Our golden years

— Кто-нибудь… пожалуйста, когда Блэк в следующий раз произнесет «вечеринка» и «слабо, Эванс» в одном предложении, зашейте мне рот… Лили сползла вниз по креслу на бордовый пушистый ковёр и отбросила книжку в сторону камина. Римус бы последовал её примеру, но он пока пытался выжать из дня хоть какую-то пользу. При виде учебников по Трансфигурации и Древним рунам мозг натужно проскрипел, но Римус смог уговорить его полистать бестиарий. Яркие, красочные картинки мозг устроили. — Никто не тянул тебя за язык, — простонала Мэри. Она даже не строила из себя стойкого солдатика и вытянулась на диване, как только они вернулись в гостиную, еле отсидев уроки. Её ноги расположились на коленях Римуса, а на лбу лежал компресс, на который она периодически накладывала охлаждающие чары. — Вы же старосты… разве не вы должны нести здравый смысл в массы? — Но это же Хэллоуин, да и после недавних событий… я подумала, Сириусу нужно было ещё немного развеяться, отвлечься. Мимо пронёсся табун младшекурсников, и все трое мучительно охнули. Возможно, следовало сделать замечание. Римус кинул просительный взгляд на Лили, и она обессиленно махнула рукой. — Ты переобщалась с Поттером, Лили. Если ещё и ты будешь относиться к Блэку, как к единорогу, то мы все обречены. Римус бы засмеялся, если бы его голова не трещала, как хор деревянных ложек. Эванс явно хотела что-то возразить, но в итоге просто скривилась и, скользнув дальше по ковру, подпёрла кресло головой. Однозначно неудобная поза, но Лили делала вид, что так и задумывала. Вчера они действительно глупо повелись на манипуляции Сириуса и посреди недели закатили в общей комнате вечеринку, затянувшуюся до половины третьего. Теоретически, Римус винил в саботаже преподавателей. У вас в школе учится три сотни подростков, которым нужно иногда выпускать пар! Особенно учитывая количество нагрузки по учебе. Могли бы организовать хотя бы дискотеку. Не можешь победить — возглавь, и всё такое. Жаль, в Хогвартсе нет книги жалоб и предложений. Как следствие, мы имеем половину Гриффиндора с помятыми серо-зелеными лицами, пытающимися врубиться не то что в тему урока, а на каком языке с ними разговаривают. В принципе, схожие симптомы наблюдались и среди других факультетов. Конечно, кроме слизеринцев, которым надо поддерживать вычищенную до блеска марку. Либо они вовсе не умеют веселиться. В гостиной воцарилась райская тишина. И только Римусу удалось сфокусироваться на характеристике келпи — водяных демонов, принимающих обличье лошадей, которые заманивают путников и уносят на дно, чтобы съесть — портрет отворился, впустив внутрь ещё одних выживших. — Лили! Римус! — От голоса Марлин барабанные перепонки опасно задребезжали. — Марлс, подожди! — Вбежал за ней Сириус, выглядевший так, будто Римус не держал его волосы в ванной полночи. Он, определенно забавляясь, осмотрел три бездыханных тела и достал палочку. — Сорбиус! Римус враз почувствовал, словно по его венам забурлила чистейшая родниковая вода, забирающая все токсины. Шум из ушей пропал, давление за глазами тоже. Сириус направил заклинание в Мэри и Лили, и они обе смогли принять сидячее положение. — Можете не кланяться, — Сириус самодовольно улыбнулся, крутанул палочкой и убрал её за пояс на манер ковбоя. — Принимаю благодарности в устной форме. Даже если порыв и возник, после слов Блэка никто не собирался его благодарить. — Это что, антипохмельное заклинание? — Восхищенные ноты всё же проскочили в голосе Римуса, переводившего взгляд с Блэка на вошедшего Поттера. — Прикинь? Мы с Сохатым были в одном шаге, чтобы сдохнуть на Прорицаниях… — И я такой говорю: почему никто ещё не придумал заклинание от похмелья? — Перебил Джеймс. — А я ему: