По первому этажу разнёсся грохот упавшей сковороды и снова стало тихо – Кристофер уже хлопотал на кухне, взбивая несколько яиц в миске. Он насыпал туда приправы, снова перемешал и оставил перед плитой, ожидая, пока в поднятой сковородке разогреется масло. Мужчина окунул в яйце несколько ломтиков хлеба, затем поместил их на раскалённую поверхность, и стал дожидаться, пока они прожарятся.
Приятный запах успел заполнить кухню, и Крис поспешил открыть окно, чтобы не надымить. Он ведь для Робби готовил, чтобы как-то извиниться за вчерашнюю ругань, всё ведь позади. А если сын увидит, каких делов тут натворил Крис, то только бурчать начнёт, мол, лучше бы вообще не брался. Младший всегда скептически и слишком строго относился к приготовленной кем-то еде, будто какой-то знаменитый кулинарный критик. Надымил – плохо, пережарено – ужасно, пересолено – "ты что меня отравить пытаешься?!". И так каждый раз. Редко когда ему угодить можно, поэтому мальчишка зачастую просто молчал.
Крис пытался показать, что любит его, несмотря на то, что всё ещё намерен наказать. В прошлые разы, слова до Робби не дошли, в этот раз, тем более, учитывая как он обижался. Поэтому, Кристофер посчитал, что нужно действовать иначе. За ночь, пока таблетки действовали, мужчина успел обдумать всё, и пришёл к внутреннему соглашению о том, что делать с сыном дальше, учитывая возраст того, и принципы самого Криса.
Ему и правда было сложно, мужчина свято надеялся, что Робби не настолько на него похож, что с ним можно на словах, но потерпел поражение. Раз, второй, третий... он не прекратит, ему неважно, что говорит отец, свои желания важнее, несмотря на опасность, которую он и сам осознаёт. Крис не находил себе места из-за этого, сам ведь был таким, только вот он знал, что его останавливало, хотя бы на какое-то время, и отец его знал, поэтому частенько пользовался старыми методами. Такого на Робби он применять не собирался, он не мог так поступать, тем более, что ситуации немного разные. Иногда, чтобы исчерпать оставшийся после какого-то приключения адреналин, Кристофер и сам нарывался, зная, что будут слёзы, крики и обиды. Робби не такой. В этом пункте, он больше похож на Джессику – слабый перед физическими контактами, мягкий.
И даже, если бы был устойчив, всё равно бы Крис не смог. Сын был для него всем, ему было без разницы, хороший он, или вредный. Его дерзость, сарказм, недовольство и доброта – это всё был он, и Кристофер любил его таким. Он не мог поднять на родного ребёнка руку, только потому что тот что-то сделал не так. Он подросток, с кем не бывает. Мужчина всегда уничтожался, когда не сдерживался, поэтому в последнее время, несмотря на трудности, он сдерживал себя куда сильнее, нежели когда-либо.
Пока Кристофер снова и снова обдумывал своё решение, он совершенно не заметил, насколько сильно прожарил хлеб. Пока запах не наполнил комнату, мужчина положил те несколько ломтиков на тарелку и поставил у самого окна. Не теряя времени, он сразу же принялся жарить следующие кусочки, чтобы Робби успел поесть мягкое.
Но он не успел. В кухне возник сонный парень, поправляя растрёпанную прическу, и не спрашивая, сам взял с окна, немного остывшие от холодного ветра гренки. Не услышав предупреждение отца подождать другой партии, он уселся за стол в соседней комнате, и сунув руку под серую ночную футболку, почесал живот. Его клетчатые штаны выглядели смятыми, и Крис не понимал, почему они выглядели такими измученными, но вспоминая в каких позах Робби спит, становилось понятно.
Мальчик осмотрел вместимое тарелки, недоумённо покосился на отца через арку что их разделяла, и брезгливо фыркнул. Чтобы убедиться, Робби ткнул хлеб вилкой – всё, как он и думал.
– Это что? Сухарики? Мы что, в Афганистане?
Сказано это было уж слишком придирчиво, но и на эту провокацию, Крис не пошёл. Он даже решил не оправдываться и не насыпать тому новую партию, пусть теперь ест то, что есть, раз такой умный. А мужчина ведь старался...
– Ешь давай, не умничай. Не тюремная еда, и на том спасибо скажи, – выговорил Кристофер, выключая газ.
– Ты уверен? Тут мало за что благодарить можно. А в тюрьмах, господин начальник, кормят получше. – Робби парировал, и шериф уже начинал видеть в этом какую-то интеллектуальную игру. Только вот исход они оба знали, Крис всегда побеждает.
– Будто ты знаешь.
– А может и знаю, – перекривлял отца Роб и таинственно ухмыльнулся, даже голову наклонил на бок, для лучшего эффекта. Стоящий достаточно далеко Кристофер не мог разглядеть ни лжи, ни правды.
– Ради твоего же блага не буду спрашивать, откуда у тебя такие познания.
Пока Робби что-то недовольно бурчал себе под нос доедая завтрак, Кристофер пошёл переодеваться. Он открыл гардероб, натянул на себя чёрные брюки, застегнул блестящую пряжку, струсил пылинки. Поверх выглаженной рано утром рубашки, мужчина аккуратно повязал тёмно-бардовый несильно узорчатый галстук и убедился, что ничего не забыл сунуть в карманы. В заключение Крис взял с прикроватной тумбы наручные часы, глянул на время и застегнул их на запястье.
