Our golden years

У ваших ссор же срок годности максимум сутки! Утверждение Эванс, похоже, работало с одним условием: они с Сириусом должны быть эти сутки в пределах досягаемости. Римус взял на вооружение, чтобы в следующий раз не канифолить себе мозги в течение месяца. А следующий раз ждать себя не заставит — не с их характерами. После того откровенного разговора потянулись самые обычные школьные деньки. Много учебы, шума, тренировок по квиддичу, к которым Сириус присоединился в конце первой недели. Теперь они с Джеймсом через вечер пропадали на поле и возвращались под отбой раскрасневшиеся, потные и довольные. Римус патрулировал школу на пару с Лили один-два раза в неделю, и главная его задача состояла в том, чтобы отвлекать её от крадущихся под мантией Мародёров. Почему-то её непреодолимо тянуло идти прямо на них. Почему их тянуло в те же коридоры? — вопроса не возникало. Ему приходилось изображать приступы кашля каждый раз, когда она слышала смешки рядом с собой — «я точно что-то слышала!». А потом отмазываться от её наставлений посетить больничное крыло — «Римус, ты должен проверить этот кашель!». Цирк, да и только. И ему никогда не удавалось их переубедить. Если они задумали творить хрень, они будут творить хрень. Благо домашняя работа и те же тренировки отнимали практически всё свободное время, и у них не было возможности разработать и спланировать что-нибудь грандиозное и грозящее вылетом из школы. Поэтому до первого полнолуния они осуществили единственную затею — подменили обычное мыло в женских уборных на трансфигурированное из жабьей икры. И вот периодически из того или иного туалета раздавался оглушительный девчачий крик. — Как музыка для ушей! — Сириус прикрыл глаза и театрально возвел ладонь вверх. — Я бы слушал это вечно! — Ты садист, Блэк. — Осуждающе зыркнула на него Лили. Они ожидали Макгонагалл у кабинета, что странно — она никогда не опаздывала. — Слизь даже полезна, Эванс. Омолаживает. — Сириус, ты так меня заводишь, когда говоришь о слизи. — Мэри высунула курносый нос из учебника, чтобы стрельнуть глазками, и Сириус послал ей воздушный поцелуй. — Для справки, омолаживающие свойства присваивают улиткам. От жабьей может начаться сыпь. — А вот меня заводит, когда Маккиннон занудствует. — Сириус фамильярно закинул руку на Марлин, и та покрылась розовыми пятнами, хоть и еле заметными на коже цвета топленого молока. — Прости, Мэри. — А меня заводит твоя морщинка между бровями, Эванс! — Гордо объявил Джеймс на волне энтузиазма. Половина присутствующих пробила себе лоб, другая раскрыла книги и подняла их на уровень глаз в качестве укрытия. И вот такая лажа окружала Римуса с начала года. Разве что Питер не стремился делиться своими фантазиями или что его там заводит. Хоть кто-то уважает личную жизнь и психику Римуса. Конечно, он понимал, откуда растут ноги. Здесь, вдали от копящегося дерьма за пределами Хогвартса, им просто хотелось наслаждаться юностью, задирать друг друга, флиртовать, любить. Проблема в том, что Римус тоже хотел. Он утайкой окинул взглядом Сириуса, который заглядывал через плечо Марлин в книжку и сбивал её, нашёптывая на ухо явно не то, что она тщетно повторяла. И Римус отчаянно попытался совладать с поднимающимся из груди рыком. Когда он завидел спешащую к кабинету Макгонагалл, Римус едва не бросился ей на шею. Удачным полнолуние можно было назвать, если на утро Римус не терял пару пинт крови из располосованных на теле ран. Прошедшее подходило под одно из них. Римус через силу распахнул глаза и ещё с большим трудом принял сидячее положение. Во рту ощущался стрёмный вкус и что-то застрявшее в зубах. Римус постарался поддеть это языком, но челюсть резко заныла. И он тоже. — Хей, Лунатик, порядок? — Перед ним сразу оказался Сириус с чрезмерно воодушевленным