***
Усидеть за партой после случившегося, оказалось намного сложнее, чем ожидалось. Робби всё думал об увиденном и сказанном отцу, старался не углубляться. После случившегося на складе, он немного умерил пыл, стал сдерживать себя. Не только потому что испугался, но и потому что слова отца сильно зацепили его. Теперь, представляя множество захватывающих приключений, Роб сразу же прикидывал, как будет злиться Кристофер, как снова будет смотреть на него теми напуганными глазами. Это было невыносимо. За три урока, он пропустил всё, что только мог пропустить в школе подросток. Лекции, тест (который он даже не заметил, как написал), обращения Тома на перерывах, его рассказы под их старым фонарем, и даже приветствие троих популярных старшеклассниц. А самое удивительное, что Робби даже не расстроился ни одному из этих пунктов. Единственное, немного поник, когда осознал, что не заметил, как съел свой сэндвич, который сделал самостоятельно. Его настроение стремительно ухудшалось, мысли не давали покоя, в особенности те, которыми он пытался перебить сильное рвение снова куда-то влезть. До обеда осталось просетить только химию, Робби мечтал, чтобы она прошла тихо и спокойно. Но ожидаемо, обиженная его ранними высказываниями преподавательница, не обошла стороной задумчивый, отрешённый вид. На сей раз, у Робби не хватило сил как-либо парировать, может и к лучшему. Он только устало закатил глаза, проигнорировал замечание, а после второго, и вовсе встал с места и вышел из кабинета. Так ему было проще избежать проблемы в тот момент. Роб хотел побыть один, хотел обдумать всё, хотя скорее запереть самого себя, чтобы не сунуться куда не просят. Он даже к Мартину не сильно хотел ехать, хотя это было лучше, так он хоть чем-то сможет занять себя. Остаток урока Робби простоял у шкафчика Тома, дождался друга и они вдвоём направились в другое крыло школы. Том уже ни о чём его не спрашивал, просто шёл рядом, в ожидании, если Робби решится заговорить и открыться ему. После обеда их ждал ещё один урок, после чего можно будет хоть немного выдохнуть. Но вот именно в тот момент, когда до спасительного света в конце туннеля оставалось всего несколько шагов, его окликнул едва знакомый голос, который Роб даже не помнил, где слышал. — Эй, Роуз! — Робби, нахмурившись обернулся на вызывающий тон какого-то старшеклассника. Тот стоял чуть поодаль в компании друга, на вид не очень смелого, в отличии от своего дерзкого напарника. С таким взглядом, младший Роуз был знаком — взгляд человека, которому не хватает, внезапно прилетевшего в его нос кулака. — Что у тебя с мисс Грэгори?! Проблемы в раю? — Что ты несёшь? — загадочное утро, состояние потерянности, внутреннее противостояние… у Роба и так настроения не было, а если точнее, сил держать себя в узде. Он то думал, что от такого состояния ослаб физически так же, как и морально, но ожидать он точно не мог того, с какой скоростью в нём начнёт рождаться неконролируемая энергия. — А ты не слышал? Да все говорят, что вы с ней того… Да ты не волнуйся, с ними быстро можно всё решить! Наглый взгляд, который он кинул на дружка, чтобы убедиться в удачности своей «шутки», Робби разозлил не на шутку. Это была провокация, самая настоящая, а парень никогда раньше себя не сдерживал в таких ситуациях. Куда уж там, часто он и сам был в шкуре того задиры, знал, что обычно на уме в таких ситуациях. В тот момент, конечно, он от чего-то остановил себя, сам не понимал как, в нём появилась неизвестная ему до того сдержанность, и её он точно не ощущал ещё два месяца назад. Робби стало так непривычно, неясно, неужто на него так стала влиять новая жизнь, люди, которые окружают его? Подросток даже импульсу не поддался, проглотил тот прилив энергии, сдавил в себе злость, и как-то даже довольно спокойно спросил: — А ты ещё кто такой? — Эй, Роб, не связывайся с ним, — пропел на ухо Том, собираясь оттащить друга идти своей дорогой. — Почему это? Он меня оскорбил. — Он умеет за себя постоять. Поверь мне. — Он тебя трогал? — и вот тут то, Робби отпустил тот узел внутри, позволив ему стремительно развязаться, словно тонкая скользкая леска. Ладно его, но обижать друга он точно бы не позволил. Это так низко, Том и пальцем никого не тронет, мухи не обидит, да он самый добрый человек, которого ему доводилось