Бессмертный солдат

      Поздняя осень прохладой подступала к небольшому городу, окутывая его бирюзовой дымкой, за которой догорали последние огни листьев деревьев. Холодная тёмная земля заледенела и начала искриться, точно пытаясь уподобиться звёздному небу, которое уже лениво отступало под натиском наступающего рассвета. Нежные розовые краски расползались по синеватому безоблачному небосводу, предрекая холодное утро. Догорали последние звёздные огни, гасли фонари, на улицы выходили люди, из депо выезжали красно-жёлтые трамваи — городок оживал после тихой и безмятежной ночи.       Буквально вчерашняя школьница, Эрина Уилд, восемнадцати лет от роду, швырнула подушку, набитую перьями и пухом, в механический будильник, настырно звенящий и требующий встать с кровати. Она жила в пригороде столицы Вайвестан, Йонергере, и, чтобы добраться до центра главной столицы, ей необходимо было успеть на ранний поезд, что должен был тронуться ровно в шесть утра. На часах уже пять. Эрина лениво сползала с кровати, сначала встав на пол коленями, а затем с невероятным усилием оттолкнула себя от кровати, распрямив локти. Спутанные длинные волосы палевого цвета закрывали обзор. Девушка откинула их назад, встала и пошла в ванну лениво делать утренние дела. Более-менее приведя себя в приличный вид, напоследок скорчив своё миловидное симпатичное лицо перед зеркалом, она галопом выскочила, обуваясь, накидывая пальто и хватая уже с вечера приготовленную сумку с важными вещами и документами.       Никто не провожал Эрину. Её дядя, Роберт Уилд, уже ушёл на работу, — он был машинистом междугороднего поезда, — а его жена, Стефани Уилд, была в недельной командировке, но как раз в столице, поэтому был шанс увидеться с ней немного позже. Хотя надо ли оно ей было? Также у Роберта и Стефани была дочь, Нора, но она крепко спала, звучно посапывая в своей комнате. Эрина не хотела её будить: кузине и без того скоро вставать и идти в школу. Эрине хотелось верить, что уже скоро они смогут снова увидеться, посему и в трогательном болезненном прощании не было никакого смысла. Ей очень хотелось в это верить.       Жила Эрина с дядей и его семьёй по той причине, что её мать умерла, когда та была совсем маленькой, Эрина её практически не помнила. Лишь смутные очертания смуглого лица, густые каштановые волосы, добрые большие карие глаза и миниатюрную хрупкую фигуру. Эти же черты она видела в своём дяде и в его дочери, но совсем не видела в себе: высокая голубоглазая блондинка с бледным кожным покровом. Разве что худая. И то не факт, что черта эта ей перешла от матери: отца Эрина никогда не видела, ни в жизни, ни на фотографиях, никто даже словом не обмолвился о нём, даже родная мать. Или же Эрина этого просто уже не помнила. Всё-таки в последний раз, когда она слышала ласковый нежный материнский голос, ей самой было всего лишь пять лет — не больше.       Несмотря на раннее время, пахнущий едким металлом поезд был заполнен. Всё-таки начало недели. Люди, обезьяны, коты, сирены — кого только не было, но больше всего, конечно, обычных людей. Единственный самый необычный пассажир устроился в самом конце вагона, Эрина с трудом могла его разглядеть. Это был и не человек, и не человекоподобное существо — это была огромная серая крыса в чёрном костюме, небольшой шляпе и в потёртом клетчатом плаще. Когтистые лапки грызуна держали небольшую сумку. Эрина с интересом наблюдала за грызуном-переростком (около метра в полный рост), пока тот не бросил на неё колкий взгляд, и девушке пришлось отвернуться.       