Hellside

Люсия не страдала от бессонницы. Скорее, наоборот. Она была способна заснуть где угодно, когда угодно. Бывали случаи, когда девушка засыпала прямо на сцене. Однако сейчас, прогуливаясь по ночному городу с тлеющей в руках сигарете, она не могла даже допускать мысли о грядущем сне. Все мысли путались, вызывая диссонанс не только в сознании, но и в её теле.       Выругавшись в пустоту, Носеда выкинула недокуренную сигарету куда-то в сторону. Хотелось поскорее дойти до бара, в котором у неё была назначена встреча, и закончить этот день на более-менее приятной ноте. Занимаясь тем, что ей нравилось больше всего. Люсия выдохнула. Из-за инструмента, аккуратно и с несвойственной Носеде нежностью спрятанного в черной ткани чехла, болела спина. Ноги гудели, а голова была готова разорваться на атомы. На сотни частей. И звезды бы посыпались с неба, как только она, обессиленная и подавленная, провела рукой по струнам, разрезая воздух своей музыкой. Именно мысли о том, что Люсия всё еще могла выступать, держали её на плаву все это время. Девушка улыбнулась — да, у неё осталось то, что было с ней всегда. И отнять у неё это не был способен никто. — Красотка, — Раздалось где-то рядом. Люсия поежилась. В мужском голосе она почувствовала самодовольные нотки. — Не хочешь прогуляться с нами? — Носеда повернула голову. Девушка, находящаяся в полном беспамятстве, пыталась отодвинуться на другой конец скамейки, но крепкие руки парня сжимали ее предплечья так сильно, что она не могла даже шевельнуться. Лишь отрицательно качала головой, в попытке отвязать от себя этот сброд. Парень был едва ли трезвее самой девушки. Люсия не была героиней. Её с натяжкой можно было назвать хорошим человеком, но, все-таки, для Носеды существовал какой-то негласный закон. И позволить вести себя так с девушкой она не могла никому. Поправив лямку, съехавшей с плеча, она решительно направилась в сторону парня. Тут же нахмурилась, замечая знакомый светло-зеленый отлив в волосах незнакомки. Слова, пришедшие к ней в голову в ту секунду, в литературной речи обычно не используют. — Хэй, сестренка! — натянув дежурную улыбку, протянула Люсия, моментально встревая между парнем и полуживой Блайт. — Ты чего тут делаешь? Там отец уже заждался, — парень напрягся, сведя взъерошенные брови к переносице. — Ой, я помешала? — она изобразила искреннее удивление. — Н-нет, я просто мимо проходил, — конечно, мимо. Носеда плотно сжала челюсть, пытаясь держать себя в руках. Моментально подхватив едва стоящую на ногах Амелию, Люсия отсалютовала незнакомцу и скрылась за жилыми домами. Ей, конечно, безумно хотелось оставить Блайт прям там, в каких-нибудь кустах. Чтобы девушка, проснувшись утром с ужасной головной болью, даже не смогла добраться до дома. Однако, что-то подсказало, что это была плохая идея. Может, совесть? Пф, бред. У Люсии нет совести. Теперь помимо гитары вниз её тащило мертвецки пьяное тело Блайт.