встретить! Может Роб и был хулиганом, может цеплялся к школьникам младше него, но на тихих не лез. Слабым ведь Тома назвать было недьзя, подросток просто не конфликтный, предпочитает словами решить дела. И он не стукач, а уж точно не тот, кто первым скажет что-то обидное… Да он монах! Ясно, что первым цеплялся этот напыщенный старшеклассник, а друг просто не сумел найти в себе самоубеждения пойти и рассказать об этом кому-либо. — Ты трогал моего друга, ублюдок?! – взорвался Роб, и скинув с плеча руку Тома, всё-таки приблизился к оппоненту. — Воу-воу, вы только посмотрите! — отозвал старшеклассник коридор, когда Робби приблизился почти в плотную. Взгляд полный наглости и язвительности впился в сознание, и Роуз подавил в себе мысль о том, что он смотрит в совсем немного искажённое зеркало. Роб был наголову ниже, смотрел вверх, но с такой уверенностью, что в светло-зелёных глазах можно было увидеть, как он представляет себе разбитый нос человека напротив. — Оказывается сынок шерифа не заинтересован в мисс Грэгори, он у нас по мальчикам, вон как своего бойфренда защищает! Что ты мне сделаешь, птенчик? — старшеклассник наклонился с вопросом поближе к Робу, якобы показывая свою величественность, но вот он не знал, что сын шерифа в прошлом тоже был одним из «крутых» ребят, которые пользовались своей популярностью, чтобы дёргать других, создавая сплетни и конфликты. Робби и сам не осознал, как-то неожиданно вспомнил, каково это, размахиваться кулаками. Он так точно влетел им по носу парня, что у того аж в глазах потемнело. Кровь пошла не сильно, Роб не приложил столько силы, чтобы разбить тому нос. Старшеклассник не упал, слегка оттолкнулся от друга, навалился на Роба и они вдвоем вылетели почти в самый центр коридора. — Кончай его, Дерек! — крикнул кто-то из толпы. Секунда, но всё-таки, её хватило, чтобы упавший Робби, покатился вбок, уворачиваясь от летевшего на него кулака. Он в миг вспомнил приёмы, которым пытался научить его отец, но Роб делал вид, что не понимает, чтобы тот отстал. Всё он понимал. И мышцы запомнили прекрасно, поэтому подскочив на ноги, Робби ухватил Дерека под плечо и перевернул его через себя, не давая возможности вырваться. Поставив два блока руками, подросток сумел увхатить кисти старшеклассника, и каким бы он не казался крупным, сделать уже ничего не мог. Удара Роб больше не нанес, он был доволен и тем, что сделал, теперь только надеялся, что за ним не прицепится кличка парня-каратиста. Когда попытки вырваться превратились в слабое, ленивое дёрганье, Робби решил, что можно поговорить. — Не смей больше трогать моего друга, тебе ясно? Потому что в следующий раз, я не просто повалю тебя, но ещё и сделаю так, что ты будешь заново учиться ходить, — прошипел младший Роуз, совершенно серьёзно. Больше ни о чём Робби говорить не собирался, да и делать тоже, только вот время сыграло не на его пользу. Сквозь возгласы, перешёптывания и море мобильных телефонов с включённой камерой, послышались крики взрослых, и Робби не сразу отреагировал на подбежавшего сзади охранника. Его, словно ребёнка ухватили под руки и подняли с размякшего тела. Оправдываться смысла не было, ударил первый он, кто бы кого не задирал. Его задачей было донести об оскорблении, а ни руки распускать. Только вот, кто так делает? Через двадцать минут приехал отец, хмурый, чуть уставший, торопливый. Он часто кивал, по делу и без, когда директор и заместительница осуждали поведение Роба. Сам же подросток, отвернув голову, вслушивался в эти крылатые речи о буллинге, жестокости, даже о методах воспитания, и только пару раз бросил взгляд на Криса, чтобы понять, как тот реагирует на некоторые советы. Прочесть его было трудно, слишком, непробиваемая маска, холодность, отец ещё и очки надел, словно дополнительный защитный слой, будто до того было слабо. В том, на чьей стороне был в тот момент Крис, подросток сомневался. Более чем, он был почти уверен, что его ждёт ещё тот денёк. А он то думал, что на его личных переживаниях ограничится. — Что ж, — вдруг подал голос Кристофер, и подросток аж внутренне вздрогнул, настолько от него веяло вьюгой. Отец поправил очки, пригладил густую щетину, и бросив на сына короткий взгляд, снова обернулся к взрослым. — Вы во многом правы, и как служитель закона, я полностью согласен с тем, что