Дорога заняла чуть больше часа. Поезд прибыл на центральный столичный вокзал. Покинув вагон, Эрина увидела оживлённые перроны, пути и тоннели, пропитанные горьким железнодорожным запахом. Народу всевозможных видов и мастей было так много, что глаза разбегались, и при всём при этом девушке приходилось через них пробираться. Иногда казалось, что толпа сама несёт её куда-то. Сквозь шум голосов, шагов и свист поездов периодически слышался искажённый голос диспетчера, оповещающий о прибывших и отбывающих рейсах.       Небо уже совсем посветлело, но прохлада не спешила развеиваться. Эрина покинула территорию вокзала, — внушительного белого здания с колоннами на помпезном фасаде, — и направилась к памятнику напротив. Большущий монумент: величественный всадник верхом на жеребце, встающем на дыбы.       Рука сидящего на скакуне была устремлена вперёд, ладонью вниз, а другая рука натягивала повод. Всё вместе это возвышалось над землёй, основавшись на огромном камне. Это изваяние было не чем иным, как символом правящей партии — Союза Ордена Красной Звезды. А всадник не кто иной, как Йоган Фриц, основатель этой самой партии, вождь и завоеватель множества миров, которые ныне входят в состав этого самого союза, основавшего государство Союз Магических Миров.       Встав напротив и поставив сумку перед ногами, Эрина уставилась на серое массивное изваяние, погрузившись в какие-то свои отстранённые мысли. Пока девушка ждала своего бывшего одноклассника, а теперь уже и сокурсника, Вильгельма Гроссенштайнберга (которого все звали просто Вилм), было время прокрутить в голове образы вожделенных грядущих перемен. Всё-таки теперь она курсант Магической Военной Академии, ещё и не где-нибудь, а в самой главной столице — центре миров! Несказанно повезло. Хоть Эрина и не отличалась крепкой и выраженной мускулатурой, она была довольно-таки сильна и вынослива для того, чтобы сдать физические нормативы на приемлемом уровне: не блестяще, но этого хватило. Больше всего баллов ей удалось набрать на базе теории и анализа магического потенциала.       Не успела Эрина нафантазировать, как оправдает ожидания своей приёмной семьи, про которые они говорили ей изо дня в день с тех пор, как в младшей школе выяснилось, что девочка склонна к магии, как сзади её окликнул Вилм.       — Эй! Ты уже здесь! — воскликнул запыхавшийся Вилм и остановился рядом с Эриной, согнувшись и тяжело дыша. — Нам надо было покупать билеты вместе!       — Что случилось?       — Толпа унесла меня к северному выходу, — а нужно им обоим было к южному. — Я ощущал себя беспомощной ветошью…       — Как ветошь может быть беспомощной?       — Отстань! Пойдём уже, — наигранно возмутился высокий смуглый юноша с чёрными волосами, серыми глазами и выразительной улыбкой. Лицо у него было слишком мягким, обычным и непримечательным, но глаза и улыбка заставляли несмотря ни на что выделить Вилма среди толпы.       Теперь уже вдвоём они держали путь до той самой Магической Военной Академии, находившейся в тридцати минутах ходьбы от места их встречи. Путь их лежал через печальный сквер, деревья в котором уже были голыми и обнажали свои чёрные витиеватые ветви, мрачно нависающие над головами прохожих. Остатки листьев тоскливо метались из стороны в сторону, подхватываемые дуновениями ледяного северного ветра. За пределами сквера виднелись роскошные здания со сложными орнаментами, величественными колоннами и резным декором. Было солнечно и безоблачно, но холодно настолько, что думалось — вот-вот пойдёт снег. Такой он, холодный золотой октябрь в этих краях.       