***
— Я же говорила тебе, какие аккорды зажимать! — Раздражённо воскликнула Амелия, окинув Бошу недовольным взглядом. Репетиция проходила из рук вон плохо — все члены группы были на взводе, готовые разорвать друг друга на куски. В последнее время у них ни черта не ладилось. Блайт хоть и пыталась держать себя в руках, но срывалась при каждом удобном и неудобном случае. Девушка всегда была перфекционисткой и то, что у них ничего не получалось, раздражало Амелию до скрежета зубов. — Я их и зажимаю, идиотка! — прокричала девушка в ответ. Она в очередной раз попыталась зажать струны. Пальцы ужасно ныли, болезненно пульсировали, покрываясь красными полосами, словно она держала гитару в руках впервые. — Воу-воу, ребят, — Гас влез между двумя девушками, пытаясь их усмирить. — давайте успокоимся. — с улыбкой проговорил парень, но в ответ получил лишь ледяное игнорирование со стороны девушек. Он вздохнул. Парк сидела за барабанной установкой и, ухмылялась, спокойным взглядом наблюдала за происходящим. — Скажи «спасибо», что у вас вообще есть басист! — закатив глаза, сказала Боша и в очередной раз провела рукой по струнам. Блайт прошипела сквозь зубы, почувствовав, как медленно умирают её нервные клетки. — Да тебя легко можно заменить! — Рявкнула в ответ Амелия. В помещении повисла неловкая тишина. — А я вчера, — пытаясь разрядить обстановку, начал Гас, нервно бегая глазами по всему периметру гаража. — смычок новый купил… — Пиздец. — бросила Блайт и вышла из гаража, крикнув что-то вроде «я курить.». Парк закатила глаза. По её мнению, Амелия была чересчур вспыльчивой, даже несмотря на то, что именно такие люди больше всего ценились в музыкальной индустрии — живые, яркие, громкие. Горящие. Такие люди, которые одним своим видом способны разжечь в толпе пламя страсти. Блайт всегда была такой — Парк прекрасно это помнила, и с годами блеск в её медовых глазах не тускнел, а лишь разгорался всё сильнее. Ярче. Как пожар четвертой степени. Девушка очень хотела, чтобы их общая мечта осуществилась. Вдруг, словно получив удар по голове, Парк вскочила. — Вы что, по очереди решили с ума сойти? — вопросительно изогнув бровь, спросила Боша. Парк её не слушала. Она быстрым шагом направилась в сторону Блайт. Амелия стояла прямо у входа, прислонившись спиной к металлической двери, и смотрела на то, как тлела в руках её сигарета. Мысли унесли девушку в совершенно другое место. — Земля вызывает Блайт, — Парк помахала перед её лицом ладонью. Амелия моргнула несколько раз, неловко качнув головой, и посмотрела на девушку, нахмурившись. — Отлично, живая. — Что тебе надо? — она цыкнула, стряхивая пепел, и сделала очередную затяжку, выдыхая дым куда-то в сторону.— Нет сил на твои жалкие подъебы. — Зая, — Парк усмехнулась. — ты мои подъебы ещё не слышала. Короче, кабачная певичка, не хочешь поучаствовать в конкурсе? — Мисс Вселенная 2021? — Мисс Острый Язык. — Парк закатила глаза. — Ты вчера, когда отрубилась, пропустила самое интересное, — Девушка будто бы из ниоткуда достала листовку. — в кафе-баре, неподалеку отсюда, сегодня будет состязание. Есть шанс засветиться. Амелия словно опять загорелась изнутри — Вионна усмехнулась. Подобные авантюры всегда возбуждали Блайт. На кончике языка — горечь адреналина. Если они не победят, не порвут там всех, не покажут себя, Амелия просто перестанет петь. Если она не лучшая, то какой вообще смысл? Девушка облизнула губы — сладость блеска для губ смешалась с горечью.***