физическое воздействие, это плохо. Но в данной ситуации, я скажу лишь то, что на каждого подростка, который будет грубить и оскорблять пошлыми шутками, найдется другой, который за это ударит. И если вы так следите за теми, кто совершает физический буллинг, но закрываете глаза на моральный, то можете увольнять ваших психологов, потому что они плохо работают. Вначале воцарилась тишина, Робби так и выпячил глаза, хотя внутри разрывался от ликования. Заступница выглядела немного оскорблённой таким выводом Криса, но он ведь не знал, что она психолог. Директор задумался, холодный взгляд шерифа излучал такую уверенность, что мужчина и не знал, что ответить. Робби то наказать следовало, но после сказанного Крисом, всё как-то поменялось. Директор прочистил горло, поправил пиджак, а после принял решение, подчёркивая его кивком. — Вы правы, мистер Роуз. Но к нам поступают дети из разных семей, с разным воспитанием. Мы не может следить за каждым. Поэтому вы тут. Исправьте ваши недочёты, прежде, чем осуждать наши. Крис и глазом не повёл. Его недочёт… это ведь так и есть. Недочёт Джессики — тоже. Оба они хороши. — Я не стану отстранять Роберта от занятий, ваши слова имеют смысл, но и мои не пропускайте мимо. Я не хочу, чтобы школа превратилась в бойцовский клуб. — Я разберусь с сыном, не волнуйтесь за это. И спасибо за понимание. Из кабинета директора, они вышли примерно в одном настроении. Крис снял очки, сунул руку под пальто, и оставил их в кармане. Робби просто шёл рядом без каких-либо характерных эмоций, он чего-то ждал, верил, что отец злится на то, что ему вообще пришлось приехать и разбираться с подростковыми проблемами, вместо того, чтобы работать. — Ну давай, ругайся уже, только быстрее, а то мне на урок нужно, — кинул вслед отцу Роб, совершенно обыденно. Он метнул взгляд в сторону лестницы, показывая, что спешит. — За что ругаться? Голос Криса тоже не излучил негатива, и Робби не понял такого развития событий. — Ну… Эм… Ну я же подрался, — напоминающий тоном озвучил Робби, даже бровь поднял. Ему показалось, что отец потерял память, настолько тот был спокоен. Хотя после заявления сына, он скорее устало повёл глазами, и как-то лениво расслабил спину. — И? Роб, я приехал вытащить тебя из кабинета директора и сделать вид, что поговорю с тобой о произошедшем, но слушай, у меня работа, там куча бумаг и дело не раскрытое, давай я тебя поругаю, когда ты снова полезешь в мои дела, а за драку в школе, ты как-то сам с собой разберёшься. Кристофер хлопнул сына по плечу, подмигнул ему, словно мальчугану, которому простил неуклюжесть, и поправив пальто, направился к выходу. — Ладно, — ухмыльнулся Роб. Что-то понять, Робби всё-таки не сумел. Он в какой-то момент совершенно потерял логику в линейности событий и разговоров. В кабинете директора, он подумал, что обошлось, но после слов того о воспитании, и просьбы предпринимать что-то, в животе даже скрутило. А по итогу, отец даже не сказал ему «не делай так больше». Получилась какая-то чепуха с точки зрения Робби. Мысли Кристофера он то прочесть не мог. А сам Крис мог аргументировать свою позицию чётко и ясно. Он и сам по юности не был тихим и скромным. Первое время вел себя как Том — ходил всегда своей дорогой, не обращал внимания на различные крики за спиной и шёпот. Мог ответить колкостью, но в драки не лез. А в возрасте Робби – как раз он выпал на период, когда юный Крис увлёкся законом с полной серьёзностью, он поменялся. За полтора года он пережил столько всего, что пришлось в себе что-то менять. Чтобы не навредить себе и другим. Ему не хватало физических ощущений, какой-то дозы адреналина что-ли. Тогда он не до конца понимал это, а с возрастом осознал, что стоит заменить опасное дело на спорт, чтобы разбавлять свои будни. Крис занялся карате, качался, стал подтянутым старшеклассником, который уже не боялся лезть в драки. Чаще всего, конечно, он старался защищать кого-то, первым не лез, как Робби, но чувство это знает. Когда внутри кипит, сложно сдерживаться, особенно когда сдерживать приходится ещё и себя физически. После поступления в высшее учебное заведение, всё это расстворилось. Он занялся любимым делом, больше не бежал от самого себя, не сдерживал желание быть где-то, где его помощь будет оценена. Тогда порывы стихли, практически все. Остались только