кто сказал, что не придумал? — Мы собирались обратиться к Слизню, он-то точно всегда подбуханный… — Но решили, нахер этого любителя змей… — И пошли в библиотеку! — В библиотеку? Вы? — Одновременно вырвалось у Римуса и Лили. Джеймс с Сириусом гордо закивали. — И знаете, что? — Сириуса просто распирало. — Это оказалось самое обычное бытовое заклинание! — Своеобразное у авторов понимание быта, да? — Блэк отбил Поттеру пять. Римус только сейчас заметил, что, пока эти двое вещали о своем феноменальном гении, Марлин, которую прервали в самом начале, нервно притоптывала ногой. Поймав её взгляд, он вопросительно кивнул, и Сириус, проследив за направлением кивка, повернулся. — Да, я всё ещё здесь, — недовольно отметила Маккиннон, сверля своего парня, и тот учтиво пропустил её вперед. Марлин вышла на центр ковра, прочистила горло, прикрывая кулачком рот, словно готовилась к важному объявлению, и глубоко вдохнула. — Римус, скажи Сириусу, что он выжил из ума! И Джеймсу за компанию. — Я всегда за, а что… — Он, недолго думая, пришёл к выводу, что идеальным местом проведения дня рождения будет кабинет Флитвика! — Сириус, ты выжил из ума!? — Все хором. — А я о чем, — Маккиннон присела рядом с Лили, мол, она в этом не участвует. Представшие перед трибуналом Поттер и Блэк переглянулись в духе «нас никто не понимает». — Тут и обсуждать нечего. Ответ — нет. — Да ладно, Эванс, слабо устроить самую грандиозную секретную вечеринку в истории Хогвартса? Римус в шутку потянулся к палочке, и Лили метнула в него угрожающий взгляд. — Я тебе устрою грандиозную вечеринку, Блэк, — она поднялась и устрашающе пошла на Сириуса, — в поезде до Лондона, на который лично посажу, если попробуешь посягнуть на учебный класс. — Хорошо-хорошо, — не стал спорить Сириус. Он, пятясь, обошёл Эванс по широкому полукругу и приземлился рядом с Римусом, сбросив мешающие ноги Мэри и проигнорировав её «эй, аккуратнее!». Джеймс же завороженно смотрел на Лили, словно видел настоящего ангела, совсем не замечая нависающей зловещей ауры. — Во даёт, — шепнул ему Блэк прямо на ухо. У Римуса пробежала волна колючих мурашек по всему телу, и он как можно непринужденнее вжался в подлокотник. Сириус нахмурился, но промолчал, переключившись обратно на Лили. — Хорошо, никакого взлома с проникновением ради спокойного сна нашего надзирателя. — Он послал ей фирменную любезную улыбку. — Но я не хочу тухнуть в свой праздник в гостиной! — Не видела, чтобы вчера тебя что-то не устраивало, — с вызовом прокомментировала Мэри, всё ещё возмущенная тем, как её бесцеремонно подвинули. — Именно! Мы отрывались здесь вчера, и неделю назад, и весь прошлый год. Надо придумать что-то новое. Что-то… — Грандиозное? — В точку, Лунатик! — И в плечо пришёлся легкий, но ощутимый толчок. — Давайте же! — Очнулся Джеймс. — Мы — Мародёры и Ко, мы сможем найти идеальный вариант. Время есть! — День рождения Сириуса послезавтра, — напомнила Маккиннон. — Ладно, времени нет. — Исправился Джеймс. «Зануда» — проартикулировал Сириус в сторону Марлин, и та показала ему язык. — Но так ещё интереснее! Все единодушно уставились на Эванс, которая взвешивала в уме все аргументы. Она пристально прошлась по каждому из них, в итоге обернувшись к улыбающемуся ей Джеймсу, и склонила голову. — Ничего не обещаю. Почему-то все бурно заликовали, хотя до этого были настроены скептично. А Поттер, обхватив бёдра Лили, поднял её над собой и закружился под аккомпанемент протестующих возгласов вперемешку со смехом. Римус, тоже посмеиваясь, машинально перевёл взгляд на Сириуса. Естественно, Блэк смотрел только на Марлин, сидящую в позе лотоса на ковре и отвечающую ему такой же лучистой улыбкой. Сказка-песня. О спящем наверху Питере — он один не смог встать с кровати — никто даже не вспомнил. К середине следующего дня толк от совместных усилий равнялся зияющему нулю. Они по очереди выдвигали предложения, разбивающиеся о категорическое эвансовское «нет». Часовая башня? Нет. Астрономическая башня? Нет. Ванная старост? Нет. Раздевалка команды по квиддичу? Джеймс, нет! Вариант улизнуть из школы в Хогсмид также был забракован. — И как вы намереваетесь незаметно покинуть школу и без проблем вернуться обратно, м? Джеймс с готовностью открыл рот и тут же в ужасе сомкнул губы. — Чуть не подловила, — прочревовещал он, наклонившись к Римусу. Лили по другую сторону от стола невинно похлопала ресницами и вернулась к своему цапеню. Шестой год обучения, а Римус так и не проникся к Травологии. Его не прельщало копаться в земле, удобрениях. Ему не нравилось, когда растения покушались на его жизнь, что случалось чаще, чем хотелось бы, и вызывало у профессора Стебль милейший смех, как у хозяев устрашающих собак без намордника, любящих приговаривать «да она не кусается». Римус удрученно посмотрел на то количество сока, которого ему удалось добиться от долбанного плода. У Джеймса дела шли не лучше. Зато перед хихикающими Марлин и Сириусом стояли уже почти заполненные ёмкости. Римус послал про себя сладкую парочку, цапень и заодно профессора Стебль. — Мистер Люпин, я не могу зачесть вам эту работу, — коренастая ведьма, сощурившись, разглядывала собранную на дне зеленую жижу. Римус изобразил верх вселенской печали и скоропостижно ретировался из теплицы. Всё равно потом выровняет оценки благодаря эссе и тестам, а практика просто не его. — Римус, постой! — Нагнала его Лили на лестнице, ведущей к главному входу. — Куда ты так бежишь? — Подальше от Стебль, пока она не пригласила меня на дополнительное свидание с этим бешеным огурцом. — Не пойдешь посмотреть на тренировку Блэка и Поттера? — Проглотив смешок, спросила подруга. Римус покачал головой. — Думаю, у них достаточная группа поддержки. Лучше ещё раз повторю руны. На самом деле, Римус собирался снова пройтись по замку, примеряя на каждый закоулок предстоящую вечеринку. Конечно, если они так ничего и не придумают, делать нечего, будут «тухнуть» в общей комнате. Вряд ли Блэк предпочтет вообще не праздновать. Но Римусу так хотелось его порадовать, первому найти решение, чтобы Сириус подарил свою бесподобную улыбку только ему. Римус на ходу развернулся к удаляющейся в направлении поля компании. Поттер шёл задом наперёд — лицом к держащимся за ручку Сириусу и Марлин, рядом с которой активно жестикулировала Мэри. Хвост плёлся позади, но вдруг резко остановился; остальные повернулись к нему, и Джеймс схватился за голову. — Я даже немного удивлена, как быстро вы сдались, — немного огорчённо начала Лили, в то время как Сохатый устремился в их сторону. — Кто ж знал, что для переворачивающих школу верх дном Мародеров, — Джеймс чуть не споткнулся у подножья лестницы, — такая проблема найти одну подходящую комнату. — Выручай, Лунатик! И Римуса осенило. Он уже не слушал тараторенье Джеймса — что-то про завтрашнюю контрольную по Трансфигурации. Отрывки прочитанной на первом курсе «Истории Хогвартса» гейзером взорвались в сознании, и Римус ловил и соединял их в мозаику идеально намечающегося плана. — Я знаю это выражение! — Джеймс, вмиг забыв о контрольной, впился в него жадным до приключений взглядом. — Лунатик, что? Что за идея? Римус так перевозбудился, что буквально потерял дар речи. Он лишь призывно замахал рукой друзьям — и стоящим рядом, и внизу холма — и со всех ног побежал в замок. Они едва поспевали за ним, но точно следовали по пятам. Ни Римус, ни Лили не вспомнили о своём статусе, поддавшись духу авантюризма, и даже