Мистер Хван

— Смотри, коршуны снова окружили свою добычу, — Феликс заливается смехом от собственной шутки, тыкая пальцем на ситуацию у профессорского стола. Ему то смешно, а вот Минхо — нет. Назойливые омеги окружили молодого преподавателя с глупыми вопросами, которые не несли за собой никакого смысла, кроме как привлечь внимание Хвана. И так с самого появления альфы. Безусловно, на подобные случаи влияет внешность старшего с его античными чертами лица, великолепным телом и ростом, но… Как они могут так бессовестно клеиться к занятому мужчине? Омега недоумевал по поводу такого распущенного поведения однокурсников, однако из всех в университете, о том, что у Хёнджина уже есть возлюбленный, знал только Минхо и сам Хван, поэтому не удивительно, что альфе активно уделяли внимание. Преподаватель же совсем не пытался это прекратить и лишь мило улыбался на лепетание студентов. Ему нравилось краем глаза смотреть на краснеющее от злости лицо Хо, который в любой момент был готов сорваться с места и повырывать волосы с голов осмелевших омег. Мило и забавно… Минхо не выдерживает и встает с места, направляясь в сторону преподавателя. До начала пары осталось 15 минут. Хёнджин серьезно подумал, что младший решил разобраться с однокурсниками и в мыслях уже придумал, как будет его останавливать и чем объяснит такое поведение. Но Лино прошел мимо толпы и вышел из кабинета без лишних слов. Он не рассказал о том, куда направляется даже Ликсу, который уже во всю строчил другу смски. Странное поведение Хо пугало, но еще больше настораживало то, что парень перестал делиться с блондином происходящим в его жизни. По сути, Феликс сейчас не знал почти ничего о Минхо и его чувствах, кроме того, что старший влюблен в какого-то чувака и у них периодически возникают какие-то проблемы. И это недоверие, из-за которого личность мужчины всё ещё была скрыта, ранило, однако Ли, как настоящий друг, молча ждал обнародования тайны. Ветер беспокойно вплетается в темные, как смоль, волосы омеги и пробирает его тело до мурашек. На улице давно не лето, и ходить в одной футболке — довольно опрометчиво, но спонтанно появившееся желание покурить пересиливало разум. Нервы слетались в морские узлы, а беспокойство Минхо разрасталось по секундам. Страх, что старший покинет его, появился в первый же день отношений, ведь тот влюблял в себя моментально абсолютно каждого, и среди них есть те, кто симпатичнее Лино, умнее и богаче. Будь его воля, он бы уже присвоил альфу себе, чтобы дать окружающим понять, что тот занят, и флирт с ним — опасная затея. Но так нельзя. Хо студент, а Хёнджин преподаватель… Их не поймут. Тупые предрассудки. Никогда не думал, что я настолько ревнивый Вид с крыши университета открывался прекрасный. Сеул расстилался прямо перед ногами младшего, сияя колоритом цветов рекламных вывесок, орнаментом зданий и зелеными островами парков. Стоит ли говорить, что терраса на крыше — любимое место омеги? Тем более, здесь не часто можно встретить кого-то из студентов, а это, несомненно, большой плюс. А произошло подобное, потому что ходили слухи о паранормальности этого места. Распустили их, конечно же, Минхо с Феликсом в первый год своего обучения. С тех пор крыша стала их тайным пристанищем, где постоянно происходил какой-то беспредел. То Минхо нарушает закон университета и идет туда покурить, то Феликс с Банчаном устраивают испытание камасутры, то вся компашка дебоширит и распивает пивко между парами… Из мыслей вырывает скрип железной двери и тихие шаги. Сигарета моментально пропадет из пальцев Минхо и перемещается в плотно сомкнутые губы преподавателя. Вот так, молча, пара стоит и смотрит в глаза друг другу. Омега даже не задумывается спросить о том, как Хван его нашел и почему последовал за ним. Душу греет мысль, что старшему не все равно на него и его чувства, а значит, та стая коршунов ему не интересна. Остальное не важно. Объятья согревают лучше любого свитера, а размеренное дыхание успокаивает разбушевавшуюся фантазию. Хван словно захватил власть над жизнью Минхо, и теперь все мысли омеги, все его скрытые желания зациклены только на старшем. Схожая ерундистика происходит и с Хёнджином, который как бы бросил курить, но чтобы не портить здоровье своего омеги, готов пожертвовать удобством. Хван давно такого не испытывал. Волна эмоций накрывала мужчину с каждой улыбкой или взглядом возлюбленного, а сердце проворачивало очередной кульбит после нежного поцелуя в щеку. — Ты замёрз — Нет, я только недавно поднялся же — Это не вопрос, у тебя нос холодный, — длинные пальцы осторожно прикоснулись к кончику аккуратного носа омеги, передавая свое тепло, — ты знал, что очень сексуальный, когда злишься? — Извращенец, — в шутку скривив лицо произнёс Минхо, после чего залился звонким смехом, — У тебя недотрах? Ты постоянно говоришь о моей сексуальности… — Если это касается тебя, то да. Я хочу тебя всегда, — такие грязные слова совсем не соответствовали нежному прикосновению губ к щеке младшего. Но это волновало сейчас меньше всего, — Нам нужно идти, пара начнётся через три минуты. — Иди первым, я сразу за тобой. За коротким кивком последовало исчезновение обжигающе горячих рук с талии и удаляющаяся спина альфы. Такой красивый, горячий и заботливый мужчина посвятил свою любовь Минхо, и это невероятно радовало второго. Хотелось прыгать от счастья, а былых переживаний словно и вовсе не осталось. — Кстати, студент Ли Минхо, спешу вам сообщить, что вы наказаны за курение на территории университета, — уже открыв дверь произнёс Хёнджин ухмыляясь, — отрабатывать будете после пар.

