стойко выдержала мутный взгляд, пытливо блуждающий по её лицу, и не шелохнулась, когда Джонни схватил её за подбородок и провёл большим пальцем по губам. – Есть в тебе что-то такое, – произнёс он, – что даже когда ты лжёшь, тебе хочется поверить.       Он не заметил, как от пальца, застывшего на губах, по всему телу будто пробежал ветерок. И клубящийся в глазах любовницы серый туман, наверное, не показался ему чем-то необычным, ведь он так пьян, что неудивительно, что взор помутился. А на лице Нерии не дрогнул ни один мускул, никак не выдав, что все его эмоции, обострённые алкоголем, хлынули в её голову, открывая о нём неприглядную правду – он в отчаянии. Маленький мальчик Джонни напуган, растерян и нуждается в союзнике, которому может доверять. Хорошо, он его получит. – Помнишь, что я сказала тебе в этой спальне год назад? – спросила Нерия, опускаясь на колени рядом с сидящим на полу Джонни. – Я буду защищать тебя, – она взяла его за руку и поцеловала запястье, – я буду убивать для тебя. Я буду такой, как ты захочешь, – она прильнула губами к его уху и зашептала, расстёгивая пуговицы на рубашке, – и я буду держать слово, пока ты держишь своё. Я буду твоей. Верной и преданной тебе до конца. Если ты дашь слабину, я закрою тебя собой. Если повернёшься ко мне спиной – я поцелую тебя в задницу.       На ворот платья легли руки, но Нерия оттолкнула их. Ей ещё на танцы идти, а эта пьяная скотина вечно рвёт её одежду. Она быстро стащила платье, воспользовавшись замешательством нетрезвого Джонни и упала спиной на ковёр от резкого толчка в плечо. Раздался треск, свидетельствующий о том, что на занятия она явится без чулок, и шёлковая полоска затянулась на шее, не настолько чтобы убить, но достаточно, чтобы заставить Нерию испуганно схватиться за неё руками. – Следы останутся, – прохрипела она, и Джонни ослабил хватку, но прикусил сосок так, что Нерия не сдержала крик от острой боли, которая, как ей показалось, пронзила её до самых ступней. Рука между её бедёр сдвинула в сторону ткань, и новая боль спровоцировала очередной крик.       Нерия лежала на ковре и думала, что лучше бы конечно этот день запомнился ей тем, что она как романтическая дурочка заснула в объятиях Зеврана, а не новым изнасилованием. Но накопленный в Антиве опыт дал ей знание, что ты можешь себе позволить быть романтической дурочкой, только если у тебя есть папа с толстым кошельком. У Нерии нет никого, кроме очереди из любовников разной степени мразотности, а значит с мечтами о романтике пора распрощаться. Прекратить метаться между мужчинами, надеясь, что кто-то её приласкает и найдёт ей место в своём сердце. Это не для неё.       Она дёрнула Джонни за волосы и рванула к своему лицу, целуя, впиваясь зубами в нижнюю губу. Подалась к нему, обхватывая ногами бёдра, впуская глубже с громким стоном, в котором смешались боль и возбуждение. Может быть тело ещё помнило прикосновения Зеврана, а может этот грубый секс с запахом дорогого алкоголя, пота и крови, стекающей по подбородку из прокушенной губы, действительно её завёл, но следующий стон прозвучал откровенной мольбой о продолжении, и Нерия безотчётно схватилась за руку хозяина, терзающую её грудь, и положила себе на горло, сдавливая пальцами до удушья.       Она знала, что он её отпустит. Даже когда перед глазами заплясали цветные круги, а тело обмякло, оставив Нерию без возможности сопротивляться, она была уверена, что Джонни её не убьёт. Он в ней нуждается. И пусть нуждается ещё больше. Пусть видит, что она вся его, что она создана для него, что она так же помешалась на насилии, как он. Пусть верит, что она хочет его. – Как я теперь жене и сыну покажусь? – спросил Джонни, рассматривая в зеркале синюшный кровоподтёк на губе, пока Нерия пыталась привести в порядок причёску и отмыться в тазу с водой для умывания. Можно было конечно так и пойти – с кровищей на лице, воняя спермой и алкоголем, вдруг бы после этого её навсегда освободили от занятий танцами. Но надо же соблюдать хоть какие-то приличия. – Я же не спрашиваю, как я покажусь Катрине после получасового опоздания, – заметила она, надевая платье. – Скажи этой старой стерве, что я тебя задержал. – Сам ты старая стерва, – пробурчала Нерия, когда уже покинула его спальню и убедилась, что её никто не услышит. Хоть она мысленно прикладывала Катрину словами похлеще, видеть, как при встрече он целует ей ручки, а за глаза оскорбляет, было противно.       