* * *
В такие моменты Сириус чувствовал себя полностью униженным Джеймсом Поттером. Как ему, Сириусу Блэку, так чертовски повезло, что он обзавелся таким чутким, немного нелепым, добрым лучшим другом? Сириус остался у Джеймса и Лили до конца недели, слишком стыдясь возвращаться к себе — на место преступления. Джеймс рассказал Марлен, что случилось, чтобы она не беспокоила его, и он даже сходил за его профессиональным оборудованием. Сириус слонялся между своей кроватью и диваном в разные промежутки времени, одетый в ту же большую футболку для регби (Джеймса) и завернутый в одно и то же пурпурное одеяло (Лили). Днем он смотрел ужасные ТВ-шоу и слушал грустные песни из своего раннего подросткового возраста, пил чай и плакал. Лили и Джеймс кружили вокруг него, по очереди кормя его или прося принять душ. К счастью, у них была практика; они раньше уже проделывали похожее несколько раз. Ремус не ответил ни на одно из его сообщений, и когда Сириус набрался храбрости, чтобы попытаться позвонить, он обнаружил, что номер отключен. Может, Ремус драматизировал? Может, Сириус это заслужил? Гидеон писал ему сообщения почти каждый день. Он чувствовал себя плохо из-за Ремуса (как он сказал), но не сожалел об этом. «Мы принадлежим друг другу, Блэк.» Сириус игнорировал его. Год назад подобное сообщение заставило бы Сириуса броситься прямо в объятия Гидеона. Но не сейчас. В конце концов ему пришлось встать и сделать хоть что-то, поэтому он бросился в салон. Он очень много работал над всем; он разработал надежную систему бронирования, написал маркетинговую стратегию, даже разобрался с их финансами. Марлен отважно сражалась с бухгалтерской стороной бизнеса — Сириус поклялся, что не будет касаться этого, поскольку намеренно провалил экзамен по экономике в попытке расстроить отца. Но теперь он был благодарен за то, что отвлекся, и обнаружил, что на самом деле он не ненавидел это так сильно, как ему казалось. — Боже милостивый! — Марлен сказала, когда он показал ей сбалансированную бухгалтерскую книгу, — я буквально рвала на себе волосы, пытаясь разобраться в этом. — Почему мне не сказала? — Сириус спросил, — ты же знаешь, я хорош в этом. — Да, и я знаю, каково это — пытаться заставить тебя сделать то, что твои родители могли бы одобрить, — она показала ему язык, — это не стоит всех твоих обид на меня, любовь моя. Это его удивило. Он не осознавал, сколько поблажек ему все постоянно делали. Он поклялся стараться изо всех сил, быть более полезным. В конце концов, это тоже был его бизнес — и именно его деньги они вложили во все это предприятие. Помимо ведения бухгалтерского учета, Сириус проводил собеседования с новыми сотрудниками, нанял ресепшниста и продолжал учиться в колледже красоты. Он следил за тем, чтобы не ложиться спать, пока он не был настолько истощен, что с трудом мог держать глаза открытыми, и обнаружил, что это очень легко — всегда есть чем заняться, особенно с приближающимся большим открытием. Он бродил по улицам, расклеивая плакаты и приглашая представителей местного бизнеса заглянуть к ним. Он разобрался с социальными сетями и завел аккаунт в инстаграм, увлекаясь набором подписчиков, лайками и просмотрами. Он научился делать накладные ногти, полировать ноги и делать афро-прически. Короче говоря, Сириус Блэк стал машиной отрицания. После третьей недели у Лили и Джеймса, когда до открытия оставалось всего несколько дней, они с Джеймсом сидели на полу гостиной, распутывая нитки разноцветных гирлянд, которые Марлен купила дешево на блошином рынке. Они планировали украсить ими магазин для вечеринки. — Черт побери, — Джеймс поправил очки на носу, пытаясь справится с особенно сложным узлом. — Как мы до этого докатились, а? Такое ощущение, что только на прошлой неделе мы были в школе, планируя наш следующий пранк, а теперь вы с Марлз планируете бизнес. — Жизнь чертовски странная, — согласился Сириус. — Все остальное улажено? — Да, более или менее, просто нужно, чтобы люди пришли. — Придут, дружище. — Надеюсь. В