Our golden years

Вопреки ожиданиям Римуса, Сириус на следующий день вёл себя нормально. Не так «нормально», когда они не хотели выставлять свои напряженные отношения напоказ и делали вид, что всё хорошо, обходясь дежурными фразами. А вот прям абсолютно нормально. Словно Сириус вчера не заглядывал к нему ночью. Словно Римус не кричал на него. Словно Римусу всё это вообще приснилось. Воодушевленные предстоящей жатвой своей мародёрской деятельности, они дружно вступили в Большой зал на завтрак, где уже сидели девчонки. Римус от подвешенного опустошающего состояния положил себе всего в двойном объёме с каждой тарелки, до которой мог дотянуться. Две яичницы, четыре сосиски, два сэндвича, два яблока. И пододвинул поближе кувшин с тыквенным соком. — Да у кого-то зверский аппетит, — ехидно выдала Мэри, и кусок сэндвича встал поперёк горла. — Не подавись ядом, Макдональд. — Принял подачу Блэк, при этом игриво смотря Римусу в глаза. — С таким метаболизмом наш Лунатик может себе ни в чем не отказывать. — Вот где настоящее волшебство, — вздохнула сидящая справа от Хвоста девушка. Доркас Медоуз. Все озадаченно на неё уставились, будто это было открытием, что в зале есть кто-то кроме них. — А нам надо подсчитывать каждый грамм съеденного, чтобы влезть в джинсы. — Мне не важно, какой у девушки размер, — краснея, сообщил Питер очень важную информацию, но Доркас, видимо, оценила и мило улыбнулась ему одними уголками. — Так и должно быть! — Поддержала Марлин. — Стандарты женской фигуры веками навязывались нам мужчинами, диктуя, что мы должны носить, сколько должны есть, какой идеальный обхват бёдер… — Воу! Стоп-стоп-стоп, — Сириус поднял ладонь в протестующем жесте, — дамы, давайте прибережем феминистические тирады для более подходящего случая. — Хотя бы не за завтраком, — отставил стакан с соком Джеймс, мягко и безответно поглядывая на Эванс, которая, судя по методичному измельчению глазуньи, была глубоко в своих мыслях. — Желательно для своего маленького женского кружка где-нибудь в коморке Филча. — Сострил Блэк и тут же получил звонкий шлепок по плечу. — Ты просто ужасен! — Немножко наиграно возмутилась Маккиннон, закатив глаза, и послала взгляд Доркас, мол, что с них, парней, взять. — Да, и ты со мной встречаешься. — Надо бы пересмотреть эту концепцию, — парировала Марлин важным тоном, улыбка сползла с лица Сириуса, и остальные дружно засмеялись над его растерянной физиономией. Все, за исключением Лили. Эванс так же безучастно дошла с ними до кабинета Зельеварения и, увидев табличку, удивилась, словно пропустила всю дорогу до подземелий. Римус незаметно вопросительно кивнул Джеймсу, но тот беспокойно пожал плечами. Возможно, они выбрали неподходящее время для своего розыгрыша, и Сохатый тоже об этом думал, но отступать было уже некуда. Первая половина пары была позади. Сегодня все работали со своими котлами, расположившись по закрепленным местам. Римус с Лили одновременно закончили смешивать порошок безоара со стандартной смесью трав, ещё раз измельчили состав до однородности и закинули в не кипящую родниковую воду, аккуратно помешивая. Пока зелье варилось на медленном огне, они уже приступили к белладонне, в то время как Поттер и Блэк, перешёптываясь, совали друг другу под нос ступки, пытаясь делать предсказания на вонючей смеси, как на кофейной гуще. Раньше Лили обязательно бы на них шикнула, но в этот раз была подчеркнуто безразлична, и Джеймс, отмахиваясь от Сириуса, бросал на неё тоскливые взгляды. В сторону потеющих над своими котлами слизеринцев они специально не смотрели. И когда наступил последний этап приготовления отвара, ознаменованный предварительным обходом Слизнорта, началось всё «веселье». Профессор по обычаю сначала принялся проверять своих змеёнышей и оставался крайне недоволен проделанной работой над, казалось бы, простым противоядием. Зелье должно было