Когда я смотрю на тебя, * Я вижу печаль в твоих глазах. В такие моменты отчаяния мы сами не свои.
«Нахуя я её поцеловала?» Именно такой вопрос всплыл в голове Люсии, когда утром она проснулась с головной болью и кровоподтеками на шее. Она смутно помнила события прошлого дня, однако её перепалка с Блайт отпечаталась в больном сознании Носеды чугунным следом. В горле — гниль яблок и неприятная сухость. Она осмотрелась по сторонам, пытаясь понять, где находится. И по возможности найти прохладный напиток, способный помочь ей заново ожить — читать как «опохмелиться». Девушка не знала, что чувствует себя хуже — её печень, её голова или шея, изрисованная красными полосами. Носеда усмехнулась. Блайт казалась ей, мягко говоря, ненормальной. В своих мыслях Люсия, естественно, выражалась куда хуже. Амелия вечно задирала нос, считая себя намного лучше Носеды, вечно вступала с ней в словесные перепалки, вечно излучала необъяснимую энергию, когда начинала петь. Люсия моментало забывало о том, что она ненавидит «Холодную Суку Амелию Блайт», когда та выступала на концертах. Это было сравнимо с эйфорией. С героиновой зависимостью. Вы мечтали когда-нибудь увидеть взрыв сверхновой? Выступления Блайт казались Люсии намного зрелищнее. В глазах Амелии вспыхивал не просто огонь, а настоящий пожар, способный уничтожить все на своем пути. Носеда в некоторые моменты даже забывала, что сама находится на сцене — настолько зрелищным казалось выступление Блайт. Ее голос переносил девушку далеко-далеко — в другие миры, в другие вселенные, в неизвестные (но такие прекрасные и манящие) места. В такие моменты Люсия совершенно не хотела ругаться с ней, спорить, драться. Она хотела прижиматься к ней всем телом, лишь бы слушать пение Амелии постоянно. Такое с ней было впервые. Никто никогда не заставлял Носеду чувствовать ничего подобного. Девушка никогда не влюблялась, но, почему-то, думала, что именно это люди называют любовью. Только полюбила она не Амелию Блайт, а образ, который создала в своей голове. Амелию она ненавидела каждым миллиметром своего тела.Я не могу любить тебя, если ты не позволишь, Ты не сможешь дотронуться до меня, если не попытаешься. Я могу чувствовать тебя, И знаю, что ты готова перейти на другую сторону.
Носеда не могла понять — она правда поцеловала Амелию только из-за того, что чувствовала во время живого выступления. Или виной всему была Блайт. Люсия никогда так сильно не зацикливалась на одном человеке — это пугало её и бесило до стертых костей. Какого черта? Разве нельзя просто напросто об этом забыть, как она делает обычно? Раньше алкоголь помогал стирать абсолютно все воспоминания. Стареет, видимо. Однако, одно воспоминание старый добрый редбулл с водкой, все-таки, стёр. Носеда совершенно не помнила как оказалась в гараже, где обычно проходили репетиции. Она поднялась с небольшого старого дивана, скрытого за перегородкой из старой фанеры, и выбралась «на свет». Репетиция, по всей видимости, еще не началась. Однако вся группа была в сборе. Взгляд Носеды тут же упал на Блайт, которая сидела на одном из бинбэгов, прижав колени к груди. На ее носу красовался пластырь, края которого все равно не скрывали покраснения, переходящие в темно-синий. Амелия тут зло оскалилась, заметив Люсию. — Ну привет, — Боша усмехнулась. — Героиня интернета. — Ты еще не протрезвела? — Носеда недоверчиво посмотрела не девушку, вопросительно изогнув бровь. Какая к черту героиня интернета. — Что за чушь ты несешь? — Во-первых, вчера пила