***
Тело было найдено на четвёртом этаже в хостеле на улице Теней (так её называли местные). Такое название пришло по причине того, что она была самой тихой и люди, ищущие укрытие, могли прятаться там сколько нужно. Судя по всему, теперь это название приобретёт иной смысл. Женщина тридцати лет лежала на полу у стола, в махровом халате, с пурпурной лентой в руках. Следов борьбы, ран на теле не было. В глазах её застыл ужас и скинуть это на сердечный приступ, никак нельзя было. Мартин крутился вокруг жертвы, тщательней рассматривая внешние признаки смерти. Он всегда старался распознать причину на месте, для него это была такая игра. Возле стола, задумчивая и озадаченная стояла Люсинда. Перед ней, на плоской поверхности стояла красивая подарочная коробка. Открытая, с тремя небольшими отверстиями на одной из стенок. – Подарок со смертью, – пробормотала Люси, когда услышала за спиной знакомой тяжести шаги. – Без записки, без намёка. Пустая коробка. Может съела что... – Кто нашёл тело? – Крис приступил к делу с полной готовностью. Такая обстановка вдохновляла его. – Уборщица. – Опросили? – Женщина едва ли не легла рядом от ужаса. У неё шок, я не верю, что она могла так хирургически навредить девушке, не оставив следов. – Девушка скончалась давно, – вмешался Мартин, всё ещё тщательно рассматривая труп, – а наша старушка-одуванчик заходила сюда лишь утром. – На видеозаписи камер видно, как девушка выходила ещё вчера утром, а вернулась поздно вечером с подарочной коробкой, – судя по виду, Люси совсем запуталась. Она напрягалась, чтобы понять причину смерти, но тщетно. Крис осмотрел комнату. Рассмотрел тело и коробку, после чего вручил и то и другое Мартину и отправил в лабораторию. Помощнице было поручено узнать личность жертвы, Джону изучить её историю звонков, а сам шериф принялся думать. Ему это что-то напоминало, что-то старое, забытое, но таких расследований, на его памяти на было. Лента в руках жертвы побудило дежавю. Всего через каких-то двадцать минут вернулась Люси с данными жертвы: – Аманда Доу. – 29 лет. Группа крови; внешние признаки... Информация, найденная Джоном была не заманчивей: хостел; номер телекомпании (пропущен). История очищена. От количества информации дело становилось только интересней. Всё из ничего – категория его дела. Подумать стоило тщательно, не упустить ни малейшей детали. Крис уже подумал, что придётся самому искать новые улики, пока патологоанатом не проведёт экспертизы. А потом раздался звонок. Не прошло и часа, как позвонил Мартин и с восторженными воплями потребовал, чтобы шериф, захватив напарницу, немедля мчались к нему. Роуз даже засеял от прилива энергии. Бессонная ночь забылась, гнев на Робби испарился, а перед глазами только и мелькали причины. Что же такого мог найти врач, что так скоро потребовал явиться к нему. Было не ясно, а с тем и невероятно любопытно.***
Тело Аманды уже лежало на столе, только накрытое простынёй. Оно было бледным и красивым, завораживала атмосфера. А потом из соседней комнаты выскочил Мартин, ухватив гостей за руки и потащил к жертве. – Только поглядите! – мужчина ухватил простынь и потянул вниз, оголяя женские ключицы. – Я только убрал руку от груди, где она лежала, а там это! Две маленькие дырочки – один точный укус – всё что увидел Крис. И всё стало на свои места. Коробка, подарок, лента, укус. Явно знакомо. – Пока вы ехали я взял образец из крови и нашёл природу укуса. Яд тигровой змеи! – Мартин аж подскочил на месте. – Кристофер, дорогой мой, пообещайте, если найдёте "это чудо", отправите мне её в подарок! Такая экспертиза привела шерифа в восторг. А слова патологоанатома натолкнули в нужном направлении: – Подарок... А ведь это так, – Роуз прикрыл глаза, проваливаясь в омут. Там он что-то пытался найти, что-то знакомое, и слова врача его толкали всё глубже. – Аманда не знала, что в подарке её смерть, она была в ужасе, но сбежать уже не успела. Змея прыгнула на неё из коробки, укус – точный, идеальный, яд – мгновенная смерть. Она даже кричать бы не успела. Но что бы прокричала? Напоминает Конан Дойля, не так ли? – Пёстрая лента, – Люсинда поддержала. Она надеялась найти разгадку в забытых писаниях. – Подражатель? – Не думаю, что чистый. Убийца перефразировал. Подарок. Жертва должна была доверять человеку, раз приняла его. Сложность создаёт то, что мы не знаем её круга знакомых. Нужно знать, с кем она виделась вчера.***
