И жили они долго, пока не умерли

      Каллен наслаждался одиночеством. Он лежал в кровати, прислушивался к шелесту листьев яблони за окном и не верил своему счастью. Сейчас он встанет, умоется, оденется, спустится в кухню и позавтракает один. Гвен умчалась куда-то полчаса назад, он слышал, как хлопнула входная дверь. Она всегда хлопает дверьми. А ещё залезает с ногами на диван и ест, как хрюшка. Её скоро замуж выдавать, а у неё манеры плохо воспитанного мальчишки. Совсем как у Нерии.       Он провел рукой по прохладной простыне и повернул голову, глядя на несмятую подушку. Впервые, с тех пор, как он приехал в Антиву, он спал в этой постели один. Он привык, открывая глаза на рассвете, видеть, как Нерия спит, подтянув колени к груди и спрятав голову под одеялом. Или наоборот, сбрасывает его и разваливается на всю кровать, раскинув руки и ноги. Он смотрел, как подрагивает во сне кончик носа, будто она хочет чихнуть, слушал, как она бормочет что-то невнятное, и гадал, что ей снится и с кем она разговаривает. А теперь в постели пугающе пусто.       Каллен зажмурился, качнул головой, открыл глаза и повернулся на бок, спиной к подушке жены. Чего он так драматизирует, она же не умерла, а отправилась на Глубинные тропы. С Гленном и Айрис. Ничего с ними не случится, они все умеют за себя постоять. Но всё равно его накрывает противный, липкий, отдающийся слабостью в коленях страх. Потому что когда Нерия последний раз ушла куда-то далеко без него, ему пришлось жить без неё два долгих года.       В приоткрытую дверь спальни, цокая когтями, вошла кошка. Она царапнула ножку кровати, запрыгнула на Каллена, потопталась по груди и села на подушку Нерии, щуря янтарные глаза. – Не знаю, что буду делать, если она не вернётся, – поделился Каллен с кошкой переживаниями, – наверное, сойду с ума. А тебе придётся за мной ухаживать.       Кошка зевнула, показывая ему ребристое нёбо и желтоватые клыки, обмахнула хвостом подушку и легла, повернувшись к Каллену спиной. – Неблагодарная, – отругал её Каллен и сел на кровати, расчёсывая пальцами спутавшиеся за ночь волосы. Скоро опять стричь. Если бы не Нерия, отрезал бы их под корень и горя бы не знал.       Раздался звук шагов по лестнице и через мгновение дверь распахнулась во всю ширину, впуская в спальню Палому, окутанную запахом апельсина. Каллен упал обратно на кровать и до самого подбородка натянул тонкую простыню, которая в особенно жаркую погоду заменяла ему одеяло. – Кто тебя впустил?! – У тебя входная дверь не заперта, – ответила Палома, подходя к незашторенному окну и трогая лепестки цветущей орхидеи в горшке на подоконнике. – Гвен… – понял Каллен, – вот же беспечная девчонка. – Наверное, на свидание торопилась. – В восемь утра? – Любовь не ждёт. – Настоящая любовь подождёт сколько нужно, – возразил Каллен, – ты чего пришла? – Чтобы выбрать, что ты наденешь на приём у Лучиано, – ответила Палома, распахнув створки гардероба, который Нерия не так давно заказала на смену тумбы, в которую перестала помещаться их с Калленом одежда. В основном одежда Нерии. – А это не может подождать? – Нет, – Палома принялась вытаскивать из шкафа его рубашки, раскладывая на кровати прямо поверх прячущегося под простынёй Каллена. Кошка, не в силах смотреть на это безобразие, слезла с кровати и вышла из спальни, задрав хвост. – Я не хочу за полчаса до праздника обнаружить, что ты выглядишь, как деревенщина.       