***

Амелия осмотрелась по сторонам, почувствовав, как её усаживают на что-то мягкое, и тут же поймала себя на мысли, что видит перед собой Носеду. Потрясающе, подумала девушка, допилась до галлюцинаций. Она усмехнулась, протянув руку вперед. Взъерошенные и как всегда немытые волосы Люсии казались до безумия реальными. Амелия икнула, почувствовав подушечками пальцев маслянистые волосы. — Бросаю пить, — выдавила из себя Блайт, осматривая девушку перед собой округлившимися от шока глазами. — Лучше бросай шляться ночами одна, — Носеда с издевкой посмотрела на Амелию. Та моментально протрезвела, нахмурившись. Она не имела даже частичного представления о том, где они находились в данный момент. Но, почему-то, девушка чувствовала себя комфортно и расслаблено. Может, алкоголь всё ещё полностью не отпустил. А, может, руки Носеды были настолько горячими, что разрядами под кожей заставляли Амелию терять контроль. Она сглотнула и тряхнула головой. — Ты решила меня похитить и убить? — Блайт в лисьем прищуре сузила глаза. — Только ты не взяла в расчет, что я так просто не сдамся. — Успокойся, — Люсия встала напротив Блайт, уперевшись руками в деревянные (проверенные временем) ручки кресла, на которое успешно усадила Амелию. — У меня здесь концерт. — В женском туалете? — Уточнила Блайт, в очередной раз скользнув по интерьеру расфокусированным взглядом. Для какого-то дешевого клуба здесь все было более-менее нормально. Ну, так показалось Амелии на первый взгляд. Она усмехнулась. Даже после того, как Носеду выперли из группы, Люсия не перестала играть. Конечно, куда бы она делась? Возможно, это единственная черта, которая нравилась Блайт в Носеде так сильно, что сводило скулы. Она сглотнула, столкнувшись с ней взглядами. Тут же фыркнула, резко поднимаясь с места и отталкивая Люсию точным ударом в грудь. Та пошатнулась, в очередной раз закатив глаза. Порой Амелия была просто невыносима. — Могла бы спасибо сказать, — Носеда скрестила руки на груди, немного наклонив голову. — Спасибо, — Блайт качнула головой, поворачиваясь к умывальнику. Вода должна была помочь смыть остатки сонливости и потекшей туши с лица. — Спасибо за то, что развалила мне группу. И за то, что уничтожила все мои нервные клетки, — Блайт открутила кран до упора. — О! И спасибо за сломанную дверь в гараже. — Это была не я! — Люсия цыкнула. — Дверь сломала голова Гаса. — Угу, — Амелия указательным пальцем провела по нижнему веку, пытаясь оттереть остатки косметики. В зеркале она заметила недовольное и…расстроенное лицо Люсии. — Не ной только. — Не собиралась, — рявкнула Люсия. В одну секунду в помещении наступила оглушительная тишина. Даже музыка за дверью перестала играть. Все погрузилось в некую идиллию. И Носеда, наконец, смогла получше разглядеть Амелию. В ней что-то поменялось. Люсия сузила глаза, словно сканируя девушку. Она в несколько шагов достигла Блайт, рывком поворачивая ту к себе. — Алё? — Амелия нахмурилась. — Что случилось? Огонь в глазах Блайт потух. Она теперь совершенно не походила на ту девушку, с которой Люсия играла в группе. С которой выступала на одной сцене. От которой не раз получала по лицу. Теперь это была просто девушка со странным цветом волос и ужасным вкусом в одежде. — Ничего не случилось, — Амелии пришлось привстать на носочки, чтобы отдалиться от Носеды. Они находились в непозволительной близости друг к другу. — Это из-за меня? — Носеда чувствовала вину. Это было правдой. И совесть, которой, кажется, у Люсии никогда не было, писклявым голоском жужжала в ухе. Блайт не знала, что ответить. С одной стороны — естественно! Она бы обвинила Носеду во всех смертных грехах. Потому что Люсия была просто невыносима. Абсолютно. Даже то, что играла она так, как не играл никто из знакомых Блайт, не возвышало девушку в глазах Амелии. Даже на несколько сантиметров. Она сглотнула. Губы Носеды — были в нескольких сантиметров. Алкоголь — всё ещё бушевал в крови. А тело так ужасно ныло и болело, что хотелось погрузиться в анабиоз, чтобы не чувствовать эту раздражающую нутро пульсацию. — Конечно, — она наклонилась вперед. — Лучше бы ты никогда в моей жизни не появлялась. Амелия никогда бы в своей жизни не связалась с Люсией. Даже если бы от этого зависело её благополучие. Её карьера музыкантки. Её будущее. Блайт была готова Сатане продать свою