К вечеру Кристофер с напарницей вернулись в хостел, но так ничего и не нашли. Аманда заселилась в него всего днём ранее и ни с кем не общалась. Это создавало трудности. С ней контактировал только заведующий, и то, при заселении. После чего, они даже не пересекались. Из хостела выходил только молодой мужчина и пожилая уборщица, но Люси заверила, что женщина не могла никому навредить, а мужчина даже не знался с жертвой. Это доказал короткий допрос, при котором он явно не солгал, что в жизни не пересекался с Амандой. После столь насыщенного дня, Крис не чувствовал сильной усталости. Мужчина вернулся домой в восьмом часу и единственное, что ему хотелось, это выпить чашку горячего чая с молоком. Вспомнилась ночь и настроение немного упало. Молчать он не собирался, повторения вчерашнего он не хотел. Но в доме было тихо. Кристофер обошёл два этажа, забрался на чердак, но сына нигде не было и внутри что-то разгорелось. Ни то новая волна гнева, ни то, уже откровенный страх. Долго не задумываясь над чувствами, мужчина устало уселся на диване в гостиной, прикрыл ладонями глаза и бессильно промычал. Крис не понимал, что на него нашло. Он хотел выть от напряжения и усталости. Где теперь искать ребёнка? После того, что он увидел утром, раскрывал днём, любая мысли заставляла содрогаться от волнения. Хорошенько протерев лицо руками, Роуз выдохнул. Он хотел подумать, может Робби просто испугался того, что Крис может наговорить ему и решил уйти с линии огня, но это не в его стиле. Обычно юноша стоит до последнего, даже бывало и после долгой ссоры. Он бы не бежал от этого. Роб всегда имел, что ответить, и чем нападать. Что тогда заставило его покинуть дом, так ещё и не в наилучшем состоянии, следовало подумать. Правда, не стоило того. Всё-таки Кристофер был прав, относительно натуры сына. Робби никуда не убегал, и не намеревался. Входная дверь стукнула и в гостиную вошёл ребёнок, уже зная, что вернулся отец, и что он не в лучшем настроении. Он бы хотел отсрочить грядущую лекцию, пока Крис не успокоится и не отдохнёт, но тот желал разобраться на месте, в ту же минуту. От напряжения у него скрутило живот. – Куда ты пропал? – даже по-доброму спросил Крис, подзывая сына, приглашая занять место рядом с собой. Но младший только закатил глаза и поплёлся к журнальному столику, остановившись напротив отца. Свет никто включать не собирался, но при блеске звёзд, луны и фонарей, что били в окна, было видно достаточно, чтобы понимать, какие эмоции вызывает этот разговор. Но торшер Крис, всё-таки решил зажечь. – Я выкинул мусор, нужно же было это кому-то сделать. Ты оставил меня тут одного, сказал сидеть дома, лучше бы уже в тюрьме запер, – сдерзил младший, недовольно покосившись и скрестив на груди руки. – Почему ты так ведёшь себя? – Как веду? – Безответственно. Такое замечание привело Робби в недоумение. Что отец хотел этим сказать, какой проступок относил к такому определению, юноша не понимал. Учитывая прошедшую ночь, мужчину можно было понять, он возился с сыном всю ночь, а потом поехал на работу, так и не выспавшись. Робби даже пожалел, что сдерзил отцу, но вспыльчивость его одолела. Накатило непонимание, какая-то обида. Он ведь без причины не стал бы превращать себя в ходячий овощ. За несколько дней он прочувствовал столько боли, сколько не чувствовал раньше и за месяц. Вечные ссоры с отцом, недопонимание отношений матери к нему, люди вокруг. Он просто запутался и хотел домой. Хотел вернуться назад и жить, как раньше. Пусть тогда бы он не был так близок к отцу, не имел бы такого друга, как Том, и жил бы скучно, но та жизнь была для него. Вечный круговорот и рутина. Он привыкал абсолютно ко всему, как к отбитому кругу общения, так и к домашним сценам. – Напиться это ещё не безответственность. У меня были на то причины... – Слушай, Роб, я знаю, что может толкать на такое, и корю тебя не за это. – Тогда объясни, – Роб и правда не понимал. Он ждал, что отец отчитает его, выскажет своё недовольство, они поругаются и всё снова станет на круги своя. Но развития диалога, попыток призвать к осмыслению, юноша не ждал. – Ты не думаешь о себе. Не говорю о твоём здоровье, это бесполезно, но подумай о том, что ты мог сделать в таком состоянии. Ты мог навредить, как себе, так и кому-то другому. Так же я просил быть дома не позже девяти, хотя бы первое время, пока я не разобрался во всём. Эти слова сорвали Робби с цепи. Младший аж закипел от сказанного отцом. Его постоянные "а что, если" разводили в парне костёр. Он чувствовал себя так, будто кто-то назвал его тупым и неспособным думать о последствиях. Правда, он не обдумал всё тогда, но Робби был уверен, что справился бы с собой, если бы случилось что-то неприятное. – Вот опять! Ты постоянно читаешь лекции, что бы я не сделал! – держать в себе и дальше эту обиду, младший не имел сил. Его слишком задело это недоверие. – Может потому, что ты не думаешь перед тем, как делать? – голос Криса начинал приобретать нотки стали. Тон понизился и походил уже на строгий и профессиональный. – Да прекрати