противном случае мы устроим адскую вечеринку со всем этим шампанским. — Или ты дешево продашь мне его на свадьбу. — Черт, да, — Сириус на мгновение замолчал и посмотрел на своего друга. — Когда ты собираешься сделать предложение? Ты все спланировал? — С пятнадцати лет вообще-то, — рассмеялся Джеймс. — Конечно. Просто жду подходящего момента, понимаешь, — небрежно пожал он плечами. — Не говори мне, что можешь струсить! — Ни за что. — Ну, тогда чего ты ждешь? Джеймс положил гирлянду и посмотрел на Сириуса, его рот странно скривился. Он провел пальцами по своим волосам — в своей неловкой манере, в отличие от своей обычной «посмотри, какой я невероятно красивый». — Ну… знаешь, в последнее время мы с Лилс не так уж много времени проводим вместе. — О чем ты, мы все были здесь вчера вечером и смотрели… О. — Сердце Сириуса упало, когда он понял, что имел в виду Джеймс. — Ты имеешь в виду, это потому что я был здесь. — Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя виноватым, приятель! — Джеймс наклонился вперед, чтобы сжать колено Сириуса, его лицо было честным и искренним, — в последнее время тебе было дерьмово, и ты знаешь, как нам нравится, когда ты приходишь к нам. Сириус действительно чувствовал себя виноватым. Он чувствовал себя к тому же совершенно глупым и эгоистичным. Весь мир должен был останавливаться каждый раз, когда он совершал ошибку. — Я вернусь домой, — твердо сказал он, — сегодня вечером. — Только если ты готов, — любезно ответил Джеймс. — Я готов. Просто женись уже на Эванс, черт возьми, ладно? — Ладно, — засмеялся он. — … только ради бога, позволь мне сначала разобраться с твоими волосами.* * *
Конечно, он думал о Ремусе. Каждый день он думал о нем. Он не скучал по тому, о чем предполагал, что будет, — по чувству юмора, по сексу или даже по объятиям ранним утром (хотя это было бы неплохо). Он скучал по тому, чтобы просто находиться с ним в одной комнате. Он скучал по тому, с кем можно было поговорить о чем угодно; кто, возможно, не знал о нем всего, но кто его понимал и хотел научиться понимать. По облегчению от осознания того, что в мире есть кто-то, с кем Сириус действительно может расслабиться; без подшучивания, без фасона, без глупых нарядов. Как он мог так безрассудно все просрать? И так полностью. Если уж Сириус лажал, то лажал всегда по полной. Он часто задавался вопросом, что делает Ремус, где он и с кем. Он не осмелился следить за туром Stupid Roar — если бы он знал, где они находятся, он бы мог сорваться и просто купить билет на самолет. И что потом? Выследить группу? Найти Ремуса, который сменил номер? Встретиться лицом к лицу с Фенриром? Нет, это был полный абсурд, не говоря уже об очередном акте импульсивного эгоизма. Марлен зависела от него, он не мог сбежать в Милан, Лиссабон, Краков или куда-нибудь еще, где был Ремус. Поэтому он работал еще усерднее, наращивая свои усилия по мере приближения важного дня. В тот день он проснулся в шесть. Он проспал всего около трех часов, накануне вечером он нашел кое-что, что Ремус оставил, когда копался под кроватью. Это был странный металлический предмет на брелоке, серебристого цвета и тяжелый. Он понятия не имел, что это такое, и провел большую часть ночи, забивая в поиске приметы этого предмета в надежде выяснить что это. В конце концов он сдался и оставил вещь на столе. Он провел остаток ночи, глядя на эту штуку, сверкающую в луче лунного света, который скользил через его занавеску, ударяясь о его одеяло. Сверкающую как один из шрамов Ремуса. Он проснулся рано, глаза зудели, кожа была бледной, но он был готов отвлечься. Было очень много дел. Он пошел прямо в салон и начал убираться. Там не было особенно грязно, но он хотел, чтобы все было на высшем уровне. Он даже окна помыл внутри и снаружи. Курьер привез напитки, он расписался за них и выгрузил в холодильник все, что могло поместиться. Нужно было повесить гирлянды и поставить музыку. Ремус начал составлять ему плейлист, а Марлен его закончила. Сириус уже знал наверняка, кто