Каллен затих, наблюдая, как она вываливает вещи на кровать, морщит нос, разглядывая его рубахи, тяжело вздыхает, расправляя на простыне штаны. – Что это за ужас? – спросила она, двумя пальцами вытащив из гардероба кусок посеревшей от времени ткани. – Исподнее моё, – хмуро пояснил Каллен, и Палома брезгливо отбросила тряпку в сторону. – Ты это носишь? – уточнила она таким осуждающим тоном, будто нашла в шкафу не трусы, а улики, доказывающие, что Каллен совершил страшное преступление. – Да. Что ещё можно делать с трусами, Палома? – Такими трусами только полы вытирать. Видели бы этот кошмар твои орлейские поклонницы, – Палома покачала головой. – Умоляю, скажи, что ты не надеваешь их при жене. – Ну, может, иногда… – Создатель, – закатила глаза Палома. – Да что не так-то? – Что не так?! – она всплеснула руками. – Я тебе покажу, что не так!       Каллен сел на кровати, придерживая рукой простыню, чтобы Палома в очередном приступе эмоционального жестикулирования случайно не содрала её с бёдер, и настороженно проследил за тем, как она выгребает из шкафа ворох шёлковых тряпочек, отделанных кружевом, и раскладывает их на кровати. Рядом она кинула его трусы. – Ну, теперь видишь, что не так? – “Что ты шаришься в чужом нижнем белье”, – подумал Каллен и внимательно посмотрел на свои трусы. Трусы, как трусы. У Нерии тоже хорошие. Разноцветные, украшенные кружевами, ленточками и даже маленькими бантиками. Милые трусы. Только очень уж дорогие. Он посмотрел на Палому и пожал плечами. – Мужчины! – она ткнула пальцем в симпатичные трусы кремового цвета. – Вот, что видишь ты, когда раздевается лапуля! А вот, – она указала на его трусы, – что видит она! – А должна видеть это? – Каллен кивнул на кремовые трусы. – Ну уж точно не это! – Палома потрясла его трусами в воздухе. – Сколько им лет?! Они ещё короля Мэрика помнят! Он их носил во всех своих многочисленных похождениях по бабам! – Так, выходит, это счастливые трусы. Трусы настоящего мужчины. – Фу. – Да всё с ними нормально, – зачем-то начал убеждать её Каллен, хотя казалось бы, какое ему дело до того, что она думает о его трусах, – они чистые, не рваные. И очень удобные. Да и к тому же, Нерия имеет возможность покупать всё это, – он обвёл руками разноцветные тряпки, – благодаря тому, что наша семья экономит на моих трусах. Он обожает красивое бельё, а я перебьюсь. – Да я уж вижу, что на тебе тут экономят, – Палома вынула из шкафа очередную рубашку, – мы как-то с моим благоверным были на базаре в Ривейне, и там был ящик, куда можно было бросить поношенную одежду для нищих. Вот у меня такое чувство, что ты одежду из этого ящика набрал. – У меня хорошая одежда, – возразил Каллен, – да, не дорогая. Но крепкая, добротная и чистая. А ты избалована орлейской роскошью. Кстати, у меня есть дорогая рубашка. Мне Нерия покупала. – Вот эта? – Палома продемонстрировала ему чёрную шёлковую рубашку. – Да. – Не могу не признать, у лапули есть вкус, но в этой рубашке ты не пойдёшь. – Почему? – Потому что, очевидно, ты бывал в ней на всех антиванских праздниках в последние пять лет. Одна парадно-выходная рубашка? В Антиве? Да что с тобой не так? – О, ну прости, что я не такой модник, как вы с Нерией, – обиделся Каллен, – я половину жизни проходил в форме. И, раз уж ты вспомнила о моих орлейских поклонницах, женщинам нравилось. Даже Нерия считает, что мне идёт храмовничья форма, а это что-то, да значит, учитывая, как её раздражает всё, что связано с храмовниками. – Может быть, это значит, что у неё напрочь отмирает критическое мышление, когда дело касается тебя? – Палома принялась складывать рубашки и возвращать их обратно в шкаф. – Удивлена, как после Рафаэля она согласилась на меньшее. – Палома, у меня бесконечное