уже приобрести бледно-желтый оттенок, но у всего Слизерина оно было ярко-желтым. Каждый, почёсывая затылок, повторил порядок осуществленных действий в точности с учебником, но у всех до одного результат был один — неудовлетворительный и ярко-желтого цвета. Римус опустил голову и осторожно взглянул на Поттера с Блэком, у которых уголки губ уже заходились в нервном тике. И стоило поднять её обратно, он столкнулся лицом к лицу со сканирующей его Лили. На заднем плане Слизнорт с последней надеждой в глазах подошёл к перекошенному от злости Снейпу. Рядом стоящий Мальсибер аж уменьшился в размере. — Северус, что ж это такое, — обреченно пробормотал профессор, — и у вас не получилось? — Не понимаю, я всё сделал правильно. Безоар, стандартный ингредиент, мешал по часовой стрелке, добавил белладонну и рог дромарога. Всё должно быть идеально. — Но это не похоже на «идеально», Северус. Противоядие должно быть… — Я лучше вас знаю, какого цвета оно должно быть! — Взорвался Снейп на обомлевшего профессора, и Поттер с Блэком моментально прыснули. Твою ж налево. Они попытались исправить ситуацию, сымитировав кашель, но было поздно. Снейп вцепился в них плотоядным взглядом. — Это всё они! — Какое громкое и, несомненно, гнусное обвинение. Может, ты просто ненароком присыпал зелье своими слипшимися патлами? — Надменно склонил голову Сириус. — Что вы сделали с моим котлом?! — Ударил по столу Снейп. Слизнорт аж отшагнул назад, очевидно, боясь вмешиваться. — Ты правда думаешь, что мы проникли в твою спальню и копались в твоих вещах, чтобы заколдовать твой котёл? — С деланной снисходительностью ответил Джеймс. — Слишком грязная схема. — И когда мы говорим «грязная», имеется в виду, что поступи мы таким образом, потом бы задрались отмываться от сальных улик. — Великодушно пояснил Блэк. — Подлечи нервишки, Нюниус. Римус заметил, как за дальней партой усмехнулись Эйвери и Розье [с такими друзьями и враги не нужны]. Зрачки Снейпа скользнули по Лили, и его раздраженная гримаса сменилась на брезгливо-высокомерную. Римус инстинктивно покрепче схватился за палочку в прорези мантии. Мерлин, Слизнорт, возьми себя в руки! — Сейчас кто-то что-то сказал? — Обратился к зрителям Снейп и с гадкой кривой ухмылкой вперился прямо в Сириуса. — А нет, это всего лишь жалкое блеянье паршивой овцы. А дальше катастрофа. Римус остолбенел всего на миллисекунду, но этого мгновения хватило, чтобы опоздать. И когда он развернулся, параллельно вытаскивая палочку, Сириус уже замахнулся своей на Снейпа. — Цэцитас! — ПРОТЕГО! Невидимая волна прошла насквозь, заставив зажмуриться, и смела со столов гриффиндорцев все принадлежности, в том числе и котлы с кипящим отваром, чудом ни на кого не попавшим. Римус на миг почувствовал, словно кровь перестала качаться по организму, а потом забежала в обратном направлении. Он судорожно вдохнул разряженный воздух и открыл глаза. Их половина кабинета больше напоминала руины после бомбардировки, пол был залит светло-жёлтой жижей, в которой валялись учебники, склянки, металлические погнутые подставки и перевёрнутые котлы. Мантии вылезающих из-под парт учеников покрылись пылью истолченных ингредиентов. И посреди всего этого хаоса возвышался пытающийся отдышаться мертвенно-бледный Сириус, шокировано уставившийся на воинственно загораживающую Снейпа Лили, у которой так же бешено вздымалась грудная клетка. — Милостивый Мерлин!!! — Запищал Слизнорт [доброе, блядь, утро!]