Бессмертный солдат

      Льды сковывали высокие горы, ветра с оглушительным свистом гуляли между их склонами, подхватывая и унося с собой снег, загорающийся золотыми искрами в лучах рассвета, плавно выходящего из-за размытого горизонта. Три десятка эльфов с огромным трудом преодолевали горные тропы, расселины, покатые ледяные склоны и обдуваемые свирепыми ледяными ветрами плато. Зима пришла слишком рано и свирепо вцепилась в окрестные земли.       На одном из плато, лёжа на боку, навечно застыл мамонт, диковинный неместный зверь, явно явившийся в эти земли, преодолев перешеек изо льда, соединявший их Север и Дальний Север . Кремовую шерсть зверя уже почти занесло снегом, а на бивнях появилась наледь. Вокруг него столпились местные падальщики, ринфы — птицеподобные ящеры, горные падальщики, бегающие на двух ногах, как курицы, но пасти их были полны острых маленьких зубов, и, в отличие от рептилий, большую часть их тела покрывали пушистые, похожие на густой плотный мех, перья белого цвета. Твари не выше метра в холке, завидев отряд из тридцати эльфов, поспешили скрыться, резво убегая прочь по снегу. Благодаря большим перепончатым лапам они не проваливались в него.       До одного ринфа чуть не добралась острая отравленная стрела, но вместо этого она впилась в ногу мамонта. Быстрее всех к туше огромного зверя подоспела девушка-эльф. Как и остальные, она была одета в тёплые меховые одежды, а за спиной у неё были сумки со снаряжением для переходов через горы.       — Очевидно, его кто-то сюда притащил, — заметила эльфийка, звали её Рида. Фиалковые глаза изучали потрёпанное тело светлого мамонта — чудесного зверя из сказок про далёкие, далёкие королевства за ледяным океаном. К ней подоспел другой эльф, тоже окинувший взглядом местность и сделавший вывод:       — Точно горный дьявол. Никто из местных тварей не смог бы затащить сюда этого слона.       — Значит, мы идём в верном направлении, — заключила Рида, забрав стрелу. — Главное, чтобы он не нашёл нас первым… Никаких следов я не вижу, а это значит, что он давно улетел отсюда.       Каждый, в том числе и Рида, старательно всматривался в снег, пытаясь отыскать следы крупного летающего чудища, которые оно всегда оставляло, приземляясь и взлетая. Месяц назад о нём сообщило поселение к югу от города Таэлес, откуда отряд держал свой путь. Ящер проигнорировал сельских, но пережрал весь драгоценный скот, а такой аппетит значил только одно: тот дракон был мамочкой, готовящейся высиживать яйца.       Рида давно продвигала идею, суть которой заключалась в том, чтобы собрать яйца различных видов крылатых драконов и летающих дракханов и попытаться выращивать их вне воли, надеясь на то, что те будут становиться ручными и лояльными к эльфам. В прошлом предкам всех здешних эльфов удавалось подчинять лишь более спокойных наземных тварей, не имеющих крыльев и питавшихся зеленью. До неё и другие говорили, что нужно пытаться обуздать хищный нрав летунов с клыками, но всегда на идее ставился крест: всё это огромные риски. Даже Рида в последнем разговоре с их королём, Эрвилом Лоцелуром, столкнулась с опасениями касательно того, что на них могут напасть обладатели силы меридианы, подчинить драконов, и тогда эльфы Риниаса будут уничтожены внутри стен собственных городов.       Меридиана — камень преткновения для всех эльфов Риниаса на пути возвращения в родной мир и спокойной жизни, который они давно позабыли головой, но помнят кровью и плотью. Власть, данная некогда Золотым Создателем основателю рода Касенеда, чтобы защищать эльфов от бесчисленных диких тварей, закованных в чешуйчатую броню, с которыми эльфы столкнулись нос к носу в незапамятные времена на древних землях Титании, на которые не ступала нога человека.       