Бессмертный солдат

      Эрине повезло поймать попутку до Вайвестана. И ей даже было как-то всё равно на возможную опасность ехать в одной машине с малознакомым львом. Были истории, связанные с людоедством со стороны кошачьих, но Эрина прямо сейчас решила не придавать этому значения. Она старалась отыскать душевный покой в стремительно проносящихся снежинках за окном и убегающих пейзажах тёмных окрестностей, состоявших то из участков мрачного леса, то из небольших посёлков и пригородов, выглядевших абсолютно одинаково и временами чрезмерно невзрачно. Но именно эта гнетущая однотонность позволяла Эрине абстрагироваться от всех негативных мыслей и погрузиться в расслабляющее ничто. К её радости, водитель был не особо разговорчивым почти всю дорогу, но под конец он всё же заговорил:       — Смотри, как всё небо горит. Давно не видел такого стойкого выброса магии.       Эрина уже почти привыкла к этим даже днём не гаснущим рекам сияния вместо облаков, которые делали ночи не просто светлыми, а цветными. Розовые, золотистые, временами голубые и зелёные огни хаотично перекликались между собой, как разноцветные гирлянды, придавая угрюмому окружению новых красок. Но они не казались праздничными или весёлыми — огни магии будто насмешливо подчёркивали траур окрестностей, выделяя зловещие тени от голых ветвей деревьев, подчёркивая мрачность безмолвных углов в пустых дворах.       — Тебя где высадить? — поинтересовался лев, не отрывая взгляд от тёмной дороги.       — Мне поближе к центру. Я там сориентируюсь.       — Хорошо, понял. Но если будешь точнее, то доброшу поближе: вдруг в одну сторону.       — Спасибо вам большое, но я, пожалуй, прогуляюсь, — Эрина отозвалась тихо, продолжая смотреть в окно и наблюдать за подобием северного сияния.       — Как знаешь. — Лев краем глаза приметил интерес девушки к огням в тёмном небе. — У эльфов есть поверье, что именно в таком виде магия является мостом между всеми мирами, в которых она присутствует. И никакие порталы учёных не нужны. Даже были легенды, что можно сквозь время странствовать по этим дорогам. И даже попасть в место, где времени нет. Странная легенда, но звучит красиво. Представляешь, научиться бы ими пользоваться…       Звёздный ветер продолжал бродить по небу, элегантно и живо извиваясь. Вся эта магия казалась такой далёкой и невесомой, как облака, но подобно им же она имела вес, температуру и другие физические показатели, как и любая материя.       — А вы много знаете об эльфах и их мифах?       — Я профессор культурологии и риниасист при ВСАИиК.       ВСАИиК — Всесоюзная Академия Истории и Культуры, быстро вспомнила Эрина. А сфера научной деятельности человекообразного льва её удивила. Почему-то ей казалось, что только самим эльфам может быть интересна их культура.       — Необычный выбор для…       — Для представителя моего народа? Изучать эльфов? Согласен. Сначала мне не было это интересно, но после службы в армии, после посещения Риниаса, знакомства с эльфийскими народами, с их городами, языками, обычаями мне стало искренне интересно, и, закончив службу, я поступил в академию на факультет культуры, а позже всё же выбрал кафедру риниасизма и эльфийской культуры.       Эрина, услышав эту краткую историю, даже оторвалась от просмотра пейзажей за окном.       — Этот народ нельзя недооценивать — я всегда так говорю. Эльфы и все те, у кого они были в роду, отличаются от прочих, а особенно от людей.       — Как-то это не по-партийному, — заметила Эрина. — Философия партии говорит, что мы все одинаковы и равны. Никто не лучше и не хуже.       Но лев посмеялся, немного рыча.       — Думаю, тут мне стоит промолчать. Но, может, рано или поздно ты сама всё поймёшь, ведь то, что у тебя нет ушей, не умоляет твоего эльфийского происхождения!       Эрина выпучила глаза, изумившись словам профессора: настолько эксперт в своей области, что может даже в такой намешанной девчонке признать эльфийскую кровь?       — Не удивляйся так! По тебе это очень заметно.       Разговор в значительной степени помог Эрине отвлечься от тоскливых мыслей, от печальных чувств и чего-то ещё едкого, что сидело глубоко внутри.       — А как вас зовут?       — Мигель де Серто. А вас, товарищ?       — Эрина Уилд.       — Что ж, приятно познакомиться, товарищ Уилд. Может, ещё встретимся. Пообщаемся, заходите на кафедру.       — Спасибо! Обязательно.       Невзрачное авто Мигеля скрылось за поворотом, который с трудом можно было рассмотреть сквозь стену из медленно опускающихся крупных, неаккуратной формы снежинок. Многие из таких также неспешно падали на Эрину, как будто бы это были крошечные феи из детских сказок, которые хотели укутать её и спрятать от всех невзгод. Тут, под снегопадом в безветренную погоду, в изящном, хоть и немного мрачном, городе она была значительно дальше от всей той боли, с которой ей приходилось жить и существовать рядом со своей родной семьёй.       Окинула взглядом широкие, в этом месте почти нетронутые улицы, освещаемые высокими фонарями вдоль дорог, на которых выстроились дома нетипичного вида для её родных краёв: такие чопорные и строгие, но изящные; простые в цветах, но сложны в деталях. Колонны, лепнины на фасадах, какие-то очень пафосные, какие-то более сдержанные — благодаря всему этому Вайвестан выглядел сказочным, таинственным городом из нуарных романов. Местная архитектура буквально кричала о том, что коммунисты не имеют к ней никакого отношения.        Эрина могла бы и дальше так бродить по безлюдным готическим улицам, внимая красоту цветной метели, но холод добрался до кончиков её пальцев и норовил пустить свои длинные ледяные когти дальше. Это вынудило Эрину идти туда, куда призывало идти её что-то внутри.

***

      На удивление Эрина запомнила адрес старшего лейтенанта: улицу и дом так точно. Труднее было с теми, кто мог бы подсказать в такое время, в какую сторону ей нужно идти, так как город она знала неважно. Но старик в тёмном пальто, выгуливавший своего рыжего спаниеля, которого Эрина случайно встретила на одном из множества мостов, не только подсказал путь, — он радушно проводил её до прохода в уже знакомый двор.       Уже замёрзшая Эрина зашла в первую парадную, даже не надеясь, что именно тут ей удастся каким-то чудом узнать или угадать, где живёт её старший лейтенант, но внутри сидела консьержка: серая зайчиха в синей рабочей форме. На рабочем столе у неё, помимо каких-то бумажек и телефона, стояла свежезаваренная кружка чая, из которой тянулся белёсый пар, и лежал кроссворд, который зайчиха увлечённо разгадывала. Если бы не дёрнувшееся большое длинное ухо, Эрина бы решила, что её не заметили.       — Простите? — робко и даже немного боязливо начала девушка, делая неуверенный шаг вперёд. Зайчиха посмотрела на неё своими большими, посаженными по бокам головы, глазами цвета янтаря.       — Чего надо? — как-то грубо отозвалась ушастая консьержка, дёргая носом. В отличие от котов и прочих разумных кошачьих, зайцы выглядели как настоящие звери, правда, более крупные. Эрину немного удивляло, как ловко та держала ручку своими заячьими когтистыми лапками.       — Вы же знаете жильцов?       — Что за глупый вопрос? Я всех тут знаю!       — А товарищ Ригер, случайно, не тут живёт? Эльф…       Зайчиха замахала мохнатой лапой, чтобы закончить поток слов курсантки.       — Я-то знаю! Тебе зачем? Приглашали?       — Эм-м-м… нет. Но вы можете ему позвонить, и…       Зайчиха не сказала ни слова и тут же схватилась за трубку, и стала раскручивать цифирный барабан. В голове Эрины пробежала мысль, от которой она вздрогнула как от холода: «Лишь бы не в милицию звонила». Но консьержка недовольным голосом заговорила:       — Доброго вечера-ночи, товарищ Ригер. Тут к вам девица… Что? Да, сейчас, — зайчиха протянула с раздражённым видом трубку Эрине, та боязливо её взяла, будто та хрустальная и расколется на тысячи осколков из-за любого неправильного движения. Дрожащим голосом девушка сказала:       — Алло…       — ДА ТВОЮ Ж МАТЬ, ЭРИНА! Я ТЕБЕ ЧТО, БЛЯДЬ, СКАЗАЛ?       Эрина вжала шею в туловище, услышав злобные крики Ригера, и ощутила вину за своё вольное поведение.       — Простите, пожалуйста…       — Ну, поднимайся. ЭЙ, УШАСТАЯ! ПРОПУСТИ ЕЁ!       — Кто бы говорил, — фыркнула зайчиха, забирая у Эрины трубку. — Третий этаж тебе, милочка, от лестницы налево.       — Спасибо большое, — в голосе Эрины даже мелькнула нотка радости, несмотря на то что Фил был явно зол, и она устремилась по лестницам наверх.       