Макгонагалл растерялась, когда её чуть не снес один префект, а потом колона гриффиндорцев во главе со вторым. Римус краем глаза отметил её перекосившееся лицо и кинул ничуть не раскаивающееся «простите!», дрифтуя на повороте к лестницам. Мантия развевалась за спиной параллельно полу — так быстро он нёсся. В теле ощущалась небывалая лёгкость, словно он вот-вот взлетит. Он придумал! Решение было у них прямо под носом! А вернее, на восьмом этаже! Римус обходил его вчера перед сном и сегодня после обеда. Осталось пройти всего один раз! Преодолев на одном дыхании все пролёты, он чуть замедлил шаг и сконцентрировался на своём желании, представлявшимся ему шаром света внутри грудной клетки. Ему очень-очень нужен большой зал, способный вместить всех приглашенных людей. Ему очень-очень нужно место с соответствующим Сириусу размахом. Ему миллион-раз-очень нужно сделать Сириуса счастливым. Римус закрыл глаза, полностью растворяясь в нарисованной воображением картине, пока ребята застыли в начале коридора, наблюдая за ним. Абстрагируясь от их громких перешёптываний, он дошёл практически до середины, как справа раздался звук, похожий на щёлканье ореховой скорлупы. И вот, на месте, где была абсолютно голая кирпичная стена, теперь возвышалась резная двустворчатая дверь в форме арки. Римус едва не прослезился [да сколько можно?]. — Как ты это сделал? — Сириус в восхищении глядел на возникший из ниоткуда проход. — Всё тебе расскажи… — Это же Выручай-комната! — Воскликнул Джеймс. — Я читал о ней в детстве! — И я, — дружно закивали остальные. — Я думал, комната — миф, — всё тем же завороженным тоном произнёс Блэк, уже всматриваясь в профиль Римуса. — Пойдемте посмотрим! — Взволнованно призвал Питер. И, выстроившись в шеренгу, они все вместе толкнули массивные двери и охнули. Внутри оказался просторный зал с высоким потолком, вдоль которого тянулись софиты, а по центру висел диско-шар размером с приличную тыкву. Стены были украшены зеркалами, плакатами рок-групп и киноафишами. Римусу сразу бросился в глаза самый большой постер, где с дымящейся сигаретой в зубах эффектно восседал на черном мотоцикле Джеймс Дин. Мерлин, Сириус, наверное, в душе не ебёт, кто такой Джеймс Дин! Этот плакат — только в уменьшенной версии — висел у Римуса в комнате с тринадцати лет. Он тогда внаглую потратил оставшуюся с врученных отцом денег сдачу на пресловутый журнал, в котором увидел этот разворот. Мужчина в развязной позе так понравился ему, и он просто не смог удержаться. Лайелл пропажи, к слову, не заметил, так как даже не помнил, сколько фунтов дал сыну. Римус приклеил постер на внутреннюю стенку шкафа. Каждый раз, открывая расшатанные створки, он представлял, что Джеймс Дин подмигивает ему, и подмигивал мужчине в ответ. Это был ещё один его маленький секрет. И когда в начале пятого года он увидел на вокзале Кингс-Кросс Сириуса Блэка в почти идентичной кожаной косухе, у Римуса чуть не случилось короткое замыкание. Теперь эти два образа в его сознании были неразлучны. Очень, блядь, смешно, Выручай-комната! Но Римус зря возмущался. Сириус, не отрывая взгляда от того самого плаката, минуя танцпол с разбросанными по краям подушками, подошёл вплотную и провёл пальцами по корпусу лакированного байка. — Я точно знаю, что подарю себе на выпуск, — выдохнул он и повернулся к Римусу. Джеймс и Питер тестировали на прочность все кресла-мешки и диваны, Лили и Мэри исследовали фуршетные столы с хрустальной сверкающей посудой, Марлин изучала внушительный отполированный граммофон в углу. — Лунатик, я тебя обожаю… Кажется, от этих слов он немножечко подумер. А дату полноценной смерти смело можно назначать на тот день, когда он увидит Сириуса Блэка верхом на