du bist anders

— Так, Тарн, смотри: у меня есть рис, две овощные смеси и рыбные палочки. А, еще спрайт. Ну, если чай-кофе не устроит. Ты что из этого будешь? — Тайп придирчиво оглядывает полки в холодильнике, и, улыбаясь, разворачивается к Тарну, который сидит, чуть сгорбившись, за кухонным столом. — Короче, я вынимаю все — разберемся! Ещё в комнате вроде остался пакет с чипсами, если я все не умял в обед.       Когда Тайп набрался смелости и предложил Тарну пойти к себе, он, по правде сказать, не рассчитывал на положительный ответ. И сейчас, по большому счету, не был уверен, что парень не соскочит со своего стула в любой момент и не убежит прочь от одного его неосторожного слова или взгляда. Так что — все максимально спокойно, без резких движений. Вести себя с ним как с душевнобольным, Тайп, конечно, не собирается, пусть есть немало причин, надломивших психику этого несчастного, но он — не сумасшедший. Тарн просто измучен. Измучен своими отнюдь не детскими и не подростковыми проблемами. У Тайпа куча вопросов, требующих ответов, но он понимает: Тарн уверен в своей ненужности большинству окружающих его людей. И есть многое, что он скрывает, но, быть может, когда-то позволит Тайпу приоткрыть эту завесу… ведь сам он вряд ли решится.       Немного повозившись с микроволновкой и плитой, Тайп ставит перед все еще молчащим Тарном две тарелки: с рисом и овощами и с поджаренными рыбными палочками. Далее на столе появляются две банки холодного спрайта. — Это… мало тут, но я старался, честно, — Тайп садится напротив. — Давай, остынет же!       Тарн тихонько дергает плечами и поднимает на Тайпа усталый взгляд. — Не надо было тебе звать меня домой, только вечер тебе испортил.       Начинается… Ну почему ты так боишься принять чью-то помощь?! — Вот опять ты все усложняешь, — Тайп закатывает глаза. — Давай поужинаем и спать. У меня родители в воскресенье возвращаются, завтра придется квартиру драить, недельный бедлам разгребать.       Тарн, кажется, слегка улыбается. — Так-то лучше. А то вечно — угрюмый такой.       Тарн опускает взгляд и несмело тянется за палочками для риса.       Чёрт… ну конечно он голодный, а взять — стесняется. Одной спермой сыт точно не будешь, — Тайп рад, что удерживает эти мысли на языке. Иначе — он уверен — Тарна бы давно уже как ветром сдуло.       Тиват берет инициативу в свои руки. Подхватывает рыбную палочку, откусывает половину, а другую подносит ко рту Тарна: — Покормить тебя или сам справишься?       Голод молодого мужского растущего организма берет своё. Медленно, по жваку, но Тарн опустошает тарелку.       После тихого ужина Тайп моет посуду. Затем находит у себя в шкафу футболку и шорты для Тарна и отправляет последнего в душ. — Моя кровать — в твоём распоряжении. Все, давай тут. Если там что надо будет — туалет, вода, ночной жор одолеет — где всё, знаешь сам. Я в комнате для гостей, это последняя по коридору… В смысле, мало ли что, окей?       Тарн кивает: — Спасибо, Тайп. — Ага, — Тайп улыбается. Ему почему-то вдруг так захотелось обнять этого бедолагу. Но, конечно, сейчас он не посмеет, зная Тарна, зная, что тот начнет подозревать неладное, — не посмеет.       Он замечает, что взгляд Тарна направлен сейчас на маленького журавлика на прикроватной тумбочке. — Мм… Это твоя сестра подарила. — Я догадался. — Сказала, что волшебный… Счастье мне должен принести.       Как же теплеет взгляд Тарна при упоминании сестрёнки: — Ты ее слушай больше, у нее все волшебные — и куклы, и щенки с котятами, и даже радуга с дождем. — Но разве это так плохо? Верить в чудеса… м?       Тарн пожимает плечами. Они так и сидят сейчас на краю неразобранной постели Тайпа. — Танья ещё сказала, что у тебя есть какое-то заветное желание и что я сам должен спросить у тебя о нем, — Тайп немного смущённо отводит взгляд. — Так и сказала «должен»? — поднимает одну бровь Тарн.       Тайп мнет языком губы: — Ну, не совсем так… Но если это большой секрет — то не надо… в смысле, необязательно о нем рассказывать мне. — Хочу купить для нее дом, большой, светлый, на берегу океана, и чтобы она выросла и была в нем счастлива со своей семьёй.       У Тайпа просто челюсть отвисает: — А ты? А для себя, Тарн… Что ты хочешь для себя?       Юноша смотрит на него с такой грустью, что Тайп понимает: бессмысленно у него выпытывать. Быть может, настанет тот день, когда Тарн сам будет готов поделиться с ним.       Тайп оставляет его, направляясь в душ. Он и отсутствует-то всего десять минут, но, возвращаясь, еще с порога слышит приглушенные всхлипы.       Тарн… — Эй, ты чего, что случилось? — вот ведь незадача — и прикоснуться нельзя неосторожно, но и видеть, как он весь сжался в комок под этим одеялом и трясется — невыносимо! Как его успокоить?       Тайп бежит на кухню и скоро возвращается со стаканом воды. — Тарн, давай… Ну, успокойся, — Тайп гладит его поверх одеяла, — выпей воды, тебе полегче станет.       Киригун вдруг разом затихает. Словно бы только осознает, что в комнате он не один. Привстает на кровати и смахивает слезы с раскрасневшихся щёк. Затем берет протянутый ему стакан и делает пару глотков. Затем ещё. — Тайп… Прости меня… — все еще немного всхлипывая, лепечет парень. — Так… что-то накатило все сразу… Так тяжело стало. — Чего прощать-то я должен? — Тайп забирает у него наполовину опустошенный стакан. — Если бы ты только знал, как я устал… От самого себя устал, Тайп… — Все наладится, Тарн… Только тебе бы для начала выбраться из этой «работы»… — Тайп понимает, что вопрос из рода «отец вас с сестрой не содержит?» вызовет новый приступ истерики, так что он предусмотрительно не озвучивает свои догадки. — Так… если полегче — ложись, я чуток посижу с тобой и тоже пойду.       Тарн укладывается лицом к Тайпу. Но одеяло давно сползло к его ногам. — Я укрою тебя, ладно? — шепчет Тайп в полумраке.       Парень лишь несмело кивает в ответ. Тайп осторожно натягивает одеяло на подрагивающее плечо. Бережно проводит по нему рукою, успокаивает.       Тарн закрывает глаза: — Спасибо, Тайп… За последние годы, если не считать Таньи, ты первый, кто так добр ко мне… Несмотря на то, какой я грязный… и не стоило бы тебе ляпаться в этой грязи.       Тайп только мотает головой, но молчит: ну не переубедить сейчас Тарна в обратном.