карьерные цели, семейные… он не добился их в том контексте, в котором проговаривал их в мыслях. Расколотая семья, трудности с сыном; работа шерифом в городе полном беззакония и психов… Нет, не об этом он мечтал. Но пути назад не было, об этом Кристоферу приходилось напоминать себе всё чаще с момента приезда. Хотя, в последнее время, он скорее убеждал себя в этом. К Джессике он не вернётся, хоть мысль об этом и проскакивала неоднократно. Здесь Рене, и пусть отношения у них ещё не серьезны, он прекрасно понимал, что чувствовал к ней то, чего не чувствовал раньше, что это не только любовь к человеку, не просто уважение и дружба, как это было с Джессикой. Тут настолько огромный букет чувств, что Крис и названия всем дать не мог. Мужчина не мог ошибиться, ему не семнадцать, не двадцать, и даже не тридцать. Он познал увлечение человеком, но кажется, позорно спутал его с настоящей влюблённостью и искренней, чистейшей любовью к женщине. Он мечтал заботится о ней, питал такую нежность, что каждый раз, вспоминая о ней, отключался от реальности, попадая в какой-то медитативный транс. О бывшей жене он думал в частности из-за Робби. Подросток не признаётся, но он часто скучает по матери, иногда долго засматривается вдаль, ходит тихим, после их с Джессикой звонков. И Крис не давил в себе чувство жалости. Она ведь теперь одна, наверное, напивается каждый день, забывая, что квартира пуста, что нет колкостей Робби, уставшего дыхания мужа. Они не были плохой семьёй, просто потеряли желание вообще ею быть. В сравнении со всеми теми чувствами, что заполняли его, с теми мыслями, которые полностью поедали его разум, работы не казалась такой трудной. Крис уже не удивлялась ничему, что могло показаться безумием. Он просто выполнял обязанности, как и раньше, только с чуть меньшей любовью. Теперь у него были куда более важные вещи в жизни, и он теперь выплёскивал свою любовь туда, куда действительно нужно и важно. В отдел возвращаться теперь было спокойней. Если в школу он ехал напряжённым, то теперь не ощущал ничего, кроме спокойствия. Да, его и правда ждёт много бумаг и новой информации, но это всё не самое главное. А главное то, что он человек с возможностью защищать тех, кого любит, и тех, кого даже не знает. Он вершитель закона, и должен поддерживать свой статус.***
Кристофер вернулся к работе без задержек, он хотел выполнить письменную часть, а потом оставить дополнительные детали на Люси, а самому заняться расследованием. Уже к вечеру ему позвонил Мартин, и вызвал к себе. В лаборатории уже сидел Робби, что-то внимательно переписывая в журнал доктора. Юноша настолько увлекся, наверное, таким образом расслабился и отвлекся от утренних мыслей, что даже не заметил, как вошёл отец. Только закончив, развернулся и увидел в коридоре знакомую тень. Крис как раз ждал, когда Мартин принесет что-то. — А где док? — чуть сонно спросил Роб, выйдя поприветствовать отца. — Пошёл к экспертам забрать пулю и пистолет. Голос Кристофера тоже звучал устало. День выдался довольно продуктивным, если не считать того, что информацию о жертве он получает только сейчас. И в общем-то, сказать что-то ещё друг другу они не успели. Мартин вернулся с герметичным пакетом и скреплёнными листами, передавая их шерифу. — Это тот же пистолет из которого стреляли в охранника, — кивнул судмедэксперт, скоротив Крису чтиво в три листа. — Пуля совпала, отпечатки на пистолете тоже. — А отпечаток на куртке? — ожидая очевидного, спросил шериф, и дождавшись положительного ответа, тоже удовлетворённо кивнул. Это означало, что один убийца… можно сказать, что пойман. Жаль только, что он лежит на секционном столе Мартина, а ни за решеткой, рассказывая, кто его начальство, и каковы их цели. Кристофер пробежался глазами по отчёту, а за тем кинул задумчивый взгляд на Робби. Нужно было ехать домой, на уличн совсем стемнело. Ещё Люсинду нужно дождаться, она предложила разделиться, поэтому пошла забрать оригиналы отчётов на второй этаж. — Робби мне сегодня здорово помог, — осведомил Мартин, и попрощавшись, направился в свой кабинет, собираться и самому домой. Следующим днём предстояло допросить родных убитого. Нашли его жену и брата, которые вполне могли владеть хотя бы частью информации. А пока что, торопиться было не куда. Чего-то ожидая, они вряд-ли раскроют