* * *
— Это должно быть строго засекречено. Мы не знаем, что это такое, — прямое указание генерального секретаря, отданное Военному Совету, а оттуда уже и далее. В те времена генсеком был белый кот Артур Уильям Бейкер — первый и единственный из своей расы, получивший эту должность. — Он сказал, что он с Риниаса. Исходя из описания его внешнего вида, я могу предположить, что он из южных регионов, товарищ Бейкер, — монотонно говорил один из членов политбюро, темнокожий огненный маг Альфред Станд. Его золотые глаза уже давно с годами стали бледно-жёлтыми, и он скрывал это за тонированными в тот же жёлтый цвет очками, которые никогда не спускал ниже переносицы. — И что дальше? — раздражённо процедил кот, отмахивая свой пушистый хвост в сторону и усаживаясь за рабочий широкий стол, сделанный из редчайшего и дорогого красного дерева. — Что вы мне предлагаете, товарищ Станд? — Отправить отряды, а может, и целый взвод, а может, и армию, к южным землям эльфов и расследовать, что там происходит. — Там и так водится целая толпа учёных. Неужели они бы ничего не заметили? — в разговор встрял ещё один человек-член политбюро, Фридрих Утто. Настолько старый, сухой и скрюченный, что тому, кто его не знал, могло показаться, что он умрёт буквально завтра, но дед был ещё живчиком, грозно хмурящим густые белые брови над тускнеющими глазами. По его морщинистому, лишённому хоть какой-то жировой клетчатки, обвисшему лицу тянулся длинный шрам, который он получил в давнем сражении с эльфом-мечником. Средневековые варвары с ушами — так Утто их называл, демонстрируя всё свое пренебрежение и брезгливость. Старик продолжил: — Если бы там кто-то заводился такой странный, они бы первыми его на опыты пустили. Или он бы их на опыты пустил, а мы бы об этом непременно узнали. Но отчёты приходят каждый квартал, а если что-то ненормальное происходит или экстренное — ещё чаще. Каких-то странных потерь у нас не было в рядах этих широколобых шизиков-исследователей. Да и что, если этот некто проник в наш мир прямо сейчас? Смысл его там по пустыням да каньонам искать? — Исключено. Никаких колебаний барьера не было зафиксировано, — чёрство отрезал Альфред. — Может, этот объект скрывается? — предположил тут же мужчина, протирая запотевший лоб, а вслед за ним и лысую макушку. — Думаю, всё же стоит разобраться с этим. Осмотреться и там не помешает. — Это очень тонкий лёд, — наотмашь произнёс генсек Бейкер, поведя белыми широкими ушами. — Мы только-только наладили отношения с южанами, а если туда нагрянет армия, то опять что-то да случится. — Я думаю, если мы объясним им всю ситуацию, то они пойдут с нами на компромисс. Они куда сговорчивее северян, — сухо заключил Альфред, аккуратно и чопорно складывая и убирая бордовый платок в карман. — Ну, а если нет, то найдём управу, — член партии сверкнул белоснежной улыбкой, так ярко контрастировавшей с его тёмной, почти даже чёрной, кожей, отчего его вид сделался несколько демоническим в сочетании с искрой безумия в блекло-жёлтых глазах. Генсек Бейкер сально и свойски, по-кошачьи, заулыбался, отчего его усы поднялись вверх, а уши прижались к голове так, словно его, будто маленького котёнка, гладили по макушке. — Да-с, товарищ! Вы совершенно правы! Управа у нас есть!* * *
Феанфил обратил свой прилегающий доспех в более-менее приемлемую по местным стандартам одежду: теперь он был в белой рубашке и чёрных брюках с высокой посадкой. Даже обувь, уже особо не блестящие туфли тоже чёрного цвета, скопировал у студента, суетливо пробирающегося в трамвай, чтобы не опоздать на лекции. От себя Феанфил добавил только ремень, чтобы штаны не сваливались с талии. Рукава он аккуратно закатал, оголив предплечья. Кожа по его воле переставала отдавать уже немного привычной ему серостью: теперь оттенок больше был похож смуглый. Глаза вслед за всеми изменениями тоже преобразились: в них расцвел чёрный зрачок. Вдруг приятный майский ветер коснулся его лица, подняв несколько длинных чёрных прядей в воздух, отчего они тут же раскинулись по его лицу, мешая обзору. Но Феанфил не думал раздражаться или злиться. Приятные ощущения на