мотоцикле — по-любому с сигаретой и в кожаной куртке. Римус не выдержал долгожданного зрительного контакта, чувствуя, как начинает краснеть, и робко опустил глаза. — Но как мы проведём сюда народ? — Озираясь, спросил Хвост. И в тот же миг в боковой стене образовались три небольших двери с подвешенными над ними гербами Гриффиндора, Пуффендуя и Когтеврана. — Нет, Лунатик, я люблю тебя! — Добил его засиявший Сириус. — Иди ты, — Римус несильно пихнул его в бок, маскируя нервный кашель под не менее нервный смех, и поймал тоскливо-понимающий взгляд Джеймса. День рождения Сириуса Блэка начался, как и предыдущие пять дней рождения Сириуса Блэка — громко. Все остальные триста шестьдесят четыре дня в году любого, кто нарушит сон его величества, ждала долгая и мучительная казнь. В свои именины же Сириус подрывался с восходом солнца и криком: — У меня день рождения!!! Римус, скривившись, спрятался под подушку и накрылся сверху одеялом. Судя по радостным воплям, Сохатый с Хвостом уже бежали со своих кроватей с подношениями. И когда послышалось шуршание оберточной бумаги, сон Римуса окончательно сказал ему «счастливо оставаться». Римус размял ладонями всегда чуть отёкшее по утрам лицо и наконец раздвинул балдахин, удивляясь тому, как ещё никто не додумался надеть Блэку на голову диадему. Она бы потрясающе смотрелась в его угольных волнистых волосах. Джеймс подарил другу огромный набор вредоносных прикольных штук из «Зонко», включающий немыслимое количество вонючих бомб, и коллекционное собрание с краткими биографиями всех участников «Уимбурнских Ос» с тысяча триста двенадцатого года. А вот второй подарок Римуса изрядно повеселил [точнее вытянувшаяся рожа Сириуса] — уменьшенное магией, но от этого не менее помпезное павлинье перо. Поттер так залился смехом, что кувыркнулся с постели, и Питер, кинув в Блэка мешком помадок, спрятался от греха подальше за сложившимся пополам Джеймсом. И теперь откровенно заржал уже сам Римус. — Да у тебя, никак, появились яйца, Хвост? — Полуязвительно фыркнул Сириус. — Докажи, что они есть у тебя, Бродяга! Слабо пользоваться этим пером весь следующий месяц? — Бросил вызов Джеймс. — Пфф, принято! — Без промедления повёлся Блэк. — Ставлю сикль, это будет настолько гармонично, что никто и не заметит. — Ставлю два! — Вновь засмеялся Джеймс. Хвост годовой запас храбрости, похоже, исчерпал и отмалчивался, опасливо поглядывая на Блэка. — Спасибо за поддержку, Лунатик. Римус, решив, что пора разбавить атмосферу, достал из-под кровати плоский свёрток. Сириус сразу приосанился, и надменная гримаса смелась искренним детским предвкушением. Ещё чуть-чуть, и он бы нетерпеливо захлопал в ладоши. — С днем рождения, Бродяга. Сириус разорвал обёртку песочного цвета и оцепенел. Потом поднял горящие глаза на Римуса, снова опустил на пластинку, снова поднял, снова опустил. — Охренеть… — прохрипел он севшим голосом, — но откуда? — Секрет фирмы, — усмехнулся Римус. Не было никакого секрета, Римусу даже было немного неудобно, что ему пришлось ради подарка напрягать других людей. Но его знакомый из соседнего городка как нельзя кстати летом продал половину своей мебели, чтобы попасть на концерт Led Zeppelin. И Римус особо не надеясь, что затея выгорит, попросил его при возможности подписать для него их последний альбом. Он, правда, ничего не ждал, но судьба была благосклонна, и по итогу сейчас Сириус держал в руках пластинку «Presence» c четырьмя размашистыми автографами. — Вообще-то, я разрывался между пластинкой и расческой… — начал объяснять Римус, но не успел закончить, потому что Сириус повалил его на свою постель и втянул в пижамную борьбу, к которой тут же присоединился и Джеймс. И, надо сказать, к показушной драке