Поднявшись на третий этаж, Эрина сразу поняла, какая дверь ей нужна. Девушка не решалась постучать, руки точно окаменели. Она тяжело вздохнула, разочаровываясь в себе из-за своей бесхребетности, как защёлка с внутренней стороны звонко повернулась, и дверь открылась, а из-за неё показался старший лейтенант Ригер.       Эрина широко раскрыла глаза от удивления и приоткрыла рот, как будто бы совсем не ждала его увидеть. Пресловутые бабочки, если это были они, а не какие-то другие членистоногие, в животе бойко забили своими крыльями, отчего всё её тело поразила сильная, но приятная дрожь, одолевающая всю ту болезненную тоску, что грызла её совсем недавно. Взгляд Эрины остановился на губах Ригера, и воспоминания об их поцелуе обожгли её, как пламя свечи, но жжение это было пугающе приятным, терпким и манящим. Коленки тряслись так сильно, что даже Фил удивлённо уставился на это зрелище и пробормотал:       — Тебе бы подштанники вторые начать носить… замёрзла-то как.       — Нет! — пискнула Эрина, пытаясь совладать со своим телом и унять дрожь, которая ещё и отразилась на её и без того блеющем перед эльфом голосом. — Я… я не замёрзла. Просто… просто… Я очень рада вас видеть, товарищ Ригер! Очень… — она сама не поняла почему, но на её глазах навернулись слёзы, которые Эрина быстро вытерла руками, надеясь, что Ригер не придаст им значения, но эльф в удивлении вздёрнул бровь и уставился на свою курсантку.       — Я так погляжу, беседа с родственниками не задалась?       Эрина помотала головой, пытаясь удержать слёзы и вновь нахлынувшие чувства при себе, но едва ли ей это удавалось. Фил был встревожен и крайне обеспокоен, без лишних слов он взял Эрину за предплечье и завёл в квартиру. Эрина поддалась движению: он с лёгким усилием потянул её за собой внутрь и быстро закрыл дверь, словно от кого-то прятался в своём убежище и не желал, чтобы его увидели.       — Раздевайся. Я сделаю тебе чай. Есть, может, хочешь?       Эрина снова молча покивала, стягивая с себя сапоги. Ей страшно было сказать хоть что-то, хоть на миг открыть рот, потому что ощущалось для неё всё так, будто стоит начать говорить, как всё, что она так старалась сдерживать и копила внутри, выльется наружу в виде чего-то едкого, чёрного и склизкого, и этот поток нельзя будет остановить. И эта дрянь оттолкнёт Фила.       Раздевшись и пройдя на кухню вслед за непривычно для взора сутулившимся эльфом, Эрина увидела, что у того на столе стояла открытая бутылка с чем-то явно спиртным. Нетрудно было догадаться, что Фил в этот снежный вечер выпивал. Эрина осторожно спросила, стоя в пороге и переминаясь с ноги на ногу:       — Вы что-то отмечаете?       Фил только удивлённо поднял брови, после чего глянул, видимо, не понимая, почему именно такой вывод сделала его гостья. Но всё же он ответил, заметив, что Эрина время от времени поглядывала на стеклянную бутылку с тёмно-золотистым содержимым:       — Нет, праздновать мне нечего. Скорее, наоборот. Настроение дурацкое. Пытаюсь хоть как-то скрасить его.       Эрина немного вжалась, ощутив неловкость. Может, она не вовремя? Подловив себя на этих печальных догадках, понимая, что она доставляет Филу неудобства своим визитом, Эрина стыдливо отвела взгляд и попятилась назад, желая спрятаться в тени. Эльф, в это время не сводивший с неё внимательного, но всё же немного опьянённого взгляда, как-то строго, но не сухо, как обычно это бывает, проговорил:       — Ты чего тушуешься? Заходи и пей свой чай. Я тебе рад…       Всё тело девушки будто бы обдало зарядом. Что-то малознакомое Эрине пробежалось неуловимой колющей энергией от кончиков пальцев ног и рук до самого сердца.       — Рады? — только и смогла тихо выговорить она, прижимая ещё холодные руки к груди.       — Ну конечно. Что за глупые вопросы? Эх… Единственное, боюсь, что под алкоголем могу наболтать лишнего… Так! Ты помыла свои грязные лапки? Ванна прямо от входа. Сначала мытьё рук, а потом всё остальное, — скомандовал неожиданно для Эрины строго Фил, отчего она автоматом немедленно служебно исполнила его просьбу.       Эрина открыла воду, а пока мыла руки поймала себя на мысли, что это хороший момент узнать его лучше. Алкоголь действительно многим развязывает язык, а он сказал об этом напрямую.       — Тапки ещё надень. Они у входа. Пол холодный, — Ригер снова отдал приказ, но сейчас Эрина уже подмечала, что язык офицера немного заплетался.       Пол действительно оказался холодным. Ледяным. Эрина стремительно запрыгнула в тапочки, которые явно принадлежали именно хозяину квартиры, ведь они едва ли на ней держались из-за немалых размеров. Осторожно шоркая по полу, Эрина забрела на кухню, где за столом её уже ждал Фил. Чай неспешно остывал в самой простой белой кружке.       — Пол у вас и правда ужасно холодный, — сказала Эрина, сев за стол и обхватив руками горячую кружку. Тепло медленно проникало в её холодные пальцы, согревая их. Немного погодя она сделала осторожный глоток: самый простой чёрный чай с бергамотом, но такой согревающий и даже уютный.       Эрина глянула на стопы Фила, на которых даже носков не было. Её пробрало иллюзорным холодом, который вынудил всё её тело содрогнуться так, будто она прямо сейчас оказалась по макушку в сугробе.       — Может, лучше вам надеть? У вас даже носков нет… — робко подметила Эрина, снова стыдливо отводя взгляд.       — Да ну брось. Я горячий парень… могу босиком бегать по снегу, и мне ничего не будет, Эрина. Что мне этот холодный пол? Я что-то тебе не предложил самое главное, — подметил для себя Фил, уставившись на бутылку, из которой он сделал очередной глоток, да так легко и непринуждённо, словно там тоже был чай, а не крепкое спиртное.       Эрина с трудом сглотнула. Она не была морально готова к горячительным напиткам, но Фил уже подливал ей в чай пахучую жидкость.       — Если не пьёшь, то начнёшь.       — Ну… я пью, конечно. Редко… но…       — Ой! Не лебези! Поди детское шампанское только пила да лимонад «Колокольчик». Ты спрашивала, что я праздную. Отпразднуем мой прошедший День Рождения. А то я его совсем не отмечал. А тут ты пришла — какой прекрасный повод! Не всё ж горевать…       Эрину снова бросило в огонь. Щёки неприятно полыхали, вызывая ещё больший стыд и растерянность. Девушка ссутулилась, просунула ладони между ляжек и стала нервно их растирать — это её немного успокаивало, а вдобавок и согревало вечно холодные пальцы. Фил пододвинул кружку к ней ближе, отчего Эрина вздрогнула: ей даже вино было пить затруднительно из-за жжения, а тут, очевидно, что-то гораздо крепче, несмотря на чайную основу.       — Я… просто… не хотела сегодня пить, товарищ старший лейтенант, — пробормотала под нос себе Эрина, уставившись сначала на кружку, а затем невольно посмотрев на окно: на подоконнике стояли горшочные цветы, и их было немало. Всякие разные, названия почти всех она не знала. Что уж там: какие-то она вообще первый раз видела. — Вы любите цветы?       — Ну, да. Есть у меня такое хобби. Плюс они отличные слушатели.       — Вы говорите с горшочными цветами? — Эрина искренне удивилась.       — Угу. А с кем мне ещё говорить? Болтая с ними, я не чувствую себя настолько чокнутым, каким чувствую себя, говоря с самим собой. А ты пей давай. Хоть глоток. И лицо давай жизнерадостнее, а то как на поминках сидишь…       Эрина с трудом сдержала смешок. Шутка ужасная и злая, но её позабавила.       — Хватит ржать, Подсолнух.       Фил сделал ещё глоток.       — А вам не много?       — Ты обо мне не переживай.       — Будете так много пить, то мне точно ничего не останется…       — Не волнуйся: коньяка у меня в избытке. Эрина, если ты не выпьешь, то это точно будет самое скучное празднование в моей жизни.       — Вы туда что-то ещё подмешали? — взволнованно спросила девушка.       — Нет же. Что за бред?       — Тогда зачем вы настаиваете?       — Потому что вижу, что тебе не помешает расслабиться. День у тебя выдался не из лучших, правда? Раз ты тут…       Эрина посмотрела сначала на него, потом снова на кружку. Может, эльф был прав, и стоило расслабиться? Уже не мучая себя какими-то размышлениями, девушка поддалась уговорам и сделала уверенный глоток. Она бы с гордым видом поставила аккуратно кружку обратно на стол, но вместо этого сделала это резко и истерично, чуть не разлив всё оставшееся содержимое, а после схватилась за горло — слишком крепко для неё даже в чае. Внимательно наблюдая за её реакцией, Фил улыбнулся и звонко засмеялся. В другой ситуации Эрине стало бы обидно, но слыша его искренний смех и видя эту нескованную, нефальшивую улыбку, которая находила отклик в её душе, она прощала эльфу всё, и сама начинала улыбаться. Хотя внутри продолжало всё гореть.       — Да ты совсем невинное создание, Подсолнух! Точно ничего не пила крепче «Колокольчика»!       — Нет, я пила вино, — рассердилась девушка, уже готовя себя ко второму заходу.       — Так неинтересно. Надеюсь, тебя с одного глотка не развезёт.       «Я тоже на это надеюсь…» — побеспокоилась за себя Эрина, отпив ещё немного. Снова горячо, снова её лицо исказилось гримасой дискомфорта, жар раздирал горло и пищевод, а потом и желудок.       — Тебе надо закусывать, а у меня, как назло, ничего такого нет, — раздосадовался Фил. — Могу предложить обычной еды. Что ты хочешь?       — А что есть? — задавая вопрос, Эрина с лёгким ужасом обнаружила, что её язык уже заплетается, хотя едва ли прошла минута.       — Ты скажи сначала, что хочешь, а я это сделаю.       Фил встал из-за стола, хоть он и был пьян, но пока его покачивания были едва заметны. С горящими глазами он ждал ответа Эрины. Прямо как мальчишка, желавший какой-то мелочью впечатлить девчонку, которая ему симпатична, а не мужчина-офицер.       — Я… хочу… жареную картошку! — воодушевлённо воскликнула Эрина, делая ещё глоток.       — Не налегай так, женщина. Ты же потом не встанешь… а картошка — это легко. Сейчас всё будет.       — А вы не отрежете себе пальцы, пока будете её чистить? Может, помочь?       — Сиди, тебя уже качает, как корабль в море.       Эрина попыталась подняться, но её ноги действительно уже стали ватными. Так быстро. Коньяк правда действовал мгновенно.       — Ты просто худощава, оттого и быстро пьянеешь, — словно бы чувствуя её беспокойство, пояснил Фил, ловко и быстро чистя клубни. Откуда именно он успел их достать, Эрина усмотреть не успела.       В момент, пока Фил занимался готовкой, Эрина смотрела ему в спину, особое внимание уделяя длинным волосам, вьющимся роскошными локонами и глубокого чёрного цвета с синеватым отливом. Она нашла в себе силы подняться, опираясь на стол. Осторожно переставляя ноги, чтобы не свалиться, девушка приблизилась к эльфу, после чего взяла в руки его густой длинный хвост. Волосы были плотными, но при этом достаточно мягкими и приятными на ощупь. И запах оказался точно таким же, каким она ощутила его в день, когда первый раз встретила Фила, получая свою форму курсанта.       — Ты там что делаешь? — поинтересовался Фил, не отрываясь от чистки.       — Ваши волосы такие красивые…       — Ты мне уже говорила это…       — Вы помните?       — Конечно, помню, Эрина.       В груди Эрины приятно ёкнуло, на лице появилась улыбка. В пьяной раскрепощённости она прильнула к его спине, по-прежнему нежно держа локоны его хвоста в руках. Фил ощутимо для неё вздрогнул. Спина его была тёплой, крепкой, и от неё тоже исходил приятный для Эрины запах. Но не просто приятный: что-то в нём её будоражило, отчего тело давало странную реакцию, непривычную для неё. Игривая щекотка — это и было желание. Благодаря тому, что Эрина была ещё пьяна не в те самые дребезги, ей хватило здравого смысла и силы воли, чтобы отстраниться и понадеяться, что это странное чувство пройдёт, а тело успокоится.       Вернувшись за стол, девушка снова выпила. Но сейчас жжение уже не было настолько сильным: очевидно, алкоголь притупил чувство боли. Зато появился дикий голод. Живот заурчал, издавая звуки, похожие на вопли раненного в лесу животного. Фил в изумлении обернулся. Только сейчас до Эрины дошло осознание звуков вокруг: на сковороде шкварчало масло, на котором жарилась уже вожделенная картошка. Запах еды тоже дошёл до девушки, ведь другого более приятного и сильного раздражителя под носом больше не было.       — Подожди немного, — нарушил молчание Фил.       Эрина уверенно кивнула. Под градусом время словно шло быстрее, и вот она моргнуть не успела в своём восприятии мира, как перед ней стояла тарелка, наполненная ароматной золотистой картошкой, которую ей так хотелось прямо сейчас — сию минуту. Эрина быстро схватила вилку и насадила несколько ломтиков на неё. Даже не подув на еду, девушка была готова закинуть её в рот, но эльф прервал это голодное безумие, схватив Эрину за руку.       — Подуй сначала. Обожжёшься же.       Эрина немного растерялась, но потом всё же сделала так, как сказал Фил. Только после этого он отпустил её руку и позволил съесть. Всё бы могло быть как обычно, но Эрина, ощутив вкус еды, приготовленной товарищем старшим лейтенантом, вскрикнула от восторга, не на шутку испугав эльфа своей реакцией.       — А! Лейтенант! ЭТО ШЕДЕВР!       — Эй, Уилд! Успокойся. Дуй на неё! Не ешь так быстро! Не торопись!       Но её было уже не остановить.       — Я в жизни не ела такой вкусной жареной картошки! Вы просто чудо!       — Эрина… как мало нужно, чтобы тебя удивить, — ошеломлённо подметил Фил, после чего на его лице мелькнула улыбка умиления.       В моменты трапезы Эрина разделывалась с коньячным чаем в стакане. После её хватило даже на вторую порцию и картошки, и уже чистого коньяка, который она долила себе сама, хотя Фил уже настойчиво приговаривал, что ей точно хватит, ибо девушку знатно качало из стороны в сторону, вдобавок ко всему она несла всякий разный бред, уже не следя за тем, что говорит. Но самое ужасное было в том, что она осознавала, что говорит, но ничего не могла поделать со своим языком, который познал свободу.       — Товарищ старший лейтенант! — воскликнула она, хлопнув ладонью по столу. Желая начать говорить, она уставилась в глаза Фила, что сидел напротив. Острое непреодолимое вожделение рассмотреть их лучше вынудило Эрину встать и подойти к эльфу, притащив за собой стул. Теперь безо всякого труда она могла близко прислониться к его лицу своим и посмотреть в синие, бесконечно глубокие глаза Фила.       — Товарищ старший лейтенант… Ваши глаза такие красивые…       — Спасибо, — растерянно отреагировал Фил, но не отталкивая девушку, которая, скорее всего, даже не замечала, как наклоняется к нему всё ближе и ближе.       — Я никогда не видела таких глаз, товарищ старший лейтенант…       — Эрина…       — Простите! — Эрина вдруг осознала, что была слишком близко, уже чуть ли не касалась его губ своими, из-за чего отстранилась сама, как ошпаренная.       — За что ты извиняешься?       — За то, что так пьяна, — Эрина рассмеялась. Снова алкоголь взял верх. — Но вы правда такой красавчик!       Фил краснел от её комплиментов.       — Лейтенант, почему вы не женаты? Вы же такой… такой…       — Какой?       — Идеальный!       — Пф… конечно…       — Вы влюблены? — Эрина подметила его печаль, ей показалось, что именно это его сейчас и тревожило.       — Ну, есть такое…       Ответ обжёг. Но в кого он влюблён? Кто она? Неужели, такая же идеальная, как и он? Неужели это всё? Ей самой ничего точно не светит. А светило ли? Откуда такие надежды? Тот поцелуй? Неужели он ничего не значил? Позитивная раскрепощённость мгновенно сменилась режущей болью в груди и скованностью во всём теле. В трезвом состоянии Эрина ещё могла с нею совладать, но сейчас слёзы со всей искренностью и неподдельностью навернулись на глазах только из-за того, что она уже сама всё придумала и решила. Девушка на эмоциях подорвалась с места, готовая сбежать прочь, сдавливаемая чувствами обиды и стыда, но ноги были не в состоянии выполнять такие сложные и резкие действия, из-за чего Эрина чуть было не столкнулась лицом к лицу с тем самым ледяным полом. Выставленные вперёд руки уберегли её нос от участи быть разбитым. А вот слёзы уже лились рекой от рвущейся наружи обиды, досады и чувства ненужности.       Точно. На что она вообще могла надеяться? Кто она вообще такая?       Слыша её горький плач, Фил метнулся к ней.       — Эй, Эрина, ты чего? Я тебя чем-то обидел? Эй, не молчи!       А какое ему на самом деле дело. Эрина, не желая быть объектом жалости, из последних сил оттолкнула его от себя, снова попытавшись бежать, но безуспешно. Теперь от встречи с полом её отделяла только стойка на локте, после чего она завалилась набок. Горячие слёзы стремительно текли по щекам и капали на пол.       — Неужели ты заметила? — взволнованно спросил Фил, ложась рядом с ней на пол.       — Что заметила? — прохныкала Эрина, тоже перевернувшись на спину.       — Мой стояк, — выдал Ригер это как самое будничное, что могло только случиться прямо здесь и сейчас.       Эти слова чуть было не отрезвили её.       — Прости. Не могу с этим ничего поделать. Ты… это… ничего не подумай… просто…       — Ты вспомнил о своей идеальной возлюбленной? — Эрина была обижена и зла на него. Детская злоба и обделённость кусали её, отчего и она хотела хоть как-то укусить его: если не зубами, так хоть словом.       — Чего? Что? Зачем вспоминать?       Снова укол в сердце. Болезненно приятный, одновременно согревающий тело и душу, но в то же время холодящий и волнующий. Эрина повернула голову в сторону Фила. Он повторил действие за ней, и их взгляды встретились. Они бы оба вечно смотрели так друг на друга, если бы Эрина опять же своим пьяным развязанным языком напрямую не спросила:       — Что вы имеете в виду?       — Эрина, хватит обращаться ко мне на «вы» вне службы. Тем более, в такой обстановке…       — Так что т-т-т-ты имеешь в виду? — уже громче второй раз спросила она, попытавшись соскочить с пола, но тело едва ли слушалось, поэтому она снова лежала на спине и смотрела уже в белый потолок. Фил молчал, что напрягало даже пьяную Эрину, для которой секунды вроде бы и бежали в разы быстрее под градусом, но в то же время его молчание длилось вечность. Девушка снова нашла в себе силы подняться от локтей, сдвинуться немного со своего места и оказаться в положении сверху над молчащим и уже ошалевшим эльфом. Она ждала, что он оттолкнёт её, и она снова будет лежать на холодном полу, но уже разочарованная и раненная в самое сердце — даже заранее Эрина начала плакать, испытав весь спектр этих негативных эмоций наперёд благодаря своему потрясающему воображению. Несколько капель снова горячо пробежали по нежной бледной коже щёк и упали на лицо Фила.       Спусковой крючок. Когда Эрина была готова снова сорваться и побежать, ощущая свою наивность, слабость, глупость и никчёмность, Фил сам оторвался от пола, ухватил Эрину за затылок, отчего её вмиг застигла паника. Но происходящее несло её мощным потоком вперёд по линии происходящего, посему она не успела никак отреагировать ни на то, как Фил резко притянул её лицо к своему, ни на то, как он нежно и осторожно поцеловал её.       Ощущая тепло его губ на своих, Эрина поняла, что её сердце решило сплясать буйный и резвый танец прямо в груди, раздирая на части всё изнутри. От волнения внизу живота всё свело приятным теплом, после чего ею овладела дрожь. Что-то более волнительное и вожделенное растекалось по всему телу, что-то, что хотелось выплеснуть, чему хотелось дать волю.       Происходящее прямо в тот момент, прямо с ней и по-настоящему не укладывалось в голове девушки, внутри которой всё полыхало жарким огнём. Губы сами, без её приказа и воли, поддавались действиям Фила, и вот она уже отвечала на его нежнейший поцелуй. Его мягкость и осторожность изумляла Эрину. Такой идеальный, желанный и прекрасный — такой, какого она, слабая и жалкая, точно не заслуживала.       Немного отстранившись, Эрина дрожащим голосом проблеяла:       — Товарищ Ригер… зачем вы так со мной? — Язык подло заплетался, спирт ещё уверенно бил в голову, отчего тело едва ли удерживало себя даже в горизонтальном положении.       Лицо Фила изменилось с томного спокойствия на по-детски наивный испуг, словно его застали за шалостью, которую он считал непреодолимой ошибкой, за которую его ждёт суровое наказание.       — Тебе не понравилось? Я сделал что-то не так?       Вопросы заставили Эрину опешить.       — Что?       — Прости, если не так тебя понял… я думал, что раз ты меня тогда… впрочем, ладно. Я тебя, наверно, напугал до усрачки… вот твоё сердце так и долбит… И о чём я только думал?       «А о чём он думал?»       В момент нелёгких обдумываний происходящего и тяжких попыток осознать произошедшее, как минимум было ли это на самом деле, или опьянение настолько сильное, что Эрине всё померещилось, потолок перед глазами девушки закрутился так, словно кто-то целенаправленно его вертел, как тесто в форме блина для тонкой пиццы с томатами.       Пицца. Как хотелось пиццы. Живот Эрины снова подло забурчал.       — Ты серьёзно? — ошеломлённо проговорил Фил. — Ты же только что съела большую тарелку картошки. Впрочем, ладно, тебе-то как раз и надо есть больше. Ещё хочешь?       — Хочу.       Не успел Фил подняться с пола, чтобы заботливо наложить для Эрины ещё одну порцию, она, борясь с заплетающимся языком, поинтересовалась:       — Товарищ старший лейтенант, а то, что сейчас было, мне приснилось, или это было взаправду?       Вместо быстрого ответа в воздухе повисло неловкое молчание, лишь иногда прерывающееся свистом ветра за окном. Эрину осенило: он даже не понимает, о чём она говорит, а это значит, что ей точно привиделся их второй поцелуй. Конечно. О чём она только думала: такого в реальности с ней и с ним быть не может. Он слишком хорош для неё, а она неудачница и слабачка. Да ещё и недостаточно красивая для него. Слёзы снова хлынули двумя реками, стекая к вискам. Жалобное хныканье не удавалось сдерживать в силу неповиновения тела, которое уже зажило своей жизнью.       — Эй, Подсолнух, ну ты чего? Только не говори, что это было настолько гадко, что теперь ты ревёшь от омерзения.       Фил подошёл к ней и за руки поднял с пола, точно она ничего и не весила для него. Однако Эрине было крайне трудно стоять на ногах. Удивительно, ведь она выпила гораздо меньше него, а у эльфа как будто ни в одном глазу. И тут её прошибло с его слов, которые шли до её расплывшегося сознания несколько дольше, чем нужно, отчего она взвизгнула.       — Так мы правда целовались?!       — Да.       — Я думала, что мне это приснилось… — Язык снова стал подло заплетаться, а тело так и намеревалось по своей какой-то воле вернуться в горизонтальное положение.       — Ешь давай.       Эрина сидела за столом и чуть покачивалась. Глядя на еду, такую аппетитную и желанную, она поняла, что хочется ей совсем не этого. Собрав всю волю в кулак, она поднялась и направилась к замешкавшемуся Филу, который растерялся из-за действий девушки.       Не сдерживая себя, Эрина поцеловала Фила, но совсем не так нежно, как он её до этого. Внутри неё бушевало что-то сильное, что-то горячее и неуправляемое, сродни голоду, но что-то определённо иное. Тело само подсказывало, что, возможно, именно так она облегчит свои пьяняще сладкие страдания.       Ни один поцелуй в её жизни не был похож на то, что она ощущала с ним. Если раньше Эрине всё это казалось каким-то странным и непонятным обменом слюнями, то в этой ситуации она прочувствовала и осознала, какое удовольствие может доставлять этот процесс. В порыве блаженства и страсти Эрина прижималась к нему всё теснее и теснее, и теперь она уже могла чувствовать то, о чём он говорил ранее: твёрдый от возбуждения член. Это немного смущало и пугало её, но не до такой степени, чтобы оборвать этот головокружительный процесс.       — Вот ведь… Не стоит нам дальше продолжать, — Фил резко осадил Эрину, стараясь как можно осторожнее отстранить разгорячённую девушку от себя. Ему это самому давалось с трудом, эльф сам тяжело дышал от возбуждения, которое он с трудом сдерживал: Эрина это не просто видела — она это чувствовала. Тот факт, что он хотело того же, что и она, выбивали остатки здравого смысла из её девичьей головы.       — Давай я лучше уложу тебя спать. Ты много выпила, — продолжил Фил. Осторожно он взял Эрину за руки и повёл в направлении спальни, она же достаточно легко ему поддалась.       — Я хочу принять душ, — заявила Эрина, немного притормаживая. Фил оценивающе на неё поглядел, будто бы пытался проанализировать, насколько уверенно та стоит на ногах и не убьётся ли она, поскользнувшись на скользком кафеле или при попытке выбраться из ванной. Всё же он вздохнул и согласился:       — Хорошо, но будь осторожнее.       Эрина кивнула, но немного резко, так как до конца всё ещё не контролировала свои действия.       — Но только не сверни там шею, пожалуйста.       — Я не буду закрывать дверь, и, если что, вы героически спасёте меня!       — Топай. И шторку задёрнуть не забудь. Я сейчас тебе принесу полотенце и какую-нибудь свою рубашку домашнюю.       Несмотря на незнакомое место, тело Эрины само, будто бы на автопилоте, достаточно слажено, насколько это было возможно в её состоянии, выполняло все необходимые действия. Мозг как будто частично был в отключке, витал где-то в облаках. Хотя она и была изрядно пьяна, но сознание снова и снова вырисовывало их поцелуи. От всех этих миражей возбуждение и желание Эрины никуда не собиралось уходить, не желало смываться тёплой водой: она будто бы, напротив, ещё сильнее раззадоривала такую особенно чувственную кожу девушки.       