лицом. Римус смазано кивнул и метнул зрачки к стакану воды за его спиной. — Сейчас, держи. Прошло просто потрясно! Мне так не хватало этих ощущений! Мы бегали наперегонки! Ты поймал белку! — И съел?! — Сириус восхищенно закивал. Римуса замутило. Так вот, что это… Он набрал полный рот воды и прополоскал его. — Где Сохатый и Хвост? — Ушли отсыпаться. Я сказал им, что дождусь, пока ты очнёшься. Естественно, сказал… Римусу было бы легче, если б он сидел голым и завернутым в тонкий — одно название — плед перед кем-нибудь из них. — Тебе тоже пора, — прохрипел он, опустив глаза. — Да, может, удастся выспаться за полтора часа. — Не удастся. Точно не тебе. — Ну да, кого я обманываю. Ладно, увидимся, Лунатик. — Кого я обманываю… — тихо повторил Римус, когда Сириус покинул хижину. Он без пререканий опустошил три флакона, прописанных мадам Помфри. Когда-то эта процедура больше была похожа на то, как маглы запихивают домашним животным в глотку противогельминтные препараты. Ломота в суставах и головная боль мерно отступали, пока он проваливался в сон. Насколько же период после обращения в лазарете приятнее, чем дома. Как правило, его освобождали от занятий на весь день. И так же, как правило, он рвался с больничной койки сразу после пробуждения. Мадам Помфри прибегала ко всем возможным средствам заставить его остаться, чтобы он точно восстановился, но в итоге отпускала после лекции о бережном отношении к своему здоровью. На этот раз ему удалось сбежать ещё до двух. Он не стал заявляться «во всей своей красе» посреди Ухода за магическими существами, да и топать до них прилично — сегодня должен был быть открытый урок. Зато ему удалось принять душ и поваляться ещё полчаса в комнате, в которой теперь нечасто бывало так тихо. Дело в том, что при всей своей нелюбви он не намеревался пропускать Зельеварение. Слизнорт предупредил их, что они начнут изучать целительные зелья. А Римусу они ещё как понадобятся. Совсем скоро он окончит школу, и тогда мадам Помфри не будет рядом с её разноцветными и отвратительными на вкус спасительными микстурами. — Римус, ты ужасно выглядишь! — Эээ, спасибо? — Я к тому, что тебе явно надо отлежаться, — смягчилась Лили и тут же метнула молнии в сторону подпирающих стену полусонных тел, — хватит дрыхнуть! — Джеймс и Сириус резко построились, Питер чуть не упал. — Почему таскаетесь ночью по продуваемым коридорам вы, а простужается Римус? — Эй, я как бы тоже хожу на вылазки, — напомнил ей Римус, реабилитируя себя. Он, в конце концов, не уходил из Мародеров. Джеймс интенсивно замахал руками. — Да, со мной. Два раза в неделю. — Она обернулась к Джеймсу, и её голос зазвучал один в один как у Макгонагалл. — И не думай, Поттер, что я не знаю, чем вы занимаетесь. Я отчетливо слышу твой одеколон рядом с собой во время патруля. И я обязательно выясню, как вам это удается. — Мисс Эванс, мистер Люпин, прошу, проходите. Урок уже начался. — Пролебезил высунувшийся на шум Слизнорт. Римус доковылял до кабинета практически со звонком, хоть и вышел заранее. Лили поспешила внутрь, за ней Сириус, подпинывая валящегося с ног Питера. Римус вперил снисходительный взгляд на будто опоенного амортенцией Джеймса. — Она запомнила мой парфюм… — Да, друг. Пошли, — и он подтолкнул Джеймса к двери, потому что, видит Мерлин, он стоял бы здесь с этой глупой физиономией ещё долго. Урок состоял полностью из теории. Но, как оказалось, изучать зелья гораздо интереснее, если собираешься применять их на практике. Римус исписал листов пять, несмотря на ноющую боль в запястье. Даже его конспекты по Истории не были настолько плотными. Он отвлекался только на то, чтобы пинать стулья впереди сидящих Поттера и Блэка, которых лекция почти сразу утаскивала обратно в царство Морфея. И ничего не мог поделать — следил