С помощью своей силы первый и единственный на тот момент повелитель силы Меридианы сотворил драгонов — существ, способных превращаться в драконов и обладавших ужасающей мощью. Они были подвластны силам Касенеда и стали в руках целого рода мощнейшим оружием на века. С помощью этой великой власти древние эльфы изгнали дракханов и драконов на Риниас, в мир, откуда, как считалось по древнейшим летописям, они явились изначально через разрыв ткани мироздания, став проклятьем эльфов на Титании.       Касенеда восстановили порядок.       Но всё изменилось, когда целые народы эльфов оказались в изгнании на Риниасе вместе с чудовищными ящерами. Всё изменилось, когда силы рода Касенеда попали в руки людей из других миров.       За эту почти сотню лет изгнанники уже успели смириться и свыкнуться с суровыми реалиями негостеприимной зловещей планеты, покрытой ледяными и каменными пустынями, непроходимыми дикими лесами, болотами, степями и джунглями. Но никто не терял надежды однажды вернуться на Титанию и зажить легко и свободно, не боясь засыпать в страхе, что ночью нагрянет дракон и уничтожит твой дом. Страшнее этого было только нашествие людей, занявших их родную Титанию.       Рида была ребёнком в те не столь далёкие времена, когда у риниасцев появился шанс спастись, но все мечты, старания и ожидания были разрушены последним носителем проклятой силы меридианы, и они вновь оказались заперты на просторах бессердечной планеты. Рида была готова пойти на любые жертвы, чтобы хоть немного приблизиться к заветной цели: чтобы её народ снова оказался в безопасности на родной планете.       Драгоны и по сей день встречались среди отпрысков разных семей, но это сродни редчайшему дару — рождение носителя великой силы, способной защитить простой люд от врага.       Но некоторые из стражников городов и королевств были из других. Древние драконы, что дикими зверьми скитались по Риниасу сотни лет. Никто не знал их истории, почему они были прокляты своим владыкой и почему не могли вернуться к эльфийской жизни сами, оставаясь запертыми в животном бреду и телах чудовищ. Однако несколько таких всё же смогли освободить...       Спустя не один час пути отряд добрался до отвесных льдов, в которых драконом была выплавлена пещера. Рида хотела первая отправиться на разведку внутрь, но её остановил друг и товарищ Гинэль, как раз-таки обладавший силой дракона-оборотня. Он придержал эльфийку за плечо и сказал:       — Лучше уж я. Я смогу за себя постоять.       Рида молча согласилась, и эльф с глазами цвета рубина вошёл в ледяную пещеру, пытаясь идти настолько тихо, насколько это было вообще возможно, скрываясь за ледяными глыбами или в углублениях. Но слух в итоге подсказал ему, что в самой пещере никого не было. Он зажёг между пальцев жёлтый огонёк и отправил его к выходу, дав остальным товарищам в отряде понять, что им можно продвигаться вслед за ним, но, конечно же, оставив при этом кого-то следить за обстановкой снаружи.       Проходя в глубь пещеры, Рида с интересом рассматривала полупрозрачные округлые ледяные стены драконьего убежища. Где-то эльфийка замечала следы от когтей и рогов, где-то — голубовато-серые перья. Но вскоре ледяной тоннель перешёл в выдолбленный в скале проход, ведущий дальше. Отряд насторожился, все переглянулись. Рида, нахмурив брови, всматривалась в черноту пещеры. Эльфам не нужны были факелы, чтобы хорошо ориентироваться в темноте. Но это оказалось не самой главной проблемой.       — Судя по всему, логово глубже, чем мы предполагали, — отметил Гинэль. Рида закусила губу и сжала кулаки: она не собиралась уходить отсюда с пустыми руками, и поэтому уверенными шагами эльфийка двинулась вперёд. Гинэль схватил её за руку.       — Ты, что, совсем спятила? — боясь повысить голос, возмутился эльф. — Мы не знаем, когда эта тварь вернётся. Это слишком опасно!       — Я не уйду отсюда с пустыми руками. Хоть одно яйцо, но я заберу! — Рида вырвала руку и твёрдо устремилась вперёд. Гинэль же отдал приказ:       — Рассредоточьтесь снаружи, спрячьтесь, и, если дракон появится, дайте знак!       — Есть!       Гинэль побежал за Ридой, которая уже скрылась в тёмном тоннеле.       — Ты безумная, — тихо сказал он, но этого было достаточно, чтобы Рида его услышала.       — Ты слышал выражение людей? Кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Понятия не имею, что это такое, но, наверное, люди готовы рисковать, чтобы это выпить.       — И где ты этого нахваталась… — он уже нагнал эльфийку и шагал прямо позади. — Опять в этих книжках наворованных… Зачем вообще учить их язык? Он такой глупый и некрасивый...       Рида оглянулась и легко улыбнулась. Изредка эльфам Риниаса удавалось заполучить что-то из других миров благодаря энтузиастам, желавшим наладить контакт, перебежчикам и пленным, в том числе и книги, которые, правда, было непросто читать из-за того, что написаны они были чаще всего на людских языках. Правда то, что было записано на общем языке одной из систем миров, поддавалось пониманию некоторых эльфов благодаря тому, что с помощью тех же перебежчиков и пленных они учили этот язык.       Наконец, тоннель подошёл к концу, и перед эльфами открылся проход в округлую пещеру. К их удивлению, тут было довольно-таки тепло. Рида сняла варежку и коснулась каменных стен, и те оказались очень тёплыми.       — Наверное, мамочка старательно здесь всё нагревала, чтобы детишки не замёрзли в её отсутствие, — предположила эльфийка.       — Давай как-нибудь в другой раз пообсуждаем это, — прервал её Гинэль, указывая на кладку яиц, расположившуюся в гнезде, сделанном из перьев, костей мелких животных и гальки.       Рида подошла к гнезду, на которое ещё нужно было взобраться, чтобы увидеть, что там внутри, и к одновременной радости и досаде эльфийка увидела в кладке шесть яиц бирюзового цвета. С одной стороны здорово, что они вообще их нашли, а с другой — Рида была раздосадована тем, что их так мало.       Размером с большие арбузы, яйца оказались крайне увесистыми, и эльфы с трудом их поднимали. У Риды появилась идея:       — Давай ты превратишься в дракона, а я сложу тебе их в пасть.       — Ты, что, с ума сошла? А если дракон появится! И у меня рот забит!       — У тебя остаются когти, чтобы защищаться!       — Да ты издеваешься, женщина!       — Давай! Не трать время!       — Ладно. Сейчас.       В один миг, залив на секунды пещеру ярким золотым светом, Гинэль превратился в изумрудного дракона с рубиновыми глазами. По драконьим меркам он был не очень крупным: если бы не боялся летать, мог бы увезти на себе минимум одного эльфа или человека.       — Открывай!       Гинэль положил голову на край гнезда и открыл тёмную пасть, обрамлённую каскадом острых клыков, а Рида начала складывать ему на язык яйца. Вместилось только три. Дракон направился на выход, а Рида, тоже прихватив с собой одно яйцо, пошла следом, шагая впритык к шипастому хвосту, который буквально с лязгом волочился по каменному полу пещеры.       — Ты его поднять не можешь? Слишком шумно.       — Можешь взять его в руки и нести. — Удивительно, что у него вообще получалось отвечать.       — У меня они заняты!       — Тогда ничего больше не могу предложить.       Голос Гинэля в обличье дракона звучал ниже, чем обычно, но всё равно был достаточно похожим на его обычный голос, который просто доносился из глубин тела ящера и за счёт чего-то усиливался, и расходился леденящим душу эхом.       Без лишних трудностей они выбрались наружу, где остальные члены отряда забрали у них яйца, загрузили на подобие складных саней и уже были готовы устремиться прочь, как Рида всех их окрикнула:       — Не забывайте про обогрев магией! Иначе они погибнут.       Поднялась метель. Кругозор сужался, а вой ветра заглушал любой другой звук, пытавшийся пробиться сквозь него. Холодный колючий снег ударял в лицо. Рида натянула повязку, защищающую нижнюю половину её лица, обратно.       — Я только хотела сказать тебе, чтобы ты больше не привлекал внимания… — начала Рида, намекая Гинэлю на его изумрудный облик, который на фоне белого снега бросался в глаза. Точно зверь, Гинэль фыркнул, выпуская пар из узких ноздрей. — Пойдём скорее, нужно убраться подальше от входа.       Дракон побрёл за эльфийкой, ловко спускающейся вниз по горе. Операция по похищению яиц была бы лёгкой и безмятежной, если бы сквозь гул ветра не послышался пронзительный низкий рык, от которого у всех кровь застыла в жилах. Гинэль приподнялся на задних лапах и принюхался, но сильные порывы ветра не давали шанс уловить хоть какой-то запах, чтобы определить, как далеко сейчас горный дьявол.       — Пойдём скорее, нельзя отставать от остальных! — кричала Рида сквозь пургу.       Метель становилась всё сильнее и сильнее. Дичайшие свирепые ветра с чудовищным рёвом намеревались снести с ног каждого на своём пути, смешав со стенами снега, поднятыми в воздух. Рида шла согнувшись, но периодически её таскало из стороны в сторону. В момент, когда эльфийку опрокинуло на спину очередным порывом ветра, она поняла, что потеряла из виду товарищей. Гинэль продолжал принюхиваться, но ничего — только запахи льда и холодных скал.       — Нужно подать сигнал, — сказал Гинэль.       — Опасно! Эта тварь может нас заметить!       — Нам нельзя разделяться. Это ещё хуже. Этой твари будет в разы проще переломать нас всех по отдельности.       И снова рык пронёсся по горам вместе с гулом ветра. От испуга Гинэль замер. Даже его сейчас притуплённого драконьего слуха хватало, чтобы понять: ящер был уже близко.       — Гинэль, — дрожащим голосом начала Рида, тоже ощутив леденящий ужас, сковавший всё её тело, — а ты понимаешь, о чём говорят драконы и дракханы?       Гинэль посмотрел на Риду широко раскрытыми багряными глазами, в которых хорошо читалось недоумение.       — Разве они о чём-то говорят?       — Вот я у тебя и спрашиваю!       — Даже если и говорят, то я это слышу, как обычные звериные завывания!       — Правда? А мне вот кажется, что эта тварь кого-то зовёт…       — Не исключено… мы ничего не знаем об их жизни. Может, они вообще живут парами…       — Семьями… — в голосе эльфийки послышалась тревога.       Дракон снова огляделся по сторонам, прищуриваясь, надеясь заметить хоть малейший знак, указывавший на место положения товарищей, но ничего. Рида уже даже не пыталась всматриваться в эту серо-белую рябь, создаваемую метелью.       — Нужно всё же подать знак, — повторил своё предложение Гинэль.       Рык прозвучал буквально за спиной. У Риды сердце словно провалилось в пятки, а внутри всё оборвалось. Несмотря на рёв ветра, теперь она отчётливо слышала тяжёлое дыхание зверя, сопровождающееся глубоким грудным рыком. Гинэль сразу посмотрел назад, и для него не составило большого труда в истеричном танце снега увидеть силуэт огромного чудища, покрытого густым длинным оперением. Этот дракон был минимум в половину больше Гинэля. Такой расклад его даже немного успокоил.       Рида осмелилась выглянуть из-за плеча, чтобы тоже посмотреть на их врага, глаза которого сияли алым светом сквозь снежный занавес. Но чего этот дракон ждёт? Почему не нападает? Рида искренне озадачилась, хотя не время было размышлять о такого рода вопросах. Снова рык. Ещё громче. Он звучал, как жёсткое требование или угроза на языке гремящих недр земли вперемешку с раскатами грома и рёвом, похожим на медвежий. И снова, но уже громче. Глаза дракона загорелись ярче, он вжался в землю. Гинэль в ответ рефлекторно напрягся, обнажил клыки и припал к земле, готовый броситься в бой.       — РИДА, БЕГИ ОТСЮДА! — в рыке Гинэля звучали слова, и он с рёвом бросился на горного дьявола.       