Носеде пришлось напрячься, чтобы наклониться — все тело не слушалось, и мышцы, словно налитые свинцом, больно пульсировали. Она, громко прошипев сквозь плотно сжатую челюсть ругательства, подняла бумажку, а затем плюхнулась обратно на диван. Девушка изогнула бровь, пытаясь сфокусировать взгляд на расползающихся буквах. (Или пытаясь вспомнить, как читать.) — О…- Протянула девушка. — так это же сегодня…— сказала вслух Люсия. В ней вспыхнули озорные искорки. Однако весь энтузиазм быстро сошел на «нет». У неё не было ни песни, которую можно было бы исполнить, ни группы, которая бы сопровождала её. У неё не было абсолютно ни-че-го. Она раздосадовано вздохнула и сунула бумажку в карман. — ну и похуй. Девушка с трудом встала, придерживая одной рукой голову, словно в миг потяжелевшую на несколько тонн, и направилась на «кухню» — на самом деле, это было помещении с небольшим деревянным столом и холодильником — где налила себе воды из-под крана. Люсия жадными глотками выпила всё до последней капли, шумно выдохнула и, умывшись прямо на кухне холодной водой, чтобы хоть как-то прийти в себя, цыкнула, пытаясь придумать, чем же ей сегодня заняться. В её голове назойливо продолжала крутиться мысль лишь о том конкурсе. Может, всё же пойти? Будет ли она жалеть, если пропустит его? Хотя бы просто посмотреть. Не играть. Просто, чтобы почувствовать себя снова живой. Девушка металась — но совсем не долго. Люсия была из тех людей, кто принимал решение за секунду. Потом вздохнула, поморщившись от боли в висках, и решила, что она не умрёт, если сходит на этот глупый конкурс. Однако песни у нее все ещё не было, поэтому Носеда села за стол, достала ручку и бумажку, чтобы записать всё то, что всплывет в её больной голове за ночь. Она даже и не надеялась выступить завтра, хотя… чудеса ведь случаются? Может, жизнь повернется к ней лицом, и Люсия сможет хотя бы попытаться проявить себя.***
— Так, ладно, чилипиздрики, — Амелия вошла в помещении так, словно ничего и не произошло. Девушка бодро шагала в сторону импровизированной сцены под удивленные взгляды Гаса и Боши. — сегодня будет состязание в каком-то ретро-баре для одного продюсера, так что если мы ему понравимся, то у нас будут деньги. — воодушевлённо сказала Блайт. Парк утвердительно кивнула, даже не скрывая по-детски невинное ожидание, и села за барабанную установку. Гас быстро взял электроскрипку (скорее из страха получить от Блайт, чем от желания показать всё, на что он способен), а Боша подготовилась к очередной репетиции — читать как «крикам Королевы Блайт». Амелия довольно улыбнулась и кивнула. Она действительно загорелась. Парк была права — абсолютно любая афера, связанная с музыкой, была для Блайт словно наркотик — она не могла просто так отказаться от возможности продемонстрировать всё, на что способна их группа. — Хотя бы микрофон купим…— сказала Парк, задавая медленный ритм, отстукивая барабанными палочками по металлическому ободку. — Или спиздим со сцены. — флегматично вбросила Блайт, пожав плечами, словно это была их ежедневная работа. Вионна усмехнулась. — Так, все готовы? — Раз, два, три! — отбила Парк палочками, и группа начала репетировать свою новую песню, которую написала Блайт. Все группы начинали с малого: достигает вершины лишь тот, кто упорно тренируется, стремится к чему-то невероятному. И в этой небольшой бетонной коробке, насквозь пропитанной сыростью, алкоголем и травкой, звучание музыкальных инструментов сливалось воедино с голосами. Металлическая дверь у которой был сломан замок — просто однажды Парк решила, что нельзя прятать искусство от людей, и раздолбала его гаечным ключом — являлась единственный препятствия, через которое резкие громкие звуки рассыпались шипами на земле Амелия всегда знала, что музыка сближает людей — каждая ее песня была написана с целью достучаться до слушателя, рассказать свою собственную историю. И у нее это получалось. Она, срывая голос, пыталась докричаться до тех, кто был от неё так далеко. Некоторые случайные прохожие, услышав мелодичные переливания голоса Блайт, останавливались, удивленно распахнув глаза. Музыка обволакивала, пленила, пьянила. Случайным слушателям приходилось прикладывать усилия, чтобы сдвинуться с места и вернуться к своим рутинным делам. Но даже после того, как они уходили, едва заметная улыбка все ещё горела на их губах. Сегодня точно так же будут гореть сердца их новых фанатов.