Бессмертный солдат

      Сияние, излучаемое фениксом, прорезало густоту тьмы и дыма, заполнивших и охвативших весь остров и ближайшие окрестности. Но с других берегов и точек в городе виднелось задорно и живо пляшущее под ночным небесным куполом сияние цвета золота. Время от времени в его волнах проскальзывали оранжевые, красные и, ещё реже, зелёные полосы, именно в эти моменты одновременно мелодичное и хаотичное звучание звёздного ветра становилось сильнее и ярче. Гипнотическим танцем он пленил тёмное небо над Вайвестаном, освещая улицы и дома бледно-жёлтым светом. Что-то космическое сверкало во тьме, выражая спокойствие неизменной вечности, пока внизу царил мимолётный хаос.       Какие-то и широкие, и узкие улицы осиротели, какие-то же были забиты толпами паникующих и пытающихся бежать из города людей. Большая часть из тех, кто был ближе всех к Красному острову, предпочли скрыться в глубоких подземных убежищах и метро под городом, лелея надежду, что всё это скоро закончится. А жители же крайних районов бежали со всех ног, бросая дома, ценные вещи, а кто-то даже домашних животных и немощных стариков, подальше от черты города, надеясь, что их не зацепит огнём, что до них не доберутся разъярённые драконы, вопли которых слышно издалека — настолько они были громкими.       Фрида, в образе чёрного дракона, старательно принюхивалась, но воздух был слишком насыщенным запахами гари, металла, крови, пороха и раскалённой магии. Стало ясно, что найти Эрину таким способом будет практически невозможно.       Неожиданно её поиски попытались прервать: в массивную чёрную голову, увенчанную шипами и рогами, врезался танковый снаряд, что с грохотом взорвался и пеленой дыма и огня охватил область поражения. Для прочего беззащитного животного или слабого дракона такой удар оказался бы последним, но Фрида лишь недовольно поморщилась, словно ей в лицо бросили шарик с холодной водой. Её блестящая обсидиановая чешуя даже не обгорела. Боковым зрением драконша увидела танк в конце улицы. Широко раздувая ноздри на глубоком выдохе, испуская горячий пар, чёрная драконша протяжно загоготала. Она надеялась, что это спугнёт надоедливых сошек-солдат, но те лишь запустили ещё один снаряд, который со свистом вылетел из дула танка, и теперь уже удар пришёлся в плечо Фриды.       Снова дискомфорт от давления и жжение в глазах от яркого света. Фрида, делая увесистые шаги задними мощными ногами и шурша тяжёлым хвостом по брусчатой дороге, повернулась к танку с солдатами.       В облике дракона слух Фриды был ни к чёрту, но она была уверена, что солдаты о чём-то переговариваются. Повернув огромную голову боком, чтобы лучше слышать слова и прочий шум, исходящий с их стороны, Фрида замерла, ожидая услышать что-то важное, что объяснило бы ей, почему эти отважные глупцы, явно видя, что не могут причинить вред дракону, не удирают стремглав, а продолжают стрелять.       И вот опять залп. Из-за него в левом ухе Фриды стало немного дребезжать, отчего она характерно, по-драконьи, пофырчала и помотала головой.       — Да ей наши гранаты, что слону дробина. Если не горох, — услышала Фрида кого-то из танковой команды.       — Продолжаем! Мы должны задержать её до подхода магов!       «Так вот, что вы задумали, букашки…», — подумала Фрида, нахохлившись, да так, что казалось, будто её шипы и гребни по всему телу стали больше и острее. Сохраняя угрожающий звериный вид, драконша направилась в их сторону, опуская переднюю часть тела ниже к земле, отчего казалось, что вот-вот, и она напрыгнет на них, аки кошка на птичку.       