коже и нежные ароматы травы, листы и одуванчиков, которых на газонах было бесконечное множество, вызывали в нём самые тёплые чувства. В такие моменты эльф ощущал, что живее всех живых. Внимательнее осмотревшись по сторонам, он приметил, насколько уютными, хоть и странноватыми, кажутся улочки с серыми однотипными домами. Они разительно отличались оттого, что Феанфил привык видеть у себя на родине: примерно пять этажей в высоту, иногда — больше, иногда — меньше. Стеклянные квадратные окна испещряли плоские стены без всяких вырезок и архитектурных атрибутов. Только балконы — либо без излишеств, либо заваленные хламом — скрашивали плоскость и однообразность видов стен. Плоские крыши с торчащими из них антеннами, трубами и небольшими пристройками, очевидно, ведущими на чердак. Куча дверей на одинаковом расстоянии друг от друга, рядом с которыми стояли раскрашенные в разные цвета деревянные лавочки. И много цветущих растений. Самодельные клумбы, также выкрашенные яркими красками, бросались в глаза. Где-то даже с задней стороны чудных домов были целые огороды, ограждённые невысоким частоколом или сеткой, где выращивались яблони, груши и что-то ещё, что должно было вскоре взойти. Необычным украшением были и старые покрышки, из которых вырезали лебедей и ставили промеж клумб и грядок. Также машинные покрышки в ряд вкапывались в землю и тоже красились во все цвета радуги. Зачем это было нужно — для Феанфиала оставалось загадкой. — Ого, — вслух сказал Феанфил, — как мило… Всё казалось таким умиротворённым, солнечным, тёплым и даже невинным. Немного кривой, местами уставший тротуар с проросшими из щелей одуванчиками манил пройти вперёд, дабы идущий оказался под аркой высоких зелёных тополей, понизу выкрашенных извёсткой. Феанфил поддался желанию и пошёл вперёд, куда глаза глядят. По дорогам, вдоль абсолютно одинаковых домов, совершенно не зная, что его ждёт. Однако эльф знал, что, а точнее кого, ищет. Её. Ту прекрасную девушку с корабля, которая пленила его сердце и душу своим боевым нравом и неземной красотой.* * *
Месяцем ранее на Севере Риниаса. Гавань была полна не только военных кораблей — немало голубеющих льдин разных размеров и форм дрейфовало на неспокойных волнах тёмных вод. Шарлотта неспешно вдыхала холодный воздух, а затем выдыхала белёсый пар, напоминавший дым. В какой-то мере для неё это стало игрой, чтобы скоротать время на палубе, с которой она и другие солдаты выглядывали хоть что-то вокруг. Непонятно только, что. Потирая ладони в перчатках, Шарлотта, ещё в звании в лейтенанта, засунула их в карманы, которые даже не были пусты: в одном из них лежали часы, а в другом — несколько местных монет, которые офицерка нашла на берегу во время одинокой печальной прогулки. Утром до неё дошла новость о том, что её муж ей неоднократно изменял с какой-то женщиной из балетной труппы большого театра, пока она несла службу в мире, полном чудовищ. Пока их малолетний сын Леон умирает от болезни, и ни один врач не в состоянии его спасти. Боль и обида уже не разрывали грудину нестерпимой болью. Всё внутри стало таким же холодным, как воздух и лёд вокруг… Шарлотте совсем не хотелось возвращаться к этим мыслям. «Операция по поиску месторождений» — вот, что это за службу она несла. Привлекались не только учёные, вроде магологов, геологов и прочего, но и военные, которые должны были обеспечивать первым безопасность на крайне неспокойных землях. Мощнейшие колебания были зафиксированы под водой, под отвесной скалой, скрытой на дне гавани, и партия была неумолима в своём стремлении добраться и достать всё ценное любой ценой. «С чужой земли воровать…» — думала, но не решалась сказать Шарлотта, обратив свой взор к ясному ночному небу. Звёзды тут были иными, отличными от тех, что она видела, вглядываясь в небосвод над Титанией. Шарлотта немного ухмыльнулась. Стоя на чужой земле, воруя опять же с чужой земли, увозя это вновь на чужую землю, также отобранную, партия так и не обзавелась своим собственным миром. Даже отнятый у эльфов мир не удосужились переименовать на свой лад. Например, Сталия, Правдан или ещё что-то по-партийски