периферическим зрением за Снейпом, методично просверливающим в его виске сквозную дыру. Пусть пялится, лишь бы не встал посреди класса ради объявления: «Обратите внимание, перед вами типичный отходняк оборотня после полнолуния!». А может, он бесится, потому что рядом с ним сидит Лили — хрен разберешь, что в этой сальной голове. Но всегда нужно быть начеку. Если тот только дёрнется, Римус запульнет в него Силенцио и лично закопает под Гремучей ивой. Само зелье не сложное — всего четыре ингредиента, но варить его необходимо восемь часов. В субботу у них Зельеварение первым уроком, тогда-то они и начнут, чтобы в течение дня можно было забегать в кабинет, помешивать и постепенно добавлять составляющие. Он сразу скинул возню с бадьяном на Эванс, так как его нужно подливать маленькими каплями. Если рука дрогнет и Римус случайно перельет, всё вспенится — и зелье, и Эванс. Неприятная же часть в том, что кровевосстанавливающий отвар готовится на основе крови саламандры [вот так совпадение]. Не то чтобы Римус падал в обморок, как неженка, от вида крови, за двенадцать лет он к нему привык. Но запах чужой крови поблизости оседал на языке, заставляя позвоночник вытягиваться, а десна и ногти начинали зудеть, напоминая о его природе. О том, что он хищник с идущими в комплекте инстинктами. Ему нельзя забывать об этом, но он пытался — быть нормальным хотя бы три с половиной недели в месяц. Помешав пару минут по часовой стрелке их с Лили багряно-красное зелье, и Поттера с Блэком, потому что «Лунатик, выручай!», и Марлин с Мэри, потому что «Риимус, ну пожаалуйста!», Римус решил отправиться на поле посмотреть на тренировку ребят. Девчонки тоже должны были быть там, поэтому они, собственно, и упрашивали его проследить за их котлом, но на трибунах из компании сидел только Питер. Петтигрю завороженно созерцал подобие игры, бубня себе под нос комментарии. Римус присел на пять пролётов выше и положил на колени свои записи по рунам. Пока он выучил процентов десять, которые нуждались в бесконечном повторении. Но отсесть подальше от бубнежа Хвоста не помогло. Только он сосредотачивался, Джеймс отправлял пронзительный свист в адрес какого-нибудь бедолаги. Даже поверхностные знания Римуса о правилах позволяли определить, что на поле что-то шло не так. Джеймс цвета кровевосстанавливающего зелья рьяно выплёвывал в свисток свои лёгкие, а потом орал на бледного парня в шлеме, похожем на гриб. На земле он заметил кучку держащихся вместе и так же одетых трясущихся учеников, а ведь октябрьский денёк выдался довольно тёплый. Один игрок отделился и полетел в сторону Римуса, и он обреченно закрыл конспекты. Дезертир спрыгнул с метлы и рухнул рядом с ним. — Сохатый сегодня в ударе… — Сириус, выпучив глаза, покрутил пальцем у виска. — А что происходит? — Спросил Римус, пока тот стягивал резинку. Завившиеся от влажности волосы упали на плечи, и Сириус принялся расчесывать их пальцами. Да, не надо ему отвечать, просто продолжай. — Повторные отборочные. Прошлый вратарь сломался, — и Сириус многозначительно кивнул в сторону Джеймса, измывающегося над свистком. А затем ни с того ни с сего: — Я собираюсь подкатить к Марлин! — Что… — Римус уронил челюсть. — Что?.. Нет! Почему?! — Потому что она классная! — Сириус, видимо, воспринял его реакцию по-своему. — Мы столько общаемся. Она умная, хоть иногда нудит, красивая, милая. Я порой не понимаю её магловских приколов, но она, определенно, лучше всех с нашего года. — Именно! Ты сейчас перечислил все причины, почему ты не можешь к ней «подкатить». Марлин наш друг, что если… — Кончай, Лунатик. — Ох, при других бы обстоятельствах… — Я встречался с Мэри, и ничего не случилось, мы так же все остались друзьями. В голосе Сириуса мелькнули обиженные ноты, которые всегда появлялись, когда ему