Рида едва ли успела среагировать, как уже в нескольких метрах от неё схватке сцепились два дракона. Горный дьявол стал ближе. Рида в испуге уставилась на монстра, с которым обменивался угрожающим рычанием, ударами лап и укусами Гинэль: густой серо-голубой перьевой покров, массивный череп с выступающей вперед шипастой нижней челюстью, пара закрученных вперёд концами рогов и маленькие красные глаза. Когда дракон поднимался на дыбы, были видны его передние лапы, длинные перья на которых создавали имитацию варежек, скрывая большую часть длины чёрных острых когтей, которыми этот дракон мог превратить и Риду, и Гинэля в нарезку.       Рида достала лук и натянула стрелу.       — Получай!       Стрела вспыхнула красным огнём, с ярким сиянием устремилась к пернатому дракону и опалила ярким взрывом перья на его правом крыле. Дракон в ярости взвыл и бросился на эльфийку. Гинэль с трудом сбил ящера с ног, прыгнув на него и вцепившись зубами в шею. Истошный пронзительный рёв проносился по округе. Рида упала на колени, схватившись за голову — настолько был невыносим и громок вопль горного дьявола.       Несмотря на то, что Гинэль крепко вцепился зубами в дракона, у того практически не было крови, ведь чтобы прокусить его толстую грубую кожу, спрятанную под толстым слоем оперения, нужны были зубы поострее, а челюсти — посильнее. Дракон смог вырваться из хватки оборотня и в ту же секунду опалил Гинэля алым огнём. Красное магическое пламя не могло причинить физический вред оборотню, обладавшему высшей формой магии — золотой, но это застало врасплох и ослепило изумрудного дракона.       Эльфийка в спешке целилась, чтобы нанести очередной удар второй стрелой. Горный дьявол это мгновенно заметил и бросился на Риду, уже готовясь изрыгнуть на неё потоки пламени.       — СОЖГИ ЖЕ ЕГО УЖЕ! — кричала Рида.       В последний момент, когда пасть дракона была уже прямо у неё перед лицом и Рида могла видеть, как глотка загорается ярким алым светом, а она на секунду готова была попрощаться с жизнью, Гинэль мгновенно залил дракона ярким жёлтым огнём.       Рида, ещё не до конца осознав, как ей повезло и что она вообще всё ещё жива, испуганно уставилась на дракона, которого охватило золотое пламя, и он, изрыгая в порывах боли и мук свой огонь, истошно выл, медленно погибая. В конце концов, обугленная туша упала на землю, источая пар и растапливая снег вокруг себя.       — Скорее! Нужно его закопать! — Вдруг подскочила Рида и начала засыпать снегом почерневшее тело. Вдали показались силуэты остальных эльфов отряда.       — ВЫ ТАМ ЖИВЫ? — кричал кто-то из них.       — ДА! СКОРЕЕ! НУЖНО СПРЯТАТЬ ТРУП! — кричала сквозь пургу Рида, продолжая засыпать снегом дракона. Гинэль недоумевающе на неё смотрел, а потом спросил:       — Зачем?       — А что если у них пары или семьи? Если они найдут труп, то будут искать, кому мстить! На нас ещё не обрушилась лавина от её воплей, поэтому помогай давай!       Гинэль молчаливо согласился и принялся вместе с остальными подоспевшими зарывать в снег дракона. И действительно: каким-то чудом обошлось без схода снега с вершин гор.       Во время процесса Рида осмотрелась и поняла, что присутствует только половина отряда.       — Где остальные?       — Мы их потеряли в буре!       Этих слов хватило, чтобы Рида, как ударенная током, застыла, осознавая, что именно значило сказанное товарищем. Потерявшиеся погибнут. Если не от холода, то поодиночке или в малых группах они станут лёгкой добычей для хищников, подстерегающих в непроглядной метели. Рида, сжав кулаки, уже была готова всё бросить и бежать искать товарищей. Но не успела она сделать и двух резвых шагов вперёд, утопая в сугробах, как путь ей преградил изумрудный дракон, в рубиновых глазах которого читались беспокойство и отчаяние. По одному только взгляду Гинэля Рида поняла, что он хочет сказать. Безысходность и злость вынудили её пнуть со всей силы снег под ногами и отвернуться от заснеженной пустоты, а от чувства вины колотило посильнее, чем от холода.       