***

.       Понедельник. Они и виду не подают, что часть уик-энда провели вместе. Тайп по-прежнему тусуется с Но и Чампом, а Тарн по-прежнему всех сторонится, а на переменах, судя по улыбке, созванивается с Таньей.       И все бы хорошо. И Тайп уже спланировал, как улизнет от Но после уроков, который опять начнет практиковать свое остроумие и завалит вопросами про «так ты был в том борделе?», «так у тебя все было или нет?»       Пи’Сан.       Откуда только нарисоваться успел?       Тайп только-только заприметил выходящего за школьные ворота Тарна и хотел увязаться за ним под предлогом «нам в одну сторону». — Тарн, — Тайп всё-таки догоняет его, небольно хватая за локоть. — Тарн, сделай вид, что его просто нет, прошу тебя… не заговаривай с ним. — Это ты, Тайп, ты сделай вид, что меня нет… и иди домой, я ведь уже говорил, — Тарн высвобождает руку, — не надо тебе в такой грязи, как я, ляпаться. — Серьезно?! Под него лечь спешишь?! Или под его дружков?! Кто больше заплатит, да, тому и зад подставишь?!       Тайп знает, как много лишнего сейчас срывается с его губ. Но как же ему обидно: ведь искренне пытался помочь Тарну, но, видимо, сколько волка не корми…       Снова знакомая боль в глазах и дрожащие губы: — Прости меня, Тайп. — А вот хрен тебе, Тарн! Не прощу я тебя, мудака такого!       На всех парах, рассекая влажный воздух, Тайп мчится прочь.       Нахер тебя, Тарн! Я сыт по горло этим дерьмищем! Вожусь с ним, как с малолетним, пытаюсь хоть чем-то помочь ему… А он?! Всё, Тарн! Отныне: я — сам по себе, ты — сам по себе. Ни лезть в твои неебическм правильные отношения с твоими бывшими-друзьями-клиентами, ни вмешиваться в твою и без меня охренительно прекрасную жизнь я не собираюсь! Живи, как хочешь! Можешь отсосать своему Пи’Сану прямо перед его шикарным авто! Мне — насрать!       Какого чёрта… почему меня это вообще волнует?!       Тайп прозябает вечер, тупо скролля ленту в сетях. Тайп не спит до утра, ворочаясь с боку на бок. Тайп от досады мнет руками одеяло — то самое, пахнущее Тарном, и застаёт себя проснувшимся, крепко прижимающим к себе подушку.       Подушку с его запахом.       Выругавшись сам на себя, Тайп начинает собираться на занятия.       Едва ли он попадает в школьный холл, как его встречает завуч, которая просит его пройти в кабинет к директору. — А что случилось, Пи'? Что я такого сделал? — Ничего, Кхун, но вы последний, кого вчера видели на школьном дворе с вашим одноклассником — Тарном Киригуном. Мы бы хотели задать вам несколько вопросов. — О чём? — сердце Тайпа подскакивает в груди. — Что-то произошло?       Женщина делает глубокий вдох: — Да. Вам мы в любом случае вынуждены будем сказать, но другим это знать не следует. Надеюсь, вы меня понимаете? — Да… Конечно. — Тарн попал в реанимационное отделение. Попытка суицида.       Хорошо, что завуч шагает впереди. Она хотя бы не видит, как за ее спиной на пол льются слезы Тайпа, ненавидящего себя и этого несчастного идиота.