до глупости глубокое и дурацкое. Что уж там: некоторые города, в том числе и столица, сохранили частично свои названия, а то и полностью. Столица, именуемая Вейстаном, звалась раньше у эльфов тех краёв Вейвсан. Коммунисты же просто добавили букву «т», так сказать, «для твёрдости духа». Кто-то из её знакомых из расы обезьян однажды обмолвился: «Это чтобы оставшимся эльфам напоминать, кто тут победитель, а кто — проигравший». Отличный способ причинять боль на историческом уровне сознания и даже подсознания. И снова печальная ухмылка. Игра с паром изо рта больше не доставляла такого веселья, как пару минут назад. Шарлотта обречённо заглянула за борт, но за ним не увидела ничего, кроме чёрной воды и белой пены. — ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! — кричал кто-то вдали. Вслед подоспел и пронизывающий резкостью своего звучания вой сирены. Шарлотта быстро пришла в себя и приготовилась к бою. — ВРАЖЕСКИЙ КОРАБЛЬ! — Что? — вслух удивилась Шарлотта. Вдали, на фоне открытого тёмного горизонта, она смогла разглядеть быстроходный лёгкий корабль. Местные эльфы не преуспели в тяжёлой военной технике, их корабли были достаточно простыми и деревянными, но зато судна оставались манёвренными и быстроходными, последнее увеличивалось многократно за счёт магической энергии: она у этих посудин была точно мотор у катера. Однако Шарлотта насторожилась: один-единственный кораблик. Такой маленький и жалкий. Что эльфы задумали? Но лейтенантка всё мгновенно осознала, отчего у неё на затылке зашевелились волосы. Вода рассекалась за кораблём так, словно его кто-то стремительно преследовал, без малого обнажив широкий и высокий перепончатый плавник над поверхностью. Всё происходило слишком быстро. Шарлотта даже не сообразила, что вокруг происходит хаос подготовки к сражению. Она выхватила свой револьвер и приготовилась стрелять. Но в кого? Какой приказ? Осмотревшись по сторонам, Гриффин не увидела силуэтов старших офицеров и командного состава корабля. — Что зеваешь? Вдруг рядом возникла капитан Аниэн Мантэ, беловолосая, коротко стриженная эльфийка в синей форме, высокая и крепкая, точно в ней преобладало мужское начало. Кольцо на её левой руке засветилось зелёной магией, и в тот же момент, как эльфийка воспроизвела в воздухе движение натягивания тетивы лука, он возник у неё прямо в руках, воссоздавшись из магии. Зелёная стрела со свистом электричества улетела вдаль, попутно освещая взбушевавшееся сильнее море ярким изумрудным светом. Не успела капитан Мантэ расслабиться и растянуть рот в улыбке, как стрелу разнесло в сияющую пыль и горячий ветер прямо перед кораблём вражеских эльфов. Глаза Шарлотты и Аниэн в шоке округлились. Первая не растерялась и сделала свой выстрел. Такой же пёстрый зелёный огонь, но уже более витиеватыми путями, словно пытаясь запутать противника, устремился вперёд, на сей раз целясь в существо позади корабля, которое уже было пугающе близко к их суднам. И опять. Яркая вспышка. Магия искрами рассеялась в воздухе и начала оседать на воду, развеяв ночную черноту. — Что за чёрт! — выругалась Аниэн. Последовали выстрелы с других кораблей. Громкие залпы боевых снарядов вслед за магическими устремлялись во врага. И тут чудовище показало себя, позволив себе отстать от эльфов, которые его сюда заманили: огромное змееподобное существо — явно дракон, доселе неизвестный — подняло длинную шею над водой. Гладкая серая чешуя в бледно-голубую полосу блестела в оранжевых огнях взрывов и в зелёных лучах магии. Все шипы, выступающие из углов морды и хребта, были обтянуты тонкой кожей, в сосудах которой пульсировала пугающая магия — голубая. Раскосые глаза чудища тоже наполнялись светом разрушительной материи: оно явно готовилось к прямой атаке, игнорируя любые выпады магов и военных с кораблей. Никто не знал, что в местных водах водятся такие монстры. Да и водятся ли. Шарлотта напряглась. Эльфы целенаправленно откуда-то привели этого дракона, который, стоило ей задуматься на мгновение, одним лишь хвостом, возникшим довольно далеко от головы, обрушился на один из кораблей и потопил его. Шарлотта сделала