***

Задние парты — лучшее место, чтобы ничего не делать и спокойно отдыхать. Феликс с Минхо примерно этим и занимались с самого начала учебного дня. Друзья мирно смотрели очередную серию любимой дорамы в телефоне с наушниками, пока Хван распинался перед студентами, поясняя им за суть бытия. Все было бы ладно, и Хёнджин стерпел бы небольшую наглость омегам, если б эти два изверга, а иначе их не назовёшь, не начали поедать бананы, опасливо озираясь по сторонам, чтоб никто не заметил. Заметил. Хван просто понять не мог того, как в таком маленьком и миленьком парне как Ли Минхо, может поместиться столь здоровый фрукт… Банан медленно исчезал во рту омеги, когда тот, словно чувствуя на себе желанный взгляд, нежно обхватывал его губами, проникая в горло все глубже и глубже. Нервы Хвана не железные, и выдержать подобное шоу — героический поступок, поэтому, дождавшись того момента, когда два друга закончат трапезу, он обратил внимание всех студентов на задние ряды. — Закончили? А теперь вон из кабинета оба, — словно звериный рык прозвучал злой голос Хёнджина. Никто, кроме Минхо, не знал того, что именно довело преподавателя до крайней точки, — Жду вас, господа, после занятий в своём кабинете. Будете отвечать по всем темам за последние несколько занятий. Советую подготовиться. Некоторые студенты сочувствующе вздохнули, ведь знали то, как Хван драл за невнимательность на его парах. Из-за этого и пошли слухи, что преподаватель на самом деле садист и просто любит смотреть на мучения остальных людей. Любить то любит, но немного не такие мучения, о которых все думали, об этом Хо знает точно, и надеялся, что сможет ответить альфе на все его вопросы в другом месте. Однако это невозможно, ибо наказание парню придётся отбывать вместе с соучастником, а значит — нужно учить, чтоб не завалить предмет и не схватить херовых отметок. Так омега думал примерно до четвёртой пары, пока Феликс мирно не свалил вместе со своим парнем по каким-то важным делам. Оказывается, Банчан смог отсрочить наказание Ликса на несколько дней, поэтому тот мог спокойно уходить куда захочет, а вот Хо придётся батрачить вместе с остальными наказанными. Таких, насколько верно смог посчитать Ли, было трое без учёта самого парня. Как-то слишком многолюдно для свидания.