Телефон в кармане провибрировал, и вынув его, Крис обнаружил сообщение от Рене. Она предложила встретиться вечером после смены, и мужчина отписал слова согласия. В любом случае, вечером ему нужно будет проветриться и расслабиться.
Подобрав с пола сумку, он размашисто вышел из комнаты, направляясь снова на кухню.
Робби только было доел и уже собирался идти к себе снова спать, но у отца были другие планы на его счёт.
– Собирайся, – прогудел Кристофер и Робби изумлённо обернулся.
– Куда? Сегодня же выходной, сам ведь школу закрыл на день расследования.
– Поедешь со мной, познакомлю тебя с одним человеком. Думаю, вы с ним поладите. Ему помощник не помешает, – совершенно не реагируя на смену выражения лица сына, Крис подошёл к зеркалу и стал причёсываться.
– Но ты не говорил об этом! – не сдвинулся с места парень, скрестив на груди руки. – Это из-за вчерашнего? Ты так решил наказать меня?
– Считай, что я просто нашёл тебе занятие, чтобы не было времени по закрытым территориям шататься и преступников ловить.
– Зануда! – кинул через плечо Робби, но всё-таки пошёл собираться.
Крис прождал его совсем недолго, даже на удивление быстро. Младший был готов за пятнадцать минут, и от недавнего сна, уже и следа не было. Мужчина хотел было посоветовать сыну взять на всякий случай шлем, или что-то в этом роде, но потом посчитал, что человек, к которому он его ведёт, не настолько сумасшедший. К тому же он, должно быть занят, чтобы пытаться убить не только себя, но и его сына. Конечно, Крис просто шутил. Несмотря на оправданное волнение, он понимал, что именно там Робби и место. Насмотрится за день на всякую всячину, а потом и соваться не захочет куда ни попадя.
Робби только кинул на отца поедающий взгляд, пока обувался и выходил на улицу. Там холодало с каждым днём всё сильней, и мальчишка с завистью глянул на то, как отец накидывает своё любимое пальто, и не застегнувшись вышел следом. Он редко мёрз, и редко болел, в отличии от сына, который старался одеваться с каждым днём всё теплее.
На тот взгляд Крис ничего не ответил и не отреагировал вовсе. Он закрыл дверь, разбудил машину нажатием маленькой кнопочки, и кинул ключи в сумку. Догоняя Робби, мужчина сел за руль и задумчиво кашлянул, кажется, заметив, что и правда похолодало. Стёкла немного запотели и их пришлось протереть, чтобы видеть дорогу. Кристофер только было повернул ключ, и пока не тронулся, осмотрел машину. Обернувшись полу-боком, он глянул на пол под задними сидениями и хмыкнул – нашёл. Шериф наклонился, нащупал свой тёмно-синий шарф и беспорядочно обмотал им шею. Что шарф делал на полу, и почему Крис знал об этом, Роб спрашивать не стал, вероятнее всего, отец просто настолько привык к своей рассеянности вне работы, что догадался.
То, что они поехали не дорогой до школы, Робби заметил сразу, как они повернули налево на ближайшем перекрёстке. В той части города парень ещё не был, и ему стало некомфортно. Какая-то она была другая. Если обычно можно было привыкнуть к тёплым тонам, то там они становились прохладными, и это не радовало. Дома там были скучными, стоящими на тихи улицах, будто и не живёт никто. На каком-то углу стояла молодая девушка, забирая почту и вздыхая, где-то на лавочке сидел старичок и выглядел он очень угрюмо. Чем дальше они заезжали, тем холоднее становилась, собирались тучи, и всё это сводило с ума, пока Кристофер не завернул на очередном повороте, и они словно прошли сквозь барьер. Перпендикулярная улица казалась немного светлее, и Робби только тогда осознал, что он неприятных пейзажей аж вжался в плечи; убедившись, что отец этого не заметил, снова сел поудобнее. То, что Крис не решил его оставить где-то на тех подворотнях, младшего отчего-то успокоило.
– Вылезай, – скомандовал Крис, выходя из машины на практически пустой парковке, характерно хлопнув дверью. За ней хлопнула вторая, и рядом остановился Роб, явно не намереваясь ходить тут в одиночку. Кристофер даже улыбнулся – в лес ночью ходить не боится, и к преступникам лезть, а в незнакомой части города аж ёжится от дискомфорта.
– Больница? – брезгливо спросил младший, осмотрев здание перед собой, и деля полшага назад. – Хотя больше на морг похоже.
– Это тут страшно выглядит, нужно обойти.
– Ты не ответил, – опасливо пробормотал Робби, но всё-таки быстрыми шагами поплёлся за отцом, не имея никакого желания отставать. Ему совершенно не нравилось то, что происходило.
– Не бойся, а то у страха глаза велики, – заговорил загадками мужчина и тогда младший только сильнее сжался.
– И снова не ответил, – на сей раз он сказал это тихо, но почувствовал, как идущий чуть впереди Крис ухмыльнулся. Издевается. Ничего, он ещё ему припомнит...
Обогнув здание, они оказались на открытой территории, и Робби немного остыл. Передняя часть и правда уже не выглядела так жутко, и деревьев тут было не так много, только старые кустарники. И хоть вокруг ещё было темновато, солнце всё-таки немного пробивалось сквозь тучи.
– Ну ладно, пошутили и хватит, поехали домой, – дёрнулся Роб, оборачиваясь к отцу, кажется, полностью уверенный в том, что это просто попытки запугать его, и что Крис где-то внутри уже смеётся над своей, уж точно удавшейся шалостью. – Я вчера перегнул палку, согласен... и я ведь сделал всё, что ты хотел, больше не полезу, правда!