Она этого и хотела. Очень даже. Но внезапно крик оборвал охоту. Истошный вопль с конца улицы позади танка:       — ФРИДА!       Не успев разглядеть лица, Фрида сразу поняла, что это был Вилм. Размахивая руками, он бежал со всех ног в её сторону, с винтовкой наперевес. Его появление смутило и изумило дракониху, отчего та на мгновение обмякла и стала выглядеть, как крайне растерянный зверь с выпученными сияющими голубыми глазами.       Понадеявшись спугнуть курсанта, Фрида всё же собралась и рванула с оглушительным топотом, от которого затряслись ближайшие дома, в сторону танка и Вилма. Танк она надеялась смять, как жестяную банку, а Вилма просто напугать, чтобы тот вернулся обратно к училищу. Но не успела драконша добежать до заданной точки, как ей пришлось с грохотом, звучно ломая тротуар и асфальт, отскребая его от земли тормозящими ступнями и когтями, остановиться напротив выскочившего перед танком Вилма, чуть ли не снося его не до конца поджатым крылом. Курсанта обдало мощным потоком ветра с примесью густой пыли.       Драконша свирепо зарычала, её вопль был сродни раскатам грома в сильнейшую бурю, из-за которого воздух дрожал. Вилм поспешил закрыть уши и скукожился от того, как мощно на него давил драконий рёв.       «ТЫ В СВОЁМ УМЕ!?», — именно так бы она вскричала сквозь завывания ящера, если бы именно в этот момент могла. Танковый отряд же не растерялся и сделал ещё один выстрел, но и он был для Фриды не серьёзнее комка мокрого песка, брошенного в неё кем-то на пляже. Ударная волна обдала и Вилма, стоящего слишком близко, снеся его с ног и оглушив на одно ухо: пошла кровь, а вместо звука стояло дребезжание — у него повредилась барабанная перепонка.       Фрида разразилась протяжным рычанием и уже была готова головой опрокинуть танк, но Вилм, качаясь, как маятник, из стороны в сторону, еле стоя на ногах, прислонился к танку, ясно давая драконше понять, что он не позволит ей навредить танковому экипажу внутри военной машины. Обнажив блестящие огромные и острые клыки, яростно блеснув глазами, Фрида злобно прогоготала. Но Вилм был непреклонен: весь в пыли, в закоптившейся крови, местами порванной зелёной форме, парень уверенно смотрел в глаза дракону, хотя колени его предательски дрожали, а от напряжённости всей ситуации он не мог даже сглотнуть слюну. Но отступать он не собирался.       Его наивная решительность, нелепое бесстрашие и глупая отвага обескуражили Фриду, из-за чего мышцы на её чёрной блестящей морде расслабились, и оскал спал.       — И ЧЕГО ТЫ ДОБИВАЕШЬСЯ? — раскатисто прозвучал нечеловеческий голос из глубин тела дракона. В этот же миг её голубые глаза свернули магией. От глубины её устрашающего голоса Вилм буквально вжался в танк. Оттуда выскочил один из солдат экипажа.       — Что ты творишь, идиот?! — воскликнул этот человек в светло-зелёной военной форме: обычная армия. Невзирая на то, что они не колдуют, не могут себя защитить магическими барьерами, они всё равно, рискуя своей жизнью, бросились в бой. В сердце Вилма кольнуло: он понял, что должен отстоять их право на жизнь, даже если умрёт сам.       — МНЕ ПОКАЗАЛОСЬ, ИЛИ ЭТА ЯЩЕРИЦА ЯЗЫКОМ ТРЕПАЛА? — заорал кто-то из танка.       — Отступайте! Я её задержу! Она вас убьёт! — закричал Вилм.       — Ты хер ли тут приказы отдаёшь, сопляк?! — вскрикнул второй из танка, не высовываясь.       — Я вас умоляю! Прошу!       — Вот дурак, пацан!       — Фрида! — вдруг обратился Вилм к Фриде, буквально моля её. — Прошу, не убивай никого! Ты не должна этого делать!       Драконша сурово нахмурила брови и выпустила на курсанта поток горячего влажного воздуха из ноздрей, который быстро осел инеем на волосах, бровях, ресницах и форме Вилма. Она не понимала его, хотела, но не могла: почему этот мальчишка не бежит прочь в ужасе от неё, видя до этого, как она убивала солдат на полигоне. Вместо этого он вопрошающе, хоть и с трепетом, глядел на неё, ожидая, что она его услышит. Что она ему ответит. Поступит так, как, он считает, будет правильно.       В бликах серых глаз горел огонь надежды, брови хмурились в натянутой суровости и требовательности, но подбородок и губы время от времени подрагивали, стоило дракону хоть немного пошевелиться для вдоха или выдоха. Смуглое лицо Вилма казалось нездорово бледным, но решительным.       — Ты решил воспользоваться тем, что я пообещала попытаться тебя спасти? — в этот раз голос драконши звучал более человечно, и Вилм даже мог различить в нём Фриду. Это придало ему немного храбрости, и он чётко выпалил:       — Я помогу тебе спасти Эрину! Одна ты здесь не справишься!       Секунда тишины, а потом драконша разразилась рычащим смехом, от которого задрожали стёкла в домах. Прежде Вилм не видел и не слышал смеха Фриды. Это заставило его опешить. Несмотря на то, что именно сейчас эльфийка стояла перед ним в образе ужасающего монстра, она выразила яркие эмоции, неконтролируемые, искренние и правдивые. Человечные. Даже её чёрные бездонные зрачки расшились от улыбки, в подобие которой растянулись её грубые чешуйчатые губы.       — Я всё не могу понять, — уже чуть успокоившись, начала Фрида, — ты глупец или храбрец? Кто я и кто ты? Ты серьезно думаешь, что мне нужна твоя помощь?       Вилм изменился в лице. Насмешки драконши рассердили его. Он крепко сжал кулаки до хруста в пальцах. Но, сдержав свой гнев, он уверенно продолжил:       — Ты совсем не знаешь города. А я тут бывал часто. И у меня есть мысли, где она может быть!       Из танка снова показался встревоженный солдат.       — Курсант, ты хули с ней трепаешься?! Дракон нам не товарищ! Проваливай отсюда! Оставь это дело профессионалам!       Вилм стиснул зубы от злости, а потом выкрикнул, ударив по танку кулаком:       — Я ПЫТАЮСЬ ВАС СПАСТИ, ИДИОТЫ! ПРОВАЛИВАЙТЕ!       Драконша снова заливисто посмеялась, по-драконьему, немного жутко, но снова по-настоящему, отчего Вилм снова переключил всё своё внимание на неё, широко распахнув глаза и раскрыв рот. Это точно Фрида?       Или та, кого он знал до этого, с кем уже проучился целый месяц, с кем жила и дружила его лучшая подруга, не была настоящей Фридой. И настоящая вот она — здесь, напротив него. С клыками, чешуёй и глазами в разы ярче, чем когда она облачалась рядовым эльфом. Яростная и кровожадная — неужели именно такой была Фрида? Вилм даже немного растерялся от своих размышлений, засомневался в правильности и адекватности своих действий, но быстро взял себя в руки: отступать было некуда.       От глубоких философских рассуждений Вилма отвлёк очередной взрыв, пришедшийся Фриде прям промеж глаз. И снова его обдало, из-за чего он смачно ударился спиной о металл. Теряя сознание, Вилм уже готовился упасть на холодную землю, на которой вперемешку лежали обломки дороги, пыль и снег. Но в последнее мгновение сознания парень ощутил, что приземлился на что-то горячее и влажное, а затем стало темно.