несколько выстрелов немедля, все они зашли к врагу с разных сторон. Без слов было ясно, что нужно отвлекать змея любым способом, чтобы позволить увезти корабли к берегу. Вряд ли это спасло бы судна, но смогли бы выжить присутствующие на бортах. Дракон действительно отвлекался от извержения пламени и размахиваний хвостом, уделяя внимание ярким зелёным огням в воздухе, которые, прежде, чем нанести удар, кружили вокруг. Капитан Аниэн не отставала от неё в своих выстрелах. Её стрелы ослепляли дракона куда более ярким светом, заставляя его опускать веки. Но тут Шарлотта осознала: пока все отвлеклись на дракона, эльфы куда-то исчезли. Она быстро смотрелась по сторонам. На их корабле не было посторонних на первый взгляд. — Они сбежали. Их работа заключалась в том, чтобы натравить на нас эту тварь! — окликнула её эльфийка, резво выпускавшая одну стрелу за другой. — Видимо, тут и потонем вместе с этими кораблями! Едва успела Аниэн закончить свою фразу, как дракону, переполнившемуся злобой, надоел весь этот военный спектакль, и он, разразившись хоть и трескучим, но громогласным рёвом, от которого задребезжала сталь суден, а ближайшие ледники пошли трещинами, всё же испустил так долго копившийся в нём голубой магический сгусток. Это было не просто огненное дыхание, а самый настоящий сконцентрированный лучевой залп, словно лазером прошедшийся по трём из десяти оставшихся кораблей. Всех охватил непреодолимый ужас. Неведение. Паника. Сколько бы солдат ни учили перебарывать эти чувства во имя долга перед партией и государством, идти вперёд, жертвуя собой, сущность каждого не умолить — все хотели жить, и всем было страшно. От разумного врага солдат знал чего ждать, а оттого и страх становился хоть в какой-то мере управляемым. А от лютого зверя, для которого любой из присутствующих не опаснее дворового муравья, случайно забредшего на обеденный стол людей, никогда не знаешь, чего ждать. И сила — само воплощение гнева планеты по своим масштабам, вставшей на защиту их врагов. — Нам бы его ослепить, — сказала Шарлотта, уже с трудом удерживаясь на ногах, так как корабль знатно раскачивало на поднявшихся волнах. Ещё одно судно под вопли дракона и вой освободившейся магии пошло ко дну. — ЧТО ДЕЛАЕТ КОМАНДОВАНИЕ!!? — А что они сделают тут? — капитан Мантэ оставалась спокойной, даже несмотря на то, что все запасы магии у неё закончились. — Авось уже даже ко дну пошли с другими кораблями… — Товарищ капитан, дайте мне своё кольцо! — у Шарлотты уже родилась идея. — Что? — Прошу вас! — Оно уже пустое… — Я заряжу, у меня ещё есть немного зарядов. — Прибереги их для более полезных вещей, товарищ лейтенант! Но Шарлотта продолжала настойчиво смотреть в глаза эльфийки, убирая револьвер. Она, всё также кидаемая из стороны в сторону, вытянула руку вперёд, ожидая передачи кольца. Аниэн ухмыльнулась и всё же протянула ей его. Невероятно горячее, словно его только-только достали из огня. Шарлотта, с трудом терпя боль, надела его на палец, отточенными до автоматизма движениями достала из бандольера последний накопитель и перевела оттуда всю магию в кольцо. В её же револьвере осталось заряда только на два выстрела. Гриффин ловко прыгнула за борт. Она бы уже оказалась в ледяной воде, но барьеры, которые она использовала как опору на водной поверхности, не дали ей этого сделать; всё же, они были жутко нестабильны не только из-за того, что они не приспособлены для того, чтобы по ним ходили, но и из-за волн, хаотично мечущихся туда-сюда. Но Шарлотте всё было нипочём. Никаких преград. Только желание выпустить что-то болезненное, колючим комом скопившимся у неё в груди. Что-то доказать. Абсурдное решение, которое могло спасти её товарищей и сделать легче ей самой… Массивное тело водного ящера становилось всё ближе и ближе. Вода близь него бурлила, словно кипящий в кастрюле суп. Шарлотта была настолько мелкая и незначительная для этого существа, что он даже не посмотрел в её сторону. Почём зря. Активируя «Ласточку», лейтенант Гриффин оказалась на округлом изгибе шеи. При всём том, сводить магические потоки в устройстве, помогавшем ей держаться на теле