***
Вилм пришёл в себя после того, как его тело шмякнулось об землю. Мокрый, липкий и вонючий, он перекатился с бока на спину, а вместо затянутого неба в виде черноты над городом увидел огромную драконью голову с сияющими голубыми глазами. Дракон живо дёрнул ноздрями, выпуская пар на Вилма. Ощущая, как от него воняет драконьей слюной — чем-то гнилостным и едким, — Вилм не смог удержать порыв рвоты. — Какой нежный, — отреагировала дракониха, оскалившись в подобии улыбки чуть рыча. Сплюнув последнее, что осталось в его собственных слюнях от рвоты, и морщась от мерзкого привкуса во рту, Вилм осторожно глянул на драконшу. Не хотелось сказать что-то не то, за что она уже по-настоящему его сожрёт, но всё же он решился высказаться: — Странно, что в эльфийском виде от тебя так не пасёт тухлятиной. Ты что, зубы вообще не чистишь? — Ты идиот? — Ещё и грубиянка такая… Чуть погодя, стряхивая с себя драконьи слюни и протирая глаза, Вилм осмотрелся по сторонам и понял, что они на острове! Юноша вскочил на ноги от шока и страха, напружинившего все его мышцы. Дракониха принесла его прямо в пекло. Прямо в ад. Но зачем? Но стук зубов не дал сразу же произнести хоть что-то вразумительное. Фрида уже более снисходительно на него поглядела своими яркими драконьими глазами и тяжело вздохнула, снова выпуская густой пар из носа и рта вместе с хрипящим рыком. — Что мы тут делаем? — оторопел Вилм. — Ладно ты! Я тут зачем? — Не хотела оставлять тебя одного. — Что ты сделала с теми солдатами? Фрида, вместо того, чтобы ответить, что-то прогоготала на своём животном языке, глаза её недобро сверкнули, а грубые чешуи в районе надбровных дуг, в такт мышцам под ними, скользнули ниже, имитируя эмоции «нахмурившегося лица». Вилм побледнел от ужаса: неужели она их убила? Так легко и просто? Всё его тело задрожало. Прямо сейчас он смотрел на некто, кто прятался с ними в убежище, когда всё началось. Некто, кто мог убить их там всех, если бы был отдан приказ её руководства. Настоящего руководства. Вражеского. О чём он только думал, пытаясь договориться с врагом? Фрида не просто враг — она кровожадное чудовище, прислуживающее своим хозяевам. Его даже не так удивлял тот факт, что эльфийка была на самом деле драконом, разумным ящером в человекоподобном облике, скрывавшемся среди курсантов. Вилма больше поражало то, как спокойно она училась и тренировалась все эти недели рядом с ними, непринуждённо разговаривала, ела, а с Эриной ещё и спала рядом. Уму непостижимо! — Удивительно, как до тебя всё долго доходит, — голос Фриды, неожиданно для Вилма, зазвучал более человечно. Он глазом только успел моргнуть, как перед ним уже стояла эльфийка. Образ, к которому он привык. Фальшивый образ. Блеск в её глазах снова потух. Это вмиг разозлило Вилма, отчего он сжал кулаки, словно готовясь к неравному бою: даже в таком облике она точно была сильнее его. — Что ты задумала? И почему ты сказала, что меня попытаешься спасти? — сквозь сжатые до боли в челюстях зубы проговорил Вилм, не решаясь взглянуть на безразлично холодное белое лицо Фриды, ни единая мышца на котором не дрогнула. Уж кого-кого, а его она точно не боялась. — Что вообще тут происходит? Это затеяли твои хозяева? Они хотят заполучить Эрину? Зачем? Хотя… Ты ничего мне не скажешь — это логично. Фрида нахмурилась и помрачнела. У Вилма, который всё же рискнул взглянуть на эльфийку, всё похолодело внутри: перед ним стояла не юная девушка, а бывалый солдат. Это вселяло ужас. И что-то ещё. Что-то другое, что заставляло его всё ещё стоять здесь и надеяться на ответы, что заставило его тогда за ней побежать. Двоякое