. Римус сидел на холодном полу, сложив руки на колени и опрокинув на них голову. Его совсем не мучал страх перед ответственностью за вышедший из-под контроля пранк. Овладевавшая им тревога имела совсем другое основание. Он до сих пор не мог отойти от неслучившегося. Что если бы Лили не успела отбить проклятие Блэка? Снейп — мерзкий говнюк, которому следовало бы тщательно вымыть и голову, и рот, но он не заслуживал полностью ослепнуть. Вот тебе и «абсолютно нормальный» Сириус. — Хвост, угомонись уже. — Рявкнул он на нервно расхаживающего вперед-назад Петтигрю. Джеймс в аналогичной с Римусом позе страдальчески поднял голову и лишь поджал губы. — Нас исключат, нас точно-точно исключат! Почему вы так спокойно сидите? Римус, это была твоя идея, а Сириус начал… — Питер, закрой рот. — Грубо оборвал его Джеймс. Он никогда так не разговаривал с Петтигрю, это было больше по части Блэка, а Римусу, как правило, приходилось его осаживать, напоминая, что Хвост их друг. Но сейчас у него и слова в защиту не нашлось. Питер ущемлено скрестил руки и встал у противоположной стены. Идея похимичить с заклинанием цвета, активирующимся от нагрева температуры, действительно принадлежала Римусу. Они просто хотели насладиться картиной, как заносчивые слизеринцы в панике ищут несуществующую ошибку, глупо оправдываясь перед Слизнем. Как только отвар бы остыл, он снова стал бы бледно-желтым. Это не должно было закончиться дуэлью с вытекающим разрушением класса. В итоге им четверым влепили неуды без права на пересдачу и отправили прямиком в кабинет Макгонагалл. Но даже перед главой факультета Римус не испытывал такого чувства вины, как перед… Дверь внезапно распахнулась, выпустив наружу источающую электрические разряды Эванс, и снова закрылась. Они с Джеймсом тут же подскочили с пола, прижавшись к стене. Лили набрала такую скорость, что сложилось впечатление, будто она точно промчится мимо, но она резко остановилась напротив Джеймса и вонзила в него свои пылающие зеленью и разочарованием большие глаза. На миг её губы дрогнули в намерении что-то сказать, но она крутанулась на каблуках, врезав по груди Поттера рыжими волосами, и ушла прочь. И всё, что она о них думает, было написано на её прямой удаляющейся спине. Джеймс убито скользнул обратно на пол. — Она простит, Сохатый, — Римус утешающе потрепал его по плечу, — всегда прощала. — Ну да, — неопределенно вздохнул Джеймс. И они прождали ещё минут пять, пока дверь с дребезгом не врезалась в стену. Римус и опомниться не успел, а Сириус уже был маленькой точкой в другом конце коридора. — Мистер Поттер! Пожелай мне удачи! — подмигивал ему Сохатый в таких ситуациях, случающихся безмерное количество раз за их учебу в Хогвартсе. Сейчас же Джеймс, уткнувшись под ноги, молча вошёл в кабинет, оставив Римуса наедине с трясущимся Хвостом, вибрации которого передавались воздушно-капельным путём. Джеймса отпустили гораздо быстрее, и, убедившись, что Римус справится, он ожидаемо сразу направился искать Блэка. Хвоста же промариновали на протяжении долгих десяти минут, но когда он выбежал, первым делом прошептал Римусу, что он «не раскололся». — Молодец, Хвост, — с извиняющейся улыбкой похвалил Римус, и тот гордо расправил плечи. — Мистер Люпин! — Не жди меня, — кинул он Питеру и прочел на его смутившемся лице «о, а я и не собирался». Макгонагалл, определенно уставшая и уже выпустившая весь пар, сидела за огромным резным столом, разминая виски одной рукой. Римус аккуратно прикрыл знатно натерпевшуюся юношеских припадков дверь и, стараясь не отводить взгляда от декана, прошёл к стулу. Он не знал, предпочитала она сегодня отчитывать их стоя или сидя, но всё равно позволил себе присесть. Возражений не поступило. — Вы тоже будете стоять на том, что мысль заколдовать подставки для котлов была коллективной, мистер Люпин? — Всё ещё растирая височные доли, спросила Минерва, уже предвкушая ответ. — В точности так, профессор. — Не сомневаюсь в преданности вашей дружбы. — Макгонагалл наконец надела очки и фирменное суровое выражение. Лучше так, чем давящая на совесть усталость. — А что касается насланной мистером Блэком порчи, тоже общая идея? Римус проглотил язык. — Мистер Люпин, что у вас висит на груди над эмблемой факультета? — Значок старосты, профессор. — Значок старосты, — стальным