Стоила ли её идея этих жертв или её провал ляжет тяжким бременем на её плечи — она не могла об этом думать, слишком тяжело, слишком невыносимо, слишком велик страх перед ошибками и перед осознанием того, что придётся за них отвечать. Рида была готова разрыдаться, но почувствовала, как драконий нос уткнулся ей в спину. Эльфийка развернулась к нему и посмотрела в глаза. Каждый раз она думала об одном: как у дракона могут быть настолько добрые глаза, как у Гинэля?       Буря не думала утихать, поэтому всеми было принято решение вырыть в снегу укрытие и переждать её. Магические огни согревали всех внутри. Гинэль обратился человеком и тут же свалился с ног.       — Совсем плохо? — побеспокоилась Рида, присев рядом и погладив эльфа по голове.       — Отвратительно. Ещё и эта чёртова икота после выдыхания огня… — эльф действительно сильно икал. — Хорошо, что летать не пришлось. Я бы не смог... — Гинэль ужасно боялся высоты: взмыть в небо для него было чем-то непосильным, свыше всех его возможностей и желаний. Удивительно: дракон, боящийся летать. Но у Риды это не вызывало смех или ухмылку — только сожаление и сострадание.       — Прости…       Рида чувствовала вину за то, что попросила Гинэля перевоплотиться, так ещё ему пришлось её защищать от того дракона, на что он потратил немало ресурсов, что ударило по нему: парню тяжело давался этот процесс. Не желая, чтобы Гинэль просто лежал на оледеневшем подтаявшем снегу, Рида подтянула его к себе, уложила спиной на свою грудь, обняла руками и зажала ногами, чтобы у того не было и мысли сбежать.       — Что ты делаешь? — возмутился Гинэль, всё же подёргиваясь, но хватка эльфийки была крепка. Она лицом прижалась к его шерстяной шапке и закрыла глаза, не отвечая ничего. Слишком сильно её клонило в сон. Уловив её усталость и нежелание бороться, Гинэль смирился со своей участью быть в объятиях эльфийки и тоже решился попытаться подремать, положив свою руку на её.       До следующего утра отряд ждал окончания ненастной погоды. Солнце не соизволило показаться из-за тяжёлых свинцовых облаков, мрачно и лениво ползущих по небосводу, не пропуская ни единого жалкого лучика света, поэтому всё вокруг было серо и мрачно. Когда эльфы выбрались наружу, самым достоверным ориентиром оставались скалистые изрезанные горы, ведь все тропы размыло снегом, точно водой следы на песке.       — Могли даже не стараться, — сказал Гинэль. — Его тушу и так бы замело.       — Заткнись, умник. А что, если нет? — Рида ударила Гинэля кулаком в плечо, но он даже не отреагировал, устало уставившись на такой далёкий горизонт, до которого им нужно было добраться. Рида увидела, как он смотрит в эту даль, тяжело вздохнула и сказала: — Если бы не мы, ты бы мог улететь. Хотя бы попытаться.       — Я плох в полётах. Меня от одной мысли укачивает и в пот бросает. Ну вот, кажется, я уже вспотел...       — Мог бы попытаться, — Рида постаралась сказать это воодушевляюще, но вышло плохо.       — Ужас, я боюсь высоты… — стыдливо сознался в известном Гинэль.       — Эй, вы, пошлите уже, — их звали за собой.       — Вот же ж, блядь, дракон, боящийся высоты, — пробурчал один из эльфов. Гинэль слегка поник, а Рида взъелась на обидчика:       — У всех свои страхи! Он не на дереве родился, чтобы с детства быть приученным к высоте! Помолчал бы, Роэс!       Эльф только хмыкнул в ответ, продолжая путь. Рида злилась на него больше, чем мог бы злиться сам Гинэль. Он обеспокоено заглянул в её лицо и с лёгкой улыбкой сказал:       — Да ладно тебе злиться. Он же мне сказал, а не тебе.       — И что? Мне бы он вообще ничего сказать не посмел, потому что знает, что получит по роже! А тебя обижать — тут храбрость не нужна!       Гинэль тихо посмеялся, почёсывая затылок.       — Ну, как сказать… всё-таки я же могу превратиться в дракона и откусить ему голову, — его тон был непринуждённым и лёгким, словно Гинэль говорит о чём-то обыденном и привычном. Рида готова была даже вздрогнуть, но вспомнила в ту же секунду, что перед ней стоит Гинэль, и он просто так и мухи не обидит.       — Да кому ты там голову откусишь…       — Я вчера убил дракона между прочим!       — Это не считается. Практически любой может убить безмозглую животину! Хоть раз в жизни любой да давил какого-нибудь жука — это тоже самое.       — По-твоему, дракон и жук — это одно и то же?       — Жук тоже живой — почему нет?       Гинэль задумался.       — И правда.       — Пойдём уже, а то мы отстали…       Несколько дней пути, и выжившие из отряда вернулись к каменным стенам города Танагерил. Город представлял собой многоуровневую крепость, уходящую в горы в виде массивных каменных стен, башен, а также жилых домов. В глаза бросалась колонна на самой высокой вершине в округе, со сверкающим на верхушке голубым магическим кристаллом. В яростные ненастья он становился путеводной звездой для тех, кому не посчастливилось потеряться неподалёку. Но этот кристалл был не просто украшением и местной достопримечательностью: кристалл, у которого было собственное имя, Галион, был энергогенератором целого города, обеспечивая его жителей светом и теплом, которые расходились через ствол внутри колонны и текли, как кровь по жилам, через все улицы и дома. Однако, это была не единственная функция Галиона: также, когда крепость Танагерил настигала опасность, будь то драконы или вражеские войска, он создавал вокруг города непробиваемый голубой барьер, обеспечивающий сохранность жизней его жителям и целостность сооружений внутри.       Однако силы этого кристалла не являлись бесконечными: последние годы маги-учёные предрекают, что в ближайшие годы Галион погаснет, и Танагерил и его жители останутся беззащитны перед силами местных жестоких стихий и безжалостных драконов.       Город был объят снегом, от которого пахло приятной свежестью. По пути до дворца Рида вглядывалась в морозные узоры на окнах домов, одни были замысловатее других, но все по-своему прекрасны.       Она вспомнила времена из своего детства, когда их народ оберегал величайший из всех эльфов, известных не только Риниасу, но и вообще всем связанным мирам. Имя ему было Феанфил. Он был братом их нынешнего предводителя, Эрвила Лоцелура, и прозвали его Великим Фениксом. Рождённый незнатной эльфийкой из далёких жарких пустынь от ныне покойного короля Оренина Андрагона, он стал носителем величайшей силы, дарованной ему самими звёздами. В те времена, когда он был с ними, со своим народом, город — да и весь Риниас — был в безопасности. А их город-крепость, Танагерил, и вовсе цвёл в вечном лете под куда большим куполом, чем тот, что они имеют сейчас: десятки прилегающих километров были покрыты зеленью, окутаны теплом и светом. Но отныне этого больше не было.       Рида поникла от тоски, вспоминая все те сочные цвета долгого лета, которое ей посчастливилось видеть и с которым она рассталась почти двадцать лет назад. Ей самой уже было тридцать пять лет: ранняя молодость по меркам эльфов. Большая часть её жизни всё же являла собою отнюдь не вечное лето.       Гинэль заметил тоску на румяном лице Риды, заглянул в него, чуть вырываясь быстрыми шагами вперёд, и осторожно спросил:       — Что-то не так?       — Да просто вспомнила тут… молодость! Ха-ха!       Гинэль вопросительно посмотрел на эльфийку, явно требуя пояснений.       — Давным-давно, когда я была ещё ребёнком, прям вот как ты, тут было лето! Настоящее лето, а не то, что мы изредка видим три месяца в году… Долины были все в траве, цветах, всё было такое яркое, красивое, живое… — с тоской рассказывала она.       — Ох, да уж, я такого не застал, увы. Я же всё-таки свежий юнец на твоём фоне!       — Зелень трухлявая ты на моём фоне! — грубо ответила Рида.       Гинэлю было девятнадцать лет, иной раз Рида смотрела на его ещё живой юношеский взгляд, открытое светлое лицо и искренне добрые глаза и испытывала сожаление от понимания, что скоро этот юноша станет, как и все остальные, побитым суровой жизнью, лишённым надежд и закалённым страданиями и потерями, уже без блеска в глазах и сердечности на миловидном лице. Если не драконы выбьют из него всё самое светлое, то это сделают солдаты с захваченной Титании.       