подлое чувство. От злости на самого себя Вилм снова сжал зубы. Крошечные огоньки золотистой магии парили в воздухе, словно снежинки, и освещали всё в толще пыли, хоть немного рассеивая мрак и очерчивая лица и силуэты этих двоих. — Убьёшь меня тут? — с нервной усмешкой спросил он. — Нет. Фрида снова была немногословна, суха и холодна. Она и дракон — точно две разные Фриды. Огонь и лёд. Но что одно, что другое вселяло ужас и несло смерть. Молчание продлилось несколько секунд, но ощущались для Вилма они целой вечностью, которую решила разорвать, к его шоку, сама Марц: — Наше королевство не имеет никакого отношения к тому, что здесь сейчас происходит. Более того: мы хотим помешать тому, кто всё это устроил, — жёстко отчеканила Фрида, пристально глядя на пошатнувшегося от тяжести её взгляда парня-курсанта. — Ему нужна Эрина. Если он её получит, то всё плохо закончится и для вас, и для нас. Понял? Внезапная многословность Фриды обескураживала Вилма. Но он не знал, можно ли ей верить. Сомнение рвало тело изнутри так, что это ощущалось вполне физически: ему стало тяжело дышать, сердце бешено колотилось, и отдавалось это болью в центре грудины; в глазах зарябило. — Не бойся ты так. Я правда не буду тебя убивать. Пока что. — Не успокоила, — еле дыша, отозвался Вилм, ноги его подкосились. — Возьми себя в руки. Эрина скоро появится прямо здесь. Я в этом уверена. Он её телепортирует поближе к себе, а там… Я не знаю, как он с ней поступит, — удивительно спокойно продолжила эльфийка, оглядевшись по сторонам. — Он знает, что Его Величество здесь. Практически ничего не было видно, зато звуков — хоть отбавляй. Взрывы, из-за которых Вилм то и дело подпрыгивал в ужасе, драконий рёв, от которого у курсанта кровь стыла в жилах, и топот ног этих монстров, сбивающий с толку. Не меньше с толку сбивала и вся та информация, что преподнесла Фрида. Подпрыгивая от очередного залпа военного шума, Вилм, чуть запинаясь, воскликнул: — Телеп-п-портирует? К-как?! Он же не носит с собой в карманах какие-нибудь установки телепортации! П-п-погоди! Ваш король?! Тут?! ВОТ ТУТ ПРЯМ?! Шокирующая и интригующая новость даже в текущих реалиях. Король Эрвил Лоцелур прославился воистину будоражащими сознание магическими способностями. Без преувеличений, Вилм, как и многие другие, знал эльфийского владыку как одного из самых могущественных магов в известных мирах. Неужели, раз сам король Эрвил здесь, враги помогут им? Ещё один из заклятых врагов всей их великой отчизны и партии! Не отягощённый слепым доверием, но воодушевлённый хоть какой-то надеждой на благоприятный исход, Вилм с трудом мог сделать вдох, который и без того давался тяжело из-за запылённости и задымлённости воздуха. — Я рада, что ты меня выслушал, — как-то мрачно заключила Фрида. В потоке яркого голубого сияния, что укутало белолицую эльфийку лоскутами искрящихся в нежном танце лент магии, она снова обратилась в чёрное чешуйчатое чудовище. Снова диким животным взглядом другая Фрида смотрела на побледневшего юношу, который, хоть и поверил её словам, но всё же ждал, как она либо обратит его в прах своим магическим огнём, либо раздавит огромной когтистой лапой, точно жалкого жука. Вилм заворожённо наблюдал за ярким и красочным процессом обращения, и только когда перед ним предстал чёрный дракон, восторг сменился глубинным страхом, который ему с трудом удавалось контролировать. Всё было слишком запутано, и сил размышлять о случившемся не было. Впереди, точно грозовая туча в чистом поле, сгущалась главная проблема — какое-то существо, предел сил которого неизвестен, впрочем, как и его мотивы. Так