голосом повторила Макгонагалл. — Он для вас что-нибудь значит? Не вы ли меньше месяца назад заверяли меня, что хотите отличаться в знаниях и дисциплине, опасаясь предрассудков со стороны магического сообщества? Объясните мне, каким образом варварское поведение поможет переубедить негативно настроенных волшебников и ведьм? — И на какой вопрос мне отвечать первым? — Холодно процедил Римус, подавляя всколыхнувшуюся злость. Ему не нравился её тон, её взгляд, её бьющие по самым уязвленным местам обвинения, к которым он не был готов. — В угодном вам порядке, — с лёгкой руки подлила масла в огонь декан. А Римус ощутил, как волк внутри исступленно бьётся о стенки карцера из костей и плоти. Он понимал, что она не желала ему зла и хотела так наставить на истинный путь, но эффект получился диаметрально противоположный. И всё же Римус был человеком, не зверем, ему нужно было остыть. А Макгонагалл была его любимым учителем, хоть иногда её строгость вперемешку с материнской заботой выходила за рамки, как сейчас. — Профессор, я понимаю тяжесть проступка и готов понести наказание, — начал он. — Можете забрать у меня значок, но я бы этого не хотел, несмотря на нужду посещать унылые ежемесячные собрания. — На неподвижных сомкнутых губах мелькнула тень улыбки. — Мне нравится оберегать младших учеников Гриффиндора и вразумлять старших, и поверьте, если бы не эта должность, мы бы с вами тут сидели гораздо чаще. — Она с ласковой укоризной покачала головой. — Что касается моего положения, я, безусловно, благодарен вам, профессору Дамблдору и мадам Пофри за предоставленную возможность обучения. Я выкладываюсь по полной, чтобы быть полезным и пригодиться вам в будущем, если судьба не выкинет меня на свалку с вывешенным на воротах реестром регистрации оборотней. — Римус насильно заставлял себя смотреть ей в глаза, в которых теперь плескалось сожаление. И набирался храбрости для последнего рывка. Он давно хотел высказаться. — Но что по поводу происшествия на Зельеварении, я считаю, виноваты все. В том числе преподавательский… — Макгонагалл поправила очки и каким-то образом стала выше него. Римус запнулся, но видя, что она вроде не собирается его перебивать, решил продолжить, — …преподавательский состав, закрывающий глаза на межфакультетскую вражду, на увлечения их подопечных тёмной магией, на нарастающую истерию, связанную с уже идущей войной. Недостаточно проникновенной речи об убийствах и минуты молчания, вы должны делать хоть что-нибудь! — Разошёлся Римус. — Но нет, вы бездействуйте! И вот, пожалуйста, мы имеем кучу пуляющих друг в друга угрозами и порчами подростков. Римус запыхался, будто пробежал сто миль без передышки. Теперь его точно взашей выгонят из школы, но оно хотя бы того стоило. Наверное. Он пока не уверен. Декан непроницаемо сверлила его несколько минут, за которые Римус успел мысленно собрать вещи, а затем, бросив очки на стол, откинулась на спинку кресла и тяжело выдохнула, как может выдохнуть только познавший все несправедливости жизни человек. — Профессор Дамблдор бы, несомненно, дал вам десятки очков за смелость накричать на декана факультета, мистер Люпин. — Слабо улыбнулась Минерва. — Я же скажу, что у вас хорошие задатки оратора вдобавок к чуткости и рассудительности, но чтобы больше такого не было. Мне близки ваши переживания. — Она говорила с ним уже не как декан с учеником. — Система несовершенна и уходит слишком прочными корнями глубоко в историю, и даже если нам удается их вырубить, закостенелые традиции определенных домов сеет их снова в новом поколении. — Я понимаю… — он сразу вспомнил методы воспитания семейства Блэк. — Римус, мы не можем судить людей за несовершенные преступления. Как и не можем заранее с уверенностью заявлять, кем они станут. Мы с профессором Дамблдором верим в это. И именно благодаря этой политике ты учишься в