Эрина до конца не отобразила, как и когда она успела закончить, но в какой-то миг до неё дошло, что она уже застёгивает пуговицы серой, для неё довольно длинной, рубашки, которую ей так любезно предоставил товарищ старший лейтенант. Сердце немного затрепетало от осознания того, что на ней его вещь, от ощущения, как она приятно касается чистой кожи.       Уже чуть более трезвая и осознанная Эрина покинула ванную комнату. Не сразу она ощутила голыми ступнями воистину ледяной пол квартиры, но после этого она еле звучно пискнула, однако этого хватило, чтобы Фил подорвался к ней и, увидев причину шума, выругался:       — Да твою ж… Ну тапки кому свои отдал? Простынешь и помрёшь. Смотреть на тебя больно. Тебя колдаёбит так, будто ты в холодной воде мылась. Куда тапки дела?       Эрина крепко задумалась. Она не думала даже, что настолько простой и даже бытовой вопрос может быть таким сложным, что из-за него её мозги вскипят так, будто их бросили на горячую сковороду. Фил же не стал дожидаться её ответа, взял на руки и понёс в свою комнату, после чего уложил на кровать и накрыл одеялом.       — Я тоже пойду схожу. Думаю, ты уснёшь скоро уже, поэтому заранее спокойной ночи. Если что, я буду спать в соседней комнате.       Эрина вопросительно поглядела на Фила, вскидывая светлые брови, но никакого ответа от угрюмого эльфа не получила, отчего грусть вцепилась в неё своими мерзкими клешнями, а мысль была только одна: «Почему он не хочет остаться со мной?»       — Может, вы придёте сюда?       — Фигня идея.       — Но почему?       — Сказал, фигня. Спокойной ночи. — Сухой тон Ригера не только отбил всё желание спать, впившись острым ножом в грудь, но и заставил протрезветь ещё больше. Эрина вздрогнула и растерянно кивнула, не решившись сказать что-то ещё.       Сознание стало немного проясняться. Желая чем-то себя занять, понимая, что сна ей не видать в ближайшее время, Эрина решила прогуляться по владениям своего принца. Ноги уже даже практически не дрожали, а походка стала более уверенной, как ей казалось.       Несмотря на то что Фил был холостяком, в его квартире было чисто. Даже слишком. Это разрушало всякие стереотипы, всё равно, так или иначе, сидящие в голове Эрины, касательно того, что одинокие мужчины неряшливые и нечистоплотные. Вдобавок ко всему во всех трёх комнатах были цветы. Очень много цветов. Всяких разных расцветок, форм и размеров. В горшках на полках и подоконниках, подвешенные к потолку, в горшках на стенах, даже на полу стояли совсем большие, которые по размеру были с неё ростом.       Эрину одолело искреннее изумление и восхищение таким увлечением. Ей было тяжело представить, сколько времени и сил нужно вкладывать для того, чтобы ухаживать за всей этой красотой, и сколько нужно в голове знаний, чтобы делать это правильно.       — Не спится? — сказал Фил, возникший для Эрины точно из ниоткуда. Он уже стоял у неё за спиной какое-то время, а она даже не заметила. Девушка ждала, что строгий офицер вспылит на неё от ярости за непослушание, выскажет ей то, какая она никчёмная: это то, к чему она всё же так привыкла в стенах своего родного дома. Но, к её удивлению, пока его мрачное лицо выражало спокойствие.       — Извините… — стушевалась она.       — За что ты опять извиняешься?       — Я без вашего разрешения тут шарюсь…       — Забей. У меня всё равно ничего интересного тут нет. И хватит этих «вы». Реально уже бесит.       Эрина наконец обратила внимание на скромный диван во второй комнате. Нетрудно было догадаться, что именно на нём решил провести ночь Фил.       — Вы тут будете спать?       Фил кратко кивнул.       — Может, лучше я тут?       В глазах эльфа яркой молнией сверкнуло недовольство, которое острой стрелой впилось в Эрину: его моральное давление она будто бы ощущала физически.       — Тогда мы можем вместе? — как-то неожиданно для себя предложила Эрина. Язык словно сам решил, что нужно сказать именно это. Фил тоже был явно изумлён её предложению: на его щеках даже проступил румянец. Эрина, приметив эту трогательную реакцию взрослого мужчины, не смогла сдержать улыбки. Фил явно хотел сказать что-то колкое, может, даже грубое, но сумел совладать со своими вредными привычками и ответил так:       — Если я буду лежать с тобой на одной кровати, возможно, под одним одеялом, то я точно не выдержу…       — Чего вы не выдержите?       — Всего! Что за глупые вопросы, Подсолнух? Твоих официальных обращений не выдержу в первую очередь. Эрина, я не просто офицер безликий — я человек со своими чувствами. Очень сильными чувствами!       Глаза Эрины округлились: как чётко Ригер озвучил свои эмоции, как отчеканил жёстко каждое слово, но сколько стыда и неловкости скрывалось в его приподнятых внутренних уголках бровей, непроизвольно вздрагивающих губах, поблескивающих как-то по-юношески глазах и усиливающемся румянце.       — Сильные чувства? — Эрина переспросила с такой дрожью в голосе, будто бы лишним звуком, неправильной интонацией или ещё чем-то она спугнёт те самые сильные чувства Фила, прямо как неопытный охотник — уток на озере. Но эльф только невинно замялся. Именно сейчас он казался не командиром-тираном, как чаще всего старался казаться, а безобидным ранимым и чутким человеком.       — Прости, я сказал лишнего.       — Не лишнее, — Эрина уже не смогла держать себя в руках: слова полились из неё с напором и яркими эмоциями, — мои чувства такие же, как у вас! Они тоже… такие!       Фил скроил гримасу удивления и недоумения, делая вид, что не улавливает связи в этих словах, но непонимание это было настолько фальшивым, что Эрина на него не повелась.       — Прекратите меня дурачить!       Эрина поставила точку, да так, что это звучало сродни грому в небе, на котором не плыло ни единой тучки. Фил побледнел и выглядел так, словно его в очередной раз поймали на какой-то пакости, и отвертеться уже не получится.       Эрина уверенно сказала себе в мыслях, что будет храбрее. А после вслух она озвучила то, что так хотелось, то, что раздавило Фила как жалкую букашку:       — Я вас люблю, товарищ Ригер.       Эрина вряд ли когда-то видела настолько изумлённое лицо у взрослого человека, настолько искажённое испугом, недоумением, отрицанием и чем-то ещё, едва уловимым. Но эльфа это совсем не портило: он лишь стал выглядеть наивно, робко и уязвимо. Всё же он собрал себя в кучу и, строго поглядев на Эрину свысока, сухо спросил:       — И что мне делать с этой информацией?       Внутри у Эрины всё бушевало: волны эмоций захлёстывали берега спокойствия, потопляя их и приближая к глубокой тёмной пучине. Ни то от обиды, ни то от злости ей хотелось закричать, но вместо этого девушка до боли закусила губу. Что-то в голове отключилось на долю секунды, после чего она уже только завершив действие ощутила и поняла, что ударила Фила кулаком по лицу. Но ни страха, ни сожаления она не испытала. Хотя здравый смысл говорил ей: «Теперь он точно выгонит тебя. Ты совсем останешься одна». Внимая свои же мысли, Эрина поникла и готовилась к наказанию от Фила в виде грубой просьбы покинуть его дом. Но вместо этого он просто вытер дорожку крови у себя под носом, а после сказал:       — Неплохо. Уже лучше бьёшь. Несмотря на то, что всё равно тебя ещё шатает с выпивки.       Это совсем не то, что она ожидала услышать, по этой причине Эрина растерялась и не знала, как ей реагировать. Но для неё пути назад не было: она уже призналась в своих чувствах. Но была ли она сама готова сейчас принять отказ? Готова ли быть отвергнутой? Эрина не подумала об этом. Не подготовилась морально. Крылья бабочек в животе уже не щекотали приятно живот, а острыми лезвиями причиняли мучительную душевную боль.       Но как только Фил взглянул на Эрину, фальшивая ухмылка на его лице растаяла, а в глазах блеснули холодные блики, отражающие какую-то застоявшуюся глубокую тоску в душе эльфа. Эрина чувствовала его боль, но не была в состоянии понять, что происходит, и почему он так старательно закрывается от неё.       — Зачем вы… — Эрина только начала говорить, желая спросить, зачем же Фил отвечал на её поцелуи, если не испытывает к ней чувства любви — хотя бы симпатии, но он вклинился со своей речью, как будто наперёд зная, что девушка скажет:       — Ты мне небезразлична, Эрина. Не выдумывай там себе ничего. Наверно, это будет звучать по-дурацки, как в каких-то второсортных романах, но я вряд ли тот, кто тебе нужен. Не лучший из меня партнёр…       — Не выдумывайте себе ничего.       Фил встрепенулся. Эрина же бросилась к нему в объятия. Крепко обхватив эльфа руками, она уткнулась носом ему в грудь, прямо туда, куда она его укусила во время одной из их тренировок. Она не ждала ничего в ответ, разве что Фил оттолкнёт её брезгливо, но вместо этого он также крепко обнял её и уткнулся носом в макушку. Его горячее дыхание щекотало Эрину, но это доставляло ей удовольствие и успокаивало. В его объятиях весь негатив словно начал таять, как снег после долгой зимы ранним весенним утром, уходить на задний план.       Тепло и… не одиноко?       Эрина готова была заснуть прямо так, стоя, но лишь бы Фил не отпускал её, не разжимал рук, не бросал одну. Желая словно бы стать ещё ближе, Эрина потёрлась щекой о его грудь, а затем и всем телом, стараясь прижаться плотнее.       — Пойдём спать.       — Вы будете со мной?       — Если тебе это так нужно. Хотя кого я обманываю: мне это тоже нужно.       Эрина слышала, как стучит его неспокойное сердце. Так хотелось знать, что Фил думает, чувствует и о чём переживает, но он казался непреступной ледяной стеной, которую едва ли можно растопить и выведать секреты о том, что же спрятано внутри.       Уже вместе они пришли в комнату Фила. Подойдя к кровати, он приподнял одеяло и взглядом указал Эрине забраться под него. Девушка молча легла и закуталась. Не сразу, но постепенно становилось немного теплее. После Эрина спросила:       — Почему вы так странно себя ведёте?       Фил не ответил. Он только легко улыбнулся уголком рта и отвёл взгляд в сторону, сначала присев на кровать, а потом уже ложась ближе к Эрине, но не поворачиваясь к ней лицом.       — Да кто ж меня знает. Идиот я, наверно. Я наделал кучу ошибок, с которыми не знаю, что сейчас делать.       Эрина вся сжалась от его слов. Неужели она тоже «ошибка»? Сама спросить она не решалась: слишком страшно было услышать положительный ответ, но Фил как будто чувствовал её переживания, из-за чего добавил:       — Если что, то я не про тебя. Ну, как… Не ты ошибка. Мои поступки — вот это совсем неправильно.       Девушка внимательно слушала эльфа, глубоко и искренне удивляясь его откровениям, его мягкому голосу, растерянной и немного дрожащей интонации — она внимала его переживания, ощущала всеми фибрами своей души.       — Вы не сделали ничего неправильного, — Эрина постаралась его успокоить. Всё-таки это она первая полезла к нему с поцелуями ещё в машине, за что теперь она была готова сгореть со стыда. — Это я…       — А я мог поступить как более взрослый и осознанный человек: не позволить тебе этого сделать, не давать тебе каких-то надежд.       Что-то в его словах укололо Эрину, но уже игла коснулась её самолюбия:       — Вы считаете меня ребёнком?! — Она вскочила, уже готовясь что-то сделать на такое заявление, но пока ещё не решив, что именно. Но руки уже чесались физическими методами доказать, что глупый эльф неправ — никакой она не ребёнок.       — Ты вчерашняя школьница, а мне уже три десятка лет. Ты моя студентка, по сути. Наша связь — это неправильно.       Эрина раскраснелась от злости и обиды и, надув губы, со всех сил, что скопились от напряжения в её тонких, но отнюдь не совсем хилых руках, захотела треснуть Ригера, но тот ловко перехватил её удар, одновременно перекатившись на спину. Как легко и непринуждённо он держал девушку за руку, которой она собиралась нанести ему свой сокрушительный удар.       — Драться-то зачем? Это не будет зачтено на экзамене, Подсолнух.       В яростных и энергичных попытках вырвать руку из крепкой хватки Фила, Эрина крутилась вокруг него на кровати, как хорёк в капкане. Казалось, что ещё чуть-чуть, и она начнёт грызть руку: либо свою, либо эльфа. В итоге она нависла над ним в порыве нервной битвы.       Огонь обиды стих, стоило ей заглянуть в его спокойные синие глаза, которые напоминали Эрине бескрайнее спокойное море. Ни волны — штиль. Что-то подобное она ощутила где-то внутри себя прямо в теле: жар лавиной сошёл вниз, обдавая приятным теплом что-то значительно ниже линии живота, между ног запульсировало что-то. Огонь и трепет разгорались сильнее, стоило Эрине перевести свой взгляд на губы Фила, которые так и манили её. Взывали снова повторить то, что ей доставило такое удовольствие.       Эрина резво осуществила своё скромное желание, но с нескромным, даже, к своему изумлению, горячим напором. Совершенно нескромно она перешла от самых обычных поцелуев к ласкам языком. В этот момент она боялась, что терпение эльфа кончится, и он сделает что-то жёсткое и грубое в попытке оттолкнуть её, но он продемонстрировал в ответ, что знает эту технику лучше.       По всему немного дрожащему телу Эрины одновременно колко и приятно разливалось тепло. Но ухватив за хвост уходящее в забвение осознание того, что такого шанса, как сейчас, ей может больше не представиться, девушка начала стаскивать с эльфа одежду выше пояса, оголяя рельефный торс эльфа, украшенный в районе груди шрамом от её зубов, который со смущением девушка сразу признала. К её шоку, в процессе она не встретила совершенно никакого сопротивления с его стороны. Но Фил явно от такой бурной и стремительной реакции впал в недолгий ступор, который, однако, быстро сменился ответной реакцией, и Эрина уже тоже осталась без рубашки, любезно им предоставленной. В ужасе и испуге от осознания своей наготы она судорожно прикрыла маленькую аккуратную грудь руками, пока её лицо краснело так, что она ощущала всей поверхностью щёк и скул сильное жжение.       Фил положил руки Эрине на талию, после чего ласками и осторожными поглаживаниями добрался до её грудей, которые осторожно сжал, из-за чего Эрина ни то в испуге, ни то от ощущений пискнула. Но ей было приятно. Приятны тепло и ласка, исходившие от его ладоней. Подавляя свою робость, она положила свои руки на его и стала направлять в действиях, желая ярче и глубже ощущать всю эту нежность.       От мимолётного осознания происходящего Эрина оцепенела, но она изо всех сил старалась не подавать виду, через огромные усилия давая отдачу на все умелые движения Фила. Однако одолевало беспокойство: всё ли так она делает, а что если его оттолкнёт её неумение и отсутствие опыта? Единственный подобный опыт у неё был в старшей школе с парнем, который проявил к ней симпатию. Да и она тоже была не против этого. Но его действия были настолько отталкивающими, неумелыми и чёрствыми, что дальше подобия ласок и не самых приятных поцелуев дело не зашло.       Но в этой ситуации точно было всё по-другому. Происходящее настолько одурманивало и опьяняло, что Эрине всё это казалось ненастоящим, будто бы она спит и утопает в сладострастных грёзах, о которых будет стыдно вспомнить утром.       Никто прежде не целовал её с такой искренней нежностью и не ласкал с такой — она боялась даже подумать об этом — с такой любовью? Неужели эти чувства были по-настоящему взаимны? Сердце Эрины забилось с бешеной силой, тело пробирала неконтролируемая дрожь. Неужели она для кого-то важна по-настоящему? А может, она всё себе придумала?       Оказавшись на спине, Эрина раскраснелась ещё сильнее, ощущая какую-то беспомощность и неумелость со своей стороны. Именно в таком положении мысли стали сильнее лезть к ней в голову.       — Фил, — неуверенно начала Эрина и, как ей показалось, уловив лёгкое раздражение эльфа, который в этот момент уже начал целовать её шею, — а что ты ко мне чувствуешь?       Фил ответил не сразу. По его блестящим оторопелым глазам и потерянному лицу Эрина без труда поняла, что ввела его в ступор своими расспросами. Тем более, в такой момент. Но Ригер ей спокойно ответил:       — Знаешь… это странное чувство, когда ты ради человека готов на всё. Вот вообще на всё. Хоть убивать, хоть сдохнуть. Вот на это похожи мои чувства к тебе.       Эрина только раскрыла рот, чтобы что-то сказать. Что-то сгоряча и необдуманное, но она даже не решила, что именно, — эмоции лились через край бурным водопадом, но Фил на неё звонко цыкнул:       — Цыц, женщина. Поговорим об этом потом, давай?       — Потом?       Эрина испугалась. А вдруг он хотел ею воспользоваться и бросить? Вдруг это всё обман? И она действительно очень сильно пожалеет о том, что должно было произойти.       — Если у тебя есть сомнения, то я остановлюсь…       — Я… я… я боюсь, что ты меня бросишь, — неловкая искренность так и зашкаливала, Эрина всё ещё говорила, особо не думая, но осознанности и ясности сознания всё же хватало для того, чтобы стыдиться своих слов и чувств.       — Да как бы ты меня не бросила, найдя себе кого-то моложе и симпатичнее, — Фил усмехнулся тому, что сказал, а вот Эрину это шокировало. Как он мог такое говорить — о себе в таком ключе! Кто вообще — для неё точно — может быть лучше, чем он? В порыве эмоций девушка утолила своё желание близости страстным поцелуем, притянув Фила со всей силы за волосы. Он даже не был против, показав это взаимным горячим ответом.       В итоге Фил продолжил то, что едва ли успел начать: его поцелуи спускались всё понемногу ниже. До стонов и дрожи Эрину пробивало от того, как его губы касались кожи её шеи. Нежно, щекотно и безумно приятно, немного влажно. Снова лицо горело от стыда и робости, однако это не было горячее того пламени, что сейчас полыхало у неё внутри. Тело распирало от странного, ранее совсем незнакомого ощущения жара, дразнящей щекотки из ниоткуда и желания в голос выражать своё удовольствие.       — Не сдерживайся. Тут хорошая шумоизоляция. Убивать будут — никто не услышит.       Слова Фила как-то не успокаивали, но немного посмешили Эрину. А он тем временем опускался со своими поцелуями всё ниже и ниже, также начав ласкать её бёдра руками. Живот сводило от приятных ощущений, возбуждение переполняло её нутро. Из транса удовольствия Эрину вытянул резкий рывок. Фил, ухватив её за бёдра, стащил к краю кровати и сам сполз вниз. Девушка мгновенно поняла, что он собрался целовать дальше, но искренне не поняла зачем, отчего в испуге выкрикнула, пытаясь вырваться из хватки:       — Что ты делаешь?       Фил лишь в недоумении поглядел на Эрину.       — Просто у меня непреодолимое желание целовать тебя везде, — сказав это, он сам заробел как мальчишка, и щекой прижался к бедру Эрины.       Душащее смущение не дало Эрине издать ни звука.       — Тебе такого никогда не делали?       Эрина покачала головой. Она только украдкой слышала о чём-то подобном, но в её жизни на подобные развлечения ни намёка не было.       — Тебе должно это понравиться…       Эрина ничего не успела ответить ни на одну из его фраз, как Фил приступил к тому, что вызывало в девушке чувство режущего стыда. Стыда, который одновременно сочеталось с пробирающим всё тело сладким удовольствием. Стоны рвались из груди с такой силы, что у Эрины не получалось их сдерживать. Единственное, что она смогла сделать, — это одной рукой закрыть себе рот, а другой схватиться за простынь, прогибаясь в спине. Чем дальше, тем ощущения становились ярче, интенсивнее и глубже. Тело перестало слушаться: пальцы сжимали простынь, спина сама по себе выгибалась, а ноги дёргались и хотели сжаться, но Фил с усилием держал их, продолжая свои самые страстные и горячие поцелуи.       Та самая грань. Она накатывала постепенно, ощущалась такой манящей, приятной и даже немного пугающей. Сердце рвалось из груди. От того самого места до каждого кончика пальца прошёлся мощнейший разряд, стон вырвался сбивчивым и глухим. От чувств, которые испытала Эрина, её глаза широко раскрылись, выражая те эмоции, которые овладели её разумом: наслаждение и страх. Всё тело дрожало, но это было самое приятное, что она когда-либо испытывала.       — Говорил же, что тебе понравится.       Эрина на это ничего не смогла ответить, вместо этого она продолжала смотреть в потолок, который снова закружился. Однако она всё же смогла с трудом выдавить из себя:       — А я могу что-то подобное сделать для тебя?       — Э… ну… только если ты этого действительно сейчас хочешь… и сможешь. — Фил слышимо растерялся от её просьбы. — А то что-то ты совсем обмякла.       — Я в порядке… — Эрина с трудом привстала, приняв сидячее положение, опираясь на руки, чтобы не завалиться в какую-либо сторону. Она была полна уверенности в том, что хотела это сделать. Только как? Такой опыт тоже обошёл её стороной. — Правда, — продолжила она, — я не знаю, как это правильно делать.       — И такого в твоей жизни не было?       Эрина молчаливо покачала головой. Для неё эти слова звучали как что-то пристыжавшее и расстраивающее её.       — Там ничего сложного нет. Просто старайся не задевать его зубами… — Судя по интонации, безмерно стыдно уже Филу. — Я… как-то не мастер объяснять такие вещи. Просто пробуй, а там посмотрим. Но только если ты действительно этого хочешь. Если не хочешь — я переживу это, уж поверь.       — Нет. Я хочу, правда.       Не ожидая от Фила дальнейших действий, Эрина сама встала перед ним на четвереньки. В отличие от неё, он всё ещё был одет ниже пояса, поэтому ей пришлось самой уверенными действиями решить эту проблему. Резко перед лицом возникло это. Эрина в лёгком испуге отстранилась.       — Что такое?       Эрина растерялась. Она не знала, какие подобрать слова, как лучше сказать. А может, вообще промолчать? Было ли ей жутко впервые видеть воочию мужской член — несомненно. Удивило ли её что-то ещё — определённо.       — Ты что, членов никогда не видела? — пошутил Фил. Но судя по всему, оценив здраво то, как выглядит сейчас и ведёт себя Эрина, он понял, что его шутка совсем не шутка, из-за чего крайне стушевался и даже готов был всё прекратить: Эрина поняла это по его желанию сдать назад, подальше от неё, но она вовремя схватила его за член одной рукой.       — Может, не стоит?       — А зачем тогда начинали? — В Эрине уверенности было, как ей казалось, куда больше, чем в Филе. Хотя это её с самого начала переполняло неконтролируемое волнение.       — Эрина, если тебе страшно, или ты не готова, можно остановиться. Не переживай о моих чувствах. Я не обижусь, правда.       «Он правда обо мне беспокоится?.. Обо мне? Ему правда не плевать на то, что я чувствую?» — поток мыслей и эмоций сносил Эрину бурлящей неуправляемой рекой. Она только и смогла пискнуть:       — Старший лейтенант…       — Эрина!       — То есть… Фил… я вас… то есть тебя… люблю!       Удивление на лице Фила плавно перетекло в нежный взгляд и мягкую улыбку.       — Отпусти.       Эрина повиновалась просьбе, после которой Фил подхватил её и уложил на кровать, нависнув над ней. Их взгляды снова встретились. На неё в жизни никто никогда так не смотрел. Эрина широко распахнула искрящиеся глаза. Хотелось во весь голос кричать о своих чувствах, чтобы он знал наверняка, но слова не вязались в голове ни во что более-менее внятное. Оставалось только молчать и покорно ждать его дальнейших действий. А какие её действия? Эрина растерялась и огорчилась: за всё это время она ничего не сделала для него. Тут же вспомнились шутки парней про «бревно в постели».       — Прости, что я… такая бесполезная, — стыдливо проговорила она, отводя взгляд. Фил уже молча ждал каких-то разъяснений. Она решилась пояснить: — Просто я ничего не делаю для тебя…       — Успокойся. Ты отлично справляешься.       Фил снова стал её целовать. Уже страстно и глубоко, лаская своим языком её язык. Опять же это было в разы приятнее самого мерзкого опыта в её жизни. Сейчас это действие не вызывало у Эрины никакого омерзения, лишь усиливало возбуждение, от которого она невольно запустила пальцы в длинные кудрявые волосы эльфа, временами их натягивая. Но, кажется, его это раззадоривало, отчего его действия становились ещё более несдержанными и напористыми. Опустившись с поцелуями к нежной тонкой шее, ловко и страстно действуя ртом и языком, одну свою руку Фил опустил ниже живота, к промежности. Уже пальцами он доставлял удовольствие Эрине, от которого она нежно застонала, с трудом контролируя своё вновь вырывающееся из-под контроля и содрогающееся от желания тело.       После таких действий Эрина стала ещё мокрее, чем была. Видимо, почувствовав это, Фил ввёл внутрь неё сначала один палец, а затем и второй, то запуская их глубже, то почти полностью вынимая. Такие ощущения Эрина испытывала впервые. Ей хотелось извиваться, как рыба на суше, но не из-за боли или дискомфорта, а из-за искреннего наслаждения. Чем дальше Фил заходил, не щадя сил и времени, ища её самые чувствительные точки, тем сильнее ей хотелось большего.       — Ну что, ты готова? — словно чувствуя её желание, спросил Фил.       