Эрине и Вилму осталось перейти только проезжую дорогу, вымощенную серой брусчаткой с красными вкраплениями, и они будут у главного входа на территорию академии. Они уже могли видеть грандиозный фасад здания, выглядящий максимально в духе барокко: стены были красно-оранжевыми, а детали декора — белыми, в свете ярких солнечных лучей настолько белыми, что начинали болеть глаза. Именно из-за этого Вилм поморщился. Здание окружал высокий железный забор с элементами ручной ковки. Не забор, а прямо-таки произведение искусства. На самой территории уже был народ: это и такие же первогодки, пришедшие получить свою форму, узнать номер своей группы и заселиться в общежитие, и более старшие курсанты, пришедшие по каким-то своим делам. Также мелькал офицерский преподавательский состав в синей форме и при погонах.       Не совсем понимая, куда им нужно идти, друзья решили поинтересоваться у местного дворника в тёмно-зелёном костюме, коренастого бывалого мужика с блестящей лысиной и не раз сломанным носом.       — Дядя, — начала Эрина. Вилм стоял немного позади неё: он не очень любил разговаривать с незнакомцами, поэтому старался даже лишний раз не бросать взгляд на дворника. — Мы первогодки бесформенные. Не подскажете, куда нам идти?       Строгое лицо мужика вдруг исказилось в невинной улыбке, глаза прищурились, и от их уголков расползлись пресловутые «гусиные лапки», глубокие, как самые огромные каньоны этого мира.       — Вам во внутренний двор, через арку эту, затем пройдёте там в чёрную большую дверь, там идите прямо по коридору до лестницы, спуститесь вниз, зайдите в левую дверь и там прямо. Думаю, не заблудитесь.       — Спасибо, дядя! — поблагодарила его Эрина, добродушно улыбнувшись.       Они последовали к резной арке, ведущей через длинное здание во внутренний двор.       — Ты запомнила, куда нам идти? Я вот ни черта не понял.       — Разберёмся! Если что, ещё у кого спросим. Не парься.       Эрина следовала инструкции дворника, а Вилм вяло плёлся за ней, частенько оглядываясь по сторонам. Несмотря на красные оттенки в дизайне зданий, место выглядело всё равно мрачным, учитывая безжизненно серую брусчатку под ногами и, в данном месте, отсутствие хотя бы единой уже пожелтевшей травинки. Только тоскливые трещины на брусках. За жутковатой массивной чёрной дверью стало ещё мрачнее. Почти никакого освещения, пустой коридор. Народу не так много, как могло быть, потому что друзья приехали в город и пришли в академию достаточно рано: первогодки ещё только подтягиваются.       Как-то неприятно замигала лампочка вдали. Вилм звучно сглотнул. Эрина хихикнула.       — Ну ты трус.       — Я не люблю мрачные места.       Теперь, когда они спустились по лестнице, всё стало ещё мрачнее. Запах сырости скрашивал безнадёжный вид этого будто бы забытого всеми места. Эрине на секунду даже стало любопытно, отчего же его не приведут в нормальный вид, но её мысли перетекли в другое русло, когда они уже зашли в нужное им помещение. Что-то вроде предбанника перед большим складом, в котором была потёртая стойка, а за ней стояли двое: крыса — к изумлению Эрины, та самая, на которую она пялилась в поезде! — и обычная полноватая женщина в возрасте с большими очками и кудрявой копной седых волос.       — Ну… что… — тихо начал Вилм, толкнув Эрину в бок.       — Здравствуйте! — выкрикнула восторженно она. Крыс продолжал заниматься своими делами, а старушка мило улыбнулась. — Мы за формой!       Пока Эрина это выкрикивала, послышались лёгкие шаги за спиной, а вслед за ними — раскат недовольства в низком глубоком бархатистом голосе, от которого и у Эрины, и у Вилма побежали мурашки по коже:       — Идиоту понятно, что вы сюда не за пирогами пришли. Говорите фамилии и не задерживайте работников.       Незнакомец плавно скользнул между парнем и девушкой. Оба в этот момент повернули голову и взглянули на профиль проходящего. У Эрины перехватило дыхание. Высокий. Очень высокий. И в глаза бросился идеально прямой нос.       