Из бальной залы, на удивление, не доносилось ни звука, хотя музыкант должен был вот уже полчаса мучить пианино. Нерия обрадовалась было, что занятия отменили, а её предупредить не сочли нужным, но, толкнув дверь, обнаружила, что все на месте и ждут только её. – Наконец-то её остроухое высочество почтило нас своим присутствием, – прокомментировала одна из девиц. – Нерия, – раздался хрипловатый голос Катрины, – потрудись объяснить, почему ты опоздала и заставила всех себя ждать. – Сеньор Джованни меня задержал. Он сказал так вам и передать.       С авторитетом сеньора Джованни никто спорить не решился, и Нерия с облегчением услышала приказ разбиться на пары. Правда, облегчение долго не продлилось, ведь это значило, что ей в партнёры опять достанется Себастиан.       Бывало, что Катрина ставила их в пары сама, перетасовывая по-всякому, но если она предоставляла выбор ученикам, к Нерии тут же прицеплялся Себастиан. И не потому что она ему нравилась, а вовсе наоборот. – Как дела, колченожка? – спросил он, как только её ладонь оказалась в его руке. Нерия промолчала, устав реагировать на это обидное прозвище.       Вторую руку Себастиан положил ей на талию и дёрнул Нерию на себя. Прошедшая мимо Катрина, не останавливаясь, стукнула Нерию под подбородок, чтобы та подняла голову и смотрела партнёру в лицо, а не под ноги, как обычно. – У тебя на шее засос, – сообщил Себастиан, как только пианист заиграл мелодию, повинуясь приказу Катрины, и пары закружились по залу. Нерия уставилась под ноги, мысленно бормоча бесконечное "раз-два-три", чтобы не сбиться, но на очередном круге как всегда прошлась Себастиану по ногам. – Осторожней, колченожка, – вякнул Себастиан, – если ты в кровати так же плохо собственные ноги контролируешь, сочувствую мэру. – Захлопнись, – буркнула Нерия, не сводя взгляд с пола. – Да ладно, не стесняйся, все свои. Ты же опоздала, потому что он тебя трахал? Нерия снова отдавила ему ногу, на этот раз нарочно, но Себастиан только сильнее прижал её к себе. – А ты спишь только с ним, или я тоже могу тебе пару засосов оставить? Я заплачу. Сколько берёшь за ночь, колченожка?       Может быть Нерия не стала реагировать на провокацию, потом втихаря наслала бы на Себастиана чесотку, но вслед за этой фразой его рука сползла с талии и сжалась на заднице. Этого Нерия стерпеть уже не смогла, поэтому толкнула Себастиана и залепила ему пощёчину. Он махнул рукой, собираясь ответить тем же, но Нерия увернулась, попятилась и напоролась на другую танцующую пару, сшибая их с ног. Они тоже отшатнулись, нарушая строй, и вся синхронная танцевальная композиция развалилась за мгновения. Музыка затихла и пары расступились, пропуская Катрину к эпицентру бардака. – Что тут у вас происходит?       Каждый раз, когда Тео подглядывал за Нерией, ему было очень стыдно. Но не подглядывать за ней он не мог. Ему не хватало того времени, что они проводили вместе, Нерии было слишком мало в его жизни, а он хотел быть рядом с ней постоянно. Но у них были только короткие вечера, когда они вдвоём занимались магическими искусствами, а в остальное время каждый был занят своими делами. Поэтому, когда у Тео выдавались перерывы в его плотном расписании, он первым делом шёл искать Нерию, чтобы хотя бы просто посмотреть на неё.       Он знал, что сегодня в четыре у неё танцы. Ему эти занятия посещать было не нужно, его танцами и этикетом с самого детства пичкали в родовом поместье. Зато у него до четырёх были уроки фехтования, и когда примерно в четыре двадцать он занял наблюдательный пост у окна бальной залы, то очень удивился, что Нерия ещё не пришла, и даже собирался пойти узнать, всё ли с ней хорошо, но спустя ещё десять минут она явилась, сообщив, что её задержал отец. В этом, впрочем, не было ничего удивительного, Тео знал, что Нерия делает для его отца какую-то работу.       