Эрина лишь смогла выдавить из себя несмелое «угу». Теперь ей нужно было расслабиться и довериться ему. Закрыв глаза, чтобы хоть как-то себя успокоить фальшивым неведением и отстранением от реальности, Эрина стала с волнением ждать. Паника вмиг усилилась, едва ли не вынудив её всю сжаться, когда она уже ощутила прикосновение кончика его члена. Но не успела Эрина что-либо понять, как распирающее чувство в промежности вынудило её со вскриком вернуться в действительность.       — Больно? — с искренним беспокойством спросил Фил, готовый уже всё бросить по первому слову Эрины, но та, обняв его за шею и ближе прижав к себе, шепнула:       — Всё хорошо. Продолжай… мне не больно, правда.       Фил начал двигаться, но очень осторожно и неспешно, внимательно наблюдая за реакцией Эрины и слушая её. Сама Эрина не сомневалась в том, что хотя бы ему сейчас приятно: внутри неё его член стал ещё твёрже и начал странно пульсировать, хотя ей это даже нравилось. Постепенно дискомфорт сменялся вновь нарастающим удовольствием, толчком за толчком превращаясь в то самое большее, чего так хотела Эрина. Снова стоны стали подло вырываться из груди против воли девушки, не желая быть сдержанными внутри. Стыд и вожделение обжигали её щёки алым румянцем.       Неужели это происходит с ней прямо сейчас? По-настоящему. Это точно не сон? Реальность казалась размытой, слишком приторной и чувственной, оттого Эрине было трудно поверить в то, что происходящее с ней происходит взаправду. Как так: он сейчас с ней, прямо сейчас, внутри неё, а она содрогается и сгорает от сладкого блаженства.       Ей, к её же относительному спокойствию, особо даже ничего не приходилось делать самой: Фил сам менял их позы и задавал темп. После самой стандартной, в которой они начали, он резво перевернул девушку на живот, поднял за бёдра и взял сзади так, как это делают собаки. Странно, даже грубо, но до одури возбуждающе, отчего Эрина снова кончила буквально после пары его движений.       Непреодолимо хотелось ещё и ещё. Тело Эрины уже само не желало оставаться в стороне от всего этого веселья и начало само двигаться в такт всем его движениям, множа наслаждение их обоих.       — Эрина, не усердствуй так. Я с трудом сдерживаюсь… — Фил не просто просил, а умолял её. Её же возбуждало и горячило его некая беспомощность, зависимость от её движений. Игриво вырвавшись из его крепкой хватки, она вскочила и завалила его на спину, желая лично овладеть им. Сев сверху, увидев его опьянённое страстью лицо и горящие глаза, Эрина ощутила власть над его удовольствием. Не особо понимая, что именно нужно делать, девушка начала пробовать двигаться, внимательно следя за реакцией эльфа, который и сам был рад помогать, схватив за ягодицы, направляя так её движения и контролируя ритм.       Но Эрине было мало того, что она видела. Снова приближаясь к заветному пику, она хотела, чтобы и Фил испытал что-то такое же восхитительное и прекрасное. Интуиция подсказала ей то, до чего бы в обычной ситуации сама бы она в жизни не додумалась. Чуть-чуть прогнувшись и запустив руки назад, она прямо-таки взяла Фила за кое-что ещё важное. Сначала робко, нежно, пытаясь понять, какие они и как их касаться, из-за чего эльф запаниковал:       — ЭЙ! ЭЙ! Не трогай там!       — Тебе неприятно?       — Приятно, но слишком. Давай не шали так, это…       Фил не успел договорить, как ласки Эрины стали интенсивнее и напористее, отчего эльф чуть не вскрикнул, закусывая губу. За доли секунды он сбросил девушку с себя. Рядом с ней на простыне появилось что-то белёсое. Приподнявшись на локти, Эрина оглядела трясущегося и тяжело дышащего Фила.       — Ух… не делай так больше, ладно?       Видя то, насколько эльф взволнован — даже, скорее всего, он был в панике, — Эрина поникла, чувствуя свою вину и никчёмность. Она всё делает не так, а хотелось ведь как лучше. Уткнувшись в подушку, пряча свой стыд и глубокую досаду, которая вот-вот была готова перерасти в слёзы, уже стоя болезненным комом в горле, Эрина пробурчала:       — Извини… я просто хотела, чтобы тебе тоже было хоть немного приятно…       — Ты издеваешься? Мне в жизни ни с кем так приятно не было. Я всю дорогу еле сдерживался. Иди-ка ты первая в душ. Я пока бельё поменяю…       В этот раз Эрина старалась закончить с водными процедурами как можно быстрее, желая поскорее лечь в кровать и уснуть. Это был крайне утомительный вечер, хотя и ужасно приятный. Но всё то, что произошло, по-прежнему не укладывалось у Эрины в голове. Это точно был сон. Или вообще случилось не с ней.       После душа Эрина молчаливо устроилась на кровати, замотавшись в одеяло, ожидая своего возлюбленного, который, в отличие от неё, напротив, не спешил выйти из ванной комнаты. Когда Фил всё же вышел, он выглядел не то что устало, а потерянно. Но девушка не решалась спросить, в чём дело. Дураку ясно было: в ней. Она, очевидно, ему всё испортила. И вообще, она была тут лишней. Снова мерзкий ком в горле и желание плакать. Отвращение к себе нарастало из-за осознания того, какая же она сегодня плакса.       — Ты чего? — Фил почувствовал, что с ней что-то не так.       — Простите меня, товарищ старший лейтенант.       — Эрина, — сквозь зубы раздражённо процедил он.       — Прости меня, — тут же поправила себя девушка.       — А извиняешься-то за что?       — За то, что доставила вам… то есть, тебе так много хлопот.       — Успокойся. Хватит сопли распускать. Ты о чём так сильно паришься? О том, что я тебя брошу после этого всего? Не брошу, если уж на то пошло. Лишь бы ты меня не кинула. Я так-то ранимый… душу тут тебе открыл и тело своё доверил…       То, какой Фил был именно сегодня разговорчивый, откровенный, живой и настоящий, удивляло Эрину и трогало до глубины души. Его свободное от наигранной солдатской строгости лицо выглядело моложе, мягче и добрее. Весь его образ на самом деле совсем ещё молодого эльфа с открытым, непривычно наивным и чувственным лицом, мягким взглядом и чёрными распущенными, растрёпанными, а не, как обычно, собранными в хвост, волосами казался Эрине таким непривычным, но таким искренним. Это был настоящий Фил Ригер — в этом она не сомневалась.       Он упал рядом с ней, тяжело вздохнув.       — Не надумывай себе ничего. Всё хорошо. А теперь засыпай…       Эрина сама не решалась лечь ближе и прижаться к нему, хотя сильно хотелось. Но словно снова чувствуя её желания и мысли, Фил сам прижался к ней и потёрся о её щёку своей, как ласковый ручной кот. Его запах был таким сладким и приятным. Снова в голове Эрины всплыл тот самый момент, когда они впервые встретились. Девушке трудно было осознать, что судьба свела их вместе. Неужели она действительно этого достойна? Неужели она правда может быть любима просто так? Даже несмотря на то, что она не великий маг и не выдающийся солдат.       — Товарищ старший лейтенант…       — Да твою ж…       — Простите… ОЙ! Прости, Фил. Слушай, а когда ты в меня влюбился?       — Окончательно ты украла мои сердце и душу, когда тщетно пыталась спасать меня от драконов. Я растаял. Это было так… мило? Да, пожалуй, мило.       — Окончательно? — эта формулировка заинтересовала Эрину. Она пристально посмотрела в глаза Фила, а тот ей уже сонно отвечал:       — В тот самый день, когда я получал форму… ну, ты мне понравилась, в общем. Сразу. Думал: «Вот это девчоночка! Такое солнышко».       — Что?! Серьёзно?       — Ну, да. А что такого?       — Ты смотрел на меня так, будто хотел убить…       — Я просто… ну… не люблю показывать своих истинных эмоций. Ничем хорошим это никогда не кончалось. Тем более, я решил, что Вилм… как там его… твой парень… — Услышав формулировку «твой парень» рядом с именем лучшего друга, Эрина рассмеялась, но Фил прервал её веселье встречным вопросом:       — А что касательно тебя?       — А?       — Ты когда влюбилась в меня?       — В первый же день…       — Не понимаю, что ты такого во мне нашла.       — А я не понимаю, что ты нашёл во мне… ведь я же не такая красивая, как многие девушки, не такая сильная и успешная, как многие другие… чем я это заслужила… — Мысли и чувства Эрины вырвались наружу, но ей становилось значительно легче, когда она делилась с Филом своими переживаниями.       — Я влюблён в тебя за то, что ты есть. И ты это ты. Сложно так словами объяснить. В общем, короче, тебе не нужно быть героем войны и самой красивой женщиной на свете, чтобы нравиться мне. Просто будь собой… А теперь спи, ради целей партии!       Эрина прижалась к засыпающему Филу, который обнимал её и согревал теплом своего тела. Как такое может быть: она кому-то правда нужна?