Бессмертный солдат

      — Вы никчёмны, — Фил как всегда поприветствовал свой отряд добрыми словами. — Вы тоже никчёмны! — обратился он уже к сержантам. — Этих уродов надо учить, а не жалеть! Похвалить могу только группу Луно! Ты ж мой злобный гномик! Какой МОЛОДЕЦ!       Лепрекон в строю недовольно оскалился, Фил не мог видеть этого, так как стоял к сержантам спиной, но зато мог слышать рык ушастого злого коротышки.       — Продолжай дрессировать этих белокурых петушков! Авось хотя бы из них что-то да выйдет! ПОРТЕР! ГОСПОДИ, ПОРТЕР! Держись ты за Адена — ветер сильный.       Ветер действительно был сильным. Колкий, морозный, пробирающий всё тело. Эрина с трудом сдерживалась, стоя смирно, чтобы не скрутиться от холода, однако зубами она щёлкала сильно и была не в состоянии это контролировать.       — Подсолнух! Тебя, может, погреться отправить? А?       — Н-н-н-н-н-нет, т-т-т-товарищ лейт-т-тенант. М-м-м-мн-н-н-не т-т-т-тепло и т-т-т-тут.       — Отправишься вместе со всем вашим квартетом уродов номер два на уборку снега, авось согреешься. Поблагодарите Эрину за такой мой широкий жест для вас! Горилла, ну ты хоть улыбнись! Вот ты посмотри, как Марсик счастлив! Он очень рад уже пятый день к ряду снег убирать, потому что молодец! Аж слёзы счастья замёрзли на блестящей шёрстке. Ну что за красота, а!       Эрина уже слышала о том, что же такого натворил Марсель, а именно — подрался с парнем-оборотнем из второго отряда на выходных, их обоих выдал с потрохами смотритель мужского общежития, и тем досталось от лейтенантов. Марселю — от лейтенанта Фила, конечно же: мало того, что эльф отколотил тигра, как игрушку для битья, так ещё и заставлял убирать снег все эти дни утром и вечером. Если снега не было, заставлял раскидывать и убирать снова.       — А пока вы, мои красавцы, не скрылись за белыми снежными горами, которыми нас так щедро наградила погода, я всем поясняю: сейчас начало ноября, а в конце декабря у вас будут первые зачёты по проходящим сейчас дисциплинам. Готовьтесь хорошо, потому что только после успешной сдачи всех дисциплин вы будете допущены к ММГВ. Для идиотов переведу: магический механизм гравитационного воздействия. Особенно буду обращать внимание на результаты сдачи магтеории и манипуляционного контроля магии. Так что, детишки, постарайтесь в конце года не обосраться. Сержанты, идите занимайтесь своими питомцами, корпус три в вашем распоряжении. Соел, останься. А вы, квартет номер два, идите к Василию за лопатами, тигруня покажет вам путь, он его уже лучше, чем дорогу до дома знает.       Марсель заскулил, как собачка. Эрине стало по-настоящему жалко парня-тигра.       — А кто такой Василий? — спросила Эрина.       — Дворник, Эрина, — мрачно ответил Марсель. — Пойдёмте. В чём Ригер прав, так это в том, что я действительно хорошо запомнил дорогу…       Путь оказался действительно тернистым и труднопроходимым из-за кучи нападавшего за ночь снега. То они заходили за один угол, то за другой, то через одну арку, то через другую. В итоге даже пришлось походить по коридорам, в которых Эрина ещё ни разу не была. Ей представить было трудно, сколько же здесь зданий и сколькими наземными и подземными мрачными лабиринтами они соединены. Какие-то участки пути выглядели совсем безжизненно: пыль, побитые плитки на полу, потрескавшаяся бледная краска на стенах и негорящие лампочки — про эти места словно забыли и перестали их обслуживать.       Но вот, наконец, они пришли к дворнику Василию. Он, как оказалось, был стариком, устроившимся на старой табуретке за небольшим потрепанным пролетарской жизнью столиком, на котором уныло расположились протёртая алюминиевая кружка с ложкой в ней, упаковка дешёвого чёрного чая и труп рыжего таракана. Сам Василий выглядел как вполне обычный помотанный жизнью мужчина с потухшим взглядом, дряблым лицом и грубыми руками. Одет он был в затёртый, такой же старый, видимо, как он сам, серенький тулуп, дырявую ушанку, грязные, но тёплые штаны и тёмные валенки. Не раздевался он, очевидно, потому что в этой каморке было сейчас довольно-таки холодно. Но Василию было плевать: он увлечённо глазел в маленький телевизор, показывавший дребезжащую чёрно-белую картинку. Из-за помех едва ли можно было что-то разобрать, но Эрине хватило сообразительности понять, что вещают об успехах великой партии, светлом будущем и грядущем прорыве. Всё как всегда. Год за годом. Но все верили, ведь так было положено. Разве партия может обманывать? Эрина старалась вообще во всё это не вникать. Политика и внутренний строй были ей мало понятны и не особо интересны. Да и не хотелось получить наказание за неуместные вопросы, или даже за знание неуместных ответов.       — Эй, Василий, — Марсель отвлёк старика от просмотра передачи. — У тебя тут сегодня холодно.       — Дверь сломалась.       «Дверь?» — подумала Эрина, и только когда девушка повернула голову левее, то увидела, что в этом помещении есть дверь, ведущая на улицу. Её аж перекосило: точно ведь можно было пройти более коротким путём и попасть через эту дверь.       — А, что, мы отсюда войти не могли?       — А отсюда нельзя, — хриплым голосом пояснил старик, почёсывая крупный красный нос. — Тут опломбировали охранники, сказали, чтоб больше не слонялись всякие. Но замок-то они унесли отсюда, чтобы поставить на другую дверь! И вот всё держалось на добром слове, напечатанном на этой пломбе, девочка. Ветер подул и всё нахер сдул. Я подпирал стульчиком, чтоб не ходила ходуном, а не помогло… дверь-то железная, а стульчик — деревянный. Понимаешь, о чём я, девочка?       Эрина усиленно делала вид понимающего и внимательно слушающего человека, чтобы казаться вежливой, но этот старик виделся ей очень странным и оттого немного отталкивающим, плюс его неопрятный вид добавлял колорита к уже сформировавшемуся образу дворника с приветом.       — Мы возьмём лопаты? — спросил Марсель.       — Как всегда… да, там же, мальчик… да-да. — Старик продолжил вглядываться в чёрно-белую картинку на крошечном экране.       — Интересно, а чем сейчас будет заниматься наш сержант? — вдруг вслух задумался Ричард. Марсель передавал ему лопаты, а тот — Эрине и Фриде.       — Наверно, будет отдыхать, — предположила Эрина.       — Не думаю, что лейтенант так великодушен… За наши якобы плохие результаты в обучении отвечает он, так что… — вздыхая опроверг Марсель. — Пойдёмте. Василий, мы выйдем отсюда, раз уж дверь открыта?       Василий, отмахнувшись, дал добро, не отрываясь от экрана. Марсель открыл дверь, сквозь которую внутрь ворвался ледяной ветер, а вслед за ним и снег. Сначала тигр пропустил своих товарищей, а затем вышел сам, в конце старательно пытаясь захлопнуть дверь поплотнее.       Эрина огляделась и, кроме белого снега на земле, на деревьях, на подоконниках — вообще везде — ничего не увидела. Абсолютная белизна, от которой болели глаза. Метель тем временем усилилась, снега падать стало ещё больше. Во всю царила зима, а не осень.       — Отличное начало ноября, — раздражённо сказал Ричард, жмурясь из-за попадающего в глаза снега.       Марсель в этот же момент начал, к шоку Эрины, раздеваться, из-за чего она раскраснелась, а потом и отвернулась. В конце концов, на нём остались только брюки и сапоги, а крупное мускулистое тело, покрытое густой бело-рыжей шерстью в чёрную полоску, стало обнажено.       — Начнём, ребятки! — воскликнул он, принявшись грести снег с огромным напором и недюжинным энтузиазмом.       Началась настоящая работа. Каждый занял свой небольшой участок и старался разобраться с ним как можно быстрее и оперативнее, чтобы перейти к следующему. На холод действительно никто не жаловался: физический труд отлично согревал. Марсель же даже пару раз прыгал в сугробы, чтобы охладиться, и постоянно широко открывал пасть, вываливая огромный лопатообразный язык, так как из-за густой шерсти он буквально горел. Эрина вспомнила кое-что из курса биологии, а именно то, что кошачьи не потеют так, как люди, следовательно, и перегреваются гораздо быстрее. Девушке даже стало его жалко. Но жалость быстро сменялась каким-то девчачьим восторгом, когда она видела, как напрягаются мышцы Марселя и становятся больше и рельефнее. В один момент от осознания того, что она находит его тело привлекательным, вогнало девушку в шок и ступор: не так уж часто она засматривалась на парней, а этот ещё и тигр. Однако снег сам себя убирать не собирался, поэтому Эрина поднажала.       Сколько бы четвёрка ни убирала этот снег, он не переставал выпадать снова и снова. Благо, что хотя бы ветер стих, однако команда уже выбилась из сил. Только Эрина бросила на землю лопату и начала кричать от безысходности, как на горизонте появился сержант Соел, не менее потрёпанный и уставший, едва волочащий ноги, и сказал:       — На сегодня мы свободны…       — А вы что делали? — спросил Марсель.       — Фил… то есть лейтенант Ригер заставил меня делать генеральную уборку во всех офицерских кабинетах… чувствую себя уборщиком, а не сержантом…       — Я бы лучше кабинеты драила, чем лопатой махала, — недовольно буркнула Эрина, пнув снег.       — Зато отличная физическая нагрузка, — нейтрально сказала Фрида.       — Ты, наверное, у себя на родине часто убирала снег, если судить по твоим рукам, — язвительно заметил Ричард, обратив внимание на крепость и объем мышц эльфийки, но та просто на него безразлично посмотрела и сухо ответила:       — Я росла на ферме, делала много разной физической работы, в отличие от тебя.       Ричард, очевидно, оскорбился, но промолчал, видимо, не желая получать ещё какую-нибудь колкость в свой адрес. Эрина же как-то даже заликовала внутри, увидев, как Фрида легко и просто поставила этого зануду на место. Этот высокий светловолосый парень, внешностью сродни тем ребятам, что были в команде лепрекона, сразу показался ей высокомерным и заносчивым, и пока что он таким продолжал оставаться в её глазах, хотя временами и у него проскакивали нотки приятной личности.       — А что насчёт оставшихся часов занятий? Их не будет? — поинтересовалась Фрида у Соела. Тот устало согнулся и на выдохе ответил:       — Нет-нет, я вас отпускаю, у меня сил нет.       — Но нам же готовиться надо! — подала голос Эрина.       — А ты, я смотрю, больше всех хочешь сдать зачёты, — ответил ей Ричард.       — Помолчал бы. Всем нам их сдавать!       — Но у тебя-то больше всех проблем будет, ха!       — Ричард! — Марсель и Соел вскрикнули на него одновременно. Марсель замялся, но Соел добродушно ему улыбнулся, говоря этим самым «не беспокойся». Вообще, улыбка этого парня расслабляла всех, кому доводилось её увидеть, и Эрину в том числе: даже сейчас, несмотря на едкое замечание Ричарда, ей стало чуточку легче.       — А что? Я слышал, она настолько беспомощна и безнадёжна, что, помимо вас, сержант Соел, с ней работает и наш лейтенант!       Эрина была готова сквозь землю провалиться из-за странного чувства, похожего на стыд. Из-за него она даже слова из себя выдавить сразу же не смогла, хотя очень хотелось заткнуть этого выскочку.       — А ты завидуешь? — Марсель встал на защиту девушки.       — Было бы чему тут завидовать! Якшаться с эльфом — мерзость!       Фрида злобно нахмурилась, нечасто Эрина и остальные могли заметить подобные эмоции на её лице, но сейчас их приметили только непосредственно сама Эрина и Соел.       — А ты теперь иди и ему это в лицо скажи! Он тебя быстро по полу раскатает! — Марсель уже готов был замахнуться на Ричарда, но пока лишь оскалил зубы и выпустил когти. Эрина чувствовала, что начинает пахнуть жареным, но почему же сержант не вмешивался? Она вопросительно посмотрела на него, но тот как-то странно ухмыльнулся — неужели ему было интересно, что произойдёт дальше?       — Конечно раскатает! Ведь мы-то ему сдачи дать не можем! Выговор как минимум! Ха! А он пользуется своим положением и лупит нас, как беспризорных малолеток!       — Ребята, оба успокойтесь, — всё же Соел заговорил, но неестественно строгим для него голосом. — Ричард, ненавидеть кого-то за расовую принадлежность — это глупо и ограниченно, пересмотри свои суждения и взгляды на жизнь. Никто не выбирает, кем ему рождаться, и тем более не отвечает за содеянное другими представителями его расы. И лейтенант здесь не исключение. Марсель, его бесполезно переубеждать, по крайней мере тебе. Рассосались все быстро по своим комнатам, а иначе заставлю вас дальше чистить всё тут от этого чёртового снега. До ночи будете тут плясать с лопатами.       