трёх рослых парней бедную кровать жизнь не готовила. Чтоб в полной мере оценить мощь харизмы Блэка: он убедил саму Макгонагалл перенести контрольную по Трансфигурации — они с Джеймсом даже не приступали к ней готовиться — на понедельник, дважды став героем дня для всего класса. У Эванс аж челюсть упала так, что Римусу пришлось подтолкнуть её подбородок вверх. После такого фурора Сириус расхаживал по коридорам с ещё более задранным носом, как истинный король, принимая почести и поздравления. Римус же вплоть до вечера занимался организацией вечеринки, составляя списки блюд для домовых эльфов или договариваясь со старшекурсниками о выпивке. Сириус, конечно, обещал ускользнуть после ужина в «Кабанью голову» и купить ящик вина, но Римус не особо на него рассчитывал, учитывая степень занятости восхищением своей персоной. Римус набросал примерную музыкальную программу, исходя из имеющихся у гриффиндорцев пластинок, основная часть которых приходилась на него и Марлин. Ещё раз напомнил приглашенным время начала, на что ушло больше всего времени из-за непрекращающихся расспросов, откуда в их гостиных появились тайные проходы. Римус и не знал, что пришедшая в голову утром отговорка «секрет фирмы» станет его личным девизом на весь день. В конечном счете он так заебался, что всерьез задумывался побыть на празднике для приличия пару часов и незаметно свалить спать. Но первый же бокал вина перечеркнул эту изначально сомнительную затею. Да, Сириус всё-таки сдержал слово, добыв заветный ящик. Естественно, не без увлекательной истории о себе любимом [и совершеннолетнем!] в придачу. И теперь у них в распоряжении было столько алкоголя, включая подаренный гостями, что хватило бы, наверное, на весь Вудсток [явное преувеличение, но суть понятна]. Римус расслаблено [насколько справлялся пятый бокал] сидел на самом дальнем от танцпола диване, чтобы, не дай Мерлин, кто-то посчитал, что он просто стесняется, и решил втянуть в кровавую вакханалию, называемую танцами. Танцы не его. Точно, танцы и Травология! И ещё парочка сотен вещей. Например, играющая в данный момент песня. Его щепетильно с любовью подобранный плейлист растерзали в первые же полчаса, завернув Pink Floyd, The Doors и, собственно, Led Zeppelin, потому что, видите ли, «под них не подрыгаться!». Ну, хоть оставили The Beatles, The Who и открытие года для Римуса — The Clash. И, тем не менее, уже четвертый раз подряд на повторе играла «Don’t go breaking my heart», подбивающая Римуса пойти и удавиться. Ooh, ooh, nobody knows it… Right from the start I gave you my heart, Oh, oh, I gave you my heart. So don't go breaking my heart! (У-у, никто об этом не знает... С самого начала Я отдала тебе свое сердце, О, о, я отдала тебе свое сердце. Так не разбивай мое сердце!) Девчонки поголовно протяжно подвывали Кики своими тонкими голосами, а почти вся мужская половина отвечала за партию Элтона, и всё это было более чем бесяще. Но, главное, Сириус был в восторге. Он забрался вместе с Марлин на тумбу посередине танцпола, которой раньше точно не было, и направлял толпу как настоящий дирижер, разве что размахивая бокалом вместо палочки. Римус одновременно испытывал неприятно-щемящее чувство внутри и не мог оторвать от него взгляд. В полумраке, разрезающемся разноцветными хаотичными лучами и кружащимися бликами от шара, Сириус подсвечивался как какое-то божество, наплевавшее на свои обязанности и сошедшее к людям, чтобы показать «как нужно отжигать». Возвышаясь над всеми, он двигался то изящно и плавно, то в бешеный ритм музыки, размахивал волосами, отчего они закрывали половину лица и придавали ему томное выражение. Казалось, Сириус танцевал не для кого-то — Сириус танцевал для себя. И если