***

      В руках Эрвила был посох Энхер, сотворённый и выкованный лично его братом Феанфилом, и всё ещё хранящий в себе его величественную магию. Болезненно она обжигала руку эльфийского короля, проникая по сосудам внутрь тела, заставляя его гореть изнутри. Ещё немного дольше, и смерть была бы неминуема. Но Эрвилу хватило времени для телепортации в гущу событий.       В глазах ещё рябило, но со временем он мог разглядеть очертания разрушенного района города, обваленных чёрных домов, выжженную землю и трупы, которые ещё можно было различить среди обугленных обломков: какие-то сожжённые, какие-то растоптанные в кровавую лужу и месиво, а кому-то посчастливилось просто умереть, сохранив относительную целостность своего тела.       Стоило Эрвилу опустить взгляд, как у себя под ногами он увидел разможжённую оторванную голову, а чуть поодаль — такое же размятое в кашу тело, точнее то, что от него осталось. Сердце в груди больно кольнуло. Стены дыма в трагичном потоке скользили над островом, больше напоминавший проклятые, забытые всеми богами края. Время от времени в воздухе проносились вопли драконов: глубокие завывания или скрипучий рёв, а то и всё сразу под ритм топота лап и взмахи крыльев.       — Звёзды, — растеряно проговорил Эрвил, оглядывая потускневшими глазами весь этот ужас. — Что же ты натворил...       Больше эльф ничего не смог проронить. Даже для него, явного и не скрытого врага этой империи, это было слишком.       Чудовище, сотворившее это, было необычайно жестоко, кровожадно и безжалостно. Это не враг — это монстр, потерявший всю человечность и способность хоть сколько-то сопереживать и сострадать.       Пройдя немного вперёд, пробираясь сквозь свежие, покрытые слоем гари и пепла руины, Эрвил случайно для себя сделал находку, спрыгнув с очередного уступа: это был скелет двух детей — одного эльфа и одного человека. Душевные терзания продирали всё тело до физической тянущей боли. Кто-кто, а дети не были виноваты ни в чём.       В надежде больше не видеть этих детских чёрных костей, Эрвил поспешил отвести взгляд в другую сторону, но и там его ждала бесконечная могила среди обвалов стен, крыш и прочих городских построек.       Но у Эрвила не было времени гадать, что затеял этот монстр. Ему необходимо отыскать феникса как можно скорее и что-то предпринять для того, чтобы остановить сверхсущество. Возможно, это убьёт эльфа, но он был готов.

***

      Более тридцати лет назад на Риниасе.       — И что ты там видел? — спросил ещё совсем юный Эрвил, бросая над спокойной гладью озера камень, который резвой лягушкой проскочил вдаль над поверхностью воды, после чего с шумом и всплеском устремился ко дну.       На его вопрос Феанфил, совсем мальчишка, понуро пожал плечами и как-то сжался, словно ему предстоит говорить о чём-то очень неприятном.       — Не знаю. Это не видишь, а чувствуешь. Сложно объяснить, — ответил младший эльф и тоже бросил камень, однако тот сразу ушёл под воду, что крайне огорчило и без того раздосадованного мальчика. Но тоска быстро сошла с его лица, хотя взгляд всё ещё был потухшим, и Феанфил продолжил: — Они… странные. Их много. Они много где и нигде. Это странное место. Я не до конца разобрался.       Эрвил старательно пытался понять, о чём говорит его младший брат, но получалось с трудом. Он настолько старался тщательно обдумывать всё, что ему рассказывал Феанфил, что у него голова заболела. Но понятнее история не стала.       Феанфил же, начав трепать локон длинных кудрявых волос, продолжил говорить:       — Причём они бывают не только эльфами. Я видел кого-то, похожего на рыбу. Представляешь? Только огромный, и вроде как не рыба. Песни петь любит. Но именно он мне кое-что рассказал.       Феанфил притих, а Эрвил вопросительно на него посмотрел, ожидая продолжения рассказа, но младший брат уставился вдаль и нахмурился.       — Навряд ли я смогу объяснить это правильными словами, но он имел в виду то, что именно там таких, как я и он, можно убить. Ну, или навредить достаточно серьёзно. Он сказал мне быть осторожным в том месте, ибо не все такие, как мы, добрые.       — Что ещё он тебе рассказал? — голос Эрвила задрожал.       Он с тревогой смотрел на Феанфила, который и без того стал казаться загадочным после приобретения своих божественных сил, так теперь говорит о ещё более странных и далёких от него, простого смертного эльфа, вещах. Но это заставило старшего брата задуматься: «Неужели даже бессмертного можно убить? Или хотя бы ранить?».        — Во всяком случае, брат, знай: я обязательно придумаю способ, чтобы ты мог защитить наш народ от меня! Или кого-то на меня похожего… Я уверен — нас немало в этой вселенной. Тех, кого называют богами, не всегда добрые… Может, и я недобрый?       Эрвил встрепенулся. Слышать такие жуткие догадки из уст его брата было едко и больно, ведь он знал, что этот мальчишка был нежнее цветка в душе. Он — бесполезный солдат, не воинственный принц, не великий вождь, который поведёт свой народ отвоёвывать свои земли; он чистый луч света, который стремится развеять тьму вокруг себя. Хотя у него это пока что плохо выходило       Старший из братьев постарался скрыть тревогу и радушно улыбнулся, положив ладонь на плечо Феанфила, готовясь его поддержать. Не успел он сказать хотя бы пару воодушевляющих слов, как Феанфил снова заговорил, но уже более мрачно и холодно:       — В том месте можно чувствовать будущее и прошлое. Это всё очень размыто. Я это тоже ещё слабо понимаю. Не умею… не знаю… Но я и многие другие там чувствуют огромное зло, большую ярость и безмерную кровожадность, которая рано или поздно обрушится на миры.       Эрвила не на шутку напугали слова его младшего брата. Он даже немного вздрогнул, хотя, может, это из-за северного ветра, что подул в спину сильнее, чем до этого.        — Из-за него… или неё… погибнет множество миров, Эрвил. Не хочу быть этим существом. А ведь могу. — Фенафил сам отрицал свои слова, качая головой и морща лоб от досады. Но Эрвил не растерялся и всё же сказал, крепко обняв младшего брата:        — Ты самый добрый эльф из всех, кого я знаю, и вряд ли встречу кого-то добрее: такого дурака среди всех звёзд не сыщешь — я уверен!

***

      Голова немного болела, ныла в области лба и покалывала в висках. Но эта боль даже немного помогала Эрине отвлечься от происходящего.       Но она готова была поклясться, что всё, что она видела, было реальным, настоящим, ощутимым и досягаемым. Однако же, кем был тот человек? Человек ли? Что ему было нужно от неё? И лейтенант Фил Ригер. Откуда он там взялся? Так много вопросов было в голове, из-за чего она заболела ещё пуще прежнего. Дискомфорт вынудил девушку согнуться пополам и сомкнуть веки, закрывая руками уши, в которых подло зазвенело.       «Кажется, нам помешали. Прости».       Этот голос прямо в голове. Эрина вскочила со стула, чем застала врасплох стерегущий её отряд солдат и офицеров. Но она не смогла выронить и слова, вместо этого она уставилась вперёд, а перед собой увидела пустоту. Чёрную, давящую, скупую и холодную.       — Эй! Что со светом? — всё же смогла сказать Эрина, оглядываясь по сторонам, полагая, что что-то произошло с проводкой в бункере.       — А что со светом? — отозвался некто.       Эрина бы что-то съязвила в ответ, если бы через долю секунды не осознала, что ответил ей тот же голос, что и звучал в голове. Мягкий, спокойный, умиротворяющий и немного знакомый. Но откуда? По телу девушки пробежал мерзкий холодок. Она несколько раз оглянулась по сторонам, чтобы убедиться в том, что тут действительно никого нет, а вокруг одна темнота. Может, она просто сходила с ума от стресса? Рукой она попыталась нащупать стул, на котором сидела, но ничего не вышло.       — Ау! Тут кто-нибудь есть? — подала голос она, особо не имея надежд на то, что кто-то ей ответит. От чувства тревоги гадко свело живот, в горле образовался ком, будто её снова вырвет — было бы, чем. Её ноги задрожали, как у жеребёнка, только-только рождённого в морозный декабрьский вечер в чистом поле.       