сказание о бенгальских огнях

      – Скажи, ты правда думаешь, что мы будем обсуждать нашу вылазку у всех на глазах?       Один из близнецов подсел к девушке во внутреннем дворе, изрядно напугав её. Кейтлин вновь захотелось отругать балбеса, как её ругали в детстве за проступки, но она лишь задохнулась от возмущения. И, по правде говоря, Кейт не смогла даже опознать человека перед собой. Внешнее сходство братьев Уизли поразило её ещё при первой встрече, и с тех пор она всё пыталась найти хоть какую-то зацепку в их облике, которая помогла бы отличить их между друг другом. Пока без особого успеха.       – В чём твоя проблема? – буркнула иностранка, закрывая учебник. На этот раз у неё в руках продвинутый курс по сотворению заклинаний.       – Ну, если вдруг кто-то услышит наши планы, есть риск, что нас сдадут декану или сразу директору… Думал, ты достаточно догадлива, чтобы не идти на подобную глупость.       Парень комфортно расположился рядом с девушкой на скамейке и подставил лицо тёплым солнечным лучам – под ярким естественным светом веснушки на юношеском лице сияли, как звёзды на безоблачном небе. Коленом парень ненавязчиво касался девичьего, в очередной раз подчеркивая, что без физического контакта разговор у близнецов почти не клеится.       Кейтлин аккуратно отодвинулась от своего компаньона, мысленно прикидывая вероятность облажаться, назвав его не тем именем.       – Я не об этом. Вы постоянно меня шугаете!       Увидев, как Гендриков отсела от него, Уизли ухмыльнулся и пожал плечами – мол, что поделать, если имеешь дело с пугливыми недотрогами.       – Леди, вы это себе напридумывали, и мы ещё виноваты. Сами шугаетесь, а потом мы крайние.       Судя по излишней дерзости, это, должно быть, Фред.       – Очень легко обвинить жертву, знаешь ли…       Уизли глянул на однокурсницу и заметил, с каким вызовом она смотрит на него. Будто любое его слово может сейчас обернуться против него. Он снова ухмыльнулся, чувствуя, как электрические искры едва сверкают между ними от напряжения, и решил оставить последнее слово за Кейтлин. На этот раз.       – Если хочешь нашей помощи, то ждём тебя сегодня после занятий у нас, – подытожил их внештатное собрание волшебник и быстро поднялся с места. По расписанию у них ещё два урока, поэтому самое время найти брата и узнать, что конкретно осталось пережить.       – Подожди, – Кейт еле успела ухватиться за рукав мантии уходящего парня и настойчиво потянула его назад. – В каком смысле у вас?       – В прямом, милочка, – заходишь в башню и идёшь в нашу спальню, – как ни в чём не бывало ответил он. Парень вопросительно вскинул брови, взглядом указывая на свой рукав, всё ещё смятый в руке Кейтлин.       Гендриков гордо хмыкнула, отпустив чужую мантию, и задумчиво смотрела, как один из близнецов уходит куда-то в замок.       В смысле к ним в комнату? Они всерьёз думают, что у неё вообще нет рассудка? Что она так просто будет гостить у этих криминальных рож?       Да чтобы Кейтлин Гендриков, воспитанная по всем аристократическим канонам, ошивалась в мужской спальне общежития?!       – Этому не бывать!       Сложив руки на груди, девушка откинулась на спинку дивана в гостиной Гриффиндора, всем своим видом показывая, что она не собирается двигаться с места.       Близнецы как будто целую вечность (на деле – десять минут) пытались уговорить свою упёртую подельницу пойти к ним и наконец-то обсудить их идеи насчёт библиотеки, но колдунья ни в какую не хотела сотрудничать. На любой аргумент у неё находилось три ответных – каждый следующий интереснее предыдущего. Что бы Фред и Джордж не сказали, Кейтлин лишь отрицательно мотала головой: «Нет, дорогие, в вашей спальне и ноги моей не будет!» Вот что с ней делать?       Фред тяжело вздыхал и потирал переносицу, прикидывая, много ли шума поднимет эта сударыня, если они с братом силой приведут неугомонную к себе, и насколько сильно эта картина будет похожа на изнасилование. Результаты размышлений были неутешительными, поэтому оставалось только продолжить уговоры в надежде на хоть какой-то компромисс.       