Но Кристофер покачал головой.
– Во-первых кто тебе сказал что я шучу? А во-вторых, ничего тебе не грозит, успокойся.
– Я не пойду туда!
– А я спрашиваю?
Робби стремительно закипел, демонстративно развернулся, и даже успел шагнуть в обратном направлении, но сзади за капюшон потянула тяжёлая рука. Пришлось сдаться. Что-то пробурчав себе под нос, юноша вырвался, поправил куртку, и сделавшись надутым, покорно зашагал рядом с Крисом, надеясь, что его и правда не ждут новые "сюрпризы".
Внутри было не так же пошарпано, как снаружи. Недавно покрашенные стены, чистый и гладкий пол, новые двери, мебель. Выглядело даже современно, особенно если поглядеть на план здания и фото кабинетов. Ресепшна нигде не было и Робби усомнился в том, что это больница. В голове было пролетела мысль, что, значит, всё-таки морг, но фото комнат его разубедили и в этом. Рядом висел список имён. Крис не торопил, решил позволить сыну осмотреться, и тот воспользовался этим временем, подошёл к стенду и быстро пробежался глазами. Это был список работников, и Роб понял, куда его привёл отец, даже успокоился, предвкушая то, чем он может тут заняться. Но потом на плечо опустилась холодная рука, немного потянула на себя и Робби пришлось идти дальше. Только вот, надежда пойти по длинному коридору рухнула, и отец повёл его к какой-то двери сбоку от приличной части помещения.
Кристофер вынул из кармана карту-ключ, провёл ею между двумя стыками на замке, рядом загорелась зелёная лампочка и дверь поддалась. Тяжёлой она не показалась. Но Робби неожиданно пришлось напрячься, когда отец прошёл вперёд, не придержав дверь. Юноша ожидал услышать грохот, потому что обычно, когда отпускаешь такие массивные двери, так и случается, но и этого не произошло. Этот огромный кусок метала с затяжкой вернулся на своё место, только создав негромкое эхо.
Перед ними вниз вела неширокая лестница, с обеих сторон давили холодные стены, и внутри снова стало дискомфортно. Света там было мало, его создавала только настенная лампа прямо напротив, на площадке между двумя лестницами. Крис уже поскакивал вниз, и Робби решил не отставать. В детстве он боялся находиться в темноте один, особенно в помещении, поэтому всегда старался держаться за взрослых. Сейчас он уже не был ребёнком, но старые привычки иногда заставляли о себе вспомнить.
Вторая лестница оказалась совсем короткой, а за ней следовал ещё длинный коридор с несколькими дверями. Две располагались по правую сторону, а одна по центру. Робби так надеялся, что они зайдут в неё, потому что она единственная была не железной, а самая обычная, не вызывающая странных мыслей, но увы, отец выбрал самую страшную, и как-то слишком спокойно поманил рукой.
Роб покорился и в этот раз. Ну да, а куда он денется? Крис снова выиграл, притащил его в это странное место, нашёл какую-то работёнку... Всё это казалось ему несправедливым. Он ведь принял провинность, в конце-концов, что за игру отец затеял, было совсем неясно, от чего становилось жутковато.
С коротким стуком Кристофер открыл дверь, та только издала тяжёлое эхо, после чего мужчина ступил внутрь, будто к себе в отдел, будто каждый день тут бывает. Это тоже было странновато, но Робби поставил себе цель не отставать, поэтому спрятался за спиной Криса, выглядывая из-за плеча. Тогда его мнение стало меняться.
Комната внутри была большой, просторной, холодной. Под самым потолком были маленькие длинные окна, а под ними лампы, как возле лестниц. У стен стояли стеллажи, несколько столов и множество посторонних коробок. Посреди комнаты, развеивая сомнения Роба о принадлежности помещения, стоял длинный необыкновенный секционный стол, а на нём... Робби был уверен, что это был человек, правда укрытый странной тканью, но юноша не ошибся.
– Мартин, ты здесь? – негромко позвал отец, и Робби аж вздрогнул от неожиданности. Его голос тут показался куда громче и чище, чем обычно.
– Круто! – воспользовавшись сосредоточенностью Криса, мальчишка обогнул его и хотел было осмотреться, но отец снова схватил его за капюшон и притянул к себе, а потом ещё рукой заводя чуть назад, где он и стоял до этого. Крис ничего не сказал, кажется, даже незаметно улыбнулся от того, что Робби всё-таки понравилось, и он не прогадал.
– Привёл бандита? – послышалось где-то из коридора и в комнату вошёл судмедэксперт, сразу же оказавшись напротив.
На вид он Робби понравился. Выглядел как сумасшедший гений, но парень этого не показал, хотя Крис и заметил блеск в глазах. Мужчина хотел было самодовольно еле толкнуть его, но сдержался, заводя руки за спину.
– Робби, – представившись, парень протянул руку, и получив рукопожатие, улыбнулся.
– Мартин. Не нужно фамильярности, раз ты мой помощник.
– Хорошо, – "вот это круто!" – думал Роб. Помощник эксперта, и какое же это наказание? Он не знал, что затеял отец, но явно он не так уж и хорошо продумал как отповадить его от своих расследований. Куда ещё ближе? Но Крис, на удивление Роба, как раз знал, что делает. Пусть лучше сын будет тут, раз не боится тел, пусть увидит какова на самом деле работа экспертов. Может внутренняя картина его остудит, он всё-таки ещё совсем мальчишка, может напугаться сложных случаев. Крис уже не знал как его огораживать, и раз ему так хочется смотреть на всё это, то пусть смотрит, пару ночей не поспит, а потом и сам откажется лезть в его работу. Да и если нет, по крайней мере, он будет занят помощью Мартину, вместо того, чтобы совать нос туда, откуда он и сам может попасть на тот стол.