считал Вилм, но Фрида, словно зная о его полном слепом неведении, решила уточнить: — Он желает обрести всю силу феникса. Но у него только половина. Вторая у Эрины. Голова Вилма кипела, мысли раздирали стальными когтями изнутри черепной коробки, да так сильно, что давление и боль ощущались так, будто в мозгах парня действительно кто-то или что-то сидит. — Видишь там свет? Ты понимаешь, что это такое? — строго спросила драконша, вытянув шею вперёд к курсанту так, что голова оказалась ближе к нему, и он мог ощущать кожей горячее дыхание чудища. Вилм озадаченно посмотрел на свечение, просачивающееся сквозь дым и выбивающееся из-за обломков, но он, даже не представляя примерно, что это может быть, растерянно покачал головой. Фрида не тянула с объяснением: — Это феникс, точнее, человек с силой феникса. Это концентрат магии, его так просто не победить ни вашим, ни нашим. — И что тогда делать? Я тут тебе зачем? — не до конца осознавая происходящее, воскликнул Вилм, отпрянув подальше от драконьей морды, на которой тут же мелькнул лёгкий оскал. Судя по всему, Вилм казался глупым и несмышлёным в глазах внушающего трепет ящера, природа которого оставалась для юноши загадкой: где это было слыхано, чтобы эльфы и драконы обращались друг другом, словно оборотничество в их рядах самое обычное дело. И всё же Вилм решился на расспросы: — Фрида… то есть, прости, я не знаю твоего настоящего имени… — Продолжай звать меня так. — Я... Просто хотел узнать, как ты стала такой? Дракониха вопросительным взглядом оглядела Вилма с головы до ног: дрожащий, весь перепачканный и побитый парнишка казался беспомощной и жалкой сошкой, так отчаянно нуждавшейся в спасении. Видимо, прежде всего, от неё самой. Фрида выдохнула из клыкастой влажной пасти густое облако пара, обдав им фигуру Гроссенштайна, а после гортанно, но тихо начала: — Я проклята силой того существа, что сейчас убивает твоих сограждан и товарищей.***
Чем глубже Эрвил пробирался острова, тем ярче становилось бледно-жёлтое свечение, тем больше искр магической материи кружилось в воздухе среди взвеси дыма и пыли. Лучше обзор от этого не становился — если даже не хуже. Сквозь грохот взрывов, топот и рёв сотен драконов, и дребезжание магии Эрвил услышал крик. Истошный вопль кого-то, кто бьётся в нескончаемой агонии. Жезл в руках стал горячее. Эльф с тревогой посмотрел на его засветившуюся бледно-фиолетовым светом рукоять: предмет, как магнит, тянулся к источнику схожей силы внутри него самого, и Эрвил решил довериться своему оружию и оберегу. Ориентируясь на усиливающееся жжение и тяжесть посоха, эльф двигался вперёд, попутно осознавая, что крик, который он слышал, становится громче и чётче. — О, звёзды, — бросил он, увидев со склона обвалов, как из одной из множества расселин тянется яркий пурпурный свет. В нос ударил запах, похожий на смесь жжёной металлической стружки и пороха: такой же горький и едкий — именно так пахла раскаляющаяся всё сильнее и сильнее магическая материя. Эрвил подорвался, на свой страх и риск, к источнику света. Он бы продолжил стремительно бежать к нему, ловко и проворно преодолевая все препятствия, если бы не заметил женский силуэт во всём этом потоке света, дыма и пыли. Щурясь от яркого сияния и прикрываясь рукой, Эрвил уж было хотел выкрикнуть что-то незнакомке, но та его опередила: — Уходите отсюда! Здесь опасно! Предупредите всех, кого найдёте! Остров скоро взорвётся! Этот голос обжёг слух больше, чем то, что было им сказано. Эрвил изумленно выкрикнул: — Шарлотта?! Это ты?! Не дожидаясь ответа, эльф бросился к источнику звука. Он не обознался — это была