После себя он оставил шлейф какого-то странного, незнакомого девушке аромата, но очень приятного. Ей подумалось, что он исходит от шевелюры этого парня, которая приковала её внимание не меньше, чем всё остальное: длинные густые вьющиеся волосы глубокого чёрного цвета, собранные в низкий, немного небрежный хвост длиною чуть ниже лопаток. После Эрина обратила внимание на широкие плечи. Она так на них засмотрелась, что почувствовала, как краснеет. Вилм это заметил и снова ткнул её в бок локтем. Девушка будто бы очнулась ото сна, подпрыгнула, вскрикнув, и тут же, не контролируя себя, выпалила:       — У тебя очень красивые волосы!       Парень обернулся. Теперь Эрина и Вилм смогли разглядеть его лицо лучше. Эрина даже от изумления приподняла плечи и приоткрыла рот: такого красивого парня она в жизни не видела. Если и существует в её понимании (да и, наверное, подавляющего большинства) идеал мужской красоты по её мнению, даже несмотря на его изнеможённый вид, то это он. Немного смуглая кожа чуть отдавала тусклостью из-за усталости. Синие глаза внимательно следили за ней. Эрина подметила, что у него длинные острые уши — эльф.       После её внимание перешло на глаза, под которыми виднелись синяки, явно от бессонных ночей. С невероятной усталостью и печалью они глядели именно на Эрину, лицо в это время не выражало никаких эмоций. Эльф всё-таки сухо ответил:       — Спасибо, — звучало это натянуто и даже немного грубо. Он снова повернулся к стойке. — А тебе не помешало бы свои подстричь: первогодки неопытные и неуклюжие — мало ли, в какую трубу тебя из-за них засосёт.       Теперь Эрина залилась румянцем из-за злости, сначала глянув на длинную прядь своих волос, раскинувшуюся у неё на плече, а потом снова уставившись, но уже агрессивно, в спину этого грубияна.       — Выскочка! Выскочка-переросток! Эльф снова обернулся и с надменным видом ответил:       — Для девчонки ты тоже не коротышка.       Эрина в гневе стиснула зубы. Вилм уже схватил её за плечи, чтобы вспыльчивая подруга не кинулась набивать лицо грубияну-незнакомцу, который всё ещё с равнодушным видом наблюдал за закипающей девушкой.       — Да я тебя по стенке размажу!       — Фил Ригер, — сказал он, обращаясь к сотрудникам. Минуты не прошло, как старушка принесла ему его тёмно-синюю форму и с радостным лицом вручила, громко заявив:       — Добро пожаловать на службу в академию, лейтенант!       Румянец ярости Эрины вмиг сменился на смертельную бледность. Теперь уже Вилму приходилось её не удерживать, а держать, чтобы та не отправилась навстречу бетонному полу.       — В другой раз, — сказал эльф, удалившись прочь.       — М-да… Эрина. В первый же день поцапаться с офицером… Ты вообще башкой думаешь?       — Откуда ж я знала, что этот хмырь офицер, — выдавила из себя шёпотом Эрина. — Но мудак он, конечно, сказочный…       — Настолько сказочный, что у тебя аж коленки дрожали… — язвительно заметил Вилм.       — Молчал бы лучше, это от злости!       — Молись теперь, чтоб он не был нашим глав.инструктором…— Эрина раздосадовано вздохнула.       — Ты же знаешь, как мне везёт…       В итоге ребята тоже получили свою тёмно-зелёную форму с красными нашивками рядовых-курсантов, после отправились в соседний корпус. Не менее мрачный и тёмный, с запутанными коридорами, украшенными портретами выдающихся военных и политических деятелей, и унылыми интерьерами с увядшими цветами в горшках на подоконниках, чтобы получить свои академбилеты, в которых прописана вся информация о них, и выписки для заселения в общежитие, находившееся в десяти минутах от главного учебного корпуса академии.       