***

Свет в аудитории не горел, хотя Минхо пришел ровно к назначенному для наказания времени. Никого вокруг не наблюдалось, и омега даже подумал, что все отменилось, а его забыли предупредить. Он уже хотел позвонить Хвану для уточнения, когда услышал знакомый звук чуть дальше по коридору от кабинета наказаний. Сердце замирало, а после начинало колотиться с бешеной скоростью, а пальцы нервно цеплялись в ладони. Хёнджин пел. Его голос сладкой негой растекался по барабанным перепонкам, а от музыкального сопровождения пробивала дрожь. Кто-то виртуозно играл на пианино, попадая точно в ноты и подстраиваясь под хриплый голос альфы. Хотелось расплавиться от того, как красиво звучало это сплетение талантов. Если бы Минхо не любил Хвана и не был его парнем, он бы ушёл, чтобы не мешать идиллии мастеров, однако в реальности тот поступил совсем иначе. Короткими перебежками омега тихо добрался до двери, ведущей в музыкальный кабинет, тот самый, где иногда и сам зависал. Видимо Хо не совсем понимал от волнения, что его запах с самого начала оповестил Хёнджина о присутствии возлюбленного, и тот смиренно его ждал. Поэтому прямой нежный взгляд, направленный в сторону входа, немного испугал младшего, заставляя дернутся и отступить на шаг. Хван в аудитории один. Это он тот самый дуэт мастеров, от звучания которого хотелось лезть на стену в хорошем смысле этих слов. — Присоединишься? Конечно же да, обескураженный Минхо присоединился к Хёнджину, чтобы сыграть теперь уже более медленную и томную мелодию. Клавиши пианино издавали тягучие, словно мед звуки, а атмосфера заметно менялась со спокойной на интимную… Младший совсем не знал ту симфонию, что воспроизводил альфа, он просто импровизировал, добавляя в звучание то, чего по его мнению не хватало. Парни буквально стали единым целым, полностью отдавая себя страсти к музыке. Их пальцы едва соприкасались, но это казалось так пошло и развязно, что даже их самый крышесносный секс не был таким интимным, как этот момент. Словно они заглядывают друг другу в души, в самые грязные свои желания и откровенные мечты. Даже с закрытыми глазами подобное выдержать довольно сложно. Так отдаваться музыке, так чувствовать себя через произведение, могли только те, кто действительно горит этим занятием. И друг другом. — Ощущение, будто меня трахнули через уши, — пытаясь отдышаться произнёс Минхо и облокотился на плечо старшего. Здесь они одни, а значит, бояться нечего, — Где все наказанные? Мы же вроде после четвёртой пары должны были… — Я всех распустил, — коротко и ясно перебил парня Хван, — Их проступки — ничто в сравнении с твоими, студент Ли. — Тогда какое наказание меня ожидает, мистер Хван? — издевательская ухмылка тронула губы Лино, когда он поднял свою голову и опер её уже на свою руку. Он знал, к чему все приведёт, от этого желание разгоралось ещё сильней. — Вставай. Естественно, что Ли подчинился и встал. Дыхание спирало в груди, и парень, словно разучившись дышать, захлебывался воздухом. Атмосфера секса давила на мозг, крича: «Ебитесь!», — но парни не поддавались, пока ещё сдерживая себя. — Обопритесь на инструмент, студент Ли, и покажите мне то, что делали сегодня утром у меня в ванной. Минхо дрочил. У него была утренняя эрекция, а альфа слишком сладко спал, чтобы помочь омеге. Ну точнее тот так думал, тогда как Хёнджин слушал сладкие стоны Хо и сам пытался снять стресс, возникший из-за открывшейся перед глазами картины. Видимо, Лино забыл, что прозрачность двери в ванную приглушает лишь небольшая тонировка стекла. Силуэт парня, засовывающего пальцы глубоко в себя и надрачивающего одновременно, было видно просто прекрасно, и Хван поистине не понимает, как смог сдержаться и не трахнуть его тогда? Но он может всё исправить прямо сейчас, ведь Хо уже покорно стягивал с себя трясущимися руками брюки, отбрасывая их на один из стульев. Тело парня постепенно оголялось, приводя старшего в дикий восторг своей красотой и изяществом. Вскоре, когда исчезла вся одежда, что была на омеге, Хван поднялся со своего места и перешел туда, где открывался наилучший вид на происходящее. Вмешиваться преподаватель пока что не собирался, поэтому просто наблюдал за тем, как юркий язычок смачивает слюной длинные изящные пальчики, а пухлые губы плотно сжимают их, когда они оказываются во рту. Уже только от этого хочется кончить. От одного только Минхо хочется кончить в принципе. Тихое учащенное дыхание становится все громче, когда омега вставляет в себя сразу два пальца, падая животом на пианино. Соски моментально прожигает холод от лакированного дерева, заставляя дернуться и возбудиться еще больше из-за контрастных ощущений. Минхо поворачивает голову в сторону, чтобы видеть реакцию альфы на свои действия и громко стонет от