из них какую песню выбирал. Он бы забыл пообедать, если бы не Лили и Джеймс. Они пришли, чтобы забрать его отметить большой день. После этого ему нужно было встретиться с Марлен в кафе, чтобы поговорить с репортером местной газеты об открытии, а затем вернуться в магазин, чтобы сделать несколько фотографий. Время уже подходило, поэтому он поспешил домой, чтобы принять душ и переодеться до того, как начали прибывать гости. Незадолго до отъезда на вечеринку Сириус еще раз поднял металлический предмет. Он был прохладным, но быстро нагревался в руке. Он не знал, что это, он просто знал, что он ему нравится. Он надел его на свой брелок и ушел. Вечеринка началась с первой официальной стрижки салона — стрижки Джеймса. Прическа осталась такой же лохматой, но, по крайней мере, волосы теперь не лезли ему в глаза все время. Звучали тосты и речи — все больше и больше по мере того, как ночь приближалась, а напитки заканчивались. Все их друзья были там, плюс множество людей, которых Сириус никогда не встречал, но которым приходилось пожимать руки, болтать с ними и улыбаться. К одиннадцати часам он был измотан, его тошнило от шампанского и болела голова. Сириус нашел бутылку охлажденного пива в кухонной раковине и ушел с вечеринки, чтобы отдохнуть. Он вышел на улицу и сел на обочину, зевая и наслаждаясь относительной тишиной. Он не собирался оставаться там надолго, но достаточно, чтобы набраться сил для еще двух-трех часов общения. Ему было интересно, что делает Ремус. Возможно, выступает. Сириус надеялся на это, потому что именно это делало Ремуса самым счастливым. Дверь салона открылась, на тротуар разлился свет и шум, и кто-то вышел. Сириус повернулся, чтобы поприветствовать того, готовый изобразить фальшивую улыбку, но в этом не было необходимости. Это был Гидеон. — Привет, — сказал он, подходя к нему. — Привет, — ответил Сириус, отвернувшись. — Могу я здесь присесть? Сириус пожал плечами: — Тебя все равно не остановить. Гидеон фыркнул и сел рядом с ним на тротуар. — Салон абсолютно потрясающий, — сказал Гид, — ты должен так гордиться, Блэк. — Да, спасибо. Некоторое время они молчали, прежде чем Гидеон наконец заговорил: — Слушай, мне очень жаль насчет той ночи. Поттер только что набросился на меня из-за этого. Я тогда нажрался и увлекся. Думал, что подбадриваю тебя. — Верно. — Я не осознавал, как далеко вы зашли. Я должен был. Прости, я придурок. — Все в порядке, Гид, — вздохнул Сириус, — Мы проходили это тысячу раз. Наверное, просто мышечная память или что-то в этом роде. — Нет, это было ужасно с моей стороны. — Что ж. Спасибо, что сказал. — …Ремус… — Мы можем не говорить об этом?! — Ладно-ладно, извини. Понял. Они молчали еще довольно долго. Сириус тяжело вздохнул. Ему нужно было с кем-то это обсудить. По крайней мере, Гид был таким же придурком, как и он сам. — Можно вопрос? — Любой. — Нет, я действительно хочу, чтоб ты ответил честно. Жесткую правду. Гидеон поерзал, прочистив горло: — Ладно, жестокую правду. — Когда мы были вместе, я был хорошим парнем? — Господи, Блэк, я не знаю! — Пожалуйста, скажи мне. Это по моей вине ты мне изменял? Я был слишком навязчивым? Слишком драматизировал? — Полагаю… Да, ты был немного навязчивым. Я не знаю, драматизировал ли ты, но… все как будто разваливалось, если у тебя было плохое настроение. Как будто любая мелочь могла тебя расстроить, и я ничем не мог помочь. Я никогда не знал, как правильно с тобой обращаться, я не был похож на Джеймса. — Джеймса? — Я не знаю, как он это делает, но Поттер может читать твои блядские мысли. Фаб говорил, что жаль, что Поттер не педик, потому что тогда вы двое были бы идеальной парой. — Иуу, Джеймс?! Сохатый?! Я люблю его, но нет, спасибо. Гидеон засмеялся: — Да, я так и думал. В любом случае, ты был хорошим парнем, Сириус. Ты был прилипчивым и немного королевой драмы, но ты был добрым, веселым и щедрым. — Спасибо, — улыбнулся Сириус. — А как насчет меня, я был хорошим парнем? — Гидеон толкнул его. Сириус взглянул на него, и он