дракона, было нельзя: гладкая, как у рыбы, кожа оказалась вдобавок такой же скользкой. Глаза дракона — всегда уязвимое место. Насколько бы ящер ни был силён, глаза и внутренности остаются так же нежны, как и у обычного животного. Лезть в пасть Шарлотта не была намерена, а вот попытать удачу со зрением чудища хотелось всё больше и больше. От магии эти стекляшки защищают только веки, которые дракон закрывал лишь в момент прямой атаки. Ошибкой ящера оказалась его же невнимательность, или то, что он недооценил одиночного воина. Шарлотта забралась уже на самую макушку шипастой головы, на рогах которых обосновались водоросли, анемоны и морские уточки, образовав живую корону. Но Шарлотта не спешила спрыгивать вниз, чтобы в моменте падения сделать выстрел в глаз: природные страхи всё же удерживали её. «Что, если я не смогу такое провернуть со вторым глазом? Нужно было с кем-то скооперироваться…» — думала уже в последний момент она, хватаясь за влажный скользкий рог, пока дракон мотал головой, избегая пушечных залпов. Вдобавок ко всему, Шарлотта должна была угадать момент, в который она сможет воплотить свою идею в жизнь. Дракон не совсем безмозглое существо: он понял, почему враг так старается бить ему именно по голове. «Что же делать?…» — поток мыслей звучал чуть ли не громче взрывов вокруг. «Прыгнешь — умрёшь». «Это точно не мой голос… или мой?» «Считай, что я — твой здравый смысл». Шарлотта чуть не потеряла равновесие от шока и не свалилась вниз с трясущейся драконьей головы: кто-то сейчас говорил в её голове. И голос этот она впервые слышала. Однако звучал он умиротворяюще и приятно, особенно на фоне всего происходящего. Вдруг снова залп по голове дракона. Шарлотту чуть было не обдало хлопком, но знатно ударило по ушам грохотом, а затем и воплем разъярённого ящера. «Стой. Теперь точно не прыгай. Я не шучу! Сейчас очень крепко держись!» Этот звук. Дракон снова готовился нанести удар своим огнём. Оглушающий лязг магии, напоминавший разряды электричества, грохот грома, скрежет стали и вой кита одновременно. От распирающей боли в ушах Шарлотта закричала. Ей хотелось забраться руками самой себе в голову и разодрать всё изнутри — настолько изнуряющая была боль. «Боги, это нужно срочно прекращать! Подожди! Я сейчас!» Снова этот голос. Но боль не кончалась. Шарлотта понимала, что ещё немного, и она потеряет сознание из-за неё. Нужно прямо сейчас что-то предпринять. Долго не церемонясь, едва дракон закончил, офицерша спрыгнула с бровного выступа ящера и выстрелила тому в глаз. Время, казалось, замедлилось. Она видела, что её план удался, глаз дракона вспенился, как доведённое до кипения молоко, после чего его вываливающиеся ошмётки потекли по морде, тут же отвердевая, как яичный белок, пролитый на самый край сковороды. Шарлотта зажмурилась, ожидая, когда и по ней ударит жар и волна, но ничего. Только тело будто бы кто-то ухватил руками и прижал к себе. Не понимая, что происходит, Шарлотта всё же распахнула глаза и обнаружила, что на руках её держит эльф, который хоть и падает с ней вниз, но делает это гораздо медленнее, чем того требовали законы физики, и словно немного уходя вперёд. «Он летит?» — поймала себя на мысли Шарлотта. «Не думаю, что сейчас это самая лучшая идея. Но мы можем полетать позже!» — Что?! Это ты?! Как ты это делаешь?! Ещё больше залпов, больше грохота. Шум вокруг словно зажил своей жизнью, и это он поднимал такие свирепые волны. Местом посадки таинственной личности в плаще с капюшоном и Шарлотты стал один из ледников, о которого свирепо бились чёрные волны. — Верни меня на корабль! «Там не особо-то и безопасно. Этот парень хочет потопить все ваши корабли». — С чего это какой-то незнакомец беспокоится о моей безопасности! — Шарлотта тут же нацелилась на врага. — Кто ты такой? Снимай свой чёртов капюшон! Ты эльф? Ты с того корабля? Это вы привели эту тварь сюда! К её удивлению, не успела Гриффин закончить распыляться яростно вопросами, держа врага народа на мушке, тот покорно скинул злополучный капюшон плаща. Действительно, эльф. Кудрявые чёрные волосы, длина которых была скрыта под плащом, немного