говорить это! Раньше ты не обращал на это внимание! Мама пускала меня куда угодно, никогда не ругала за то, что прихожу поздно, потому что понимала: я могу позаботиться о себе. – Это разные ситуации, Роб. Этот город не безопасен для таких вечеринок. Да и видел я, как ты за себя "стоял" вчера. Хоть подумал бы немного, может я таки прав. Голова вроде на плечах есть, – отец и правда пытался призвать его к рассудку, но Робби упёрся. Как и всегда, он не подпустит к себе Криса. Не позволил показать заботу, ответственность. Младшего слова родителя только сильнее выводило из себя. И так же, наоборот: Кристофер закипал от того, что сын не хочет его слушать, даже знает, что отец прав. – Зануда. Тебе всё не нравится. Даже слушать не собираюсь, надоело! – только и выдал младший, даже не осознав, как это прозвучало. – Ах, тебе уже не нравятся слова? Может, попробовать что-то иное? Наверное и правда стоило бы, а то по-другому не доходит. – И что ты сделаешь? Ударишь меня? – Робби знал, на что способен его отец, и что подобные разговоры к тому и приводят, но остановить себя было сложно. Он просто хотел, чтобы всё это закончилось. Хотел вернуть себе старую жизнь, а про эту забыть, как о страшном сне. – Лучше бы я с мамой остался! От тебя только и слышу, что упрёки и запреты! – Я тебя не волок за собой, предупреждал, что придётся быть самостоятельным. И я не держу, в конце концов, твой выбор. В глазах Криса промелькнуло сочувствие. Сын и правда хотел домой, он не мирился с ним и изменить это, уже было на грани с нереальным. Он мог сказать это, мог даже извиниться, пусть не за что. Но Роб не примет. Он будет сопротивляться, потребует свободы. В любом случае, с матерью ему будет комфортнее, решение мужчины, уже не имело смысла. Кристофер был готов везти его назад, оставить, попрощаться и принять его отсутствие, как правильное решение. Знал конечно, что Робби будет сильно не хватать. Пусть он всегда бурчит, дерзит, но это его ребёнок, он любил его больше всего, что когда-либо существовало и будет существовать. Увы, взаимности этому чувству не было. Он хотел пробудить его в сыне, а тот не давался. А теперь, на эмоциях ещё и надулся, пошёл к себе, что-то бормоча под нос. Теперь он однозначно ненавидел Криса. На сей раз не сказал этого вслух, но чувствовал. Мужчина прекрасно это осознавал. От негатива ему хотелось долбиться об стенку головой, кулаками, только бы заменить эту внутреннюю боль физической. Слов больше не было, он ведь даже не ругал, просто указал на безответственность. Робби должен был понять это. Но не принял такого отношения. Юноша привык поступать так, как ему хочется и не ощущать последствий. Ограничения в чём-то его бесили и заставляли сопротивляться. В тот вечер, Крис попытался ещё раз заговорить с ребёнком, но тот только проигнорировал эти старания что-то исправить, и развернувшись спиной, укрылся одеялом и засопел. Мужчина этот жест воспринял именно так, с каким посылом он и был направлен. Что-то себе придумывать, искать скрытые подтексты, было странно и глупо. Роуз не считал себя таковым, чтобы так просто поддаваться на провокации и делать вид, будто он ничего не понимает. Боль от всего сказанного вгрызлась в самое сердце. Так хотелось прижать Робби к себе, к груди, извиниться, убедить, что не нужно уезжать, и что он пойдёт на что угодно, только бы тот был счастлив. От напряжения и внезапно нахлынувших воспоминаний, внутри стало отвратительно. Крис до сих пор мог прочувствовать те мгновения, когда сын позволял ему коснуться себя. Когда прятался от всего мира под родительским крылом и говорил, что любит. Тогда он принимал тёплые чувства, хватался за каждую возможность быть рядом с семьёй и испытывал счастье. Сейчас же, Кристофер просто не мог понять, что чувствует Робби. Испытывает боль, обиду, или же удовлетворение? Может юноша уже успел обвинить себя в грубости и непонимании, хотя мужчина ссылался больше на то, что сын чувствует себя победителем. После всего сказанного приходилось делать выводы. Робби есть на что обижаться, с ним они и правда давно не были тёплыми, заботливыми. Он отвык и теперь видел в добрых намерениях, только негатив. Если бы Крис, при былой жизни, хоть немного сдерживал себя, быть может, ему бы не пришлось так сложно. Но прошлое на то и есть прошлым, что осталось позади, и абсолютно никто уже не вернёт и не исправит. Сложный ребёнок, ещё не означает "невозможный". К нему нужен был подход. При взрослении, становлении, не позволять Джессике брать полный контроль. Она превратила сына в свою копию, но вырвать гены отца не было в её силах. Всё же в Робби можно было пробудить светлую сторону, но она так сильно затмилась, что на это, должно быть, понадобиться много времени.