У Эрины всё прошло легко и гладко, а вот Вилму пришлось понервничать, так как его имя везде, во всех документах, было написано неправильно: вместо Вильгельма Гроссенштайнберга в академбилете написали Вильгельм Гроссштайнберг, а в выписке на заселение Вильгальм Гроссенштанберг. Вилм уже готовился рыдать, сокрушаться и отчаиваться, надумав себе, что теперь его заставят заново проходить процедуру поступления через год. Он озвучил свою тревогу, обливаясь литрами холодного пота и трясясь от осознания неприятности ситуации и возможного бюрократического ада. Даже Эрина начала за него сильно переживать, но, к их общей радости, сотрудники секретариата быстро разобрались с проблемой и всё прошло гладко. Вилм уже готов был поседеть, постареть и умереть в один день от болей в сердце и нервных головокружений, но вместо этого он радостно и облегчённо вдохнул, хватаясь за сердце.       — Больше истерил, — в итоге высказалась Эрина, похлопав друга по плечу.       Заселили их, соответственно, в разные здания: мужчины и женщины живут раздельно. Эрина уже в одиночестве поплелась искать свою комнату №412; из первой цифры следовало, что это четвёртый этаж, а лифт, конечно же, не работал. Пришлось подниматься пешком, но Эрина справилась с этим. Далеко по коридорам тоже идти не пришлось, ведь двенадцатая комната была не так уж и далеко от выхода к лестничному пролёту.       Вокруг было довольно-таки тихо. Только один раз послышался чей-то вскрик из дальних комнат. Учитывая бледность и мрачность поношенных стен, стёртых полов и очевидно скрипучих старых дверей, даже этого хватило, чтобы стало очень неуютно. Наконец, она стояла напротив комнаты с номером 412. Дёрнула за ручку, но дверь не поддалась. После этого девушка попробовала воспользоваться ключом, но оказалось закрыто изнутри на щеколду. Эрина постучала, но никто не открывал. Сначала она стучала тихо, а потом с каждым разом всё громче и громче, но так никто и не открыл. Со злости девушка пнула дверь ногой, и вот теперь уже послышались шаги. Послышался щелчок — дверь открылась, за ней стояла сонная девушка с тёмным оттенком кожи, золотыми глазами и длинными иссиня-чёрными волосами.       — Прости, я заснула, — вяло отозвалась она.       — У тебя крепкий сон… — Эрина зашла вовнутрь, небрежно бросив сумку у порога.       — Я ехала сюда трое суток и не могла спать всю дорогу в этом грёбанном поезде с толпой орущих детей — уж извини! Я Рекха Мукерджи, но можешь звать меня просто Рикки. А ты кем будешь?       — Эрина. Эрина Уилд.       Эрина сняла верхнюю одежду и обувь, прошла внутрь комнаты, где всё было просто и скромно: две двухэтажные койки, два шкафа, маленький трещащий холодильник, рядом с ним небольшой побитый жизнью столик, один письменный стол напротив окна и больше ничего. А над головой висела люстра, в которой из трёх ламп горела только одна. Окинув взором кровати, Эрина увидела, что заняты только две. Рикки не стала дожидаться её вопроса, будто бы услышала мысли девушки:       — Тут я, теперь ты, и ещё одна первогодка. Она вышла покурить. А ты куришь?       Эрина немного растерялась.       — Нет. Не курю…       — Отлично. Ненавижу запах табака, ещё одного курильщика под боком я бы не вынесла. Откуда ты? — Рикки села на свою нижнюю кровать справа.       — Я из Йонергера, это пригород. А ты откуда?       — Я из Райзахана.       — Даже так… — Эрина сразу поняла, что перед междугородним поездом соседка тряслась и в межпространственном.       Эрина уже подумала о том, почему же эта Рикки не стала поступать в их местную академию, как соседка по комнате, принявшись расчёсывать длинные густые волосы, непринуждённо заговорила:       — Я не захотела оставаться в своём городе ни на день дольше из-за родителей. Общежития дают там только иногородним, а это бы значило, что я была бы вынуждена продолжать жить с ними ещё пару лет, пока меня не определят куда-нибудь на службу.       