не говорили, что он умничка и его идеи самые гениальные, и с пол-оборота перерастали в напыщенно-язвительные. Но Римус уже сам завелся. — Да вам едва было по четырнадцать! И ты встречался со своей взрывной строптивой копией. Марлин — не Мэри. Она ранимая, доверчивая. Она не для тебя. — Вот как? Может, она для тебя? В этом всё дело? Тебе нравится Марлин? — Нет же, — Римус спрятал лицо в ладонях. Боже, ему нужно взять себя в руки, пока он не перешёл грань. — Тогда что это всё, блядь, значит?! — Температура вокруг словно упала на несколько градусов. — Римус! Блэк схватил его за запястье и с силой убрал руку, чтобы Римус посмотрел на него. Он вёл себя как кусок жалкого обмудка, Римус понимал. — Зачем тебе вообще моё одобрение? — Он вырвался из пальцев Сириуса, который явно опешил от вопроса, проморгался и хмыкнул. И Римус внутри весь съежился от холода. — Да незачем. Блэк перевел взгляд куда-то за его плечо, уголок его губ довольно дёрнулся, и он запрыгнул на метлу, сорвавшись с места так быстро, что Римус получил пощёчину порывом ветра. Что ж, они продержались без ссор дольше обычного. Римус обернулся в направлении, куда полетел Сириус. Блэк уже парил около Марлин с Мэри в самом начале трибун, они смеялись, переглядываясь и прикрывая рот, видимо, над обольстительным бредом, изливаемым Сириусом. Через минуту Марлин, прижавшись к широкой спине, улетела на его метле. Подкатил, блядь. Мэри, завидев Римуса, ускорила шаг. И это последнее, что ему сейчас нужно было. — …И ты согласилась? — Продолжала допрос с пристрастием Макдональд. — Сказала, что подумаю. — Пространно ответила Марлин, усердно шкрябая по бумаге. — Не знаю, — она вздохнула и воткнула перо в чернильницу, — это же Сириус, понимаешь? — И что? — То, что он чересчур любвеобильный. — Бабник, дорогая. Называй вещи своими именами. — Менторски проговорила Мэри. — Но в этом году он ещё ни с кем не мутил. Может, он наконец решил сменить калибр? — Марлин фыркнула, снова берясь за перо. — Это комплимент. Сириус — не идиот, он бы не проявлял к тебе внимание без серьезных намерений. — Наверное, ты права. — Перо опять отправилось в чернильницу. — Он мне нравится... Просто я должна быть уверена, что точно нравлюсь ему. — Так давай узнаем. — О, нет… — Римус! — Заметили… — Блэку правда нравится Марлс, или это очередная, ударившая в голову моча? Римус поднял голову с мучительной гримасой, даже не собираясь её скрывать. Почему никто не может оставить его в покое... Он специально пришёл в библиотеку в воскресенье, в самый непопулярный день, чтобы отвлечься от всей этой посторонней сопливой фигни — и от собственной прежде всего. Не прошло и часа, как она нашла его. Никакого уединения. Алё, мы в огромном замке! Отведенные согласно теории Лили сутки истекали через два часа. Римус думал отсидеться в одиноком уголке самоуничижения до последнего, а потом запихнуть свою ревность себе в задницу поглубже и пойти поговорить с, черт возьми, его другом. Очевидно же, он повел себя как последний кретин. Сириусу нравится Марлин, это взаимно, и кто он такой, чтобы становиться на пути у истинных чувств. Именно это повторял в уме Римус, пока в его укрытие не ворвались девчонки. Они честно пытались исполнить обещание «мы не будем мешать», и их хватило ровно на добрых двадцать минут. Ладно, вдох-выдох, лицо попроще. — Сириус умеет удивлять, — Римус пожал плечами, вышло довольно непринужденно. — Он что-то говорил тебе? — С лицом шерифа спросила Мэри. Марлин вперила в него свои большие, полные надежды глаза. Какая же она милая. Римус невольно мягко улыбнулся, и она будто засветилась. — Не вынуждайте меня ничего говорить. — Он посмотрел на Маккиннон долгим немигающим взглядом и выгнул бровь. — Пацанский кодекс и всё такое, сами понимаете. — Конечно! — Закивала Марлин