терпение, но клянусь, ты сейчас вылетишь отсюда. И я не погляжу, что ты дама. – Я имею в виду, она любила его именно за красоту, – ничуть не смутилась Палома, – сейчас он уже поистаскался конечно, но в молодости от его внешности все девицы в окрестных тавернах с ума сходили. Он умел одеваться, разбирался в украшениях и волосы дешёвым цирюльникам не доверял. – И трусы у него были незаношенные, – съехидничал Каллен. – Да, – подтвердила Палома, – и ты в своём потрёпанном исподнем на его фоне смотришься бледно. – Тем не менее, моя жена выбрала меня. А его она пнула под облачённый в красивые трусы зад. Потому ты так злишься, да? Потому что между ним и тобой она выбрала не тебя?       Дверца шкафа резко захлопнулась, Палома скрестила руки на груди и повернулась к Каллену, изобразив на лице равнодушие, которое, благодаря опыту общения с Нерией, он определил как насквозь фальшивое. – Это было грубо, – холодно произнесла она. – Твои попытки уколоть меня тоже были грубыми. Палома, я тебе ничего не сделал. Я понимаю твою обиду. Когда я садился на корабль до Антивы, больше всего я боялся, что Нерия уже забыла о своём обещании… – Каком обещании? – Она обещала меня дождаться. И, зная её, я был почти уверен, что она не дождётся. Я боялся, что постучусь в её дверь, и мне откроет тот, кого она нашла мне на замену. Я понимаю твои чувства. Ты приехала к ней из Орлея, надеясь начать ваши отношения заново, и воспринимаешь меня, как единственное препятствие на пути к этому. Но я ни в чём перед тобой не виноват. Не надо срывать на мне злость, хорошо? – Обещание дождаться, – Палома усмехнулась, – лапуля всё такая же поклонница любовных романов. Ладно, извини, я перегнула насчёт Рафаэля, я… – Не надо оправдываться, – перебил её Каллен, – просто прекрати меня кусать, мне этого достаточно. – Насчёт исподнего я свои слова обратно не возьму. Вставай, нужно купить тебе новую одежду. – У меня нет денег на новую одежду. Мы с Нерией сейчас в сложном финансовом положении. – Я заплачу. – Нет, так не пойдёт, – покачал головой Каллен, – я и так уже сопровождаю тебя на вечеринку, как какой-то… эскорт, а если ты ещё и за мою рубашку заплатишь, моя гордость будет растоптана. – Ну пожалуйста! – не отступила Палома. – Я хочу явиться на вечеринку к этим антивским снобам под руку с самым желанным мужчиной Тедаса. Но если ты будешь в старой одежде, наше появление выйдет недостаточно эффектным. – Как же вы с Нерией тщеславны. – А кто не тщеславен? – Я не тщеславен, – Каллен почесал затылок, – хорошо, я согласен пойти в новой рубашке. Но после праздника я её тебе верну. – Мне-то она зачем? – А мне? Я и так самый желанный мужчина Тедаса, – передразнил он Палому. Она фыркнула. – Могу я сначала позавтракать? А то что-то мне подсказывает, что примерка рубашек затянется. – Можешь. Салоны на Королевской площади раньше десяти не открываются. – Салоны… – буркнул Каллен, – выйди, мне надо одеться. – Стесняешься меня? – Я обещал Нерии, что между нами всё будет прилично. И я уже частично нарушаю своё обещание, позволяя тебе болтаться в нашей супружеской спальне. Не хватало ещё, чтобы я перед тобой без трусов рассекал. – Если ты пытаешься соблюсти приличия, не стоило сообщать мне, что ты без трусов. – Пошла вон, – Каллен указал пальцем на дверь, – пока я одеваюсь, кошке воду поменяй. Миска возле кухонного стола. – Так точно, коммандер, – Палома сделала вид, что отдаёт честь, развернулась и демонстративно промаршировала к выходу из комнаты.       