смуглая кожа, синие глаза — Шарлотта испытала некоторый ужас — без зрачков и самое красивое лицо, которое она когда-либо видела среди эльфов. Понимая, какой вывод она сделала об этом странном парне, Шарлотта даже покраснела и отвела взгляд. Эти мысли были не к месту. — Ты говоришь на нашем? — Эул… — Что значит «нет»? Я слышала, как в моей голове ты трепался, и я тебя понимала! Неважно! Сделай что-то с этой тварью! Отзови её, иначе я тебя пристрелю! Живого места не останется! Шарлотта уже готовилась давать отпор, хоть словесно, хоть физически; даже несмотря на то, что он был очень высок и явно крепко сложен — она была готова драться до последнего. Отгрызла бы ему его длинные уши, если бы дошло до серьёзного боя. Что угодно, но она будет биться до конца. Однако эльф лишь мягко улыбнулся, освобождая длинную копну волос, которую до этого он скрывал плащом. «Я спасу твои корабли, если ты выйдешь за меня замуж». Шарлотта с секунду не могла поверить в тот абсурд, который услышала у себя в голове. Даже руки с револьвером невольно опустились. Но взрывы и залпы быстро привели её в чувства, и она снова нацелилась на нахального эльфа. — Ты что такое несёшь! — разъярённо процедила она. — Я тебе точно сейчас башку снесу! — Извини… — эльф выглядел искренне расстроенным и понурым. — О! Так что-то да знаешь! Чертило ушастое… Эльф тушевался всё больше и больше от напора Шарлотты, ей в какой-то момент стало даже неловко, но все эти события и эмоции ушли на второй план, как вдруг она заметила, что драконий хвост нацелился на ту самую льдину, где они расположились. Лейтенант Гриффин была готова и стрелять, и кричать в ужасе одновременно, как неожиданно эльф поднял руку, согнутую в локте и напряжённую. Чем сильнее он сжимал кулак, тем ярче становился фиолетовый барьер над их головами и не давал драконьему хвосту опуститься на них. Лицо Шарлотты, освещённое ярким слепящим фиалковым светом, исказилось в шоке, недоумении и даже страхе. Фиолетовый огонь — неподвластный никому. Даже драконам. — Что это такое?… — ничего более она проговорить не смогла. Но эльф ничего не ответил. — Ты правда можешь спасти наши корабли?! Эльф кивнул. — Но мне нужно выйти за тебя замуж? Серьёзно? Или это какая-то шутка? «Я не хочу тебя заставлять… Давай тогда один поцелуй?» Шарлотта скривила лицо и залилась румянцем: она покровами кожи ощущала, как вся горит. Неужели он предлагает ей целоваться с ним вот прямо сейчас, пока её товарищи умирают там, сражаясь с монстром? — Потом, — вслух сказал он. Некоторые слова он действительно знал, хоть и говорил с очень сильным акцентом. — Верни меня на тот корабль! — потребовала Шарлотта, пока эльф не отправился бороться с драконом-змеем. Перед глазами на секунду всё загорелось белым светом. Очень похожим на тот, когда в жару частично теряешь сознание, но тут же картинка прояснилась: Шарлотта снова очутилась на палубе корабля, с которого и сбежала на бой со змеем. Она стремительно оценила обстановку: осталось только пять кораблей из одиннадцати. Ужас от осознания пробрал до самой глубины души. Отряды и экипажи этих суден, скорее всего, мертвы. Но офицерка быстро взяла себя в руки, чтобы быть готовой вступить в бой, если эльф решит не выполнять своё обещание — с какой стати ей верить врагу? — Гриффин! — знакомый голос. Капитан Мантэ. — Ты жива! Но как ты тут очутилась?! Не успели они сойтись в коротком диалоге по существу, как произошло что-то воистину вопиющее. Дракон нацелил очередной свой магический удар уже на их корабль. Но не успели все на борту испытать ужас и попрощаться с жизнями, как свет от этого огня рассеялся и обратился сплошной стеной над водой, взмывающей вверх. Всё озарилось светом ярче дневного. Взрывная волна была настолько мощная, что даже стальное судно покачнулось на волнах. Шарлотта еле удержалась на ногах, но она тут же с трудом устремила свой взор к этой магической стене, на фоне которой она могла разглядеть силуэт того самого незнакомца. Чёрным призраком он запечатлелся в это пугающе красивое мгновение и растворился в голубом огне. Магия рассеялась. Её остатки невесомыми искрами опускались в море, уподобляясь снегу. Шарлотта же в изумлении, вытаращив глаза, пялилась вдаль. Дракона не было. И след простыл. — Просто. Как нечего делать… проще пареной репы…, — дрожащим голосом молвила Гриффин, тут её ноги не выдержали, и она упала на колени. — Это же просто невозможно. — Нам сказочно повезло. Но что случилось? — капитан Мантэ тоже была в замешательстве, но незнание и неведение не погружало её в такое же недоумение и страх, какие настигли в познании Шарлотту. Лейтенантша, будучи в замешательстве, растерянно промямлила что-то неразборчивое даже для себя под нос.* * *