только ты, — Вионна нервно хохотнула, но предпочла промолчать. — во-вторых, кто вчера сосался с нашей дорогой Амелией? Носеда улыбнулась, с неким теплом вспоминая поцелуй с Блайт. По крайней мере, ее было приятно касаться — возможно, виной всему был алкоголь. Или то, что губы Амелии невероятно мягкие. — Можно, — Блайт прикрыла глаза, скрипнув зубами. — не напоминать. Пожалуйста. — Травмирующий опыт? — С насмешкой спросила Люсия. — Или я украла твой первый поцелуй? — Я её грохну, — Блайт тут же вскочила со своего места с явным намерением стереть наглую улыбку с лица Носеды своим кулаком. Её вовремя остановила Парк, подбежавшая к Амелии со спины. — Спокойнее, машина для убийств, — Амелия не успокаивалась, продолжая вырываться из цепкой хватки Вионны. — Она нам живая нужна. Ты забыла, что Ида сказала? — Что за убийство дают срок? — подал голос Гас, старающийся все это время не вступать в перепалки. Неприятный опыт общения с Блайт доказал, что к ней лучше вообще никогда не прикасаться. И не разговаривать. И не дышать рядом с ней. Он сглотнул. — Что это отличный рекламный ход, — спокойно проговорила Парк. Почему-то сегодня именно она была голосом разума в группе. Блайт, наконец, успокоилась, шумно выдохнув через рот, и, поправив растрепавшиеся волосы, вернулась на свое место, все еще недовольно поглядывая на Носеду. Люсия подмигнула ей, скрестив руки на груди. Кажется, в этот момент у Блайт задергался глаз. — Что за рекламный ход? — решив, что с Амелии хватит, Носеда решила перевести тему быстрее, чем Блайт потеряет сознание от злости. — Создадим из вас парочку! — радостно подытожила Боша. В этот раз у Амелии задергался другой глаз.***
Когда ты уходишь, У меня возникает чувство опустошенности. Дни идут, Мы ведем раздельную жизнь.
Всю репетицию Носеда старалась избегать Блайт и как можно меньше с ней контактировать. Нельзя сказать, что она переживала за неё. Нет. Просто не хотела в очередной раз замазывать царапины заживляющим кремом, если это б… Блайт снова сорвется. К её удивлению — да, что там, к удивлению всей группы — репетиция прошла довольно спокойно. Они идеально отыграли две новые песни и никто даже не навернулся со сцены. И, как это всегда бывает после чего-то успешного, вся группа решила надраться. История умалчивает, но, кажется, поставщиком алкоголя в этот раз был Гас. — За победу! — парень поднял полупустую бутылку пива над головой, из-за чего тут же не грохнулся с коробки, на которой сидел. — За какую победу? — Боша икнула, взглядом бегая по всему периметру гаража. Она пыталась понять, откуда идет звук. — Над французами. — Ооо, — протянула Вионна, поднимаясь со своего места. — давай-ка я тебя отведу домой, Кутузов, — Она схватила парня за ворот футболки и потянула на себя. Гас немного качнулся, но послушно опустил голову и последовал за Парк в сторону выхода. — Всем пока! — Стой! — Боша попыталась подняться с пола. — Меня тоже. Вионна закатила глаза. Когда тишина стала просто невыносимой, Носеда перевела взгляд на Амелию. Девушка была пьяна. Даже не так. Она была очень пьяна. Люсия усмехнулась. Сейчас Блайт выглядела довольно мило — покрасневшие из-за алкоголя щёки, блестящие глаза, прикрытые густыми ресницами, плотно сжатые губы. Она не соображала. Блайт хотела напиться до такой степени, чтобы забыть абсолютно все. Люсия медленно поднялась с покрытого липкими пятнами бинбэга и подошла к Амелии. Алкоголь сделал ее храброй — даже храбрее, чем она могла себе представить. Она резко схватила Блайт за