засмеялся. — Ладно, я не всегда… был верен на сто процентов. Но мы оба были в чем-то херовыми. — Я никогда не изменял! — воскликнул Сириус. — Нет, но ты провоцировал большинство ссор. — Хм. — Прости меня за то, что причинил тебе боль тогда, я никогда этого не хотел. Я просто… ну, ты был не единственным, кто сделал каминг-аут, понимаешь, — его голос стал на удивление серьезным, — ты не единственный переживал трудные времена. Сириус открыл было рот, чтобы что-то сказать, но снова закрыл его. Он сделал глоток пива из бутылки: — Что мы за придурки, а? — Не знаю. Но мы оба сейчас здесь, не так ли? Может, это знак Вселенной. — Ты не веришь в такие вещи. — Но ты веришь. — Может быть, а может и нет, — хотелось ему думать, что он повзрослел. Он потянулся в карман в поисках ключей и таинственного металлического предмета, принадлежавшего Ремусу. Он сжал его. — Мне лучше вернуться. Это моя вечеринка. Он поднялся на ноги, затем протянул руку, чтобы помочь Гидеону подняться.* * *
Он начал думать, что сможет забыть Ремуса. Он все время думал о нем, но, по крайней мере, он не мог увидеться с ним и нигде случайно не пересечься. Ему хотя бы не нужно было задаваться вопросом, был ли тот парень с кудрявыми волосами, выходивший из автобуса, Ремусом или тот высокий мужчина, несущий бас-гитару вверх по лестнице в Далстон Кингсленд. Единственным вариантом оставалось просто продолжать работать, и это было легко с новым персоналом, который нужно обучать, и новым бизнесом, которым нужно управлять. Сириус проводил так много времени в салоне, что подумал о том, чтобы поставить кровать в офисе, как предлагал Ремус. Однажды вечером Сириус, наконец, закончил подметать пол и вытирать столешницы, в то время как Марлен и Доркас были наверху в офисе, закрывая сейф. Он как раз собирался крикнуть им и сказать, что закончил, когда услышал их шепот на лестничной клетке. — Скажи ему! — Нет, это ты ему скажи, из твоих уст будет лучше. — Не знаю, стоит ли. Ему потихоньку становится лучше, это только… — Конечно, ему нужно знать! — А что, если он уже знает? — Кто что знает? — громко сказал Сириус, поднимаясь по лестнице и давая им знать о своем присутствии. Он вошел в офис, Марлен и Доркас виновато подняли глаза из-за стола, но ничего не сказали. Он нахмурился: — Да ладно, я знаю, что вы говорили обо мне. Что такое? — Сириус, э… — Марлен села, закусив губу. — Ты же знаешь, что мы с Дор следили за Full Moon на фейсбуке? Волосы на его шее встали дыбом, но он сохранял спокойствие: — Ну и…? — Ну… ммм… ладно, они вернулись в Великобританию. Мне пришло уведомление, на следующей неделе у них будет концерт. — Что? — Он моргнул, его мысли метались, — но тур длится как минимум шесть недель! Как…?! Ремус вернулся в страну! Сириус внезапно осознал, насколько хорошо было знать, что Ремус все это время был очень-очень далеко — как будто им был нужен Ла-Манш в качестве буфера. Если он был в Великобритании, то он, скорее всего, был в Лондоне, и, возможно, остался жить с группой, что означало, что он был в Стратфорде, всего в пол-миле отсюда… он резко сел, голова закружилась. — Сириус, я не думаю, что Ремус с ними, — сказала Марлен, внимательно наблюдая за ним. — Что ты имеешь в виду? Конечно, он с ними, это его группа, это все, что его вообще в жизни волнует. — Может быть, но… посмотри на это, — она протянула свой телефон. Сириус взял его, на экране появилась страница фейсбука Full Moon и самый последний пост гласил: Новости из нашего европейского тура, Full Moon ищет нового басиста — ОН ДОЛЖЕН БЫТЬ ЛОЯЛЬНЫМ, ПРЕДАННЫМ И ЧЕСТНЫМ. Не теряйте время зря, прослушивание 23 августа. — Какого хрена, — пробормотал он, прокручивая ленту. — Все его фотографии тоже исчезли, — сказала Марлен, кусая ногти. Сириус быстро перешел в раздел Фотографии и убедился, что это правда — на всех фотографиях группы Ремус был вырезан. Сириус чувствовал себя безумно странно — тошнотворно и хуёво. Создавалось впечатление, будто Ремус Люпин исчез — или его вообще никогда не существовало.