Звучал Соел несколько страшно. Эрина даже вспомнила слова, которые от кого-то когда-то слышала: самые добрые люди страшнее всех в гневе — вот это было что-то вроде того. У всех, кроме Фриды, аж мурашки по коже побежали, и никто слова не сказал против.       Ричард ушёл первый, стремительно и агрессивно. Эрина ощущала крайний дискомфорт от всей этой ситуации, надумывая себе, что это ссора команды — её вина. Она подняла кинутую ею лопату и бросила осторожный виноватый взгляд на Марселя и Фриду, ожидая хотя бы молчаливого осуждения с их стороны. Но вместо этого Марсель улыбнулся, а Фрида как всегда была холодна, но чуточку менее безразлична, чем обычно: это читалось в мимолётном блеске её голубых глаз.       Как только девушки разошлись с Марселем, Фрида томно заговорила:       — А ты не рассказывала, что наш тиран-начальник проводит тебе дополнительные занятия.       Эрина снова хотела провалиться под землю. Чувство вины, стыда и ещё чего-то едкого не покидало её и заставляло втягивать шею в туловище: так она надеялась хоть как-то скрыться от всего этого, и от вопроса Фриды в том числе. Эльфийка с завидным спокойствием ждала ответ от нерешительной Эрины, которая всё же выдавила из себя тоном пойманного на месте кражи пирожка с кухни ребёнка:       — Есть такое.       — Ты сама напросилась?       — НЕТ! — Эрина аж вскричала от предположения Фриды, та в кои-то веки показала яркое изумление в виде широко раскрытых глаз и поднятых густых чёрных бровей. — Ну, то есть, нет, он сам…       — Понятно. Это здорово. Я заметила, что в последнее время ты стала показывать хорошие результаты, особенно в рукопашке. Наверное, эти факультативы идут тебе на пользу. Ты быстро учишься.       — Это точно! — услышав одобрение, Эрина немного успокоилась.       Они поднялись на свой этаж, зашли в комнату. Рикки ещё не было. Эрина сняла всю верхнюю одежду и упала на кровать лицом в подушку, пролежав так молча и почти бездыханно некоторое время. Девушка была без сил, всё тело ломило. Тяжело вздыхая, она повернула голову и посмотрела на Фриду, которая, судя по всему, вообще не устала. Ни капли. Эльфийка двигалась резво, уверенно и энергично, и вместо того, чтобы тоже припасть лицом к подушке хотя бы на минуту, начала отжиматься.       — Тебе мало было физкультуры?       — Её много не бывает.       — А ты сильная… это круто. Ты правда жила на ферме?       Не отрываясь от процесса, Фрида отвечала:       — Так и есть.       — Расскажи, где это было и что ты там делала?       — Это небольшая деревня в горах, на Севере, ты вряд ли знаешь её название. Жила там с матерью и её родителями. Работала я там как скотовод, пахарь и грузчик. Больше мне нечего тебе рассказать.       С одной стороны, Эрину не устраивал такой сухой и краткий ответ, но с другой стороны, она была рада, что скрытная и мрачная Фрида вообще захотела отвечать на личные вопросы.       — А что ты, Эрина?       — Я?       — Напомни, откуда ты и почему здесь?       — Ну, я из городка недалеко от сюда, называется Йонергер. Моя… ну… мама, если её можно так назвать, просто она мне неродная… настояла на том, чтобы я стала членом магармии. Она полагает, что только так я чего-то добьюсь и вообще…       — Будешь чего-то стоить и оправдаешь своё жалкое существование?       Грубо. Эрину будто током пробрало. Она выпученными глазами уставилась на Фриду, которая как с языка сняла то, что та хотела сказать, но не решалась. Фрида же закончила с отжиманиями и села на пол, заправляя выбившиеся пряди волос за уши. В этот момент, смотря на её изящный профиль, Эрина поняла, насколько у Фриды красивое лицо. Девушке даже казалось, что она гораздо красивее той эльфийки из третьей группы, Аринэт, которую все окрестили главной красоткой среди вообще всех трёх отрядов первогодок.       Пусть Эрина так и не ответила Фриде, но та будто бы и без слов знала все ответы, поэтому продолжала с безэмоциональным лицом, но с грустными глазами смотреть в окно, за которым уже стемнело. Эрина, заметив этот нюанс, глянула на настенные часы, которые снова почему-то висели криво и показывали ровно шесть часов. Эрина с визгом вскочила и побежала из комнаты, схватив всю верхнюю одежду и обувь с собой, ничего не объясняя Фриде.       В коридоре, одеваясь и обуваясь на ходу, Эрина чуть не врезалась в Панкрата, патрулирующего территорию с важным и гордым видом, но вовремя смогла его перепрыгнуть. Однако гусь тоже был не промах: он успел ущипнуть девушку за ногу. Несмотря на толстый слой одежды, этот щипок всё равно оказался болезненным. Но Эрина не поддалась на провокации сварливого вредного смотрителя, вместо этого она продолжила бежать, чтобы сильно не опоздать на как раз-таки важные для неё пятничные факультативы.       Дорога преодолевалась уже машинально, хотя занятий проведено было не так уж и много, просто отчего-то всё, что было с ними связано, запоминалось Эрине чётче и ярче всего, начиная от теней в коридоре, заканчивая погодой за окном.       Эрина как ошпаренная залетела в тот самый безлюдный тёмный зал, где её уже ждал лейтенант Фил, она была готова уже кричать оправдания во всю глотку и низко склонять голову, но не успела даже закрыть двери, как Фил лениво проговорил:       — Только не ори, я вижу, что ты опоздала.       — Простите… — прошептала она, боясь даже это сделать слишком громко. — Я опоздала…       — Эрина, я не тупой и не слепой — я вижу, что ты опоздала. Причину мне, причину.       «Он назвал меня по имени? Неужели он так злится на меня?».       Погружённая в свои мысли и догадки, Эрина забыла ответить Филу, из-за чего он колко на неё глянул и строго рыкнул:       — Подсолнух!       — А! — она тут же отозвалась.       — Ты, я погляжу, на своё имя совсем не отзываешься. Ладно, буду продолжать тебя звать Подсолнух.       Она бы и хотела что-то сказать против, но вся ситуация была не на её стороне, поэтому вместо этого девушка просто трагично склонила голову.       — Как вы меня накажете?       — Никак, у меня сегодня хорошее настроение: люблю смотреть, как другие рвут жопу за монотонной физической работой. Так что сразу перейдём к развлекательной программе. Ты учишь магтеорию?       — Да, товарищ лейтенант!       — А если спрошу?       — Спрашивайте, товарищ лейтенант!       — Ладно, верю. Не хочу тратить время на эту ерунду… Начнём с классической рукопашки, потом займёмся МКМ, потом ИМБ. Если останется время, расскажу и покажу принципы работы ММВГ.       От последнего Эрина опешила и неуверенно, себе под нос, пробормотала:       — Но вы же говорили, что без зачётов…       — Я же тебя в него не запихну и не отправлю скакать по крышам. Расскажу и покажу на себе, чтобы ты знала принципы и на какие элементы МКМ делать больше всего упор для работы с этой дрянью.       «Как будто бы я сама не догадаюсь», — думала Эрина, хмуря брови и внимательно наблюдая за Филом, снимающим свои китель и фуражку. Судя по запахам, он буквально перед её приходом закончил курить и, видимо, по этой причине не такой злой, каким бы мог быть. Вообще, Эрину не переставала удивлять контрастность поведения лейтенанта: перед отрядом или отдельными группами он был само воплощение зла и агрессии, выливающееся в лучшем случае в словесную порку, которая никого не могла оставить равнодушным, а в худшем — физическую, после которой даже дерзкий в самом начале Марсель стал ходить как шёлковый; но вот сейчас, наедине с ней, Фил снова был гораздо спокойнее и радушнее. Также Эрина подметила, что в формате тет-а-тет его движения были более смягчёнными и плавными, а голос звучал спокойнее и ровнее. К приятному удивлению девушки, это умиротворяло и настраивало на плодотворную работу.       Работал Фил с ней тоже мягко, словно уже смирился с тем, что от любого жёсткого подхода Эрина разломается, хотя она это и отрицала вслух ему и мысленно себе: ей хотелось верить, что она способна на большее. И ей приятно было видеть и чувствовать, что во время спаррингов она стояла устойчивее, хватала крепче и делала выпады и удары с куда большей силой, чем раньше, поняв, как вообще это следует делать правильно. Хотя через время хроническая неуклюжесть вынуждала Эрину растекаться по полу и сливаться в страстных поцелуях с не раз покрашенными холодными досками.       — Эй, Подсолнух, ты жива? — поинтересовался Фил, присев на корточки и потыкав пальцем раскинувшееся на полу побитое этим же полом тело. Эрина выдавила из себя гудяще-скулящий звук, не отрывая щеки от поверхности, на которой лежала. Та была прохладной, приятной и утоляла боль.       — Да, уж, — продолжил эльф, поднявшись, — самый страшный для тебя противник не я и даже не ветер, а деревянный пол.       — Это вы меня ещё в бою с плиткой не видели в душевой нашей общаги… — измученно протянула девушка.       Фил усмехнулся, это было даже слышно. Эрина от изумления-таки отодрала голову от пола и выпученными голубыми глазами уставилась на него: каждый раз любая его более-менее позитивная живая эмоция удивляла её и в какой-то степени настораживала. Все уже привыкли, в том числе и она, считать лейтенанта Ригера кем-то холодным и равнодушным, в лучшем случае, и жестоким и беспристрастным — в худшем. А тут, демонстрируя улыбку, смех и лёгкий блеск в глазах, Фил даже начинал казаться моложе и живее. Это заставляло Эрину чувствовать его ближе к себе, ведь без этих черт эльф казался каким-то недосягаемым пугающим объектом, а не личностью с вполне обычными человеческими мыслями, переживаниями и эмоциями. Это грело душу и заставляло сердце биться чуточку быстрее.       Осознав, что она уже долго так на него смотрит, не шевелясь, Эрина, залившись краской, отвела взгляд и поднялась, мысленно уповая на то, что лейтенант не предал значения её пристальному наблюдению за ним. Хотя хотелось наплевать на какие-то догмы и страхи внутри и смотреть дальше. Эрину аж передёрнуло, она решила отвести свои мысли в другое русло.       — Продолжаем? — спросила она, намекая на переход к следующей дисциплине.       — Уже отдохнула? Хорошо. Давай.       — А вы устали?       — Я вообще не устаю от такой херни, Подсолнух.       — Да хватит так меня называть!       — Так ты на имя не отзываешься, что я сделаю? Вы меня вообще всем отрядом называете Лейтенант-Уши за глаза. Я хотя бы честный!       Эрине оставалось лишь недовольно протяжно хмыкнуть, скрестив руки на груди и нелепо ссутулившись.       Они перешли к занятию искусством магического боя. Каждый раз в начале Фил объяснял, что есть множество способов вести этот самый бой, поэтому начинал он всё время с возможных приспособлений, но каждое занятие они были разные. Например, какие-либо посохи, жезлы, мечи, кольца и плети из старых приспособлений и новые всевозможные примочки к боевой форме магов, созданные магучёными, начиная от ручных лезвий, способных производить потоки разрушительной магии и создавать барьеры, заканчивая ручными генераторами на перчатках, концентрирующих сгустки магии для атаки.       Эрина даже не знала, какое приспособление подошло бы ей. Представителям специфических магических рас в этом плане было проще: обезьяны использовали боевые посохи, коты — магические кольца, и так далее.       — А как вы думаете, что бы могла использовать я?       Фил серьёзно задумался. Молчал он долго, усиленно потирая подбородок и хмыкая. Эрина уже не выдержала и спросила:       — Неужели так сложно подсказать?       — Да нет, это легко. Я просто придумываю какое-нибудь оскорбление для тебя.       Эрина скорчилась от лёгкой злости и недовольства, скрестив руки на груди и приземлив пятую точку на пол. Закусив губу, она решила сама попытаться подумать, что же можно использовать. Но так как она не умела ничего специфического, её выбор в любом случае должен был остановиться на стандартом вооружении солдата магармии. Ей казалось это немного скучным и занудным, зато не нужно ничего выдумывать и учиться чему-то слишком хитро-сложному. Но не успела она закончить что-то себе надумывать, как Фил кинул ей в руки кольцо, которое девушка едва сумела поймать. Она пристально рассмотрела его: серебряное, с непонятными символами, которые она прежде вообще нигде и никогда не видела.       — Это?…       — Это эльфийский язык.       Эрина охнула от удивления: откуда у лейтенанта кольцо эльфов с Риниаса? Ведь у эльфов, живущих в системе миров партии, нет своего языка, и они, как все остальные, говорят на общем. Она вопросительно посмотрела на Фила.       — Откуда у вас это?       — Какое тебе дело? — ответ Фила был как обычно грубым, но Эрина почувствовала в интонации и взгляде что-то другое, что-то более агрессивное и задевающее, из-за чего у неё даже в груди неприятно кольнуло от обиды.       — Простите. И… и что с этим делать?       — Что с кольцами делают?       — Носят на пальцах?…       — А ты немного соображаешь!       Эрина снова скорчилась от раздражения. Вот-вот, и её терпение должно было лопнуть, как воздушный шарик, надутый до упора, к которому поднесли острую тоненькую иголку. Девушка чувствовала, как её лицо горит от приливающей к коже горячей крови. Если он ещё что-то ей скажет, то взрыва не избежать — Эрина это уже нутром чуяла.       — Тебе что, показать, как на пальцы кольца надевают? Хватит подпитывать стереотипы о блондинках.       — АХ ТЫ!       Это стало последней каплей. Эрина вскочила на обе ноги, зажала кольцо в кулаке и со всей силы, преисполненная обидой и яростью, ударила Фила по лицу. На этом всё могло бы и закончиться, но Эрина не желала завершать акт своей мести, поэтому напрыгнула на лейтенанта, желая сбить его с ног и уложить на спину, но вместо этого он просто обхватил её руками, из-за чего Эрина не могла пошевелиться, и чем сильнее она вырывалась, тем крепче становились его объятия.       — ОТПУСТИ, КОЗЁЛ!       Эльф сжал ещё сильнее. Грудные позвонки Эрины мелодично хрустнули, но это было скорее приятно для неё, нежели больно, хотя рёбра уже неприятно ныли. Не желая сдаваться, она решила пойти по пути дикого зверя и попыталась укусить Фила за грудь. Ей это удалось, он даже отреагировал:       — Ай, Подсолнух, хватит. А вдруг ты бешеная?       Очередное его злорадное оскорбление вынудило Эрину стиснуть зубы ещё сильнее, а это в свою очередь заставило Фила сжать руки так сильно, что в какой-то миг она уже не могла дышать, и именно это вынудило девушку ослабить свой укус, а затем и вовсе обмякнуть, приняв своё поражение.       — Смотри-ка, до крови же укусила.       Эрина попыталась отстраниться, как раз Фил ослабил хватку, и она увидела результат укуса: кровавое пятно на рубашке, которую она тоже умудрилась продырявить.       — Ну ты и зверь, Подсолнух.       — П-п-п-простите, — промямлила Эрина, уже пятясь назад, понимая, что она совершила глупость, напала на лейтенанта и сейчас точно получит не меньше, чем получил Марсель за свою драку. Только вот Марсель был крепким тигром-парнем, а она — тонкая соломинка, которая вряд ли отделается простыми синяками после такого воспитательного процесса. От ужаса и воспроизведения возможных ощущений грядущего избиения Эрину чуть не стошнило, она побледнела, но даже не думала попытаться сбежать. Вместо этого девушка сжалась, зажмурилась и стала ждать первой оплеухи.       — Кольцо надевай уже, чудовище комнатное, — вдруг спокойно сказал Фил.       Эрина вытаращила на него глаза.       — А где наказание?       — Ты весь день просишь меня о наказании, что с тобой не так? Это какое-то романтическое влечение с уклоном в порку или что?       Лицо Эрины заполыхало так сильно, что ей стало горячо и жарко. Осознание того, что лейтенант видит её багровую раскраску, добивало ещё сильнее, и вот теперь серьёзно хотелось сбежать. Взгляд метался то от Фила, вопрошающе смотрящего на неё, то к нескольким дверям, за которыми можно попытаться скрыться от ужасного позора. Фил, наблюдая за странной реакцией курсантки, вздёрнул бровь.       — Эрина, что с тобой?       Эрина молчала. Он так ласково и обеспокоено назвал её имя, что не просто ощутимо для неё самой задрожали коленки — это отчётливо видел Фил, которого, очевидно, озаботил такой странный симптом. Девушка видела, как он встревожено бросил взгляд на её трясущиеся стройные ноги.       — Эрина?       Фил повторил. Мысль о том, что он уличил её в чём-то и пытается растормошить, дабы узнать всю правду, подобно яркой искре пронеслась в голове Эрины, так как в этот раз его голос звучал невероятно мягко и — Эрину пробрала дрожь по всему телу — нежно. Снова подкатила тошнота и сильно свело живот.       — Да, что с тобой, а? Ты заболела?       — Наверное, у меня простуда, — коротко и чёрство процедила Эрина, борясь с желанием просто убежать, ничего не объясняя.       — Надо же, где ты умудрилась простыть?       Тут Эрине уже было сложно понять, действительно ли лейтенант обеспокоен или же он злорадствует. Он положил ладонь на её лоб, отчего девушку пробрало чем-то сродни ужасу, но в то же время удовольствию, из-за которого немели кончили пальцев от восторга. Её лицо стало гореть ещё сильнее, Эрина даже представить не могла, какого оттенка у неё кожа.       Фил продолжал:       — Вроде бы, температуры нет. Но ты красная, как варёный рак. Пойдём-ка, я отведу тебя в общагу.       Эрину всю передёрнуло, как от холода.       — ЧЕГО?! — воскликнула она.       — Отведу тебя в общагу, Подсолнух. А то вдруг где-нибудь навернёшься, в силу своей неуклюжести, и сдохнешь в сугробе.       Это уже родное и неприкрытое, хоть и мягкое, злорадство немного успокоило Эрину, дыхание восстановилось, жар спал, а дрожь уменьшилась. Все её мысли теперь взывали к одному: «Скажи же ещё какую-нибудь гадость! Скорее реабилитируйся в моих глазах!». Эрина даже думать не хотела, что в нём есть что-то доброе и человеческое.       — Пойдём, пойдём. Не стой как вкопанная.       — Мне уже лучше, лейтенант.       — Не годится. Пошли.       — Но…       — Пойдём, Эрина.       И вот опять. Для неё стало теперь большой загадкой, почему же лейтенант сейчас обращается к ней по имени, хотя совсем недавно злорадствовал на тему того, что она откликается только на «Подсолнух». Всё стало совсем непонятно и дико, когда эльф помог девушке собрать свои вещи. Возможно, он действительно считает, что она плохо себя чувствует. Но тем не менее, Эрина сказала:       — Я сама тогда дойду, раз уж вы меня прогоняете…       — Это ещё почему?       — Ну… — Эрина замялась, вспомнив тот инцидент с Ричардом. — Уже кто-то знает, что вы со мной занимаетесь, и… не очень положительно к этому относятся.       Фил в недоумении вздёрнул бровь и скривил рот, демонстрируя искреннее непонимание, но быстро высказал своё мнение:       — Какая разница? Завидуют, вот и всё. Ты им жалуйся побольше, какой я тиран и что постоянно оскорбляю тебя. Могу пару фингалов поставить для правдоподобности…       — Но вы же сказали только про оскорбления! — испуганно вскрикнула Эрина.       — Порой мои оскорбления больно бьют человека…       — Это точно…       В итоге лейтенант довел её не просто до общежития, а даже до двери комнаты, чем вызвал множество пристальных и недоумевающих взглядов со стороны тех, кто оказывался неподалёку. Эрину же одолевала радость: судя по всему, Панкрат так боялся Фила, что не высовывался лишний раз, только заслышав его шаги. Уже стоя у двери, он с облегчением больше для себя сказал:       — Ну, что ж. Хорошенько отдохни эти два дня. Пока.       И так же быстро, как Фил проговорил эти слова, он ушёл прочь, оставив Эрину наедине с собой и своими мыслями, чувствами и переживаниями. Ещё полминуты она округлёнными глазами пялилась туда, куда ушёл лейтенант, ощущая внутри что-то странное, похожее на щекочущий комок иголок в животе. Эрина потрясла головой и уверила себя, что просто хочет есть. И, видимо, очень сильно. И, скорее всего, хочет чего-то мясного.       Она зашла в комнату, где были Рикки и Фрида. Фрида что-то читала, лёжа у себя на кровати, закинув ногу на ногу, а Рикки прихорашивалась, очевидно, планируя этот вечер и, возможно, ночь провести не здесь. Рикки первая обратила внимание на бледную Эрину, стоявшую как приведение у входной двери и потуплено глядящую в пустоту.       — Что случилось, Эрина? — забеспокоилась Рикки, отложив кисти, которыми вырисовывала макияж глаз, делая их ещё более яркими и выразительными.       — Тошнит. Хочу есть, — пробурчала Эрина, побредя к маленькому холодильнику. — У нас есть колбаса? Сосиски?       — Лука поделился чем-то ужасным, посмотри, может, тебе зайдёт, — ответила Рикки, внимательно и встревожено наблюдая за соседкой, которая двигалась как измученное приведение. Эрина же обнаружила в холодильнике кусок сала. Специфическая пища, которую мало кто способен оценить.       — Чего это Лука расщедрился? — удивилась Эрина, взяв этот кусок и понюхав его: пахло вкусно.       — Ему родители часто что-то такое присылают, хотя он сам со всем не справляется, а что-то даже не любит, как эту штуку, — отвечала Рикки, потихоньку возвращаясь к своим делам, всё ещё оборачиваясь на Эрину, согнувшуюся у холодильника. — Чтобы ел и вес набирал, видимо. А то он и правда тростиночка. Ну, зато из рода прославленных магов!       Рикки говорила правду: о семье Распутиных не слышал только глухой, который, к тому же, не умел читать. Клан людей-волшебников, обладающих секретными потомственными знаниями и уникальными техниками использования магии. Более того, именно их семья в своё время, много веков назад, внедрила магическую энергию в обиход и широкое использование, вплоть до того, что в некоторых частях света магия заменяет электричество и создаёт тепло, а где-то используется для улучшения плодородности сельскохозяйственных культур.       Но все эти интересные факты, всплывшие на миг у Эрины в голове, быстро ушли на второй план, и она жадно вцепилась зубами в кусок сала, старательно пытаясь его откусить, но тот слишком хорошо тянулся. Эрина же не сдавалась. На эти потуги обратила внимание Фрида, отложив книгу, и сказала:       — Слишком много сразу не ешь, а то плохо будет. Лучше возьми хлеб.       — Агрррр! — рычала Эрина, как дикий зверь, уже всё же сумев оторвать и зажевать кусок, который буквально таял у неё во рту, растекаясь склизким жиром, но с крайне приятным вкусом душистых специй, соли и перца. — Обалдеть! Это вкусно!       — Буэ-э-э… — Рикки не понимала этого восторга.       — На безрыбье и рак рыба, — проговорила Фрида, снова уставившись в книгу. — Хотя мне тоже эта пища в обычной ситуации не по душе.       — Так, хватит! А то правда ещё стошнит! — Рикки снова бросила все свои дела, подбежала к Эрине, вырвала буквально у неё изо рта этот злополучный кусок и зашвырнула обратно в гудящий холодильник, после закрыв собой доступ к нему для соседки. Та опечалено закряхтела.       — Мне нужно заесть стресс! — воскликнула Эрина, пытаясь пробраться к холодильнику.       — Скушай яблочко!       — Нет яблочка! Я утром съела!       — Свари кашу!       — Я умру с голоду, пока буду её варить!       — Овсянка варится десять минут, Эрина!       Фрида периодически поглядывала на битву, развязавшуюся у холодильника, и вслух посвистывала.       — А чего стрессуешь-то? — поинтересовалась эльфийка.       — У меня был тяжёлый день!       — Подумаешь, снег убирала! — Рикки уже с трудом её отталкивала.       — Не только! У меня были важные дела! Отдай мне моё сало!       — Тише вы обе, а то Панкрат придёт и засрёт тут всё своими гусиными перьями, — буркнула на них Фрида. — Рикки, иди собирайся, а то опоздаешь. Эрина, давай-ка сходим с тобой куда-нибудь в город, поужинаем.       Рикки и Эрина в изумлении поглядели на Фриду, которая спрыгнула с кровати и с бесстрастным лицом ждала, когда все её требования будут исполнены. Смотря на такую грозную соседку, никто перечить не стал, а Эрина была рада найти повод выбраться в город, так как в прошлый раз пойти гулять с Вилмом у неё не получилось. Кстати, о Вилме: Эрина решила, что можно будет предложить Фриде взять его с собой.       — Слушай, а если мы ещё моего друга позовём? Ты не против?       — Да пожалуйста. Главное, чтобы он не был раздражающим.       — Ура! Тогда пошли! Пошли быстрее! А куда мы пойдём?       — Решим уже по ходу дела.       — Ура!       