и прошептала по слогам, как шпион: — Мы всё по-ни-ма-ем. Девчонки заговорщически переглянулись и мечтательно вздохнули. Ну, он сделал всё что мог. А ещё Римус солгал бы, если бы сказал, что ни на миг не был искренен. Они же его друзья, он будет счастлив за них. Даже если их счастье обратно пропорционально его счастью. Римус собрал разложенные учебники по нумерологии и пошёл на выход, оставив Мэри и Марлин сплетничать наедине. Полученное зашифрованное послание наверняка требовало ещё одного часа бурного обсуждения. Он на ходу поправлял книги, неудобно сложенные в слишком тяжелой сумке, а ведь Римус не прихватил с собой ничего лишнего. Программа шестого курса была безжалостна. На фоне неразборчиво бурчал голос мадам Пинс. — …позволю, пока не вернёте последнюю партию, мистер Блэк. Римус так резко поднял голову, что у него щёлкнула шея. Над стойкой библиотекаря, из-за которой маячил полуседой пучок, грозовой тучей возвышался Регулус. — Я с ней ещё не закончил. — Процедил Блэк-младший. — Как закончите, так и приходите. Правила устанавливаю не я. Римус не видел его лица, но ладонь слизеринца сжалась в кулак до побелевших костяшек и тут же расслабилась. На стойке лежали три толстых ветхих книги в тёмных обложках, и Римус почему-то очень обрадовался, что корешки были отвернуты и он не может узнать, о чем они. Регулус вроде бросил на них взгляд, судя по движению головы, а потом резко повернулся к выходу и врезался колючим взглядом в Римуса. Так, что он почувствовал себя вуайеристом. И что ему сейчас попадет вместо мадам Пинс. Они потупили друг на друга несколько секунд, одновременно взглянули на двустворчатую дверь и потупили друг на друга ещё одну длинную секунду. Да блин, это просто глупо! Римус, размяв шею, шагнул вперед, и в итоге они бок о бок покинули библиотеку. Они не шли, демонстративно прижимаясь к противоположным стенам коридора, но держались на достаточно приличном расстоянии. Будто обычные незнакомцы, которым нечего делить. И Римусу было бы привычнее, если бы он получил свою порцию слизеринских оскорблений, предъяв к чистоте крови, чего угодно. Хоть чего-нибудь, чтобы Регулус перестал быть той закрытой книгой с отвернутым корешком. Он не раз возвращался в мыслях к разговору с Сириусом в Астрономической башне (сам Сириус тему не поднимал, словно разговора никогда не было) и с каждым разом приходил во всё больший ужас от анализа его слов. Вальбурга Блэк — настоящий монстр, которому нет оправданий, но в изобретательности ей не откажешь. Найдите способ заставить следовать приказам лучше, чем шантаж. Когда на второй чаше весов родной брат. Просчет оказался лишь в неисправимом самодурстве Сириуса, он умудрился сохранить искру, как бы она ни втаптывала её в грязь своими начищенными сапогами. Но что насчет Регулуса? Он испытывал на себе самые страшные проклятия, проходил через мучения за Сириуса. Римус знает, каково это. Когда ломаются кости, разрываются сухожилия, когда боль настолько невыносима, что ты не можешь кричать. И это даже не самое худшее. Хуже всего, боль заставляет тебя испытывать тотальное всепоглощающее одиночество. Есть только ты и беспросветная тьма, в которой ты корчишься. Такого никому не пожелаешь. Она усмирила Сириуса, угрожая его младшему брату. Но Регулуса уже шантажировать не пришлось. Он выполнял бы всё возможное, лишь бы Сириус не проходил через то же самое. Римус задался абсолютно логичным вопросом. Какие, блядь, к Регулусу Блэку могут быть претензии?! Наконец-то они в гробовой тишине дошли до развилки и, хвала Мерлину, разошлись. Римус бы завыл, поверни Регулус в ту же сторону. Определенно, эта прогулка займет место в его личном списке самых некомфортных моментов в жизни. Тогда Римус ещё полностью не осознавал, насколько разрастется этот список до конца года.