Хоть у Фреда и не оставалось никакой веры в эту полемику, продолжавшуюся неприлично долго (напомню – десять минут), Джордж не опускал руки. Упав рядом с Кейтлин на диван, он также откинулся назад и жалостливо смотрел на девушку. Она даже не повернулась в его сторону. Ну что за человек…       Тоже тяжело вздохнув, Джордж снова завёл шарманку:       – Давай начистоту: мы ведь явно не собираемся тебя там убивать.       На это заявление брови Кейтлин взлетели вверх, на что Фред несдержанно хихикнул.       – Вот уж спасибо, утешил.       – Серьёзно, нам просто необходимо тихое и укромное место, чтобы обсудить, что мы придумали. Была бы возможность, мы бы поднялись к тебе в комнату, если тебе так спокойнее…       – Ну уж нет! В мою комнату вас бы точно никто и никогда не пустил! Возмущению Гендриков не было предела: эти бескультурные бесята как будто росли в лесу. Их что, не учили манерам? Услышь её достопочтенная бабушка этот разговор, она бы уже давно дала по загривку этим двоим и прочла бы целую тонну нотаций о том, насколько неприлично предлагать девушке провести время у мужчин в комнате. Конечно, сама Кейтлин не раз пренебрегала этим запретом, заглядывая к друзьям или предметам воздыхания на рандеву. Но то были люди, которым она хотя бы немного доверяла. На них бабушкины табу не распространяются. А на братьев Уизли пока ещё очень даже!       – Анджелина бы с радостью пустила, не будь тут этой проклятой лестницы…       Фред задумчиво рассматривал ковёр, ощущая недовольство Кейтлин насчёт его комментария. В отличие от неё, её соседка не была такой несговорчивой.       Джорджа не покидал боевой дух.       – Кейт, мы просто зовём тебя в гости. Это просто комната, в которой удобно собираться.       – Да, милочка, бросайте свои глупости. Это просто комната! – начинал закипать Фред.       Джордж кинул в брата диванной подушкой, мысленно умоляя того заткнуться, и развернулся корпусом к Кейтлин, которая уже немного скатилась с дивана и смешно лежала, будто прячась от всего этого разговора. Неожиданно, но очень мягко взяв Кейтлин за руку, Джордж встал и потянул девушку за ним.       – Хватить ломаться, пойдём уже.       Застав своим жестом колдунью врасплох, парню удалось поднять её с места и, несмотря на очень неохотные движения однокурсницы, даже привести к двери их комнаты. Джордж уже открыл дверь и вошёл внутрь, думая, что Кейт последует за ним, но она отпустила его руку, оставшись стоять у порога.       – Ой, да ладно, это просто комната!       – Ты знал, что в спальнях людей заключена жизненно важная энергетика, с помощью которой они могут влиять на посторонних и даже попасть под влияние из вне? Если я войду, вдруг потом наведу на вас порчу?       Фред за спиной Кейтлин лишь закатил глаза, ожидая, когда девушка наконец-то прекратит вести себя как ребёнок и всё-таки зайдёт. Но, кажется, она вовсе не собиралась этого делать.       – Если ты сейчас же не зайдёшь, я затащу тебя силой.       – Ты не посмеешь…       В голосе девушки слышались очень осторожные, но отчётливые нотки агрессии. Кейт развернулась к Фреду Уизли и ужаснула его той враждебностью, что читалась в её взгляде. Буквально всё её естество предупреждало – ему лучше не приближаться. Но для Фреда это лишь очередная игра, и видит бог, парень очень азартен.       Фред сделал шаг вперёд, до неприличия сократив расстояние между ним и Гендриков. Джордж спокойно наблюдал за этой картиной, надеясь, что никто в итоге не окажется на кушетке у мадам Помфри.       – Отойди, – твёрдо произнесла Кейтлин, на что Фред лишь ухмыльнулся.       – У тебя секунда, чтобы зайти в эту чёртову комнату.       – У тебя секунда, чтобы…       Гендриков не успела договорить, так как Уизли быстро схватил её и закинул к себе на плечо, будто ему это ничего не стоило. Внутри у Кейт всё сжалось от ужаса – потеряв контроль над ситуацией и буквально оказавшись в чужих руках, она побледнела от страха. Её руки вмиг похолодели, сердце с нездоровой частотой заколотилось, а в голове начали пролетать картинки, как её роняют на пол, она ударяется головой и мгновенно умирает. Конец истории.       