Хогвартсе. — Да, профессор… ну, а война? — Воспользовался неким карт-бланшем Римус. — Пока вы здесь, вы не должны отягощать свои мысли таким грузом. — Но это так не работает! Профессор, — уважительно добавил он, опустив взгляд. — Наши родители за стенами Хогвартса… — Мистер Люпин, уверяю вас, — снова врубила комендантский тон Макгонагалл, — у нас много сторонников, и мы не «бездействуем». Мы набираем силы. — Вы про Орден Феникса? — Этим летом он не раз слышал о нём у Поттеров. Слышал в смысле: вместе с Мародерами подслушивал под дверью. — Ваша осведомленность поражает, мистер Люпин. Но не стоит так беспечно произносить вслух название тайной организации. — Здесь же только вы и я, — выгнул бровь Римус. — Кое-кто из членов с вами бы поспорил. — Мы тоже на вашей стороне, профессор Макгонагалл, — посчитал нужным заявить Римус, — я, Джеймс… — Довольно. — Декан нескрываемо помрачнела. — Это я слушать не собираюсь. В ближайшие полтора года я требую от вас всех отдачи на моих уроках, побед на матчах, образцового поведения и блестящей сдачи экзаменов. На этом всё. И на списке ожиданий, и на разговоре, понял Римус. — Хорошо, я могу идти? — Конечно, — уже глядя в какой-то большой школьный журнал на столе. Римус преодолел половину пути до выхода, надеясь, что обойдется. Не обошлось. — Месяц отработок, мистер Люпин. — Справедливо. — И по двадцать баллов со всех четверых. — А что с Сириусом? — Разрешил себе последнюю вольность Римус, стараясь держаться прямо под её железным взглядом, который вновь уступил сожалеющему пониманию. — Выговор. И я вынуждена написать письмо его родителям. Реакцию, думаю, вы сами видели. — Она взмахнула пером в сторону бедной двери. — Не смею вас больше задерживать. Решив не испытывать её терпение, Римус быстро ретировался из кабинета и зарёкся ещё хоть раз принимать участие в идиотских затеях Мародёров. Он неожиданно почувствовал себя легче после этого разговора — и в прямом, и в переносном смысле. Но теперь предстояло разгребать устроенные в восемь рук последствия, и Римус не мог определиться, с какого из них начать. Блуждающий где-то взрывоопасный Сириус или смертельно обиженная на них и не менее взрывоопасная Лили. Извинения перед тряпкой-Слизнортом уж точно подождут. Так и не выбрав, Римус опустился на прохладный пол пустого коридора. Просто маленький перерыв. Пять минут. Нужно передохнуть. И он уснул. Колокольная трель ворвалась в сознание, словно пилой по мозгам. Римус сначала подскочил на ноги, а только потом пришёл в себя как раз в тот момент, когда из дверей повалились толпы учеников. Он провел ладонью по лицу, стирая заспанное выражение, и побежал в сторону лестниц, ведущих в гостиную. Это насколько же надо не хотеть решать проблемы, чтобы отрубиться посреди коридора! Римус на всех парах залетел в общую комнату и чуть не снес двоих учеников, посмотревших на него как на умалишённого. Он пропустил слишком много ворчащих третьекурсников к портрету, а сам ринулся внутрь, где сразу обнаружил своих друзей. Сириус, обхватив пальцами шею, стоял у окна, а Джеймс изучал узоры на ковре, сидя на диване, и оба подорвались со своих позиций с его появлением. — Тебя долго не было, все нормально? — Вцепился в его плечи Джеймс. — Да, была небольшая лекция в связи с моим положением. — Разжевывать, о каком положении речь, ему не нужно было, ясен пень не о должности старосты. На самом деле, Римусу не терпелось пересказать им весь разговор с Макгонагалл, но гостиная с мигрирующими туда-сюда учениками — немного неподходящее место. Он перевёл взгляд с Джеймса на стоящего чуть позади Сириуса. — Ты как? — Сейчас важнее Эванс. — Кивнул он в сторону лестницы. — Она с девчонками в нашей спальне. — Объяснил Джеймс. Римус нахмурился, и оба пожали плечами. — Не спрашивай. — А мы на обед не пойдем? — Подал голос Питер с отвернутого от входа кресла. Римус его вообще не заметил. Блэк