дело, нужно было работать, а это было отложено на следующий день. Сил не оставалось. Возле машины Криса уже стояла Люси, оперевшись на свой мотоцикл. Она подстегнула Робби, передала бумаги шерифу и скептически пожала плечами. — Оружие не зарегистрировано, это и не странно. Меня смущает, что у нас не было возможности допросить его. — Я думал над этим, но вероятнее всего, он не хотел убивать охранника. Думаю, что для него в тот момент, это была необходимость. Мина должна была сдетонировать в определенное время, это мы определили. Я думаю, что охранник открыл коробку, почуяв неладное, а заметив, его задачей было вызвать нас, вот Карсон его и убил. — А его убили за неправильно выполненную работу, потому что если бы мы его опросили, он вполне мог выдать своих боссов, а через них, мы бы вышли к их верхушкам, — додумала Люси, и оказалась права. — Именно! Но зато, если это правильные подозрения, то у нас нет причин сомневаться в том, что склады нужны были для чьей-то контрабанды. — Но теперь нам нёт смысла искать убийцу Карсона, — свои же слова Люси не понравились, но она не имела сомнений, озвучивая это. — Если оружие снова не зарегистрировано, то это пустая трата времени. — Отпусти это на сегодня, лучше хорошенько отдохни, завтра будет трудный день. Утром мы пойдем на похорон, понаблюдаем за людьми, днём устроим допрос. Устроим всё тихо, его родные не должны подозревать, что мы знаем о его делах, иначе завтра их может уже и не быть в городе. Я отправил парочку офицеров наблюдать за их домом, — перешёл на шепот Крис. — У нас всё под контролем. В отделе остался Джон, он сказал, что будет держать со всеми, кто на дежурстве. Многие ребята сейчас прочесывают лес, может найдут пистолет, хотя это и вряд-ли, утром уже прочесали по следам. Ничего ведь не нашли. — А я, ктсати, выписала ордер на обыск дома Карсонов, чуть не забыла. — Люси постучала по открывающемуся седению, игриво моргнув. Ей нравилось, когда всё так. Когда она ещё не зашла в тупик и нет мыслей о плане «Б». — Обыщем после обеда. А если миссис Карсон и его брат приедут на машинах, осмотрим ещё и их. Усталость хоть и не отступила, но накатившее вдохновение от составленного плана, немного разбудило напарников. Робби тоже прислушался, но он умело замаскировал это до момента, пока они не попрощаются с Люси, и сами не поедут домой. Уже в машине им всё-таки овладело любопытство, и не сдержавшись, подросток всё-таки спросил, забыв об осторожности вовсе. — А почему вы не допросили хозяина складов? Крис только задумчиво нахмурился, стараясь, кажется, вспомнить, когда это он рассказывал сыну такие подробности, и так и не вспомнив, спросил встречно: — А ты откуда о нём знаешь? — Разве это важно? Пап, я умею слушать и наблюдать, особенно, когда вокруг все чего-то не договаривают. Крис понимал, что разглашать такие вещи нельзя, но Робби был прав, он узнает, сам сунется в неприятности, в поисках информации, тогда уже лучше смягчить ситуацию и рассказать, хотя бы часть, чтобы уталить юношеское любопытство. — Он не соглашается разглашать то, о чём знает, — сдавшись, вздохнул Крис. — Его бы по-хорошему закрыть, но он жертва, я не думаю, что это правильно. Он порядочный человек, я хочу понаблюдать за ним, да и быть может, он пересилит себя и расскажет нам обо всём. — А если вы зайдёте в тупик? Если не найдёте ничего? — Ты настолько не веришь в меня? — чуть иронично улыбнулся Кристофер, кинув секундный взгляд на Робби. — Но ведь убийцу нашего завуча ты не нашёл. Да и всякое бывает. Мужчина снова вздохнул, на этот раз громче. — В таком случае, нам придется прижать его. Не разглашение информации равно соучастию, по закону. Но он не соучастник, потому сделать этого сейчас мне не позволяет совесть. — Ты играешь в слишком хорошего копа, — пробормотал Роб, уставившись в окно, хотя оно и запотело. — А ты слишком любопытный. Пусть то что я рассказал, останется тут, не нужно лезть в это дело, сынок, происходит что-то не до конца понятное, и я хочу, чтобы ты был подальше. Довольствуйся помощью Мартину, я не буду тебе запрещать этого, только не заходи дальше. На самом деле, Кристофер ждал какого-то ответа от сына, но тот так и смотрел в окно, кажется, пропустив половину сказанного, и только задумчиво кивнул, словно ответил на просьбу сходить в магазин попозже. — Мг.