действительно она, та самая Шарлотта — возлюбленная его младшего брата, которая спустя столько лет совсем не изменилась в лице, ни капли не постарев. Эрвил даже не понимал, что больше его удивляет: факт такой долгой молодости человеческой женщины, или то, что маршал вражеской армии находится в эпицентре ужаса, вместо того чтобы отдавать приказы и следить за ходом сражения из более безопасного места. Шарлотта выглядела уже не лучшим образом: с ног до головы женщина была покрыта пылью и сажей, местами её форма была опалена, а кожа обожжена. Эрвил в испуге выпучил глаза. — Шарлотта, что происходит? — говорил он на понятном для неё языке. По её щекам вдруг полились слёзы, смазывающие чёрную сажу на коже. Уверенность и строгость командующего растаяла в простой человеческой безысходности. И в чём-то ещё. Эрвил мог только таращиться на ослабевшую морально в один момент женщину, пока крики за её спиной усиливались. — Эрвил! — всё же подала она голос, безысходно протягивая руки с раскрытыми ладонями вперёд. — Я не знаю, что мне делать… Я… — Что там такое? — Это Фильхиор. Я не знаю, что с ним происходит, и ничего не могу сделать! Он всё ещё жив, но… Эрвин бросился к расселине, но через пару метров остановился, почувствовав, как раскалённый воздух больно обжёг его кожу и поверхность глаз. Раскалились и металлические элементы одежды: они тоже стали обжигать. Но эльфу оставалось только терпеть нахлынувшую на его тело жгучую боль. — Ты там сгоришь! — испуганно закричала Шарлотта, бросившись за Эрвилом. Она старалась оттянуть его на безопасное расстояние, но более массивное и крепкое тело эльфа не поддавалось: женщина будто пыталась сдвинуть скалу с места. — Не страшно. Я подозревал, что такое может произойти. — Ты что, идиот?! Ты хотя бы знаешь, что с ним?! Эрвил нахмурился в размышлениях. К его изумлению, он не мог вспомнить ничего подобного, что происходило бы с Феанфилом. Однако ему в голову пришли слова брата: «Мои чувства — моё пламя. Если я буду утопать в ненависти, то весь мир будет утопать в огне, — я не имею на это морального права…». Но что ему это давало? Даже если всё это и была вспышка каких-то эмоций, Эрвил понятия не имел, как привести взбесившегося племянника в чувства. Даже если он попытается докричаться до него сквозь весь этот шум и ор самого полыхающего Фильхиора, то тот вряд ли как-то положительно отреагирует и успокоит бушующий в нём огонь самих звёзд. Нетрудно было догадаться, что и Шарлотта пыталась достучаться до сознания Фила, но у неё явно ничего не вышло. Видя всю эту безысходность в глазах женщины, Эрвил мрачно предположил: — Кажется, это будет продолжаться до той поры, пока он не прогорит. — Прогорит?! — Да. Он выпустит весь этот огонь, перебесится, так сказать. Скорее всего, как ты и предположила, это всё окончится вспышкой. Я телепортирую тебя подальше отсюда. Эрвил уже подготовил посох, чтобы совершить перемещение Шарлотты, как вдруг она схватилась за рукоять, не давая эльфу поднять свой магический предмет вверх. — Нет, стой. Телепортируй его! — Что? Неожиданно в глазах Шарлотты сверкнул огонёк. Яркая искра идеи с надеждой на то, что можно что-то исправить, пока они не сжарились здесь заживо, так как воздух вокруг и даже земля под ногами становились всё горячее и горячее. Казалось, что всё вокруг начало растекаться — настолько сильно был нагрет воздух вокруг. Дышать тоже становилось всё труднее и труднее. — Эрвил! Сколько раз ты можешь совершить телепортацию? — Я думаю, на пару раз точно хватит. Глаза Шарлотты теперь уже не просто сверкали, а полыхали в такт огням и жару вокруг них. — Телепортируй