Дождь бил по оконному карнизу. Крупные капли глухо ударялись о деревянную панель, разлетались на десятки мелких, стекали вниз. Нерия слышала каждую из них. Путь каждой упавшей с неба капли, прокатившейся по карнизу и исчезнувшей в утоптанной ногами многочисленных путников земле. Она смотрела на разложенную на столе карту, стараясь отвлечься воспоминаниями о том, как рисовала её, но разум всё равно возвращался к каплям, отмечая и подсчитывая. Раз, два три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять. И снова – раз, два, три… – Проводник не нужен, красотка? – Не нужен, – ответила Нерия, не поднимая голову. Соседний стул скрипнул под весом придавившего его тела. Палец, украшенный серебряным перстнем с чёрным камнем ткнул в карту. – В этот лес милашкам, вроде тебя, не стоит соваться в одиночку. Украдут.       Нерия медленно скрутила карту, придвинула её поближе к себе и посмотрела на непрошеного советчика. Худощавый парень лет двадцати разглядывал её, сощурив карие глаза. Она отметила вьющиеся чёрные волосы, такого же оттенка, как у неё, смуглую кожу, орлиный нос. Выглядит, как антиванец. – Как тебя зовут? – спросил он, и слух Нерии опять царапнули непривычные интонации. – Меня зовут: “Отвали”, – Нерия подняла руку, демонстрируя свой семейный статус. – Богатенький муж, – парень схватил её ладонь, рассматривая кольцо Паломы, даже в полумраке трактира сверкающее прозрачными камешками, – у таких обычно сил на выполнение супружеского долга не остаётся. – В один из дней я зайду в антиванскую таверну, – произнесла Нерия, глядя собеседнику в глаза, – и не встречу там альфонса-ювелира, лучше меня знающего, каков мой муж в постели. Как жаль, что сегодня не тот день. Собеседник криво улыбнулся и выпустил её руку. Нерия вытерла её о штаны. – В один из дней я зайду в бордель в Минратосе, – ответил он, вставая из-за стола, – где остроухая милашка, знающая своё место, обслужит меня по высшему разряду. Надеюсь, это будешь ты.       Он проследовал к выходу и вышел в дождь, тихо прикрыв за собой дверь. Нерия сжала кулак, пряча рвущиеся из ладони синие искры. На стул, издавший новый мученический скрип, опустился Гленн, прислонив к столу посох с набалдашником из куска хрусталя. – Чё за хмырь? – Гость из Тевинтера. – Я так и подумал, – Гленн вытянул ноги в проход и развалился на стуле, – не бери в голову, они там все мудилы. – Мог бы подойти и поддержать меня, – возмутилась Нерия. – А вдруг бы ваш с ним разговор стал началом грандиозного приключения? Да и к тому же, – Гленн кивнул на посох, – если бы я подошёл, он бы сразу допёр, что ты маг. Кстати, почему ты посох не взяла? – Потому что он тяжёлый, громоздкий, и его надо постоянно таскать с собой. чтобы не спёрли. – Но в Скайхолд ты посох взяла. – Потому что я понятия не имела, чего там ждать, а посох всё же даёт некоторые преимущества. С ним проще концентрировать магию и следить за направлением заклинания. В крайнем случае, можно им кого-нибудь ударить. Но зачем мне посох там, где точно ничего не случится?       На стол, звеня чайными ложками, опустился поднос с чаем. Айрис сгрузила с него чашки, отдала поднос подоспевшей подавальщице, придвинула к столу ещё один стул и села. – Я заказала завтрак. – Спасибо. – Почему ты считаешь, что ничего не случится? – спросил Гленн. – О чём речь? – уточнила Айрис. – Приятель, – Нерия глубоко вдохнула, – теперь, когда мы достаточно далеко от города, я могу сказать тебе правду. В этом тейге ничего нет. Он давно разграблен, изучен, истоптан и годится только для того, чтобы водить туда антиванскую знать на платные экскурсии. – Ты шутишь? – Нет. – А почему ты сразу не сказала?! – Гленн