В панике Кейт не смогла никак отреагировать на действия волшебника – лишь пыталась выпутаться из его хватки всеми возможными способами.       Всё произошло быстро – Фред схватил неугомонную новенькую, буквально перенёс через порог и поставил на землю, и длилось это не более десяти секунд. Но для Кейтлин эти секунды показались часами. Оказавшись на своих двоих, девушка готова была убить этого заносчивого, наглого, бесцеремонного, не уважающего никого, кроме себя любимого, нахала, которому давно не давали по черепушке, но в ушах всё ещё стучал пульс, а рядом сразу же оказался Джордж, вставший между ней и братом, предвосхищая драку.       Кейтлин этот жест не остановил, и она, обогнув Джорджа, молниеносно подлетела к Фреду.       – Значит так, придурок ты эдакий, если ты ещё раз посмеешь обращаться с женщиной как с бездушной вещицей, я лично оторву тебе руки и заколдую их так, что ни один лекарь не то что пришить – поймать их не сможет! Ты меня понял, недомерок?!       Натянутый, как струна, указательный палец Кейтлин грозно уткнулся в грудь Фреда Уизли, намереваясь проломить грудную клетку и вонзиться в самое сердце, что, к стыду его владельца, забилось чуточку быстрее. Парень нервно сглотнул и кивнул в знак согласия – да, он всё понял. Тогда волшебница одним пальцем оттолкнула его и села на чью-то кровать.       – И я не недомерок вообще-то… – обиженно пробубнил Фред, наверное, намекая на свой недюжинный рост, в ответ на что получил ещё одну угрозу.       – Девочки, не ссоримся! – Джордж укоризненно зыркнул на брата. – Предлагаю сделать чай и наконец-то начать.       Следующий час прошёл в сюрреалистичной обстановке. Будто две враждующие страны на переговорах, Кейт и Фред сдержанно язвили друг другу, пока Джордж, как третья, нейтральная сторона конфликта, постоянно уходил от планирования войны в обсуждение перемирия.       Если не заострять внимание на том, насколько Кейтлин было некомфортно находиться в спальне близнецов и как сильно она хотела бросить в Фреда чашкой, переговоры прошли… нормально. Сносно. Терпимо, короче.       У близнецов и правда была куча идей. Сначала каждая из них казалась ей безумием, и потому все обсуждения плана по захвату библиотечного имущества были отложены, ведь появилась новая задача – рассказать новенькой про потайные ходы, про то, когда лучше ими пользоваться, в чём их преимущество, и, главное, показать их.       Следующие несколько вечеров были посвящены ликбезу касаемо территории замка и его окрестностей. Кейтлин с детским энтузиазмом исследовала потайные проходы внутри Хогвартса, удивляясь их расположению и интересуясь их первоначальным назначением. К сожалению, не всё любопытство своей криминальной напарницы близнецы были способны удовлетворить, но буквально всё, что они сами знают о замке, они постарались ей рассказать.       Конечно, не обошлось без очередных перепалок между Фредом и Кейт. Они вечно подначивали друг друга, но Джордж не жаловался – наконец-то брат надоедает кому-то помимо него.       Ещё одна полемика развернулась вокруг тайного хода в «Сладкое королевство»: Гендриков была возмущена тем, что Уизли фактически вламывались время от времени в магазин, пока его владельцы даже не подозревали, что под ними расположился целый подземный туннель. В оправдание братьев, не они строили этот самый туннель, и Кейт это прекрасно понимала, но и вламываться в магазин их тоже никто не заставлял. Хотя недовольство колдуньи быстро прошло – достаточно было вспомнить, что она творила со своими друзьями по малолетству, и все претензии к Уизли отпали сами собой.       Марафон экскурсий по замку благосклонно сказался на взаимоотношениях троих – с каждым разом желание волшебницы настучать по башке Фреду становилось всё меньше, значит и Джорджу можно хоть немного расслабиться и не следить за поножовщиной. Пока длились хождения, к спальне близнецов компания почти не приближалась, и одна причина стресса сама собой на некоторое время отпала. Конечно, очередные гостевания неизбежны, но пока речь о них никто не заводил, проблему не озвучивая, проблемы не существовало.       