Глаза Эрины изрядно округлились, она молча покивала в ответ на всё сказанное, присев на нижнюю кровать слева, напротив Рикки.       — Ты, что, мысли читаешь?       — Немного.       Тут Эрине стало не по себе.       — Я из народа вихар. Тебе это о чём-нибудь говорит? — Эрина кивнула. — Народ вихар из мира Вихария.       — Ага, те, что умеют мысли читать.       — Мы их не читаем, а чувствуем. Невозможно читать мысли: никто не может залезть в голову к другому человеку! А вот уловить вибрации этих мыслей вокруг человека вполне просто.       — Страшный ты человек, Рикки… — Соседка звонко рассмеялась. В этот же момент распахнулась входная дверь. Снимая тёмную куртку и тут же вешая её на вешалку, внутрь зашла очень высокая девушка. Эрина изумлённо уставилась на неё, осознав, что вторая соседка была даже выше, чем она. Метр и девяносто, не меньше! Не наклоняясь, используя только пальцы ног, она сняла свою обувь и сделала несколько шатких шагов вперёд.       — Здарова, — тихо буркнула эта девушка, подняв в знак приветствия ладонь.       Немного сутулая, но с широкими плечами, мускулистыми даже по меркам парней руками, но при этом довольно-таки миловидным, хотя и несколько печальным, лицом. Это была эльфийка, Эрина поняла это по её острым ушам, хотя они были значительно короче, чем у ещё одного представителя этой расы, которого она встретила несколькими часами ранее. Волосы у этой девушки тоже были чёрными, лишь слегка вились едва заметными волнами и были обстрижены до середины шеи. Взгляд строгий, но живой. Серо-голубые глаза встретились с голубыми глазами Эрины, из-за чего последняя смущённо отвела взгляд, подумав, что так пялиться неприлично.       — Как тебя звать-то? — поинтересовалась Эрина, уже менее пристально глядя на вторую соседку.       — Фрида.       И тут же эльфийка Фрида прошла вперёд и вскочила на своё место, над Рикки.       — А ты кем будешь?       — Эрина!       — Круто. Какая группа, какой отряд?       — Ох, сейчас… — Она достала из кармана на груди свой академбилет и зачитала: — Группа 2, отряд 1.       В глазах Фриды пробежало изумление.       — Так мы с тобой в одной группе. Круто. — Её тон даже казался немного радостным.       — Рикки, а ты?       — Тоже отряд 1, но группа 5. Завтра уже познакомимся с инструкторами наших групп! Надеюсь, у нас будет красивый молодой одинокий мужчина…       Лицо Фриды тут же исказилось в омерзении, как только она это услышала. Эрина же посмеялась.       — Это было бы действительно неплохо! — согласилась она с Рикки. Фрида тем временем ещё сильнее исказилась в гримасе омерзения. — Слушайте, а мы тут только втроём? А то верхнее место надо мной, получается, свободно… уже вечер, а никого нет.       Обе соседки пожали плечами. Фрида также добавила:       — Нам же лучше. Меньше народу — больше кислороду.       — Наверное, они тебя посчитали за двух, — язвительно подшутила Рикки.       — Возможно. — Но реакция Фриды оказалась непредсказуемой, и, сказав это, она сняла штаны, рубаху, оставшись в одних трусах, носках и майке, завернулась в одеяло и отвернулась, демонстративно показывая, что разговор с ней окончен — она спит.       Эрина ощутила какой-то лёгкий дискомфорт от веяния напряжённой атмосферы. Она совсем не поняла поведения Рикки: зачем в первый же день ругаться с соседкой, да ещё и с такой здоровенной, которая чихнёт, а ты вылетишь в окно. Она не стала озвучивать свои мысли, думая, что Рикки сама подхватит их, используя свои силы, но та лишь продолжала расчёсывать волосы и напевать что-то под нос на своём родном языке. Эрина решила заняться полезным делом и отвлечься от неловкого молчания, застелив постельное белье, после чего она тоже приготовилась ко сну. Даже не пообедала и не поужинала. Но живот, к её изумлению, пока что молчал.