взмахнул руками, чуть не скинув свою чашку на пол. – Потому что тогда бы ты передумал отправляться в приключение. – Да, потому что выходит, что это не приключение, а увеселительная прогулка! – Ну неправда, – не согласилась Айрис, – когда мы будем пробираться через болото после дождя, нам будет совсем не весело. – Я хотел настоящих приключений. Хотел найти тайные проходы, сокровища, древний артефакт… – Демона подцепить, – подсказала Нерия. – Да не подцеплю я больше демона, я с первого раза всё понял! Ну правда, какой смысл лезть в тейг, который до нас уже обшарили? – Смысл в том, приятель, чтобы вырваться из вязкой жижи ежедневной рутины. – И влезть в другую вязкую жижу, – добавила Айрис. – Ты не помогаешь! – отругала её Нерия. – Да бросьте, вам самим не надоело в городе штаны просиживать? Каждый долбаный день я встаю, ем приготовленный Калленом завтрак, иду в “Гиацинт”, таскаю там подносы, прихожу после полуночи и ложусь спать. Когда я не иду в “Гиацинт”, я объясняю магические основы детям. Я люблю детей, но от них быстро устаёшь. Или копаюсь в саду. Или готовлю ужин. Или читаю. Я скоро растолстею. Вы когда-нибудь видели толстого эльфа? Душераздирающее зрелище. А ты, приятель? Каллен прав – ты целыми днями продавливаешь диван, так нельзя. – Ну я-то не растолстею. – Ты отупеешь, – обрадовала Нерия, – ты не получаешь новых впечатлений, твой мозг деградирует. Бытие определяет сознание. Айрис, скажи. – Всё так, – подтвердила Айрис, – я, если честно, уже тоже чувствую, как тупею, когда ко мне приходит очередной кабальеро с сифилисом, который он подцепил от полотенца в общественной бане. Слушаю его и думаю: “Это ты тупой, или я тупая? Или ты настолько тупой, что думаешь, что я тупая?”. – Вот поэтому нам нужно в тейг. Неважно, что он разграблен. Важно, что мы вырвемся из привычной среды и испытаем новые эмоции. – Не сказал бы, что разочарование – новая для меня эмоция. – Если с таким настроем ко всему подходить, то ты будешь несчастен, даже если три голые демоницы преподнесут тебе сундук с драгоценными каменьями. Приятель, мы сами решаем, счастливы мы или нет. – Какая-то очень мутная философия. – Смотри, сейчас я покажу тебе, как стать счастливым, – Нерия протянула руку Айрис, – дай серебрушку.       Получив монетку, она встала, прошагала мимо несущей на их стол яичницу официантки, дошла до стойки трактирщика и стукнула по ней вытащенной из запазухи фляжкой. – Уважаемый! – гаркнула она, бросая на стол монетку. – Не могли бы вы, пожалуйста, наполнить мою флягу самым лучшим антиванским бренди. Только самым-самым лучшим. – Другого не держим! – ответил трактирщик, забирая флягу. Нерия отвернулась, дожидась свой заказ, и подмигнула Гленну. Он ухмыльнулся. Трактирщик вернулся с наполненной флягой. – Пожалуйста, сеньора. – Премного благодарна.       Она вернулась за стол, скрутила крышку, сделала первый обжигающий глоток и протянула флягу Гленну. Он последовал её примеру и передал флягу Айрис. – Секрет счастливого приключения, приятель, – назидательным тоном сообщила Нерия, – в том, чтобы не трезветь ни на секунду. Ты должен не только ложиться ещё пьяным, но и просыпаться уже пьяным. – Счастье в твоём представлении удивительно похоже на алкоголизм, – заметила Айрис, приобщаясь к утреннему пьянству. – Так и есть, – согласилась Нерия, – и как только градус счастья в организме снижается, наступает жестокое похмелье, наполненное сожалениями о совершённых поступках. Можно я ещё кое в чём признаюсь, приятель? – Конечно. – Я не стала говорить правду о тейге, потому что не меньше твоего хотела