Робби пусть и обрадовался, но абсурд во всём этом видел. Это конечно круто, помогать в такой сфере, но а с другой стороны, торчать тут сутки напролёт, вместо того, чтобы гулять с Томом, ему тоже не очень хотелось. Тем более, что доктор не выглядел как серьёзный человек, а с такими он бы поаккуратней был.
– Ты что-то можешь сказать о теле? – вмешался Крис, и атмосфера тут же поменялась. На столе лежал мистер Тейт, уже готовый к отправке в морг.
Мартин подозвал Криса к телу, аккуратно приподняв ткань с места, где было ранение. Роб тоже хотел посмотреть, но Крис жестом показал ему, чтобы тот не вмешивался. Этого парень не понял. Зачем он тогда привёл его? Просто стоять в стороне? Неправильно как-то это. В чём тогда его помощь заключается? Тогда и правда, уже лучше бы с Рене сидел, та хоть больше на няньку похожа. Зато добрее и не делает такой серьёзный вид, будто умнее всех, хотя такой и была моментами. То, что он постоянно покорно выполнял указания, уже начинало бесить, но и не делать этого тоже было бесполезно.
– Честно говоря, я думал его вскрыть, но причина смерти ясна, не вижу смысла этого делать, – врач говорил тихо, явно не желая, чтобы любопытный подросток влез в эту тему. – Я его осмотрел полностью, проанализировал каждую пылинку, но Крис... он чист, – это Мартин сказал ещё тише.
– Ты сделал свою работу, не волнуйся.
– Что насчёт той надписи? Есть какие-то теории?
– Пока что нет. Сегодня поедем с Люси осмотреть его дом, возможно найдём записку какую. Его компьютер и телефон не содержат ничего странного, или наталкивающего, остаётся дом.
– А если и там ничего? – этого вопроса Крис боялся, а точнее того, что он может оказаться правдой. И ответа на него он боялся.
– Иначе придётся закрыть дело, – тяжело выдохнул мужчина, пожимая плечами.
Со стороны Роб наблюдал за этим, и неосознанно проникся. Он редко видел Криса таким, до крайности редко. Отец редко замораживал дела, обычно боролся до последнего, тем более на таком раннем этапе. Но улик и правда не было, не единой. Всё увиденное ими указывало на убийство, но ничего не выдавало убийцу. Не было ни пылинки, ни отпечатка подошв, и правда, словно убил призрак.
Робби захотелось как-то поддержать, но он не смог, не знал как. Мама знала, но и ей приходилось это делать редко. Кристофер, на его памяти, несколько раз приходил домой в этом разбитом состоянии, молчал, немного пил, а потом долго ещё не спал, пока не придёт в себя. От нераскрытых дел он впадал в депрессию, и Робби очень боялся, что вечером, после осмотра дома, таким он и вернётся. А он ведь и знать не знает, что делать. Ужин приготовить? Это всё что он мог, но это было бессмысленно. Крис и кусок в рот не положит.
– Ладно, Мартин, я вас оставлю, поеду за Люси, она ордер должна была выписать и дозвониться до родственников жертвы.
Шериф собрался с силами, чтобы не опустить руки заранее. Он уже предвкушал худшее.
Перед выходом мужчина потрепал по плечу Роба, махнул Мартину и удалился, даже не расслышав пожелания удачи. В комнате стало тихо. Мартин с Робби смотрели друг на друга с растерянностью, потому что младший не знал с чего начать, а врач понятия не имел, чем занять его. Он хотел сделать ещё пару анализов, и помощь ему не нужна была, тем более во время ковыряния тела, и уж тем более от подростка. Пришлось произвести не лучшее первое впечатление.
– Посиди у меня в кабинете, можешь компьютер включить, там игры есть.
– Но, – недоумённо возразил Роб, несколько раз моргнув. Он в тот же момент хотел догнать Криса, чтобы напроситься с ним, но посчитал, что это бесполезно, нужно бороться самому. – Разве вам совсем помощь не нужна?
– Извини, но в ближайшее время не нужна, – даже с сожалением проговорил врач, кажется растерявшись. – Я хочу сделать анализы, и предпочитаю сделать это быстро.
Робби не возразил. Показал, что немного обиделся, но шанс доктору дал. Он вышел в длинный коридор, открыл красивую дверь в кабинет и присел за стол. Внутри был бардак – творческий, профессиональный, но всё таки бардак. На столе тоже валялось много бумаг, неразборчивой писанины и ещё больше непонятных рисунков, напоминающих какие-то построения молекул, клеток и всего такого. Да этот Мартин и правда какой-то фанатик науки.
Рассматривать всё это Робби долго не пришлось. Всё было ясно ещё с самого начала. От обиды внутри даже не родился интерес порыться в этих бумагах в поисках чего интересного. Всё-равно он не особо понимал в химии, биологии и во всех этих умных языках.
На стене за дверью висела мишень для дартса проколотая шприцами, и Роб неосознанно сглотнул, покосившись в сторону коридора. Вот теперь ему и правда стало жутковато. К какому маньяку его отец привёл?! Это конечно было забавно, что чокнутый гений играет в подобного рода игры... если бы это был чёртов сериал! Но он находился в логове этого чудака, и теперь совершенно не знал, как реагировать. Решил пока не акцентировать внимания, а потом просто расспросить при возможности.