Фила к Меридиане! — скомандовала в привычной офицерской манере Шарлотта, указав рукой на дальний золотой свет. Эрвил, ошалевши, смотрел то на сияние Меридианы, то на Шарлотту, пока растерянно не выдал: — Ты думаешь, это хорошая идея? Шарлотта азартно улыбнулась. Как хитрый стратег, она заигрывала с самыми рискованными ходами. — Сначала ты телепортируешь к нему Фила, а потом их двоих куда-нибудь подальше отсюда. Но не в другой мир! Чтобы мы потом смогли найти хотя бы Фила. Ты сможешь это сделать? Эрвил был растерян. Его просили исполнить что-то невероятное, опасное и дерзкое. Но ему показалось, что это может сработать. Эта женщина была единственной, кому он верил в этой чужой вражеской стране. Всё было бы хорошо, и план бы тут же воплотили в жизнь, но внезапный грохот заставил Эрвила и Шарлотту насторожиться. Но времени было недостаточно, чтобы среагировать достаточно быстро, и дракон застал их врасплох. Молниеносной реакции у обоих хватило на то, чтобы отскочить от того места по разные стороны, куда врезалась шипастая морда чудища, поднимая в воздух пыль и камни. Алый ящер не растерялся ни на мгновение. Он, хищно сверкнув жёлтыми глазами, тут же сделал выпад в сторону Шарлотты, едва успевшую выставить перед собой барьер, с которым встретились челюсти дракона: он выглядел как бешеная собака, уткнувшаяся носом в стекло, которое не может ни разгрызть, ни прокусить. Но ума у чудища хватило, чтобы за доли секунды сообразить, что с другой стороны тоже есть жертва, — он бросился на эльфа. Но Эрвил успел увеличить между ними дистанцию, совершив парящий прыжок с помощью магии. Тварь не вызывала у Эрвила страха или тревогу: он видал и страшнее. Он хотел уже что-то сделать с драконом, как вдруг голова ящера в одно мгновение разлетелась на мелкие ошмётки, опадая густым мерзким дождём из плоти, крови и кусочков костей черепа. Эльф не успел среагировать на стремительную атаку Шарлотты и выставить барьер, из-за чего его, как и ближайшие развалины домов, окропило багряной горячей кровью. Всё его лицо, волосы и одежда были запачканы густым месивом — тем, что осталось от головы дракона. Револьвер Шарлотты был всё таким же мощным и ужасающим оружием, как и много лет назад. Попытавшись вытереть кровь с лица, особенно с глаз, Эрвил раздражённо проговорил: — Ты могла и меня подорвать вместе с ним. — Ничего бы тебе не было. Если бы тебя было так легко убить, то офицеры КМБ бы давно уже это сделали. Эрвил пожал плечами: он смутно помнил или даже не знал, что собой представляли эти воины из некого КМБ. Очередные непонятные буквы, которые вместо названий используют эти чудаки с красными звёздами. — Нам не стоит забывать, что это место кишит драконами, и меньше их не становится, — жёстко сказала Шарлотта, переходя к делу: — Давай же! Попробуй! — Ты за сына не боишься? — Боюсь. Но выбора нет.***
— Почему подсолнухи? — говорил незнакомец. Эрина даже помыслить не могла, что может кого-то назвать отцом. А вопрос немного обескуражил. Почему он её об этом спрашивал? И почему тут снова так спокойно и хорошо? Время остановилось для них. Даже воздух не скользил над землёй. Трава не шелестела. Ни звука. И почему она должна знать ответ, почему здесь подсолнухи? Окутанная своими вопросами в мыслях, Эрина растерялась ещё больше. — Наверно, они для тебя что-то значат. Что-то очень важное, да? — продолжил «отец». — Мне так жаль, что я не знаю важных для тебя вещей… Но мне бы хотелось узнать, моя дорогая Эрина… «Моя дорогая Эрина». В груди защемило. Колоколами каждое слово отдавалось в пустоте, развеивая густую тьму и внося золотистый