в приключение. Дома я начинаю сходить с ума. – И в чём это проявляется? – поинтересовалась Айрис. – Недавно мы с Калленом немного повздорили… – Как будто в первый раз. – Посерьёзней, приятель, я душу тут изливаю, – Нерия ковырнула вилкой остывающую яичницу, – в пылу ссоры я сказала ему, что я не вещь. И в этой фразе не было никакого смысла. Речь вообще шла о другом. А это дерьмо вылезло откуда-то из глубин моего сознания и выплеснулось на Каллена, который тут вообще ни при чём. – Выходит, тебе тот мудила из Тевинтера прямо по больному прошёлся? – Что за мудила из Тевинтера? – спросила Айрис. – Тёрся тут возле меня, пока ты с завтраком разбиралась, – пояснила Нерия, – ушёл уже. Короче, я хочу побыть наедине со своими мыслями и подальше от того, кому я могу ими навредить. Поэтому я так хотела свалить с вами из города. – Ладно, – Гленн принялся за свой завтрак, – может, там ещё и не всё разграбили, найдём чего-нибудь интересное. – Вот это правильный настрой, – похвалила Нерия. – Только вот мы тут застряли, – напомнила Айрис, и все дружно повернули головы к окну, за которым на карниз всё так же падали большие частые капли. – Мы можем не ждать, пока дождь закончится, – предложил Гленн. – Дело не в дожде, – пояснила Нерия, – в болотах и так топко, а сейчас там вообще всё до самой окраины леса размоет. Нужно дождаться не только пока дождь закончится, но и пока подсохнет. – Гипотетически, я могу осушить болота. – Да, давай, разрушай веками развивавшуюся экосистему, – съязвила Нерия, – а потом весь лес нахер под землю провалится, чего делать тогда будем? – Не провалится. – Ну ладно, лес не провалится, но мелкие реки могут пересохнуть от твоей самодеятельности. А дальше и деревья вымрут, и будет вместо леса пустошь. – Всё-то ты знаешь, – пробурчал Гленн, – ну, значит, подождём. Главное, со скуки не умереть.       Нерия сунула в рот кусок хлеба и тоскливо посмотрела в окно. Да уж, дождь им основательно подгадил. Но лезть в такую погоду под землю недалеко от болот – слишком рискованно. Она склонилась над своей яичницей, собирая хлебом жидкий желток. В таверне царила тишина, никто не спешил завтракать так рано в такую плохую погоду, поэтому Нерия очень отчётливо услышала, как отворилась входная дверь. Мимо их стола, шелестя тканью и стуча каблуками, прошла женщина, оставляя за собой шлейф духов. Только Нерия подумала о том, что такая дамочка могла потерять с утра пораньше на постоялом дворе на окраине леса, как раздался усталый голос трактирщика. – Я уже всё вам рассказал. Клянусь, я не видел вашего брата и понятия не имею, куда он мог деться. – Он писал мне, что остановился в вашем трактире! Как вы это объясните?! – Вы же понимаете, что написать можно что угодно! – С чего бы моему брату лгать мне?! – Мне-то откуда знать?! Говорю же, я с вашим братом не знаком!       Нерия и Гленн повернули головы к стойке, глядя, как богато разодетая дама машет у лица трактирщика какими-то страницами, вероятно, письмами брата. Айрис подняла голову от своей тарелки и тоже наблюдала за конфликтом. Нерия встала, поманила Гленна ладонью и они вместе подошли к стойке. – Извините, что вмешиваюсь, – Нерия оперлась на столешницу локтем и посмотрела на даму, хотя, скорее, почти девчонку, чья внешность тут же натолкнула её на одну мысль, – мы тут услышали, что у вас брат пропал. – Да, – девчонка с надеждой посмотрела на неё, – может быть, вы его встречали, он… – Кудрявый брюнет, среднего роста, карие глаза, нос… – Нерия изобразила рукой нос утреннего хама, – прямо как у вас. Имперец. На руке серебряный перстень с чёрным камнем. – Да! – выпалила девчонка. – Где вы его видели?! – Здесь. Полчаса назад. – Лжец! – девчонка гневно зыркнула на трактирщика. – В какой комнате он живёт?! Говорите! – Здесь нет постояльца, который подошёл бы под это описание, я клянусь вам, сеньора! – Я сама поищу! – выкрикнула девчонка и рванула к лестнице. – Его там нет, – сообщила Нерия, – он ушёл.       