Пять военных кораблей уцелели. Шесть пошли ко дну из-за неподготовленности и неосведомлённости армии и учёных. Кто же мог знать, что эльфы в состоянии заманить в гавань чудовище вообще из другого моря? Сами эльфы знали, что они так могут. В каменной крепости, расположившейся между скалами на мысу, омываемом ледяным морем, волны которого сегодня пуще прежнего сокрушали тёмные каменистые породы. Шум рычащего прибоя и его освежающий солёный аромат ощущался даже внутри крепости, не обходя стороной и внутренний зал, в котором проходил совет лордов и военных, на котором также присутствовал и Феанфил. В моменте, пока он, прикрыв глаза, наслаждался ароматами соли, морской влаги и свежего воздуха, вспоминая её лицо. Изысканные черты лица, чувственные губы, большие глаза цвета ледяных глубин океана, белоснежная кожа и чёрные, точно остывшие угли, волосы, игриво вьющиеся по всей роскошной длине. Даже её аккуратные тёмные брови маняще сдвигались на переносицу в порыве солдатской злости, подчёркивая остроту и смелость её проницательного взгляда. Феанфилу она казалась идеальной, самой совершенной и притягательной. Девушка с вражеской стороны заняла все его мысли, её образ заполнил его разум. Неужели это самая настоящая одержимость? Эльф мечтательно вздохнул, из-за чего получил по затылку от старшего брата, Эрвила Лоцелура. — Идиот! — возмутился тот поведением своего младшего, витающего в облаках, брата. — Ты всё испортил! — Простите, пожалуйста, — стыдливо улыбаясь, отозвался Феанфил, немного склонив голову перед королём, их с Эрвилом отцом, Оренином из рода Андрагонов. Эльф с волосами цвета золотистого жемчуга, собранными в длинную густую косу, и глазами, подобными двум голубым полупрозрачным топазам, грозно сверлил юношу взглядом. Строгое, типично эльфийское лицо с острыми скулами, тонкими носом и губами, скривилось в отвращении. — Что ты сделал с драконом? — голос короля звучал как раскат грома в каменном мрачном зале, в котором явно нечасто проводились подобные собрания, ибо выглядело всё покинутым, осиротевшим и затхлым. Поеденные временем гербы, сколотые углы, потрескавшиеся полы и витающая в воздухе, точно живая, пыль — замок-призрак, не меньше. — Ничего, мой король, — покорно отвечал Феанфил, легко улыбаясь, желая хоть как-то смягчить разгневанного отца-короля. — Я просто на время отправил его в другое место. Я не стал бы убивать его! Губа Оренина нервно дёрнулась. Эльфийского короля раздражала доброта души его младшего бастарда. Видя в Феанфиле отвратительные королю кротость и беззлобность, Оренин искренне недоумевал и даже сомневался, что мальчишка действительно его кровный сын. Доказательством их подлинного родства был тот факт, что Оренир держал в плену их с Эрвилом мать, и никто, кроме него, не имел права даже касаться ее. В иной ситуации, король из рода Андрагонов избавился бы от мелкой сошки, но Феанфил был ему очень полезен, а в покладистом характере всё же находилось больше преимуществ, чем изъянов. — Ваше величество, — начал Эрвил, — такого впредь больше не повторится. Это был первый и последний раз. Губа короля снова дрогнула, а брови сердито нахмурились. Его молчание было тяжёлым и ледяным, однако оно быстро скрасилось резким словом: — Проваливайте оба. Братья откланялись и поспешили удалиться. Пока они шли по серым коридорам, стянутым тенями, которые лишь местами прорезали лучи света, пробивающиеся сквозь крошечные окна или же трещины, Эрвил медленно закипал, но в итоге он сорвался. Удар пришёлся по загнившей стойке с