Тьма начала зажигаться огнями цвета золота. Эрина увидела очертания своих рук. Но не увидела образа места, в котором она прибывала в заточении по воле правительства. Вдруг Уилд оказалась в том же поле, но где теперь гулял предгрозовой ветер, пропитанный ароматами озона и сырости. Подсолнухи шумно качались, шурша листвой, вокруг будто бы пели птицы, а будто бы и нет. Небо стало грязно-жёлтым, затянутым и зловещим, как перед началом сильной грозы с ураганом в летний день.       Эрина снова взглянула на свои руки: они оставались прежними, в тех же ссадинах, с теми же мозолями, что и в начале этого чудовищного дня, который не спешил заканчиваться, как и всё происходящее снаружи. И внутри?       Не успела она хотя бы попытаться ответить на свой вопрос, как перед ней снова возник образ того странного загадочного незнакомца. Уголок его рта приподнялся в лёгкой снисходительной улыбке, а взгляд казался томным, спокойным и радушным. Лицо тоже не казалось злобным, и в целом этот мужчина не выглядел опасным. Может, он правда не желал ей зла? Но Эрина всё равно немного попятилась, шурша травой под ногами. Так по-настоящему. Ощущалось это так, точно вот-вот, и она упадёт, зацепившись стопой за спутанные сорняки.       Наконец, незнакомец заговорил, но теперь его голос звучал как обычно, а не прямо внутри головы Эрины:       — Твой знакомый нас потревожил. Но, думаю, теперь он долго сюда не заглянет. Эрина нахмурилась: «Это он про старшего лейтенанта Ригера?».       — Да, про него, — тут же непринуждённо вставил незнакомец. — Помню его ещё совсем мальчишкой. А теперь уже вот, офицер на службе партии! Родители могут им гордиться. Наверное…       — О чём вы? Кто вы? — недоумевала Эрина, старательно всматриваясь в лицо незнакомца и пытаясь вспомнить, где она могла его видеть. Эти черты, линии, глаза, волосы — всё тепло касалось её сознания, подобно лучам солнца из окна, согревающим прохладным утром. Но Уилд была уверена: она никогда не видела его прежде.       — Между нами связь куда сильнее, чем ты думаешь. Она помогла мне найти тебя, Эрина.       — Что? Меня? — продолжала недоумевать Эрина, уже сильнее пятясь назад, попутно вжимая шею в туловище со страха.       Всё происходящее пугало её до дрожи во всём теле. Но незнакомец оставался крайне спокойным, уравновешенным и безмятежным, как гладь чистого озера в безветренный день. Такими же были и его голубые глаза — чистые и безмятежные.       Всё же взяв себя в руки — она всё-таки была будущим солдатом, — Эрина, глубоко вдохнув, постаравшись расправить плечи, спросила:       — Что вам от меня нужно? — Эрина старалась быть уверенной, но её голос всё же немного дрогнул. — И что с товарищем старшим лейтенантом? Почему это он сюда ещё долго не попадёт? Что это вообще за место? — но дрожь в голосе не помешала девушке засыпать странного человека вопросами. Человека ли?       — Товарищ Ригер — глупый мальчик, который лезет не в своё дело, — как-то сухо, но всё ещё умиротворяюще проговорил некто. — Почему-то он решил, что я враг для тебя, но я хочу тебе помочь! Тебе и твоим друзьям.       Его интонация стала оживлённее, а глаза — Эрина только сейчас обратила внимание, что в них не было зрачка — блеснули живым огоньком. На радушном лице проявилась более очевидная улыбка, его длинные золотые локоны, подхваченные ветром, легко развивались, привнося в его образ эфирности.       — Ты особенная, Эрина! Но они прячут тебя в каком-то железном ящике, пока твои друзья и близкие погибают. В том числе, твой дорогой товарищ Ригер, — уже как-то с напускной прохладой говорил незнакомец. — Я могу помочь тебе. Ты проявишь себя. Ты будешь полезной им всем. И докажешь, что чего-то стоишь.       Его слова, одно за другим, раскалёнными иглами впивались в сознание Эрины, оставляя болезненные раны, из которых лилась не кровь, как из раненого тела, а свет души и огонь её разума: она чувствовала это теплом на поверхности своей кожи.       