Робби сделал то, что сказал Мартин – включил компьютер, нашёл какую-то игру, где нужно операции делать и попытался сыграть в неё. Это должно было хотя бы как-то отвлечь. Но, оказалось, что это не игра, а программа-симулятор, поэтому, после того, как он убил первого человека, Роб в полном шоке выключил этот кошмар и решил, что на сегодня хватит. И несмотря на то, что интернет на минусовом этаже был плохим, он довольствовался и этим, листая глупые видео в сети. Сидеть в кабинете этого маньяка становилось страшновато.
***
На полпути до отдела, Криса догнала Люсинда, и немного обогнав, остановилась у обочины, дожидаясь, пока шериф тоже припаркуется. Она сняла шлем, подтянула резинку на хвосте и приветственно улыбнулась.
– Мартин пуст, – предупредил Крис, но это Люси не сильно расстроило. Кажется, она ждала лучшего.
– Зато у меня есть ордер, – похвасталась она, но всё таки стала серьёзней, когда тема сменилась. – Вечером приедет кузен мистера Тейта, он был в другом штате, и тут он ближайший родственник. Все остальные в Англии, и вряд-ли были с ним в близких отношениях, потому что, когда я дозвонилась до его дяди, он только выразил своё сожаление, но про приезд к похоронам ничего не сказал.
– Его не мог убить кто-то из них?
– Не думаю, тут что-то слишком личное, мне так кажется. Вряд-ли кто-то из другой части мира решил бы заказать наёмного убийцу.
– Да, ты права. Наёмник бы не написал то, что там было. Это личности между убийцей и жертвой. Тогда и его кузен не виновен, – задумался Крис. – Я опрошу его, но сомневаюсь, что есть смысл.
Смысла и правда не было, но это хоть какая-то работа, возможно, время подумать ещё, хотя и думать было не о чём, учитывая количество улик. Крис нервничал, он не понимал, почему убийство случилось в школе, но не один из охранников не заметил ничего странного. Теперь они точно поставят там камеры, жаль что не догадались раньше, зная о положение в городе. Мужчина чувствовал себя талантливым клоуном среди кучи маленьких детей, которые хотят смотреть только на то, как он падает, надувает шарики и бегает по кругу, словно ненормальный.
Даже после поимки наркобарона к нему относились несерьёзно. Он благодарил только свой отдел. Там и правда его воспринимали с уважением, когда даже родной сын не слушал простых просьб.
Джон, Брайан и Маркус уже ждали шерифа с помощницей у дома мистера Тейта, и Крис немного остыл. Ему было приятно наблюдать за собранностью команды, даже зная, что возможно, они зря в такую рань поехали на работу.
Ордер показывать было некому, поэтому Кристофер поздоровался с ребятами, вынул из кармана ключи и открыл ими двери. Маркусу он указал оставаться под присмотром Брайана, чтобы это не выглядело как тотальный контроль и недоверие, но он всё же должен был понимать, что испытательный срок он обязан пройти, прежде чем работать. Джон сказал, что будет обыскивать сам и Крис не отрицал. Они с Люси договорились осмотреть первый этаж, молодых офицеров отправили на второй, а на бывшего помощника оставили чердак.
Внутри было мрачно и тихо, словно дом уже знал о кончине хозяина и тихо-тихо пел прощальные колыбельные. Вокруг веяло немой горечью, и Крису стало не по себе. Не то, чтобы ему впервой сталкиваться с таким, просто обычно подобное явление он замечал в домах людей, кто был убит беспричинно. Люси напряжение шерифа заметила, поспешила похлопать его по спине и успокаивающе полушёпотом проговорить, когда они остались одни в большой гостиной:
– Послушай, я вижу, что ты боишься. Поделись пожалуйста.
Кристофер тяжело вздохнул и присел на диван, но тут же вздрогнул, потянувшись к ноге. Из-под неё мужчина вынул маленькую юлу, посмотрел с пару секунд, о чём-то задумался и закрутил её на столе. Вокруг было так мрачно, холодно, свет из окон только немного исправлял ситуацию. Люси умостилась рядом и немного поёжилась, прежде чем дождалась от друга признания.
– Я очень люблю свою работу, Люс, – тихо пробормотал Кристофер и совсем перестал быть похожим на того большого-серьёзного шерифа, которым был до этого. – Мне нравится показывать людям, которые убивают, что они не самые умные и безнаказанные. Это справедливость. Человек не может забрать жизнь у другого и просто отдыхать потом, или повторять. Но у меня есть страхи. И один из них: замораживать дела. Потому что мысль о том, что человек совершивший нечто ужасное, сидит где-то и наслаждается своим превосходством, сводит меня с ума. Я чувствую себя предателем перед несчастной жертвой, и чувствую злость на того, кто так жестоко обошёлся.
– Это ведь абсолютно нормально, – пропела помощница, наблюдая за тем, как непрерывно крутиться на столе волчок. – Терпеть поражение это тоже часть нашей работы, мы тоже люди, тоже не всемогущи. Мы вмешиваемся в чужие жизни, ищем причины и следствия, тем самым теряя время на свою собственную жизнь. Иногда нам нужно потерпеть поражение, чтобы почувствовать себя человеком, не всевластным, не карателем, а самым обычным человеком.
Волчок замедлился и упал чуть набок, переставая гипнотизировать Криса, и он достаточно резко встал с места, сунул игрушку в карман. Люси была права, но просто так успокоиться мужчина не мог. Он упустил слишком много хороших моментов в своей жизни, гоняясь за преступниками и ломая голову над загадками, чтобы теперь вот так просто опускать руки. Уже было поздно что-то возвращать, время течёт в одном направлении, поэтому, исправлять какие-то ошибки поздно. И по мере исправления некоторых, Крис просто не мог остановиться в том, чему посвятил почти всю свою жизнь.