свет, дарящий тепло. — Мы тут уже давно… — подметила больше для себя Эрина. «Отец» вопросительно на неё взглянул, ожидая, что она скажет что-то ещё. Но, видимо, он понял её без слов. — Здесь время живёт своей жизнью. Иногда его трудно понять, но за всё время, что я тут провёл, я немного научился. Не переживай. «Что? О чём он?», — снова вопросы, но озвучивать Эрина их не стала. — В любом случае, нам надо с тобой объединить наши силы в борьбе против зла. Ты же всё ещё хочешь спасти своих друзей? Всё в твоих руках! Но я помогу… Спасти всех. Спасти всех как можно скорее. Эрина готова была метнуться вперёд от прилива эмоций и сил, стоило таинственному человеку снова задеть эту тему. Она должна их спасти. Она должна быть полезной. Она должна сделать всё правильно. Она. Должна. «Вот сделаешь что-то стоящее, что-то полезное для партии, для народа, тогда будешь иметь право голоса в этом доме! Ишь, мнение у неё своё есть!», — грозный и подавляющий голос тётушки Стефани обухом ударил Эрину по голове, выбросив из неё прочь всякие сомнения о правильности или неправильности того, что ей сейчас нужно делать. Можно ли вообще слушать этого странного человека? Спасти всех, остановить этот ужас — вот её гражданский долг. Любой ценой. — И что мне нужно делать? — не скрывая настороженности, поинтересовалась Эрина. Некто улыбнулся, так легко и непринуждённо. Он излучал свет и покой, но в то же время что-то Эрину в нём пугало. Он был как далёкий неуловимый призрак сновидений, от которого болела душа, до которого нельзя дотянуться, но он зовёт куда-то, откуда нет пути назад. Что-то кричало внутри девушки: «Нет! Уходи!». Тут она решила задать ещё один вопрос, но уже простой: — Как тебя зовут-то хоть? — А ты совсем про меня ничего не знаешь? — некто был искренне удивлён. Его глаза без зрачка, такие бездонные и пустые, будто ожили огоньком изумления, после их снова накатило томной волной спокойствия и отрешенности. Эрина покачала головой. Она совсем ничего не знала про своего родного отца. Ни его имени, ни кем он был. Даже то, как познакомился с её матерью — всё это было большим белым пятном в памяти девушки, которое никто не решался заполнить. — Меня зовут Адриан Касенеда. Мои родители дали мне имя в честь одного из величайших представителей нашего рода. Они надеялись на то, что я буду творить такие же великие вещи… — голос мужчины зазвучал отстранённо и печально, словно он вспомнил что-то очень тоскливое и болезненное из далёкого прошлого, которое лучше бы было забыть или оставить в глубинах подсознания навсегда. — А что случилось с твоими родителями? С моими бабушкой и дедушкой? — Эрина немного оживилась. Семья. У неё тоже была семья. Со своими историями, со своими судьбами. Такие же, как она. Или нет? Или такие же, как семейство Уилд? Ответ узнать немного страшно, но волнительно и вожделенно. Эрина сделала шаг вперёд, как будто её тело таким способом желало получить ответы на все вопросы как можно скорее. Завидев её жест, Адриан едва заметно улыбнулся, а после еле слышно проговорил: — К сожалению, они умерли, когда мне было двенадцать лет. Глаза Эрины в ужасе распахнулись. Действительно, чего она ожидала? Тоска и одиночество сжирали изнутри, отчего девушка поникла. — У нашего рода очень много врагов. Поэтому остались только ты и я, — уже холоднее произнёс Адриан, словно он в этот же миг вспоминал всех тех, кто лишил его близких. — Но вместе мы можем многое исправить, многих спасти. Эрина встрепенулась. Нет, он не может ей врать. Точно не может. Он такой же, как она. Такой же одинокий и брошенный в поле безмолвных подсолнухов. — Я хочу