бы Римуса попросили назвать одно произведение искусства, он не раздумывая выбрал бы танцующего Сириуса Блэка. Просто клиника. Римус сделал ещё один глоток, выглядывая своих друзей. Питер ошивался у фуршета с маленькими сэндвичами [Лунатик, во имя Морганы, никаких канапе!], Мэри волчком крутилась в руках семикурсника с Когтеврана. Лили, уткнув руки в боки, кричала на, очевидно, проникших на вечеринку четверогодок возле стола, выделенного под бар. А Джеймс… а где Джеймс? — Луна-а-атик! — А, вот и Джеймс. Поттер, чудом перевалившись через спинку дивана и не навернувшись, плюхнулся рядом с ним с очень сильно косившимися в разные стороны глазами. — Т-так, у меня есть план. — План? — Римусу, к сожалению, гораздо более трезвому, вообще не нравился его серьёзный пьяный настрой. Почему-то закралось отчетливое подозрение, что тактичность Джеймса снижалась с повышением количества выпитого. — Надеюсь, ты о травке… — Ч-что-о? — Джеймс будто реально загрузился. — А есть такая травка? Фу-у, не-ет, не говори мне, я не поддерживаю это ваше с Бр’дягой хобби. — Ладно, тогда какой план? — Ох, Римус пожалеет. Но он апостериори знает, что человека в таком состоянии лучше выслушать, соглашаясь со всем. — Нам надо найти тебе парня! — О боже… Усовершенствованный чарами граммофон играл так, что Римус не слышал сидящих в жалких двух метрах ребят, поэтому он не боялся, что этот пьяный бред кто-то услышит. Но… о боже! — См’три, я всё продумал. — Прям всё? — Римус зажал нижнюю половину своего лица ладонью, приготовившись к подробностям. — Всё! Так, см’три, что мы имеем, — Джеймс начал загибать пальцы, — Сириус с Марлин — вычеркиваем. Моё сердце принадлежит м’ей будущей жене Лили, — он произнёс это на полном серьезе, — вычеркиваем. Питер… вычеркиваем. Но! Ещё есть, я п’считал, двадцать шесть парней с нашего года и старше, слизеринцев я т’же вычеркнул. — Математика. — Римус театрально выпучил глаза. — Поразительно, Сохатый. Ты молодец! Не хочешь сходить поискать свою будущую жену? — Не-ет, — обиженно протянул Поттер, — ну, не сейчас! Лунатик, я же правда п’мочь хочу! — И я очень, очень благодарен… — См’три, — продолжил настаивать «помощничек», — как тебе тот парень с Пуффендуя? Римус чисто из любопытства проследил за направлением, куда указывал Джеймс. И про себя усмехнулся тому, что у Джеймса есть вкус на парней. Его выбор пал на высокого блондина с прямыми волосами до плеч, впалыми скулами и вполне себе приятной улыбкой, которой он рассыпался перед окружившими его девчонками. — Он стар’ста, отличник и не играет в квиддич. Иде’льно же! — Радостно подытожил собранные данные Джеймс. — Просто мой идеал, Сохатый. — При всей любви, отвяжись, пожалуйста. — Спасибо тебе. Завтра же подкачу к нему. — Да ты только посм’три, — Поттер уже неприлично тыкал пальцем в сторону пуффендуйца. — Да я посмотрел, Джеймс! — Римус определенно начинал закипать, но Джеймс, похоже, вообще не собирался так легко сдаваться. — Его з’вут Натаниэль Белл! — Сказал так, словно это объясняет всё. — И? Я знаю, я же тоже староста. — Ну, — Поттер перешел на шёпот и впервые оглянулся, — это же определённо гейское им’чко. — Мерлин… — Римусу захотелось побиться головой о стену, — может, Римус — тоже гейское? И раз уж на то пошло… — О чем шепчетесь? — Знакомый голос опалил ухо, и Римус чуть не улетел с дивана, как ракета. Сириус вклинился между ними, высунувшись по пояс, а потом ловко перепрыгнул через спинку и грациозно уселся посередине. — О т’м, что у тебя гейское имя! — Вообще как ни в чем не бывало ответил Поттер. Так, где стена? — Ха, пиздёж и провокация! У меня шикарное имя, завидуйте молча. Хоть в чем-то моя семья не облажалась. — Добавил он уже конкретно Римусу и забросил