На безответность шерифа, Люси не обиделась, она прекрасно видела, как он борется с собой и своими принципами, поэтому добавила:
– Работа не самое главное в твоей жизни, Крис, не забывай об этом. У тебя есть сын, есть люди, которым ты очень дорог, и я знаю, что ты не станешь ставить их на второй план, знаю, что найдёшь утешение, если что-то случится. То, чем ты занимаешься очень хорошее дело, но оно не должно становиться смыслом жизни, когда вокруг множество других.
Пусть эти слова были сказаны совсем немного жёстче, чем предыдущие, но именно они встряхнули Криса. В голове что-то щёлкнуло, и он пришёл в себя. Помощница говорила правильные вещи, он слишком долго жил в работе, вместо того, чтобы искать счастье дома. После переезда он то и дело старался это исправить, но снова надломился перед трудностями, но после слов Люси, он очень сильно захотел снова наполниться этим упорством, и на сей раз не сходить с позиций.
Что происходило дальше, тоже имело для него огромный смысл. Он находился в своей среде, в соей стихии, но в этот раз, будучи совершенно чужим. Крис не нашёл ничего из того, что искал, даже намёка на продвижение расследования, Люси тоже. Надежда оставалась на остальных, но когда мужчина поднялся на второй этаж, то тут же столкнулся с молодыми офицерами, которые закончили обыск и собирались возвращаться. Брайан сочувственно изогнул брови и тепло обнял шерифа, как только уловил глубокую боль в его глазах. Отстранять его Крис не стал, одной рукой он обвил спину офицера и немного похлопал, показывая, что он в порядке.
Внизу к ним присоединился Джон, и только замер, когда на него уставились четыре молящие пары глаз. Он бы очень хотел порадовать их, но не мог. Он вынул пачку сигарет, достал одну и отрицательно покачал головой. И у него пусто.
Кристофер не сдержался, стукнул ногой об низкий столик, и взявшись руками за виски́, отвернулся и что-то прорычал.
– Эй, – негромко позвала Люси. – Помнишь, что я говорила?
– Да, – утих мужчина, снова обернувшись, явно придя в себя. – Спасибо.
С пустыми руками возвращаться в отдел было как-то даже стыдно, но Люси была права, когда сказала, что поражение это тоже часть их работы. Не всегда же ему выигрывать, как бы сильно он этого не желал.
В допросной шерифа уже ждал кузен мистера Тейта, но опросив его Крис так быстро, что и сам не ожидал. Он даже не заморачивался, на прямую спрашивал о причастности, говорил, что бывают случаи, когда убийц нанимают, но слова отрицания были столь правдивы, что мужчина не видел смысла задерживать его и себя.
Нехотя, но без каких-либо отрицаний, Кристофер позвал помощницу, и собравшись с силами и духом перед тем, как сказать одно из самых ненавистных им слов, дал указание:
– Замораживай.
***
Робби просидел в кабинете Мартина битые два часа, и за это время успел много о чём подумать, в том числе и о причине пребывания в этом месте. Но он не переставал видеть абсурдность ситуации, в особенности из-за того, что за два часа, он в прямом смысле, успел залезть на стул и постоять по несколько минут на каждой ноге. Роб всегда в непонятных ситуациях старался заниматься какой-то физической активностью, или же медитацией. В этот раз ситуация была настолько странной, что пришлось совместить. Отжиматься там места не было, подтянуться тоже было не на чём, а играть в дартс шприцами, парень побоялся, он и так недолюбливал эти штуковины. Единственное, что пришло ему в уставшую от безделья голову, это вспомнить каратистские фильмы и попробовать поиграться с собственным равновесием. Звучало не менее абсурдно, но так всё и было.
Мартин настолько был занят в лаборатории, что про Робби, кажется и вовсе забыл, а когда мальчишка уже совсем зачах в его кабинете, наконец принял поражение, и выйдя в длинный коридор, кому-то позвонил. Через открытую дверь Роб увидел, как сумасшедший эксперт заходит в комнату с телом и кому-то говорит:
– Забирайте тело, больше работы нет.
С этими словами, младший Роуз аж со стула слетел, импульсивно дёрнулся и быстрым шагом дошёл до соседней комнаты, но перед ней замедлился, и скрестив на груди руки, тихо прокрался внутрь и облокотился плечом об косяк.
Мартин уже не занимался чем-то особенным, всего-то снял перчатки и кинул их в ведро под металлическим столом.
– Странный твой отец, скажу откровенно, – первым начал патологоанатом, и Робби отметил, что его голос снова стал приятным и более расслабленным. – Отправить ко мне ребёнка... это скорее опасно, чем смешно.
– Да, я заметил торчащие в мишени для дартса шприцы, – не зло отшутился младший и немного остыл. Значит Мартин и правда был слишком занят, и без желания произвёл не очень приятное первое впечатление. – Наверное, если бы мой старик увидел их, вряд-ли отправил. Я и сам не в восторге, если вам станет от этого легче. Я, как и любой "ребёнок", не пошёл бы самовольно помогать вам, а уж тем более разделять ваше увлечение дартсом.
– Вот и хорошо. Предпочитаю сам играть, – отрезал мужчина, незаметно ухмыльнувшись себе под нос. – И я не звал помощника, выполняю указание. Кажется, твой отец считает нас обоих малыми детьми, которым нужна компания для безопасности. А так как ты тут, чтобы выполнять мои указания, то вот тебе первое: вынь шприцы из вон той мишени...