запылившимися флагами, которые со звонким эхом ударились об пыльный каменный пол. Феанфил от неожиданности даже подпрыгнул на месте. Видя, как его брат взбешён и расстроен, эльф виновато промолвил, стыдливо отводя взгляд: — Прости. Я не смог иначе… — Тебя там, твою ж мать, какая муха за жопу укусила?! Придурок! — Эрвил был настолько зол, что на его лбу начала пульсировать вена. Феанфил не на шутку испугался брата, посему сделал пару шагов назад. — Это был твой шанс показать нас! Что мы не отребья… — Мне правда жаль, Эрвил. Я постараюсь исправить всё… — Да как? Они уже получили, что хотели. Сворачиваются. Корабли оставшиеся первым делом отправили обратно. Да и с их стороны сдохнувших мало… Феанфин был разочарован. Собой. Как он мог так повестись на вражескую женщину и совсем забыть о том, что у него есть долг перед братом, отцом и соплеменниками? Стыд и чувство вины холодными иглами врезались под кожу, вызывая колкую боль, от которой эльф готов был даже расплакаться. — Подумаешь. Здоровенную глыбу забрали со дна. Я вам сам ещё больше магии дам! — Феанфил хотел успокоить брата, попутно утешая себя тоже. — Я столько магии создам, что мы превратим Риниас в цветущий сад! Я протяну такой мощный барьер, что никто сюда больше не попадёт! Злость с лица Эрвила исчезла, губы растянулись в расслабленной улыбке. Старший брат часто злился, но был отходчивым. Он подошёл к Феанфилу и хлопнул по плечу. — В ком в ком, а в тебе я не сомневаюсь. Ты наша последняя надежда на счастливую жизнь! Немного-немало, ты — наш бог, который пришёл в этот мир, чтобы спасти нас ото всех старых проклятий и врагов. — Да уж… бог… Не говори ерунды! Как и ты, был рождён обычным способом, а не сотворён из магии. Феанфил толком не помнил, как получил эту силу. Большую часть своей жизни он был самым обычным эльфом, пока, во время одного из сражений за Пристань Ракэнхара на их с братом родине, куда в своё время радушно сослал их отец, он не погиб. Да, он отчётливо помнил момент своей смерти. Такой одновременно пугающий, гнетущий, но и манящий, чарующий и по-своему прекрасный. Последнее воспоминание, в миг, когда эльф в тот момент закрыл глаза, не покидало его и сейчас в самых крепких снах. Пурпурный свет в конце тёмного тоннеля и женщина. Феанфил отчётливо помнил силуэт женщины, изящной и прекрасной, похожей ни то на эльфийку, ни то на какое-то другое похоже существо. Фиолетовые сияющие длинные волосы, такие же буйно вьющиеся, как у него, но извивающиеся, словно пламя, снежно-бледная кожа, сияющее нежностью и добротой лицо, и большие фиалковые глаза без зрачков. Когда загадочная красавица приблизилась к нему, паря в толще воды, в которой он оказался в момент смерти, будучи сброшенным с обрыва одним из солдат Союзов Миров, Феанфил ощутил приятный жар. Всё это было красивой иллюзией агонии или что-то ещё? Эльф не знал наверняка. Но помнил, что стоило ей коснуться его лба, как всё погасло, исчезло будто навсегда. Ничего не стало. И его тоже. А после огненный жар и яркая вспышка пронеслась от глубин его сознания до кончиков, возникших из магической пыли, пальцев. Вражеских солдат больше не было. Половина пристани тоже обрушилась вместе со скалистыми берегами, на которых она стояла веками. Всё оказалось в пучине морской, которая раскалилась до шипящих пузырей и светилась фиолетовым светом. И он, парящий над волнами, постепенно, слой за слоем, возвращающий своё тело, точно какое-то божество. Тринадцатилетний эльф своей смертью погубил целое вражеское войско. Феанфил обрёк себя быть надеждой всех эльфов на спасение от занебесных врагов и драконов. Это непростое бремя он нёс уже пять лет, но так и не поняв, откуда взялась эта сила. Где искать ответы? У кого? И кем была та женщина? «Может, лучше оставаться в неведении и просто благодарить богов за дар?» — постоянно мысленно отмахивался Феанфил, стоило вороху вопросов вновь взбушеваться в его уме. Но отчего-то звёзды выбрали именно его. Не один раз эльф обращал свой печальный взор к небесам, надеясь среди миллионов огней увидеть хотя бы один знак. Один-единственный, который облегчит его непосильную ношу.