злобно на него зыркнул, и голова Хвоста снова спряталась. Они втроём присели на диван, не двигаясь, не разговаривая и практически не дыша. Римус оказался посередине, и бедро Сириуса едва касалось его собственного, но неприятно [неправильно] обжигало даже через два слоя плотной ткани. Состояние Сириуса выдавала только его с силой сжатая ладонь, и Римус отчаянно боролся с желанием взять её в свою, показать, что он рядом и не даст ему провалиться в чёрную дыру. Только его самого в неё затянет, если он позволит себе этот жест. Наконец послышался отдаленный скрип, и по ступенькам торопливо застучали две пары каблуков, заставившие их синхронно подняться. — Она будет говорить только с Римусом, — изрекла Марлин, будто Джеймс и Сириус были на скамье подсудимых, а Римус — их адвокатом. Впрочем, вопросов ни у кого не возникло. Римус, заранее извиняясь, взглянул на Поттера, и тот понимающе закивал, шмыгнув носом. Уже поднимаясь по лестнице, он обернулся на обезглавленных перспективой арочного потолка ребят и увидел, как Сириус подошёл к Марлин, попытавшись взять её за руку, но она ловко увернулась и присоединилась к сидящей у камина Мэри. Блэк же с психом рухнул на диван рядом с Джеймсом. Впервые Римус предварительно постучал в дверь своей же спальни. И стоило её приотворить, его за грудки втащили внутрь. — Как можно быть такими упёртыми баранами! — Каждое слово сопровождалось болезненным ударом маленьких кулаков в грудь. — Лили, — он перехватил её тонкие запястья, — прости, что тебе пришлось… — Не нужны мне извинения! — Лили широким шагом прошла до конца комнаты и обратно и присела на кровать Джеймса, зарывшись пальцами в густые волосы. Римус решил, что лучше пока не подходить. — Меня достали ваши выходки! Достали вечные распри! Тупые предубеждения и разногласия, из-за которых рушатся семьи, дружба! Она так вцепилась в свои волосы, словно вот-вот начнёт их рвать, и Римус подавшись вперёд, сел перед ней на ковёр и аккуратно взял за руки. Он вспомнил её поведение во время патруля, утром, лицо Снейпа, с которым он смотрел на неё перед вспышкой. И у него созрел нужный участливый вопрос. — Что-то произошло между тобой и Ню… и Снейпом? — У Лили дрогнул подбородок, и она уронила голову. — Ничего, к чему я бы не привыкла… — заговорила она в нос. — Мы столкнулись вчера, когда тебя задержал Белл. Я поняла, что он шёл к ожидающему Розье Регулусу, и хотела спросить, зачем он сближается с этими подонками, Розье и Эйвери, зачем потакает им? А Сев напомнил посмотреть, с кем я сама «якшаюсь». И по классике: «грязнокровки», «предатели крови», «дьявольские отродья». И провидцем быть не нужно, чтобы соотнести, кому предназначался последний эпитет. — Вот урод. — Римус, он не урод! — Взмахнула руками Эванс. — Ты не видишь? Он поступает так же, как и вы. Он примитивно следует за навязанными авторитетами, вот и всё. Вы же с первого года его ненавидите только за то, что он не на грёбаном Гриффиндоре! — Лили, мы его терпеть не можем, потому что он понтуется на пустом месте и считает себя лучше других. — То есть вы не понтуетесь своими мародерскими выкрутасами и не считаете себя лучше других? — Но мы не унижаем слабых. И не мечтаем записаться в Пожирателей смерти. Мерлин, они почти не произносили это словосочетание вслух. В основном из-за Сириуса, у которого была жуткая аллергия на эту тему по предельно ясной причине. Лили его слова так же пробили волной дрожи, и она снова сникла. — Я знаю… мне вообще не нужно было к нему подходить. Мы совсем перестали общаться с того случая после С.О.