Эрина и Фрида наведались к Вилму в мужское общежитие. Клоповник ещё худший, чем женское. Вилм и вовсе жил в комнате, рассчитанной аж на восемь человек, и всё это в диких неуютных условиях. Возможно, именно Вилму так не повезло с комнатой, потому что в женской общаге тоже были комнаты страха по словам тех, кто там живёт.       Девушки позвали Вилма выйти в город, и тот охотно согласился. Правда, присутствие Фриды его насторожило. Колким холодным взглядом она смотрела на него сверху вниз, а он в свою очередь зажимался и буквально прятался за Эриной, испытывая какой-то лёгкий страх перед этой огромной женщиной, которая явно могла его по стенке размазать, глазом не моргнув.       — А она меня не покалечит? — спросил Вилм.       — Если ты не будешь себя вести, как идиот, то нет.       — Но вероятность есть?       — Я стараюсь не бить щуплых коротышек, — вставила Фрида, и этой фразой она задела бедного парня, который всю жизнь считал себя довольно-таки высоким и хорошо сложенным, а тут оказался ниже девушки-эльфийки, да ещё и был не таким мускулистым.       — Только не говори, что ты обиделся? — сквозь смех спросила Эрина у поникшего Вилма.       — А ты бы не обиделась, если бы тебя назвали коротышкой?       Эрина задумалась, тем временем они направились к выходу.       — Слушай, мне было бы приятно, если бы нашёлся кто-то выше меня и на его фоне я была бы действительно мелкой коротышкой! — Эрина вещала о своих желаниях с лёгким придыханием, воображая себе того самого суженого, выше её на голову, рядом с которым она бы ощутила себя миниатюрной хрупкой леди, а не телебашней в центре города.       — Ты загоняешься, — чёрство вставила Фрида.       — Ну… может быть. Отрицать не стану.       Загонялась — мягко сказано. Со школьной скамьи, если не раньше, каждый считал своим долгом ткнуть пальцем в Эрину и с издёвкой указать на её немалый для девочки, а затем и девушки, рост. Сейчас мало кто всерьёз обращает на это внимание, но отпечаток из детства с прозвищами Каланча, Дылда, Палка, Телебашня и Жираф остался. От воспоминаний об этом по голове обухом ударила новая кличка — Подсолнух: соцветие на очень высоком стебле. Стало обидно, но потом противоречиво: почему её дылдой окрестил тот, кто выше её сантиметров на двадцать? Она призадумалась, ведь вдруг это что-то могло значить. И в этот же момент Эрина задала себе вопрос: «А почему я вообще в этом какой-то смысл ищу?».       — Ты чего зависла? — голос Вилма вывел Эрину из транса. Они уже вышли за пределы территории их академии. Девушка искренне этому удивилась, ведь, погружённая в свои мысли, она не заметила, как они все проделали этот путь.       — Да ничего. Просто задумалась.       — О чём это таком? — Вилм желал знать всё и со своим вопросом заглянул в глаза Эрине, пристально и колко, желая не просто там найти ответ, но и вытащить его. Очевидно, слишком странно себя вела подруга по его мнению. — Колись!       — Да я не орех, чтобы колоться, Вилм! Ни о чём серьёзном. Просто задумалась…       — Ну ты и скрытная стала… Это из-за Фриды? Фрида! Отойди на такое расстояние, чтобы твои уши ничего не слышали!       Фрида закатила глаза.       — Мне не интересны ваши девчачьи разговоры.       — А, ну прекрас… стоп, в смысле девчачьи? Так говоришь, как будто сама не девчонка!       — Тебя смутило только это в моей формулировке? — несмотря на эмоционально взъевшегося Вилма, Фрида оставалось беспристрастной. Парень же задумался, но тут же понял, о чём она.       — Ах ты!       — Фрида! Только не бей его, пожалуйста! — вмешалась Эрина.       — Не буду. Он же этого не переживёт.       — Ну ты вообще… — Вилм решил не продолжать свои гневные крики, по нему видно было, что он действительно побаивается получить по шее от этой грозной эльфийки.       Ссора выглядела и ощущалась более шутливой, чем какой-то негативной, поэтому ребята быстро расслабились и отпустили эту ситуацию. Вскоре, вышагивая широкими воодушевленными шагами, — кроме Фриды: она просто шла, — троица набрела на ресторан с кухней, которую с давних времён было принято называть «восточной», и назывался он «Хули-Цзин», а на вывеске изображался красный лис с хитрой улыбкой и закрытыми глазами. Веяло мотивами одного из человеческих народов с Древнего Востока, которым сейчас партия выделила свой собственный мир — Хуа Лей. Долгая история в большой истории становления государства и объединения самых разных народов. Несмотря на то, что у целой расы людей была своя планета, они попадались и в прочих мирах союза, привнося в них свои экзотические яркие краски. В том числе и в формате непривычной для местных пищи. Они также подарили всем лапшу быстрого приготовления, которую так любил лейтенант Ригер.       — Сюда пойдём, — сказала Фрида. Никто возражать не стал.       Уютная обстановка в красных и золотых тонах радовала глаз, стены украшали огромные веера, с потолков свисали красно-золотые фонарики из бумаги, а в углах красовался декоративный бамбук. Разнообразие посетителей тоже удивляло: коты, тигры, леопарды, самые разные люди, фавны и многие другие. Заведение было, очевидно, крайне востребовано. К троице подоспел местный смотритель, отвечавший за рассадку в зале, в своеобразном красном френче на тот самый восточный лад. Сам юноша был темноволосым, коротко стриженным, смуглым, широко улыбался, а глаза казались закрытыми из-за необычного миндалевидного разреза и припухлости верхних век.       — Добро пожаловать!       Троица покивала.       — Вас будет трое?       Снова робкие кивки Эрины и Вилма. Фрида просто молча стояла с каменным лицом.       — Заходите, пойдёмте. Я Бай Ю, позвольте вас сопроводить. У нас есть свободный столик. Пойдёмте за мной, пожалуйста.       Троица хвостиком последовала за улыбчивым солнечным Бай Ю. Он усадил их, пожелал приятного вечера, сказал, что официант скоро будет, а сам пока выдал им по меню на каждого. Вилм заказал одно блюдо из меню: суп с лапшой. А вот девушки решили отрываться: Фрида выбрала два, а Эрина — целых три. И на всех белый чай. Эрина с аппетитом уплетала цзяоцзы — что-то похожее на пельмени, следом за ними следовала острая лапша дань-дань, а напоследок остались лацзыцзи, которые Эрина ела чуть ли не со слезами на глазах, восторженно восклицая.       — Я в жизни не ела ничего вкуснее! — отзывалась девушка о маринованных и обжаренных во фритюре кусочках курицы, к которой были добавлены сушеные перцы, острая паста из фасоли, чеснок и имбирь. Хотя, может, слёзы лились из её глаз из-за остроты пищи. Но Эрина обожала острую еду. Вилм тем временем едва ли притронулся к своей тарелке с лапшой и морепродуктами, а Фрида опустошила только половину тарелки кисло-острого супа с лапшой.       — Вот это у тебя аппетит, — Фрида искренне удивилась. — Ты так много ешь, но такая худая…       — У неё быстрый метаболизм, — пояснил Вилм. Фрида легко улыбнулась. Эрина же заканчивала поглощать свою острую курицу.       Закончив, Эрина развалилась на диване, протянув ноги, и сунула обе руки в карманы брюк, уже готовясь какое-то время, пока друзья доедают, переваривать всё то, что она съела. Но, к её удивлению, в кармане что-то оказалось. Эрина достала оттуда то самое кольцо, которое дал ей лейтенант Фил. Судя по всему, они оба забыли про него. Девушка подняла кольцо выше и стала рассматривать его на расстоянии. В свете бумажных фонариков металл украшения отливал нежно-голубым цветом, а в материале, которым была покрыта текстовая гравюра, блестели разноцветные мельчайшие песчинки неизвестного минерала.       Фрида в какой-то момент пристально уставилась на кольцо. Вилм молчаливо подметил её крайне заинтересованный взгляд. Эрина же разглядывала кольцо, увлечённая его красотой и витиеватостью диковинных символов на нём.       — Что это такое, Эрина? — поинтересовалась Фрида, не спуская глаз с кольца.       — А… это. Его мне сегодня дал лейтенант Фил, — Эрина протянула Фриде кольцо на раскрытой ладони, эльфийка осторожно взяла его двумя пальцами и стала внимательно разглядывать.       — Ты знаешь, что это?       — Эм… нет. А ты знаешь?       Фрида секунду помолчала, всматриваясь в символы, а потом сухо ответила:       — Понятия не имею.       Вилм бросал свой взгляд то на Эрину, то на Фриду, то на это странное кольцо, потом он всё же спросил:       — А буковки на нём? Это?...       — Эльфийский, — коротко ответила Фрида.       — Откуда это у нашего лейтенанта эльфийское кольцо с эльфийскими буковками? — задался вопросом Вилм, тоже взяв посмотреть украшение. — И зачем он тебе его дал? И, чёрт, при каких обстоятельствах?! — до Вилма только-только дошло.       — Э-э-э, — смущённо протянула Эрина, не зная, что сказать, ведь ни с кем, в том числе и с Вилмом, она не делилась тем, что занимается дополнительно. И странно, что он этого ещё не узнал сам, если об этом узнал Ричард. Необычная мысль пробежала в голове: «Может, этот Ричард за мной следил?». Звучало так забавно и абсурдно, что Эрина хотела это озвучить, но всё же не решилась. Вместо этого девушка поделилась с другом историями о своих дополнительных занятиях с лейтенантом. Эмоции Вилма волнообразно перетекали из одну в другую, но завершилось всё ехидной усмешкой, после которой парень выдал, откинувшись на спинку дивана:       — Кажется, наш начальник запал на тебя!       Эрина снова загорелась от смущения, приобретя тот же оттенок, что и алый фонарик у них над головами.       — Ты что такое несёшь!       — А, что? Ты у нас красотка.       Фрида даже не вмешивалась в этот пустой разговор, заканчивая со своим супом. Эрина же на слове «красотка» обнажила белый оскал, но Вилм только злорадно посмеялся.       — Не неси чушь! — Эрина снова возразила, стукнув ладонью по столу. — Он офицер, а я курсант — о чём может быть речь?!       «И правда: о чём может быть речь?» — на Эрину напала колющая, неприятная, шершавая печаль, скребущая нутро, из-за чего всё ниже диафрагмы свело от странного чувства. Невольно лицо девушки помрачнело, а взгляд погрустнел — она даже не заметила этого. Но это увидел Вилм. Его ухмылка тут же стёрлась с лица, и он серьёзно спросил:       — Ты что, влюбилась?       Внутри Эрины адским кроваво-красным пламенем вспыхнула ярость, бесконтрольно она схватила красную подушку с красивой золотой вышивкой, замахнулась и со всей силы ударила ею Вилма по голове, тот вскрикнул.       — Хватит, девочки, а то нас выгонят, — грозно сказала Фрида, уже принявшись за чай.       — Какая я тебе девочка! — капризно возмутился Вилм, поднявшись с дивана. Фрида на это только вздёрнула бровь, одним своим видом говоря: «И что ты мне сделаешь?» Парень то ли чувствуя, то ли в полной мере осознавая свою беспомощность, робко сел на место и сделал кислое лицо. Эрину же отпустило: Фрида словно уловила её чувства и стремительно отвлекла Вилма на него самого и чувство его мужского достоинства.       Уже не возвращаясь к этой теме, на более лёгких нотах, перемывая кости с подачи Вилма всему офицерскому составу и отряду курсантов, троица закончила с чаем, расплатилась за заказы и отправилась обратно академию.       Снаружи снова шёл снег. Улицы с ажурными и торжественными, но слегка мрачными домами освещали белые фонари, рассеивая густую тень по кругу, создавая световые сферы, растекающиеся по заснеженным дорожкам и стенам зданий. Снег под ногами не сильно хрустел, потому что было довольно-таки тепло и облачно, даже ветер всего лишь изредка дул в лицо, а не пронзал ледяными ножами, как это часто стало бывать с наступления ноября. Вилм о чём-то усиленно сокрушался и спорил с Фридой, но эльфийка всегда сохраняла спокойствие и холодность, что ещё больше бесило парня. Но Эрина не вникала в их разговоры. Она молча брела позади них, вглядываясь в крупные снежинки, попадающие в свет фонарей. Словно сияющие звёзды, падающие с неба, они медленно ложились на пустые безлюдные дороги. Было уже очень поздно: за полночь.       Эрина снова достала из кармана кольцо, которое в темноте буквально посинело. Из тоскливого любопытства она его надела, по размеру подошло на большой палец, но ничего. Просто холодный металл обвил фалангу, но буквально через секунду она перестала чувствовать этот холод. И опять её посетили глупые мимолётные мысли, которые абсолютно ничего не значили — ей хотелось так верить.       «Надеюсь, он про него не вспомнит…»