Чем больше времени Кейтлин проводила в компании близнецов Уизли, тем больше они казались ей людьми. Не теми хулиганами, разлагающими спокойствие и мирное течение жизни, а обычными школьниками со своими тараканами в голове. И с каждым новым проведённым с ними днём она видела, насколько парни разные. Да, внешне Фред и Джордж были абсолютно идентичными, но внутренний мир был у каждого свой. Конечно, абсолютного успеха Кейт не достигла и временами всё ещё путала парней между друг другом, но теперь она понимала, на что обращать внимание, чтобы отличить близнецов. Их индивидуальность выражалась в жестикуляции, манере речи, походке и даже том, как братья держали чашки. Да, теперь Кейт и в Большом зале время от времени сидит вместе с ними, отсюда и бесценные научные наблюдения. Если в начале года постоянное присутствие близнецов рядом её только раздражало, то сейчас она вполне комфортно чувствует себя рядом с ребятами. Не без оговорок, конечно же. Они всё ещё докучают странными расспросами о её жизни в России и о её прошлом, всё ещё навязчиво тактильны, но это больше не проблема. Опять же, не такая большая проблема, какой она была в начале года. Возможно, в один день это вообще перестанет быть проблемой. Однако загадывать что-то рано. Даже категорически бессмысленно: девушка прекрасно помнит, что условия её с Уизли общения исключительно бартерные. Они выполняют свою часть сделки, позже она выполнит свою. При таких обстоятельствах привязываться к кому-то и строить планы на будущее глупо, а Кейтлин себя глупой не считала.       Весомый недостаток обзорных прогулок по замку с Фредом и Джорджем состоял в том, что они были весьма энергозатратными. Не потому что братья Уизли делали их такими, наоборот – без них и без их всеобъемлющей энергичности, которую они всегда носили с собой, изучение замка длилось бы вечность и приносило бы в разы меньше удовольствия. Дело в новых нейронных связях. На их создание требовалось невероятно много сил. Настолько много, что в конце дня Кейтлин часто чувствовала себя измученной каторжницей. Подробно расчерчивать в своей голове карту Хогвартса оказалось ещё и болезненным. Созидание никогда не было простой задачкой, но генерировать нейронные связи – что-то за гранью. Впрочем, совсем скоро первичный дискомфорт должен спасть, и тогда девушка вернётся в привычный для себя ритм жизни. То есть прекратит вырубаться поздним вечером и проводить в отключке по десять часов сряду. Такой роскоши она позволить себе точно не могла, потому что помимо личных амбиций во главе стола стояла учёба. Да, Кейт могла позволить себе подзабить на заклинания или трансфигурацию, но не на зелья, прости господи.       Оставаясь тем же нулём в зельеварении, которым она в Хогвартс и приехала, каждое занятие Кейтлин страдала и вымучивала из себя требуемые профессором Снейпом жижи, а затем с горем пополам выполняла его адские домашки. Будь в этом мужчине хоть капелька человечности, он бы оценил её старания, но жизнь штука не сладкая, и поэтому Снейп как дамоклов меч нависает над несчастной иностранкой и мечтает уничтожить её ещё одним заданием. Наверное, даже точит свои клыки и жаждет испить горячей молодой крови. Хотя, по ощущениям Гендриков, он уже давно её пьёт, просто метафорически.       Резюмируя, последние дни для Кейт были тяжёлым испытанием, с которым она ни на каких уровнях не справлялась. Оттого, придя в очередной раз после занятий в комнату общежития, девушка, не снимая мантии, без сил рухнула на постель и в ту же секунду провалилась в сон.       Во сне время течёт совершенно иначе. Проспав весь день, люди встают и удивляются, как долго они провели без сознания. Для них сон – несколько мгновений, для всего остального мира – долгие часы. Однако бывает и так, что для человека сон становится вечностью. Долгая, беспокойная дрёма, полная живых картинок, подкидываемых подсознанием. Когда человек в ней оказался и когда она закончится, человек не знает.       Так и Кейтлин сама не поняла, как и когда из своей хогвартской спальни перенеслась в уже знакомое ей место.       