Он замер у окна за надёжно скрывающей его шторой, наблюдая, как Нерия пялится на ноги своего партнёра, стараясь не споткнуться, но всё равно спотыкается. В танцах она была не то что бы безнадёжна, но Тео каждый раз было больно на это смотреть.       Обычный урок танцев прервала внезапная звонкая пощёчина. Тео подобрался, глядя на учинённое Нерией столпотворение и шагающую к ней Катрину, вопрошающую, что происходит. Окно было открыто, так что дальнейший диалог Тео услышал прекрасно. – Эта остроухая меня ударила! – выпалил партнёр Нерии. Тео этот хлыщ никогда не нравился, уж больно тесно он прижимался к Нерии в танце. – Он схватил меня за задницу! – пожаловалась Нерия, и Тео окончательно возненавидел этого парня. – Да кому нужна твоя тощая задница, – ответил парень, и от его насмешливого тона у Тео руки сжались в кулаки, – у меня полно девчонок, зачем мне эльфийская шлюшка?       Следующая грубая реплика Нерии ускользнула от внимания Тео. Шум в ушах и поплывшая перед глазами штора не оставляли сомнений, что если он сейчас же не возьмёт себя в руки, кто-то сгорит заживо. И тогда у Нерии будут проблемы. Тео, глубоко вдохнул, вспоминая, чему она его учила. Нужно сосредоточиться и ощутить собственное тело. Почувствовать, как ноги стоят на земле, рука касается подоконника, лицо обдувает ветер, пульс бьётся под кожей. Он здесь, он существует, он знает, кто он, и знает, что делает. Магия – это просто его часть, как рука или нога, это он управляет ей, а не она им.       Пока Тео приходил в себя, скандал закончился. Катрина развела Нерию и того придурка по другим парам, и оставшийся час прошёл без эксцессов, хотя Нерия, кажется, начала спотыкаться ещё сильней.       Когда все покинули бальный зал, она осталась одна и села на ступеньки, ведущие к сцене, на которой стояло пианино. Тео замер, не дыша, глядя, как Нерия сидит, опустив лицо в ладони, и представил, как избивает урода, который довёл её до слёз. Нерия говорила, что вспыльчивость – не самая лучшая черта характера для мага, но Тео не мог смотреть на неё в таком состоянии и не чувствовать, как его охватывает ненависть к её обидчику. Он не выдержал и подтянулся, перемахнув через подоконник. Нерия подняла на него взгляд, и Тео с удивлением обнаружил, что её лицо совершенно сухое. – Мне показалось, ты плачешь, – смутился он. – С чего бы? – Я всё слышал, – ответил он, подходя ближе и садясь рядом с Нерией на ступеньки, – прости, что я не заступился за тебя. Меня опять чуть не накрыло. – Но ты справился? – Да. – Вот и хорошо, – похвалила Нерия, – это самое главное. – Я всё же жалею, что не поджёг его, – признался Тео, – Нерия, то, что сказал этот скот… – Это неважно, – покачала головой Нерия, – меня так часто называли шлюхой, что это слово уже полностью утратило для меня смысл. – Ты не шлюха! – Тео схватил её за руку. – Я никому не позволю так тебя называть!       Она подняла на него свои бездонные серые глаза, и Тео в ту же секунду был готов пообещать убить любого, кто назовёт её шлюхой. Нет, он знал, что у неё есть мужчины. Понимал, что она с ними спит, и что этот синяк у неё на шее, на который он сейчас смотрит, появился не от того, что она о шкаф ударилась. Но это не имело для него значения. Нерия добрая, весёлая, умная, смешная, заботливая, и плевать, с кем она там спит, никто не имеет права её оскорблять, особенно всякие выродки, которые лезут к ней своими грязными руками. – Ты умеешь танцевать вальс? – внезапно спросила Нерия. – Да, – ошарашенно ответил Тео, не сводя взгляда с её волшебных глаз. – Раз ты всё видел, скажи, что я делаю не так? – В каком смысле? – не понял Тео. – Себастиан зовёт меня колченожкой, – ответила она, – потому что я постоянно в ногах путаюсь. Почему я путаюсь? – Не знаю, – честно ответил Тео и встал, подавая ей руку, – давай выясним. – Музыки же нет. – Она не нужна.       Нерия приняла его ладонь и встала. Тео робко положил вторую руку ей на талию и заинтересованно посмотрел на Нерию, которая закинула ладонь ему на плечо и уставилась в пол. – Куда ты смотришь? – На ноги. – А надо смотреть в лицо партнёру. – Но как я тогда узнаю, куда шагаю? – Выучив движения. – Но пока я их не выучила, я могу смотреть на ноги? – Нет. Так ты их никогда не выучишь. – Ну хорошо, – согласилась Нерия и задрала подбородок, глядя на него, – погнали. – С правой ноги.       