Просьба Робу показалась противной, а с тем и отвратительной, но то, что врач озвучил её, параллельно указывая на мишень в дальней части комнаты поднятой рукой трупа завуча, скорее позабавило. "А чувство юмору у этого дяди есть" – подумал Роб, и решил, что дать ему шанс будет хорошей затеей. День, конечно, был ужасным, да и всё что успел сделать Робби до приезда отца, это и вынуть те шприцы, а потом сделать вид, что ничего не делал вовсе.
На Кристофере не было лица, и Мартин не стал затрагивать тему, ему стало всё ясно по одному только взгляду. А вот Робби понадеялся, что он ошибается, он так боялся столкнуться с этим состоянием отца, когда рядом нет мамы, что растерялся до потери связной речи.
Он кое-как попрощался с Мартином, позволил Крису приобнять себя за плечо и повести по лестницам. Мужчина словно опирался на него, такой тяжёлой казалась рука на плече, но он не жаловался. Если это как-то помогает папе справиться с внутренней войной, то пусть упирается, хоть всем телом. Ему ведь лучше знать, и Роб надеялся, что Крис будет подавать ему подобные сигналы, чтобы сыну не пришлось гадать, как себя вести и что говорить.
Они прошли до машины, и оказавшись в тепле, Роб разглядел, что Кристофер играет с желваками. Делал он это так агрессивно, что было заметно даже через густую щетину. Шрам не его щеке тоже как-то болезненно выделялся. Успокаивали в его состоянии только глаза, что излучали больше печаль, нежели ненависть, и руки, которые мягко крутили руль, пока они выезжали с парковки. Крис обернулся посмотреть нет ли сзади машин, аккуратно вырулил на дорогу, и достаточно плавно поехал, разглядывая пусть сквозь капли на стеке. Начался дождь, фонари приобретали какой-то оранжевый оттенок, поэтому на улице стало даже как-то жутковато. Звёзды скрыли густые тучи, и Робби чувствовал, как сильно это на него давит. На отца, напротив, никак это не влияло. Он становился очень умиротворённым в такую погоду, кажется, даже ждал, когда же польёт ливень, или повалит снег. Мог прогуливаться так, не боясь намокнуть, а потом возвращался в прекрасном расположении духа. Это полностью описывало Криса, как человека. Он был достаточно холодным по натуре, но как блеск снега в морозную зимнюю ночь, и как тёплый летний дождь, умел согревать своей холодностью.
Вначале Робби хотел было высказать недовольство из-за бессмысленного пребывания у доктора Мартина, но отец был таким отстранённым, таким подавленным, что младший посчитал эти слова высшей степень эгоизма, посему смолчал, и даже думать запретил себе об этом. Вместо того решил, что стоило бы сказать что-то хорошее, но Крис опередил, как-то неожиданно мягко, чуть охрипшим голосом, спросив что-то совершенно банальное.
– Как день прошёл? Понравилось у Мартина?
– Сказать правду?
– Я тебя не читаю, – решил ответить таким образом Крис, и правда наблюдая за дорогой и куда поворачивает.
Но Робби пользоваться этим не стал, даже несмотря на то, что хотел было убедить отца в том, что всё хорошо, и чтобы он не волновался ещё и за него.
– Не очень понравилось, пап. Он был занят, меня в лабораторию не пустил, и я просидел два часа в его кабинете. Только перед твоим приходом помог прибрать инструменты. Но я хочу ходить к нему, может это сегодня он был занят чем-то слишком углублённо, но я уверен, что дальше будет иначе. Хочу попробовать.
– Я знал, что тебе понравится, – немного улыбнулся мужчина, и Робби не смог не улыбнуться в ответ. Его очень радовало, что разговор с ним успокаивает отца и заставляет подымать уголки губ. Так вот какого это, оказывается, не так уж и сложно. А он раньше думал, что мама суперженщина, которая владеет силой поглощать негатив. Потом он разубедился в этом, когда ссоры и ругань стали частью повседневности, но в детстве его мнение было стойким. – Завтра попроси показать его питомца, – загадочно подмигнул Крис. – Мартин спрятал
его, чтобы ты не полез, пока он занят, но завтра, если всё будет спокойно, у вас появиться больше времени на знакомство. Поверь мне, этот человек очень разносторонний.
– А ты уверен, что он не маньяк? А то мне показалось, что очень похож.
Крис так заразно рассмеялся, что Роб смутился, но всё-таки тоже хихикнул.
– Уверен, Робби, тебе нечего бояться.
Мужчина отвёз сына домой, попросил его поужинать одному, потому что у него есть дело. Робби кивнул, закрыл за собой дверь, и правда пошёл готовить для себя чего-нибудь вкусного. В какой-то момент он подумал позвать Тома, но потом передумал, почувствовал, что хочет побыть один, посмотреть какое-нибудь кино и прочесть литературу на завтра, раз в школу идти нужно. Впереди была пятница, и Роб уже начинал планировать, что будет делать на выходных.
***
Примчаться к книжному кафе на углу между двух улиц, Кристофер успел пока не усилился дождь. И несмотря на то, что он становился тише, мужчина надеялся, что он не прекратится вовсе, и у Рене не будет выбора, чтобы отказать подвести её. Крис мысленно поговорил с погодой, и когда дождь стал лить монотонно, без изменений, он самодовольно кивнул.