помочь тебе! — твёрдо заявила она, вкладывая всю себя в каждое произнесённое слово. С пламенем в глазах и сердце Эрина была готова на всё, лишь бы исполнить свой долг. — Тебе нужно только захотеть оказаться рядом со мной. Захотеть? Лишь это? Эрина только и могла выпучивать глаза, не до конца понимая, что имеет в виду этот загадочный Адриан. Но она доверилась ему. Ей хотелось поверить. Поверить и в то, что она может сделать что-то стоящее. В мгновение ока всё озарилось белым светом, сквозь который ничего не было видно. Эрина ощутила покалывание во всём теле, как будто её раз за разом ударяло статическим током от одежды. Развеивая дым и пыль, она оказалась среди горящих руин, почерневших развалин и драконов, тут же вселивших в неё ужас, стоило ей в полной мере осознать, где она. Солдаты-эльфы, отстреливающиеся от ящеров с высоты разрушенных домов и из щелей в земле, с испугом наблюдали за происходящим: прямо перед ними из воздуха возник человек — девчонка в курсантской форме, — рассеивая золотой вспышкой магию по окрестностям. Эрина готова была истерически закричать, но дыхание от паники перехватило — даже вдох дался с трудом, а выдох — и вовсе с боем и болью, как будто её ударили в солнечное сплетение. Ноги дрожали так, что Уилд перестала чувствовать землю у себя под ногами. Вот-вот и свалится. Ей сложно было представить исход в эту секунду, но рядом с ней внезапно возникло существо. Существо, чертами отдалённо напомнившее ей человека из того странного места. Её отца. Облегчение, казалось, должно было освободить от ноши ужаса и непонимания Эрину, но оно свалилось на неё ещё большим грузом, от которого ноги девушки подкосились, и она упала на колени без сил, даже не чувствуя кожей под тканью штанов жёсткость острых камней и обломков. На губе и под носом ощущалось что-то мокрое и горячее. Вяло проведя рукой, Эрина обнаружила, что у неё из носа обильно течёт кровь. «Я телепортировалась?!», — Эрина смогла лишь у себя в мыслях воскликнуть, не веря в случившееся. Как такое вообще возможно? Поверить было сложно. Невозможно. На такое никто не способен. Почему она? Как ей удалось? «Удивительно, — в её голове прозвучал уже знакомый голос Адриана — это в действительности был он. — Ты сама справилась. Я горжусь тобой, Эрина». Эрина была готова сама вскочить и броситься к Адриану, но он опередил её, коснувшись рукой из магического света головы девушки. Тепло, жжение. В глазах темнело. Тело переставало чувствовать и слушаться. Сознание терялось. Белый шум перебил всё. Мрак застилал всё вокруг. Кончики пальцев немели, тело Эрины становилось для неё невесомым. Мысли убегали, как белые зайчики на зелёной туманной поляне. Небо так далеко и близко. Эрина ощущала его одновременно и над головой, и под ногами, но тепло, разлившееся по обмякшим конечностям, уверило девушку в том, что она твёрдо стоит на тёплой земле. Цвета перед ней и яркие, и нет. Они мельтешили игривыми бабочками прямо в глазах. Воздух снова двигался и в то же время словно опять застыл, теряясь в безвременье. Бесконечность мыслей и чувств сливалась в хаотичное эхо, гулявшее сквозь бескрайние жёлтые поля глубокой песней целой вселенной. Она растворялась. Растворялась в искрящейся вечности абсолютного небытия. Её нет. Были только они. «Душа и мысли живут, хотя и тело умирает. Души и мысли текут рекою в безвременье между пространством, просыпаясь и засыпая в нескончаемом танце под ласковым молчаливым небом, на котором почти нет облаков, но есть что-то, до чего никому не суждено дотянуться… Быть может, это вечный покой?». Её ли были это мысли? Существует ли она? Всё ещё…