Девушка стояла на аллее в окрестностях Колдовстворца. В недоумении колдунья оглядывалась по сторонам. Хоть раньше она часто бывала здесь, сейчас едва признала это место. Обычно светлая и освещённая даже ночью дорога померкла. Зачарованные фонари вдоль аллеи погасли, а пышные вековые деревья превратились в облезлые коряги. Вместе с фонарями они угрожающе нависли вдоль аллеи, и этот уродливый коридор не имел ни конца, ни края.       Из-за сухих веток пробивался холодный лунный свет, расчерчивая неровный рисунок на разбитой каменной дорожке. Трещины на дороге не были беспорядочными, они будто стремились к единой точке, вели куда-то. Растущий полумесяц вторил им и таинственно озарял чью-то невысокую скульптуру. Сгорбленный мужчина, прикрывающий голову руками, будто защищался от скрюченных прутиков, тянущихся к нему по обе стороны. От света луны статуя поблескивала в темноте, привлекая к себе внимание. Однако желания приблизиться у Кейтлин не возникло: она лишь рассматривала мужскую фигуру из мрамора со стороны.       Но стоило только подумать о статуе вблизи, и тут же девушка оказалась стоящей подле каменного изваяния.       Теперь скульптура была прямо напротив Кейтлин. От неожиданности волшебница дёрнулась назад, но остановилась, заметив скованное ужасом знакомое лицо. Молодой Осип Мандельштам, образ которого она не раз видела в окрестностях школы, с его высокими скулами и несоразмерно большой головой, застыл перед ней. Его брови вздёрнуты вверх от страха, а челюсть сжата настолько, что на шее проступили вены. Только сейчас, оказавшись рядом, Кейт увидела, что Мандельштам прикрывал не голову, а шею, будто защищая от удара. Зашептал ветер, и стучащие друг об друга ветки застрекотали вместе с ним.       Поэт зашевелился. Хотя живые скульптуры были для Колдовстворца обыденным делом, девушка невольно вздрогнула. Длинные ресницы Мандельштама трепетали, сам он трусил, а в каменном взгляде читалось волнение. Мраморные губы нервно шевелились, будто зачитывая потерявшую всякий смысл молитву.       Рванным быстрым движением Мандельштам поднял свою голову, всё ещё отчаянно прикрывая шею, и пронзил стоящую перед ним девушку взглядом каменных очей.       – От неё не убежишь…       Промямлил поэт будто из последних сил. Кейтлин еле расслышала тихое бормотание скульптуры. Поэт также невнятно повторил: «От неё не убежишь».       Волшебница хотела уйти подальше от странной статуи, но взор Мандельштама не давал ей возможности сдвинуться с места.       – Сначала были белые, красные солдаты… А теперь только тьма… – продолжал поэт, проникая своим взглядом под кожу Кейтлин. – От неё не спрячешься…       Как будто на всхлипе договорил Осип. Стой перед волшебницей настоящий человек, он бы уже ронял на землю горькие слёзы, но, даже оживший, мрамор не может плакать. Только смотреть.       – Я… я не понимаю…       Кейтлин нерешительно подала голос. В растерянности она наблюдала за действиями скульптуры, которая поддалась ближе к девушке, не разрывая зрительного контакта.       – От неё… не спрячешься… Не спрячешься!       Последние слова Мандельштам выкрикнул в лицо Кейтлин, которую в ту же секунду обуял неподдельный ужас. Она попыталась осмотреться, оценивая пути отступления, но обезумевший поэт отпустил свою шею и грубо вцепился в девичьи плечи.       – Ты не спрячешься! – продолжал вопить Мандельштам. Подул резкий холодный ветер, стук веток друг об друга стал громче и агрессивнее. Один сук махнуло ветром и он, словно заточенный топор палача, стремительно ударил по каменной шее поэта, обезглавливая скульптуру. Отрубленная голова упала на землю и откатилась от девушки. Кейтлин с трудом выбралась из мёртвой хватки мраморных рук и импульсивно поддалась назад.       Тогда волшебница заметила, что после отсечения лицо Мандельштама стало выглядеть иначе, и даже каменные волосы будто отросли. Присмотревшись чуть внимательнее, Кейтлин не смогла проронить и слова. Каждый атом в её теле замер, а тревожная догадка заняла всё мыслительное пространство. Отрубленный кусок мрамора сладко улыбнулся, обнажая сверкающий оскал, и сомнений больше не оставалось – на земле лежала голова Елены, её матери.       