На счёт “раз” Тео сделал шаг вперёд, и по его ноге тут же прошлась нога Нерии. Сама Нерия, споткнувшись, завалилась на него, и он заблуждал взглядом по залу, не зная, как скрыть смущение от того, что она так близко. – Нерия, если я шагаю вперёд, ты шагаешь той же ногой назад. – Нельзя было сразу сказать? – Я был уверен, что для того, кто ходит на занятия танцами уже несколько месяцев, это должно быть очевидно. – Ты плохой учитель, – пробурчала Нерия. – Я тебя не учу, – возразил Тео, – мы просто танцуем.       Следующая попытка закончилась на счёт “два”. Все последующие тоже не увенчались успехом. Нерия действительно путалась в ногах, а ещё то тянула его за плечо, то дёргала за руку. Пытаясь выжать из неё хоть что-то похожее на вальс, Тео так взмок, что ему пришлось расстегнуть пару пуговиц на рубахе и закатать рукава. – Я понял, в чём твоя проблема, – собрался он огласить вердикт после получаса бесплодных попыток. – В чём? – Ты пытаешься вести. – И что? – Это я должен вести. – Почему? – Потому что я мужчина. – И что? – повторила Нерия. – И всё, – отрезал Тео. – Почему я не могу вести? – Потому что в парных танцах ведёт мужчина. – А если я хочу вести? – Придётся перехотеть. – То есть, разумного объяснения у тебя нет, – подвела итог Нерия, – где-то кто-то решил, что вести должен мужчина, а я должна просто принять это как данность. – А в чём, собственно, проблема? – обиделся Тео на то, что её такая данность не устраивает. – Меня не надо вести. Я сама решу, куда мне идти. – Нерия, это просто танец! – взвыл Тео. – Я тебя не к алтарю веду, а из угла в угол, уж этот-то маршрут ты можешь мне доверить?! Тем более что я, в отличие от тебя, умею танцевать! – Ну… – Нерия сморщилась, – может, ты и прав, конечно, но вот как мы будем решать, кто поведёт, когда и я тоже научусь танцевать? – Ты сначала научись, – ответил Тео, снова берясь за её талию, – а потом посмотрим.       Не сказать, что после его открытия Нерия сразу же превратилась в великолепную партнёршу по танцам, но, спустя ещё час, наметились какие-то подвижки. Они шагали по залу, и хоть он ясно видел, как она шевелит губами считая до трёх, чтобы не сбиться, его ногам стало доставаться гораздо реже. И даже несмотря на то, что она его чуть с ума не свела своими вопросами, Тео был счастлив, что смог провести кучу времени, прикасаясь к Нерии и глядя ей в глаза. – Что это у тебя? – спросила она, когда они уже собирались идти ужинать. Тео вздрогнул от того, что Нерия коснулась его руки. Он совсем забыл, что закатал рукав, который скрывал длинный порез. – На тренировке поранился. – Деревянным мечом? – Нет, отец предпочитает настоящие и заточенные, – признался Тео, – а ещё он был несколько… нетрезв, когда полоснул меня по руке. – Создатель… – Нерия погладила порез пальцем, – почему ты его не залечил? – Я в духовном целительстве не очень, ты же знаешь. Кровь остановил, а дальше пусть само заживает. – Сходил бы к той целительнице. Как её? Айрис? – А я ходил! – сообщил Тео. – В ту же субботу к ней и пришёл, а у неё на лопате всё. – Совсем? – удивилась Нерия. – Да вроде нет. Я её, потом, кстати, у эльфинажа увидел. – Что она делала у эльфинажа? – Не знаю, я не стал уже подходить, чтобы её не смущать. – Странно.       Тео был согласен, что это странно, но его тема целительниц в эльфинаже мало интересовала. Он остановил Нерию, которая уже собиралась выйти из бальной залы и повернул лицом к себе. Она удивлённо вскинула бровь. – Я… – он замялся, – я просто… хотел сказать… если этот Себастиан снова будет тебя доставать, скажи мне, я что-нибудь придумаю. Нерия, клянусь, я не дам никому тебя обижать.       Она молчала так долго, что Тео начал чувствовать себя очень неуютно под взглядом серых глаз. Может, он сказанул лишнего, но он хотел это сказать. Он должен был это сказать, чтобы Нерия знала, что она ему совсем не безразлична. – Займись лучше своими проблемами, – наконец произнесла она и вышла, оставив Тео понуро смотреть на закрывшуюся за ней дверь.