возбужденного взгляда Хёнджина, который цепляется за каждое проникновение фаланг в проход омеги. Слишком пошло. Казалось бы, куда делся стыд Лино, раз он позволяет смотреть старшему на подобное откровение, но паре совсем плевать на приличие. Они хотят друг друга, они ЛЮБЯТ друг друга, а остальное… Пошло остальное нахуй. — Добавь третий и раздвинь их. Подчинение. Когда то у Хо был дикий кинк на приказы, но из-за того, что подобное никто не практиковал с ним, запал прошёл. А сейчас низкий властный голос приказывает ему трахать себя пальцами, и он подчиняется. Минхо готов отдаться каждому желанию этого мужчины, если оно доставит удовольствие обоим. Когда количество пальцев в студенте возрастает до трех, а ритм сбивается в бешеный, сдерживать громкие стоны становится невозможным, поэтому Минхо в отчаянии впивается зубами в собственную ладонь, приглушая крики. — Агх, я бы вошел в тебя прямо сейчас, — закатывая глаза стонет альфа, проводя рукой по длинному стволу вплоть до основания. Минхо тоже хочется, чтобы вместо длинных фаланг в нем оказался Хёнджин, медленно, но резко втрахивающий омегу в гребаное пианино. На губах отчетливо чувствуется соленый привкус, но останавливаться совсем не хочется. Даже не так. Ему не приказано останавливаться, а значит — нужно продолжать. Или альфа разозлится. От подобной мысли, проскользнувшей в голове у Минхо, парень замер, все же прекратив движение. Интересно, что он сделает в таком случае? — Продолжай, — утробный рык и черные глаза, исподлобья наблюдающие за дрожащим телом младшего заставили тело откликнуться, — Я сказал продолжать, Ли Минхо! Лино никогда не кончал от того, как произносят его имя. До этого момента. Белесая жидкость крупными каплями оседала на темном кафеле, оставляя за собой разводы. Ноги Хо обессиленно подгибались, а выстоять помогала лишь одна рука, сжимающая край музыкального инструмента, в то время, как другая все ещё находилась глубоко внутри омеги, периодически совершая поступательные движения. — Я хочу, чтобы ты ко мне прикоснулся, — не приказ, а тихая скулящая просьба со стороны младшего доводила до экстаза. Для надрачивающего себе Хёнджина этого было достаточно, чтобы сорваться с места и прижать Минхо к пианино еще сильнее, сжимая шею где-то в районе загривка. Член входит внезапно, как только рука Хвана избавляет проход младшего от фаланг. Фейерверки от перевозбуждения в голове взрываются у обоих, лишая мыслей напрочь. Сейчас они одно целое. Поэтому Хёнджин нежно целует хрупкую омежью спину, доходя до шеи и кусая того за мочку уха, а Минхо изо всех сил подмахивает бедрами в ритм движений старшего, чтобы пара получила еще больше удовольствия. Размеренные движения надоедают быстро, из-за чего Хван сжимает руками бедра Хо, наверняка оставляя на них следы после себя, и яростно вбивается в парня, ударяясь мошонкой о разгоряченную кожу. Омега стонет и пытается выдавить хоть что-то нормально, но получаются лишь неразборчивые просьбы быть чуть медленнее, которые нагло игнорируются. По закону подлости старший лишь увеличивает скорость, буквально вжимая хрупкое тело в деревянный инструмент. Нежная кожа моментально краснеет от грубых соприкосновений, а выступающие кости больно бьются о твердый предмет. Но наслаждение, кайф и экстаз, гребаные синонимы к Хван Хёнджину, перекрывают абсолютно все чувства. Предчувствуя накатывающий оргазм, Хван замедляется, плавно выходя на половину из парня и входя вновь. Нежные поцелуи развратными хлюпами отражались от стен, а пальцы в который раз выламывались от переизбытка острых ощущений под преподавателем. Нежность не помогла, и Минхо в очередной раз кончил, только в этот раз не на пол, а в руку надрачивающего ему мужчине, что совсем этому не противился и по итогу лишь тщательно слизал семя возлюбленного, смакуя каждый пальчик. Настолько сексуального человека Лино не встречал ещё, пожалуй, никогда… Ну, кроме себя конечно. Ну точно преспешник Асмодея… Ебаный искуситель! Кто бы говорил, но не Минхо, так как омега бесстыдно слез с пианино и встал на колени перед альфой, как только услышал твердый и безапелляционный голос, сказавший лишь: «Я жду». Для Лино этого достаточно, чтобы понять, что он нужен преподавателю. Только он доставит мужчине то самое удовольствие, от которого альфа сжимает пальцы на плечах Хо, стискивает зубы до скрежета и закатывает глаза в наслаждении. Только Минхо может обхватить толстый член Хёнджина губами, специально цепляясь за него зубками, чтобы позлить и услышать тихий рык. Только рядом с Минхо преподаватель может быть таким откровенным, и кончать с именем младшего на устах. И только Лино принадлежит всеми обожаемый мистер Хван. По-другому никак. Минхо не готов уступить кому-либо этого альфу. Ни сейчас, ни когда-то ещё.