В кафе горел свет, и через окно, он увидел за столешницами беловолосую женщину. Людей уже не было, табличка гласила о закрытии, но не для него. Над головой послышалась знакомая музыка, бьющихся друг об друга металлических трубочек, а за ней его поприветствовал нежный взгляд.
– Крепкий американо без молока и сахара? – предположила Рене, упираясь руками о стойку, и наблюдая как к ней подходит большой-уставший шериф.
– Нежный поцелуй без долгих приветствий и вопросов о работе, – исправил он, и получив желаемое, расслабился. Он знал, что поцелуй Рене всё исправит. Теперь о работе и правда думать не хотелось, внутри всё стало на свои места.
– Ах так, тогда, пока я придумываю о чём мы будем говорить, пойди в подсобку и найди мне там коробку с экологическими трубочками. Я нам коктейли сделаю.
– К вашим услугам, – чуть склонил голову Крис и побежал выполнять поручение, на ходу бросив через плечо: – Мне шоколадный!
– А тебя никто не спрашивает!
Сняв с себя пальто, мужчина повесил его на спинку стула и пошёл в подсобку. Там оказалось немного иначе, чем он представлял, но не намного, чтобы растеряться. Комнатка была очень маленькой, полностью набитой коробками и какими-то старыми вещами. Среди них Кристофер рассмотрел потемневшую кофемолку, какой-то миксер, кажется, сгоревший и что-то схожее на машинку для взбивания сливок. На этом ничего больше он не заметил. Он осмотрелся, задумчиво почесал затылок и попытался отгадать в какой из коробок лежат те самые трубочки, и ожидаемо, не нашёл. Решил подумать логически – коробка должна была быть маленькой, а так как таких в подсобке было не много, он осмотрел каждую. Внутри было не то, что нужно, и Крис насупился. Рене решила проверить его способности смотреть сквозь предметы?
Рыться в каждой коробке, Крис не захотел, поэтому обернулся, чтобы окликнуть женщину и спросить её о месте нахождения трубочек, но взгляд упал на, стоящий почти в углу, недалеко от двери, старый музыкальный автомат и шериф улыбнулся. Под ним стояла та самая коробка.
– Ты знала, что тут есть музыкальный автомат? – вопрос был глупым, но Крис так загорелся ностальгией, что плюнул на это.
– Да, но он не работает! – прикрикнула из главного зала Рене, всё ещё делая два коктейля.
– Ты уверена?
Увлёкшись, мужчина уже во всю рассматривая красно-чёрный предмет, не веря своим глазам. Он аж рукава засучил, готовясь к работе.
– Не совсем. Сейчас у нас колонки, поэтому никто не интересовался. Кто-то мне говорил, что там с кнопками проблемы.
Пока Рене говорила, он и сам заметил пару запавших кнопок. Он оглянулся, оббежал подсобку глазами и наткнулся на тоненькую плоскую отвёртку – то что нужно. Мужчина поднял её, поковырял кнопки, скрутил между собой несколько проводков и больше ничего делать не пришлось. Хотя всё-таки стукнуть один раз понадобилось, ну а куда без этого?
Через открытую дверь Крис увидел, как Рене ставит на столик у окна два высоких стакана с шоколадными коктейлями и тарелки с пирожными. Он уже предвкушал как это будет сладко, но понимая, что с тем поцелуем, который ему уже подарила женщина ничего не сравнится, и стукнув ещё раз по автомату, добился от него ответной реакции.
За ним из подсобки полетели приглушённые низкие ноты, и когда шериф подошёл к Рене, она уже покрылась мурашками, улавливая знакомый мотив. Мужчина протянул руку, и когда музыка стала громче, она положила на стол две чайные ложки, развязала передник, и кинув его на стул, приняла приглашение.
– Не знала, что там Аэросмит есть, – усмехнулась она, всё ещё холодея от звуков любимой песни юности.
– Это слишком хорошая группа, чтобы их лучших песен не было в списках автоматов тех времён.
– Не умничай. И помолчи, – фыркнула она, когда из подсобки донесся голос.
Покачиваясь в медленном танце, Рене положила голову на ключицу Криса, вдохнула его запах и прикрыла глаза. Его прикосновения казались такими тёплыми, несмотря на холодность рук, она и сама была как ледышка, но в тот момент, она старалась излучать только жар.
– Я влюблён в тебя, Рене, – прошептал Крис на ухо беловолосой фее, когда молчать уже было не в мочь. – Влюблён, как мальчишка. Всегда думал, что знаю это чувство, думал, что прожил его уже и никогда такого больше не повториться, как все говорят. Но оказалось, что я прожил не то.
– Влюблённость очень странная штука, – не отвергла женщина, отстранившись от плеча шерифа, и заглянув в его глаза. – Она может перерости в любовь, а может сгореть во время своего развития.
– Мы не импульсивные подростки, чтобы совершать ошибки подвластные им.
– Ты уверен, что голова остаётся на плечах, когда влюбляешься? Даже в этом возрасте.
– Я верю, что можно брать себя в руки и не совершать тех глупостей, которые отдаляют, – пожал плечами Крис, прекрасна понимая, о чём ему говорит Рене. Он был взрослым мальчиком, ошибок совершил не мало, и не понимать её слов у него не было возможности.
– Я хотела это услышать, – мягко пропела женщина, снова приложив голову к ключице.
И знали они, что сквозь окна их видно всей улице, и кто бы не прошёл, теперь все будут знать, что шериф и беловолосая чудачка из книжного кафе, танцевали вместе после закрытия, когда на улице лил ноябрьский дождь. И им было всё-равно.