В итоге они добрались до темного дворца с острыми резными башнями. Внутри было настолько тепло, что всем вошедшим пришлось немедленно освободиться от меховых оков.       — Я воняю как сто потных быков! — Рида зеленела, ощущая свои и чужие ароматы после долгого и сложного похода.       — Ты преувеличиваешь, да и откуда тебе знать, как пахнет хотя бы один бык? — начал Гинэль, снимая с себя верхнюю одежду.       Рида треснула его кулаком по плечу. Гинэль заулыбался. Стоило ему избавиться от всего лишнего, как перед эльфийкой предстал высокий стройный парень с белыми, как снег, волосами длиной чуть ниже плеч, собранными в растрёпанную косу. Несмотря на то, что Гинэль по-юношески немного худощав, Рида на его фоне смотрелась довольно-таки миниатюрно, несмотря на крепко сложенную фигуру и чуть широкие, явно сильные, плечи, которые прикрывали длинные прямые чёрные волосы.       — Какой же ты отвратительный! — воскликнула она.       Гинэль тихо посмеялся.       Двери зала раскрылись, оттуда показался беловолосый эльф в чёрном костюме, расшитом серебряными нитями.       — Вас ожидает его высочество Эрвил.       Рида и Гинэль учтиво поклонились и прошли внутрь. Риду ждал отчёт, как командующую отрядом, а Гинэля как сопровождающего их оборотня. С него был спрос не столько о деталях операций, сколько о том, насколько целым он добрался назад, ведь каждый дракон-оборотень на счету.       В зале, освящаемом светом из высоких окон, украшенных старинными витражами, на троне их ожидал не кто иной, как сам Эрвил в окружении стражи. Тяжёлым усталым взглядом он встретил этих двоих. Стеклянные голубые глаза не отражали ничего, кроме ненавязчивого разочарования во всём, что происходило тогда и сейчас. Следами изнеможённости и болезненной бледности отпечатался тяжёлый опыт былых лет на лице предводителя.       Под натиском этого угнетающего холодного взора Рида выпалила всё как на духу. Эрвил внимательно её слушал, не двигаясь и даже не моргая. Только в конце её пылкой речи, в которой неустанно она извинялась за потери и требовала соответствующего наказания, эльф поправил длинные чёрные волосы, слегка вьющиеся мягкими волнами, и спокойно сказал:       — Это было неизбежно. Любой поход в горы равносилен смерти. Я полагал, что вы вообще не вернётесь. Видимо, не зря я решил отправить с вами Гинэля.       Гинэль заулыбался от чувства собственной важности. Рида, заметив это, еле сдержалась, чтобы снова его не ударить в то же самое плечо.       — Вы отлично справились, детишки, — продолжил Эрвил, — продолжайте в том же духе. Рида, как ты будешь осуществлять свой план?       Рида несколько замешкалась прежде, чем ответить, хотя она точно уже поясняла всё это задолго до их вылазки в горы.       — Для начала нужно сделать так, чтобы драконы вылупились из яиц. Для этого наши маги уже всё подготовили! А дальше по ходу дела мы будем изучать их поведение и пытаться наладить контакт. Может, получится использовать подчиняющую магию… Но на это уйдёт много времени.       Эрвил кивал головой.       — Хорошо. Молодец.       Рида с облегчением вздохнула. Эрвил уже махнул рукой, позволяя им идти, как вдруг, перебарывая своё волнение, эльфийка спросила:       — А как продвигается ваша миссия?       Гинэль тоже проникся интересом, поглядывая с любопытством то на Риду, то на Эрвила.       — Они уже там. Связываться с ними сложно, практически невозможно, поэтому сведений у нас не так уж и много. Но это пока.       Рида после его ответа ощутила прилив сил и той самой надежды, которая, подобно бабочкам в животе, окрыляла и вселяла веру в лучшее. Она искренне верила в успех задумки Эрвила, и она верила в то, что засланные им эльфы также отыщут Феанфила в чертогах врага, освободят его, и у эльфов Риниаса снова появится шанс на нормальную жизнь…