Она могла доказать, что на что-то способна.       Всем. И себе.       Нужно лишь принять его помощь.       Некто протянул ей руку раскрытой ладонью вверх, ожидая, что она примет его помощь. Но Эрина не спешила дать ответный жест. Что-то её тормозило, что настораживало. Мерзким холодком пробегало по спине.       Но незнакомец, словно это чувствовал, спокойно сказал:       — Всё в твоих руках, Эрина. Только в твоей власти спасти их всех.       Сказать то, что Эрина растерялась — всё равно, что ничего не сказать. Глаза от страха широко распахнулись, её будто облили с ног до головы ледяной водой. Но эти слова… Она может помочь, может не быть бесполезной. Может спасти своих друзей.       И спасти его.       В сердце кольнуло. Эрина чувствовала, что долг гражданина обязывает её рискнуть во имя всеобщего блага, даже рискуя своей жизнью. Для этого она и служит партии. Но едкое чувство внутри не давало покоя.       — И всё же, кто вы такой? — спросила Эрина это твёрдо и требовательно, чтобы дать понять странному типу, что от его слов зависит её ответ.       В какой-то степени она ждала, что таинственный человек замешкается или скажет что-то, что окончательно поставит жирный крест на возможности их совместных действий, но тут он чётко выговорил:       — Я твой отец, Эрина.       От его ответа у Эрины всё сжало в груди, а ноги подкосились, не в силах выдерживать весь тот груз, свалившийся на неё в одну секунду. Губы подрагивали, а глаза защипало от подступивших слёз. Какая жестокая шутка, какая мерзкая ложь. Эрина схватилась за гимнастёрку и сжала её так, будто готова была оторвать лоскут ткани. Если бы не форма, то она, скорее всего, схватилась бы за свою кожу, чтобы попытаться добраться до ноющего и бешено колотящегося сердца.       — Идиотские у вас шутки, товарищ.       Улыбка с лица незнакомца исчезла. Он смотрел с неподдельным недоумением на Эрину: он явно не ожидал такой реакции.       — Я не шучу, Эрина.       Сказал он это так жестко, так чётко и ясно, что слова эти были больше похожи по звуку на гром в небе, нежели на человеческую речь.       — Я твой отец. Это правда.       Ещё больнее. Ещё сильнее. Эрина всё же не выдержала и упала на колени. Всё окончательно потеряло смысл — была только боль за грудиной, которую хотелось вырвать с корнем и выбросить подальше. Слёзы бесконтрольным водопадом хлынули из глаз и обжигающе покатились ручьями по щекам.       — Это всё какой-то дурацкий сон, — шептала Эрина себе под нос, щипая за руку.       Больно. Очень больно. Не хотелось верить. Девушка свернула участок кожи так сильно, как только могла, из-за чего она даже взвизгнула. Это не сон. Но и не реальность — что-то другое, но настоящее. Неужели это её отец? Родитель. Родной человек.       Она кому-то нужна. Действительно нужна. Больше она не брошенный котёнок, не осиротевший птенец, а дочь, которую нашёл её родной кровный отец. Душа рвалась на части в такт раскатам грома в воздухе и вспышкам молний на затянувшемся небе над их головами.       Тяжело сглотнув, Эрина выдавила ещё один вопрос, задыхаясь от слёз, которые не удавалось сдержать:       — Почему тебя не было всё это время? Где ты был? ЧЁРТ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ, ГДЕ ТЫ БЫЛ?! ГДЕ ТЫ БЫЛ, КОГДА МАМА УМЕРЛА?! — но в конце несчастная девушка всё же сорвалась на истеричный крик, полный боли, отчаяния и обиды.       — Есть вещи, которые я не могу объяснить, которые ты имеешь полное право мне не прощать. Но я не хотел вас оставлять. Так вышло против моей воли… Но мы можем вместе всё исправить. Ты мне поможешь? Поможешь мне построить лучший мир для нас?       Пугающий выбор. Но такой заманчивый, такой притягательный. И Эрина знала: она не просто воссоединится с отцом, которого у неё никогда не было, которого, судя по всему, кто-то у неё отобрал, — она остановит весь тот ужас, что творится снаружи. Она докажет всем, кто в неё не верил, что она значима…