Девчонка остановилась и прижала руки к груди в отчаянии. По щекам потекли слёзы, и Гленн подскочил к ней, успокаивая суетливым поглаживанием по плечу. – Ну что вы, не переживайте так, он ещё вернётся. – Вернётся?! – воскликнула девчонка. – Я два года ждала, когда же он вернётся! – А вот с этого места поподробней, пожалуйста, – попросила Нерия. – Мы с братом из soporati, – произнесла девушка, садясь на стул возле незанятого стола. – Это чего такое? – спросил Гленн. – Это простые граждане Тевинтера, – пояснила Нерия. – Граждане… – скривилась девушка, – мусор у ног магистров, называйте вещи своими именами. Несколько лет назад у моего брата обнаружились магические способности, и его забрали обучаться в Круг. А три года назад отправили в Антиву по каким-то делам Магистериума. Сначала он писал мне, а потом перестал. – И вы два года ждали? – спросила Нерия. – Что ещё я могла? Я была ребёнком. Но как только у меня появилась возможность, я приехала сюда, чтобы разыскать его. А этот… – она злобно покосилась на трактирщика, – вставляет мне палки в колёса. – Если трактирщик лжёт, и ваш брат действительно живёт здесь, значит, он вернётся, – заметила Нерия, – я предлагаю вам снять комнату и дождаться завтрашнего утра. Если он не явится – обсудим поиски. – Спасибо! – девушка вскочила и подошла к стойке под недовольным взглядом трактирщика, доставая из складок одежды кошель. – Хоть кто-то здесь неравнодушен к чужой беде! – Ага, – согласилась Нерия, – извините, я задам ещё один нескромный вопрос. Ваш брат присылал вам из Антивы деньги? – Нет, – удивилась девушка, – а что? – Просто собираю сведения, которые могут пригодиться – улыбнулась ей Нерия, – хорошего дня. Отдохните, наберитесь сил и не волнуйтесь. Скорее всего, ваш брат вернётся уже к вечеру. А если нет, мы что-нибудь придумаем. – Спасибо, – опять поблагодарила девчонка и направилась к лестнице, забрав со стойки ключ от комнаты.       Нерия плюхнулась на стул, глотнула из фляжки и посмотрела на Айрис, которая всё это время наблюдала за разговором поодаль. – Что думаешь? – Что эта херовая актриса очень херово врёт. – В точку! – Нерия ткнула в подругу пальцем. – Только я пока не поняла, о чём именно она врёт. Они с тем мудилой очень похожи внешне, скорее всего, она и правда его сестра. – С чего вы взяли, что она врёт? – спросил Гленн. – Одежда, – ответила Нерия. – Духи, – добавила Айрис. – Украшения. – Туго набитый кошель. – Гарантирую, где-то неподалёку разбит палаточный лагерь, в котором засела парочка её телохранителей, – предположила Нерия, – либо она маг. В ином случае её бы уже где-нибудь изнасиловали, ограбили, убили и закопали. – А трактирщик тоже врёт? – спросил Гленн. – Вот тут утверждать не берусь. Может врёт, может нет, – Нерия снова выпила, – ты хотел приключение, приятель? Вот оно, наслаждайся. – А если этот её брат всё же вернётся до завтрашнего утра? – Тогда мы сами его прикончим, спрячем тело, а потом будем активно изображать расследование, чтобы на нас никто не подумал. – Я тебя боюсь, – сообщила Айрис. – А мне нравится, – похвалил Гленн, – если что, я в деле. – Вот! – Нерия похлопала его по щеке. – Вот такой дух приключений я жду от тебя, приятель!