запястье. Размякшее тело девушки послушно потянулось в сторону Люсии — Блайт даже сказать ничего не успела. Сейчас Носеда касалась Амелии так, словно та могла разбиться от любого неправильного движения. Словно Блайт — чистейший хрусталь, не способный выдержать удар. Однако, вспоминая с какой силой Блайт наносила ей удары, Носеда хотела засмеяться. Недооценивать Амелию точно не стоит. В воздухе неприятный запах алкоголя, спирта и сырости — тишина стала невыносимо громкой. Блайт смотрела на Носеду с ненавистью. Отвращением. Презрением. У Люсии это этого взгляда внутри все горело синим пламенем — пылало, и едкий дым разрывал её лёгкие. И кожа под пальцами Носеды покрылась ледяной коркой. От Амелии пахло рябиной, дорогими духами (которые совершенно не подходили ей по стилю), дешевой водкой и, совсем немного, космосом. Носеда тонула. — Отпусти, — Амелия не двигалась. В груди что-то неприятно ныло, металлом прожигая кожу изнутри. Тонкая плёнка пузырилась, вздымалась. Пахло сгоревшей бумагой. Блайт неловко дернула рукой, но хватка Носеды оказалась намного сильнее. Пьяная девушка просто не могла с этим совладать. — А то что? — Люсия наглая. Напористая. Ее надменный взгляд оставлял на губах Амелии неприятный привкус гнилых яблок. Носеда резко потянула Амелию на себя — девушка лишь успела возмущенно крикнуть, как рука Люсии тут же оказалась у Блайт на талии. Второй она скользнула вверх по запястью, крепко сжала ладонь, переплетая их пальцы. В невыносимой тишине пустого гаража Блайт слышала стук собственного сердца. Она облизнула губы, с вызовом посмотрев в глаза Люсии. Амелия была выше — но та надменность, с которой Носеда на нее смотрела, стирала всю разницу в росте в порошок.Если я тебе понадоблюсь, Ты знаешь — Мигом прибегу, Просто дай мне знак. Я тебя не оставлю. Мы сделаем это вместе. И будем делать все оставшееся время.
Люсия неловко сделала шаг вперед, из-за чего Блайт пришлось дернуться назад. Она не соображала, еле стояла на ногах, но всё равно сопротивлялась, не желая подчиняться Носеде. Девушка надменно улыбалась, оголяя ряд ровных зубов. Она выпила намного меньше Блайт, поэтому все еще находилась в «ясном» сознании. Так какого черта она сейчас творит, если может нормально думать? — Я тебе глаза вырву, — шипела Блайт, ногтями впиваясь в ладонь Люсии. Девушка недовольно вздохнула, прикрывая глаза. На коже остались мелкие красные полосы. Амелии казалось это странным — казалось странным то, что Люсия так спокойна. Казалось странным то, что она её касалась — не боялась, совершенно. Блайт не понимала, почему ее так сильно привлекали глаза напротив. Тянули к себе, топили в синеве океана, разливаясь металлом под кожей. Хотелось выть — от боли, унижения, наслаждения. Блайт сглотнула, двинувшись навстречу Люсии, их тела, наконец, соприкоснулись. Носеда прижимала её к себе так сильно, словно вокруг — пропасть. И без неё Блайт упала бы. Сгинула в пустоте, чёрной бездне. Она наклонилась чуть ближе, чувствуя едва уловимый запах лавандового меда. Ресницы Амелии дрожали — в глазах страсть смешалась с ненавистью. Люсия хотела разбить эту слащавую мордашку. Блайт резко вскинула подбородок, сделав шаг вперед, из-за чего Люсия потеряла прочную опору под ногами и с грохотом упала на холодный бетон, потянув за собой Амелию. Девушка издала сдавленный стон, почувствовав пульсирующую боль в районе затылка. Поцелуй Амелии заставил забыть обо всем. Губы Блайт на вкус как горячая кровь.Сейчас или никогда, Благодаря любви мы будем живы.