Взгляд Елены сильно отличался от взгляда Мандельштама. Он не пронзал, а обволакивал липучей мерзкой тиной. Он был холоден и бездушен. Он вселял страх.       Женщина, не унимая неестественно широкой улыбки, напевно поздоровалась с дочерью.       – Привет, милая.       В следующую секунду Кейтлин осознала себя лежащей на полу своей спальни. В холодном поту она пыталась перевести дух, но ещё яркие образы едва закончившегося кошмара не давали ей успокоиться. Та секунда, проведённая с Еленой наедине, заставила Кейт поволноваться.       Солнце за окном постепенно ускользало за горизонт. Должно быть, она проспала несколько часов. Волшебница попыталась подняться с пола, опираясь на кровать, как почувствовала лёгкую боль в плечах. От страшной догадки в ушах зашумело. «Да не может быть…»       Но, подойдя к зеркалу, Кейтлин поняла, что ещё как может. Девушка приспустила с плеч свою рубашку и обнаружила талантливо оставленную россыпь синяков. Воспоминание, как скульптура Мандельштама хватает девушку во сне за эти самые плечи, всплыло в сознании Кейтлин. С нерадостным «пиздец» на выдохе она застегнула обратно свою рубашку и решительно направилась к шкафу. Это так просто оставлять нельзя.       Недолго копошась на одной из полок, Кейтлин достала маленькую чёрную шкатулку. Неприметная коробочка из чёрного дерева была запрятана под груду одежды так глубоко, что её во век не сыщешь без помощи лучших следопытов, которыми только может похвастаться Скотленд-Ярд. Внутри шкатулки, на первый взгляд, не было ничего сверхъестественного – множество колец с яркими минералами, массивные перстни, крупные кристаллы, один аккуратный браслет с серебристым отливом, небольшая стеклянная чаша и книжка, больше похожая на чью-то тетрадку. Ничего особенного.       Усевшись вместе со своими безделушками на постель, Кейтлин задумчиво рассмотрела содержимое шкатулки и надела почти все лежащие в ней украшения на себя, оставив в коробке лишь браслет и пару колец.       Кейт размяла пальцы и плечи, не перестающие болеть от свежих синяков, и открыла книжку перед собой. Перечитав для уверенности первые строчки защитного заклинания, девушка нетерпеливо взмахнула рукой.       Весь свет в помещении мгновенно погас, и даже лучи солнца больше не могли проникнуть за оконную раму спальни. Украшения Кейтлин – единственное, что освещало комнату. Камни в перстнях сверкали, а воздух вокруг колдуньи будто наэлектризовался. Волшебница полностью ушла в сотворение чар.

***

      Следующим утром, прежде чем успеть обдумать что-либо, Кейтлин приняла волевое решение зайти к Фреду и Джорджу. Ну, знаете, чисто деловой визит. Узнать, как там поживает план грабежа библиотечного имущества.       Тем более за время территориального ликбеза кровопролитие между Фредом и Кейт поутихло, и это значило, что теперь они переходят к формату холодной войны. Иными словами, начинают мериться колкостями и личными успехами пуще прежнего. И пора бы уже продемонстрировать, кто тут папочка. С такой мыслью Кейт перешагнула через собственное «Я» и спустилась к спальне близнецов Уизли. Мотив зайти к ним всё ещё исключительно деловой. Только лишь!       Услышав после аккуратного стука чьё-то приглашение войти, студентка распахнула перед собой дверь и уже по одной только привычке вскинула брови вверх. Перед ней стоял один из братьев Уизли. В незастёгнутой рубашке. Отличное начало дня!       Молодой человек начал медленно продевать пуговицы снизу вверх, одну за другой, явно не собираясь торопиться, и ждал какой-то реакции от Гендриков. Девушка же, также не спеша, рассматривала фигуру парня – от линии брюк до впалых ключиц, останавливаясь на пару секунд поразглядывать подтянутые мышцы живота и груди. «А он неплох», – подумала она про себя.       – Тебе отсюда плохо видно. Может зайдёшь? – услышала она за спиной голос второго близнеца. Кейт совершенно не заметила, как тот подкрался к ней, но засунула свой испуг подальше и с невозмутимым видом ответила.       – Да я, в принципе, всё увидела. До встречи на ЗОТИ.       Она улыбнулась тому парню, что стоял за ней, и гордо удалилась. Только она скрылась из виду, её лицо вытянулось от переполняющих эмоций. И вправду, какое же это отличное начало дня!       Уже на защите от тёмных искусств Фред сел к Кейтлин за парту, а Джордж – позади.       Фред повернулся к девушке и загадочно пялился в её профиль, совершенно не скрывая этого факта. Он буквально выжигал в лице Кейт дыру, но Гендриков лишь равнодушно листала учебник, будто вовсе не обратила внимание на присутствие близнецов.       Так нагло Фреда Уизли, конечно, ещё не игнорировали. Джордж наблюдал за реакцией брата и сдержанно хихикал, понимая, как он сейчас закипает. Джорджу очень нравилась динамика взаимоотношений Фреда и Кейтлин. Это почти ребяческое противостояние авторитетов доставляло ему массу удовольствия, и Джордж тоже не собирался скрывать свои эмоции.       – Милочка, вы меня утомляете, – немного погодя, умозаключил Фред.       – Фредди, какая неожиданность. Не знала, что ты здесь! – безэмоционально воскликнула Кейтлин, продолжая читать совершенно рандомный параграф.       – Хватит! Мы проходим проклятия, а ты на главе про фениксов.       Никакой реакции не последовало. Не выдержав, Фред забрал учебник прямо у Кейт из-под носа и демонстративно хлопнул им, заставляя на себя посмотреть. Девушка победно улыбнулась и всё-таки сделала так, как Фред хотел. Обиженный её возмутительным поведением, юноша продолжал настойчиво коситься на однокурсницу, потеряв всяческое желание начинать этот диалог. Кейтлин лишь закатила глаза.       – Если хотите поговорить об утренней ситуации, то я заходила спросить, когда мы пополним мой читательский список.       – А я уж думал, ты просто соскучилась, – Джордж на задней парте грустно выдохнул.       Кейт с сочувствующим видом повернулась к нему. Встретившись с Джорджем взглядами, она чуть шире раскрыла глаза, а её щёки едва не покрылись румянцем. Хитрый прищур молодого человека только подтвердил предположение ­– это его тело она полчаса назад так бесстыдно разглядывала.       – Что ж, теперь буду скучать чаще, – она кокетливо улыбнулась ему, сдерживая истерический позыв глубоко внутри. Это не утро, это какой-то абсурд!       Подростковые заигрывания прервал как всегда нахмуренный профессор Грюм. Он, шатаясь из-за деревянного протеза, подошёл к преподавательскому столу. Его мрачный вид не предвещал ничего хорошего. Взгляд то и дело метался сначала к одному, потом к другому студенту и наконец остановился чуть дольше необходимого на Кейтлин. Эта пауза явно была не к добру. Иностранка нервно сглотнула.       Грюм схватил со стола мел и стремительно захромал к доске. Кривым уродливым почерком он выписал слово, от которого что-то внутри Гендриков ёкнуло. «Обряды» – красовалась белая надпись.       Девушка на первой парте неловко подняла руку.       – Извините, профессор… Мы ведь остановились на теме проклятий…       – Именно поэтому, мисс Белл, так важно рассмотреть обряды прямо сейчас! – сделав небольшую паузу на глоток из своей карманной фляги, Грюм бросил мелок и продолжил. – Обряды – это древний вид магии. Древнейший, если быть точным. Ещё до времён Мерлина люди в разных частях света применяли это колдовство. Однако!.. наше прогрессивное общество давно отказалось от этой формы. Видите ли, она слишком трудна для освоения и даже опасна.       Грюм хохотнул, и его скрипучий голос заполнил комнату вновь.       – Тем не менее, в немногих уголках мира школы, такие как Хогвартс, всё ещё изучают и даже прибегают к подобной магической практике. Верно ли я говорю, мисс Гендриков?       Оба глаза мракоборца устремились к Кейтлин. Многие в классе развернулись и вопросительно смотрели на девушку. Повисла тишина.       – Вы правы, – сдержанно ответила она, выдерживая тяжёлый профессорский взор. Лицо Грюма, всё в уродливых шрамах, на мгновение дёрнулось.       – Как я уже сказал, обряд – очень непростой способ колдовства. Для успешного осуществления обрядовой магии часто требуется несколько волшебников, так как нагрузка от подобных практик может запросто убить, – Грюм снова взял мелок со стола и начал лихорадочно делать пометки на доске. – Но, собрав команду сильных колдунов, вы выполнили лишь пол дела. Вам необходимо запастись магическими артефактами. В качестве них обычно выступают различные драгоценные камни, имеющие изначальную природную силу, а также украшения и даже религиозные реликвии. Назовите мне кристаллы с магическим потенциалом.       Грюм отвлёкся от доски и повернулся к классу. С парт начали сыпаться предположения – изумруд, лунный камень, топаз, малахит, рубин, сапфир и оникс.       – Издавна оникс считался камнем вождей и борцов. Он дает способность властвовать над другими людьми, проясняет ум и позволяет проникать в замыслы противника. Оникс укрепляет память и охраняет от внезапной смерти и покушений на жизнь.…– профессор выдержал многозначительную паузу. Мускул на лице Кейтлин дрогнул, и это не ускользнуло от внимания Фреда Уизли. Он осторожно глянул на однокурсницу. Та поразительно сосредоточенно наблюдала за Грозным Глазом. – Да, всё верно. Всё, что вы назвали, может быть зачаровано и использовано как артефакт. Собранные безделушки играют роль не только дополнения дорогой коллекции какой-нибудь богатой бабки. Они также преумножают силу волшебника, а значит и его заклинаний, и работают как индивидуальная защита. Артефакт – это универсальный помощник, но для его создания требуется не мало знаний и энергии. Останавливаться на этом мы не будем.       Мужчина откашлялся и вернул своё внимание к доске, сделав ещё две пометки.       – Существует множество видов обрядов, и каждый имеет свою цель. Колдуны и ведьмы используют обряды как в созидательных целях, так и в деструктивных. Призвать нужную погоду, исцелить, снять проклятие, ещё больше увеличить силу… Нанести увечья. Завладеть чьим-то разумом. Убить. Да, эти обряды и правда похожи на непростительные заклятия, но отличаются от них масштабом поражения. Есть и тот, что навсегда переплюнул преступность трёх ужасных заклинаний. Обряд воскрешения.       Среди старшекурсников послышались подозрительные перешёптывания. Где-то на первых партах парень из Слизерина сказал, что ни одно заклинание по-настоящему не вытаскивает с того света – лишь создаёт живой труп, не имеющий ничего общего с человеком. Джордж за спиной Кейтлин тоже скептично буркнул нечто неразборчивое. Грюм согласился со студентами и добавил, что о последнем обряде очень мало известно, но он заслуженно является самым опасным из все когда-либо существовавших.       Каждый в кабинете так или иначе прокомментировал рассказ профессора. Реакции не последовало лишь от Гендриков. Внешне она почти ничем не вызывала вопросов – также спокойно сидела на своём месте, внимательно слушая лекцию. Но под партой девушка тыкала в ладонь кончиком пера. Братья Уизли с интересом анализировали поведение одногруппницы, пытаясь понять, чем оно вызвано.       На небольшом расстоянии Джордж больше визуально отражал эмоции Кейтлин, но для Фреда, сидевшего рядом, её дискомфорт считывался очень явно. У парня было мало стоящих предположений, почему она так нервничает, но он успел заметить, как очевидно Грюм посматривал в сторону их парты во время своего рассказа.       Профессор продолжил лекцию, надиктовывая что-то под запись, и Кейт пришлось отвлечься от нанесения себе увечий пишущим пером. Она попыталась макнуть кончик пера в чернильницу, но её рука предательски дрогнула, чуть не опрокинув склянку на пергамент. Под партой Фред аккуратно дотронулся коленкой до ноги Кейтлин и замер. Он ждал, что она по своему обыкновению вновь отодвинется или выскажет ему, но волшебница лишь глубоко вздохнула и, уняв дрожь, снова опустила перо в чернильницу.       Остаток занятия так и провели – Фред заземлял её переживания, Кейтлин делала вид, что ничего не происходит, а Джордж умилённо улыбался куда-то в парту, конспектируя слова Грюма.       Уже вечером, на тренировке по квиддичу, близнецы услышали от Оливера Вуда, что в программе ЗОТИ нет такой темы, как обрядовая магия.