на него руку. От Сириуса распространялся сладкий мускусный запах, смешивающийся с вином и сандаловым парфюмом, и Римуса повело сильнее, чем от всего залитого в себя алкоголя. — Сохатый, ты где так надрался? — Вон там! — Джеймс указал на бар, не видя в вопросе никакого второго дна. Сириус с умиляющейся миной повернулся к Римусу и поиграл бровями. Слишком, он был слишком близко. — Ну а ты, Лунатик? — Что я? — Веселишься? — О, да. Я амбассадор безудержного веселья, — стараясь отвечать ровно, несмотря на отбивающийся в глотке пульс. — Я вижу. И у меня есть кое-что, что тебе поможет, — Сириус обернулся на Джеймса, который залип на танцующую теперь рядом с Марлин Лили, и достал из внутреннего кармана косухи самокрутку, — Пуффендуй знает толк в подарках. Сгоняем позже на наше местечко? Сириус предложил это таким вкрадчивым голосом, что Римус согласился бы на что угодно, а на косячок — особенно сейчас — с двойным удовольствием. И ему совсем не нужно было отвечать вслух, Блэк и так всё прочел по его лицу. — Супер, тогда… Что тогда, Римус уже не узнал. Кто-то переключил пластинку, выпустив в зал хитовый мотив, и у всех открылось второе дыхание. Сириус взглянул на него настолько маниакально, что Римус изо всех сил вжался в мягкую обивку. — Нет! Нет-нет-нет! — Да! — Закивал Блэк и схватил его за руку, начав стягивать с дивана. Guess who just got back today? Them wild-eyed boys that had been away! (Угадайте, кто сегодня вернулся? Безумные парни, которые были в отъезде!) Римус сопротивлялся как мог, но Сириус умудрился отвоевать вторую руку и уже буквально тащил его на буксире к танцполу. И почему-то в последний момент, перед тем как сдаться, Римус зацепился молящим о помощи взглядом за того самого парня с Пуффендуя, который, по странному совпадению, смотрел именно на него, широко улыбался и качал головой. Ну, спасибо, Поттер. The boys are back in town! The boys are back in town! The boys are back in town! (Парни снова в городе!) Римус не понял как, но через несколько минут он уже прыгал на сымпровизированном подиуме бок о бок с Джеймсом и Сириусом и во всё горло подпевал незамысловатый припев, полностью отпустив себя и не парясь о том, как он нелепо выглядит. Хотя рядом с Сириусом, наверное, всё выглядит так же круто и ослепительно. Припев повторялся и повторялся, и то ли потому что усталость брала своё, то ли чтобы жизнь малиной не казалась, у Римуса разом дали знать о себе все суставы. Он осторожно спустился вниз и уже почти преодолел извивающуюся массу, как усиленный сонорусом голос развернул его на сто восемьдесят градусов. — Леди и джентльмены! Вы все просто чумовые! — Сириус, уже обнимая материализовавшуюся рядом Маккиннон, поднял бокал в воздух, и толпа взорвалась оглушительно-восторженным рёвом. — Но! Я хочу выпить за человека, без которого этой исторической вечеринки бы не случилось! За Лунатика! Или для тех, кто вылез из пещеры — за Римуса Люпина! Кто-то, повторив за Блэком, отсалютовал бокалом и выпил до дна, кто-то просто зааплодировал или засвистел. Не привыкшему к такому вниманию Римусу оставалось только смущённо лыбиться, желая провалиться на месте. А в следующий миг это желание достигло высшего пика, когда он вновь поднял взгляд на Сириуса, похоже, выбравшего в качестве закуски к вину язык Марлин. И этот поцелуй отличался от их прошлых, которыми они «осчастливливали» присутствующих свидетелей в гостиной или перед завтраком. Он был глубокий, жаркий и с конкретной, блядь, заявочкой. Отбивающееся в трахее сердце с всплеском ухнуло на дно желудка, поднимая волну разъедающей желчи, опасно подступающей к горлу, и Римус тотчас направился к выходу, пока его не вывернуло наизнанку прямо на глазах половины Хогвартса.