душу, лишь бы отмотать время назад и не встречаться с Носедой. Ни-ког-да. Потому что Люсия — жалкое подобие человека — раздражала. Ровно до того момента, пока не накрыла её губы своими. — Что ты делаешь, — На выдохе простонала Блайт, запрокинув голову. Люсия касалась напористо, жадно, больно. На коже Амелии снова и снова появлялись темно-красные отпечатки. Словно отметки. Подпись. Моя. Больше ничья. Амелия держалась обеими руками за умывальник, спиной вжимаясь в холодную поверхность зеркала. Жадно хватала воздух потрескавшимися губами, рвано выдыхая. Бёдра больно упирались в керамический выступ — девушке то и дело приходилось ёрзать, чтобы поудобнее устроиться. — Не знаю, — сладко прошептала Люсия ей на ухо. По спине Блайт прошла волна мурашек. — А ты? — Продаю душу дьяволу, — на выдохе произнесла девушка, выгибаясь дугой. Коленки дрожали. — Мне неудобно. Люсия мягко коснулась губами ключицы Блайт, языком провела до шеи и, остановившись, хитро улыбнулась. За дверью в туалет какого-то захолустного бара во всю орала музыка — Носеда буквально не слышала свои собственные мысли. (Она слышала лишь рваные вдохи Амелии.) Люсия рывком подхватила Блайт за бедра, крепко сжимая их, и ловко раздвинула ноги девушки. Амелия вскрикнула, откинувшись назад. Люсия усмехнулась. Блайт пыталась отдышаться. Она с ненавистью посмотрела на девушку, надменная улыбка, которая раздражала Амелию до спазмов внизу живота, красовалась на самодовольной Люсии. Затылок Блайт больно упирался в зеркало, а её унизительное положение вызывало у девушки приступ тошноты. Вот она — разгоряченная, возбужденная, желанная — сидит перед Носедой, раздвинув ноги, и ожидает того, что эта сучка, наконец, возьмет её. Прямо здесь. Прямо сейчас. Внизу живота заныло. Она провела рукой вверх по черной футболке, цепляя ткань тонкими пальцами, и резко задрала её, со скучающим видом посмотрев на Носеду. Люсия удивленно распахнула глаза. На хрупком теле Блайт множество синяков, царапин, шрамов. Но даже несмотря на это, девушка кажется Носеде нечеловечески красивой. Словно она не из этого мира. Амелия усмехнулась, довольная произведенным эффектом. — Нравится? — приглушённо засмеялась, закусывая ткань футболки, и обеими руками притянула Люсию к себе за талию. Носеда издала приглушенный стон. Блайт запустила руки ей под рубашку, почувствовала, как Люсия вздрогнула от её прикосновений — пальцы у Амелии холодные, ледяные — и прикрыла глаза. В голове вспышки. Сотни огней. Блеск фар. Осознание того, что их могут застукать в любую секунду горькой полынью разливалось на кончике языка. Возбуждало. Амелия старалась держаться, но нарастающее возбуждение не давало ей возможности здраво соображать. Ноги подкашивались, дрожали, и она сама — оголенный нерв. Люсия издала тихий рык и одним движением задрала юбку Блайт. Невесомо коснулась внутренней стороны бедра — осторожно — плавно провела ладонью вверх, цепляясь пальцами за сетчатые колготки Амелии — девушка сильнее прогнулась в спине, сладко промурчав, и подвинулась ближе к Носеде. Люсия резко зацепила тонкую «ткань» колготок и потянула в сторону — раздался тихий треск. — Ты ебнутая? — вскрикнула Блайт, выплюнув ткань футболки. — Купишь мне новые. Люсия одной рукой схватила запястья Блайт, тут же занесла их над головой девушки. Амелия закусила губу, с интересом вглядываясь в глаза напротив. Она не боялась, совершенно. Очередная волна возбуждения накрыла Блайт с головой, как только Люсия коснулась её промежностей. Амелия сдавленно простонала, задрав голову. Она пыталась сдержать разрывающее грудь возбуждение. В глазах — искры. — Ты не будешь потом жалеть? — Люсия начала двигать ладонью, наблюдая за тем, как Амелия чуть ли не скулит от наслаждения. Блайт прикрыла глаза, дернув бедрами, и наклонилась вперед, как только Люсия ослабила хватку, уткнувшись носом в шею Носеды. — Замолчи, — сбивчиво проговорила Амелия. Её дыхание обжигало, сводило с ума. Люсия сглотнула. Амелия издала тихий стон, и сердце Носеды пропустило удар. — Я могу перестать, — девушка остановилась, Блайт напряглась всем телом. Амелия приподнялась, обнимая девушку за шею, и коснулась губами мочки её уха. — Если остановишься, — Люсия сглотнула. Голос Амелии звучал чертовски сексуально. Приглушенный, немного хрипловатый. Носеда прикрыла глаза. — Я разобью тебе ебальник.