В... и ничего уже не исправить. Он столько всего наговорил… ужасных, отвратительных вещей! — Таков Снейп, — пора было менять русло разговора, а вернее возвращаться к истоку, — но ты всё равно молодец, что спасла его сегодня. Это была невероятно сильная магия. Сириус просто не отдавал отчет… — Римус, я не злюсь на Блэка. Мне больше чем понятно, почему он сорвался. Я злюсь на тебя! — Что? — Я злюсь на то, как тебе удаётся смотреть мне прямо в глаза и врать. Обо всём! Вчера в библиотеке, на наших обходах, о больничном крыле. В позвоночник вонзился раскаленный прут. Она знает. Лили знает! — Тебе Снейп что-то наплёл? — Мне наплели Астрономия и Защита от тёмных искусств, Римус. Ещё в прошлом году. — Её взгляд стал таким же, каким становился во время её историй о сестре. — Почему ты не доверяешь мне? — Лили, дело не в доверии, всё сложнее... и опаснее. Она опустилась к нему на пол точно напротив, колени к коленям, и провела мягкой теплой ладонью по его щеке, растворяя этой лаской пронзающее напряжение. — Я не верю, что ты опасен, Римус. Мы друзья. Просто… достаточно лжи. Достаточно лжи… её действительно было уже слишком много. И она бесконтрольно выходила из берегов под воздействием неведанных Римусу сил. Такими темпами в конце года о его тайнах будут петь заголовки «Ежедневного пророка». Но сейчас перед ним была только его лучшая подруга Лили, и она не боялась его. Римус расстегнул манжет и закатал рукав на левой руке до локтя, открывая её взору розовые шрамы от зубов и когтей, и она непроизвольно вздохнула. — Я наношу их сам. В полнолуния. Меня запирают от остальных. — По одной правде за раз. — Лили, я никому не причиню вреда. — Конечно! Конечно, не причинишь. Но это… чудовищно. То, что тебе приходится проходить через всё в одиночку. — Веришь, нет, — усмехнулся Римус, — Мародеры делают всё, чтобы мне не было одиноко. — И Поттер? — Со странной интонацией уточнила Эванс. — Все трое. Они смекнули ещё на втором курсе. — Серьёзно? — Она скептично посмотрела в сторону двери, будто они там стояли. — Эти оболтусы? — До кого-то тут дошло только в прошлом году, — защитил своих друзей Римус, поплатившись прилетевшим подзатыльником. — Римус, я никому не расскажу. — Она подкрепила слова самым серьёзным выражением из своего арсенала. — Просто знай, что всегда можешь рассчитывать на меня. Во всём. Римус постарался выдержать зрительный контакт, но в итоге первым отвёл взгляд и начал подниматься на затекшие ноги, утягивая за собой Лили. Её поддержка легла на плечи, как тёплый старый плед, и всё же её проницательность совсем не немножечко пугала. Особенно добавленное напоследок твёрдое «во всём». Может ли она также знать о других его секретах? И внутренний голос подсказывал, что да. Учитывая, что Лили — оттягивающая неизбежное и упрямящаяся половинка Джеймса Поттера. Ведь Джеймс догадался о его чувствах со второй попытки — такое возможно, только если на самом деле ответ уже давно известен. И в нужный момент он сам складывается из множества наблюдений и мыслей, которые долго скапливались на задворках сознания в ожидании правильно подобранного ключа. Но Лили пока что не настаивала на вскрытии душевных ран, и Римус был ей за это благодарен. Когда они спустились вниз, ребята сидели в тех же неподвижных позах [кроме Питера, ёрзающего в кресле]. Они так погрузились в себя, что даже не сразу обратили внимание на появление Римуса и Лили на лестнице, и только по невнятному звуку Хвоста, как по команде, повернули головы и вскочили с мест. И у всех до единого чуть глаза на лоб не полезли, когда первым делом Эванс пронеслась через комнату и крепко обняла Поттера, прильнув к его груди. Тот так оцепенел, что Римусу пришлось изобразить объятия, и Джеймс, спохватившись, осторожно обвил её за талию, словно Лили была хрустальной. — Что ты сделал? — Одними губами послал ему Сириус. Римус лишь улыбнулся в духе: «я купидон, спустившийся с небес, чтобы налаживать коммуникации между заблудшими сердцами». — Теперь мы можем пойти на обед? — Заныл Питер и отлетел в кресло от запущенной в него Блэком диванной подушки. Ну, одна проблема, хоть и как всегда через причинное место, но решена. Осталось разобраться с Сириусом.