Our golden years

Гнетущая тишина нарушалась только мерным постукиванием часов. Развалившись за первой партой и уперев указательный и средний палец в висок рядом с бровью, Римус бессмысленно втыкал на раскачивающийся маятник за учительским столом, пока Макгонагалл совещалась со Слизнем в отдельной комнатушке уже в течение пятнадцати оборотов секундной стрелки. Кажется, он начал понимать Сириуса в его ненависти к часам. В их спальне изначально тоже стоял подобный тикальник, который полетел с башни в первую же ночь в Хогвартсе [первая отработка Блэка]. А в отведенной ему комнате у Поттеров, где он предавался страданиям несколько дней, перед отъездом он нашёл спрятанные в нижний ящик комода круглые настенные часы. Видимо, их пощадили ввиду уважения к родителям Джеймса. Хотя Римус легко мог представить, как сидящий у его кровати Сириус еле остановил себя, чтобы не запустить ими в стену. Римус как-то всегда забывал спросить, в чем суть непримиримой войны с неодушевлёнными хранителями времени. Сейчас же эта деталь показалась невероятно важной. Возможно, любая отвлекающая херь сейчас показалась бы ему невероятно важной, но кроме часов в кабинете Трансфигурации зацепиться было не за что. Тупая пульсация в руке уже прошла — спасибо внезапно проявившейся ускоренной регенерации. Похоже, удовлетворённый от причинения увечий всяким гнидам волк отблагодарил своего соседа по телу припрятанными в рукаве плюшечками. Даже в лазарет снова обращаться не было нужды, а ведь Римус уверен, что сопровождающий отличный хук левой смачный хруст включал не только ломающийся нос Нюниуса. Римус ни разу не жалел о содеянном. Пускай прознает на себе хоть крупицу прекрасных ощущений, на которые он обрёк Римуса. Тем более, Снейпа сто процентов уже подлатали одним взмахом палочки. Ну, может, двумя — неважно. Интересно, за публичное [бесценное] унижение тот тоже станет мстить? Если да, то они так и пробегают до конца седьмого курса по кругу. Нюниус будет пакостить исподтишка, портя Римусу жизнь, а Римус — прописывать ему по морде. Веселенькая перспектива, но хоть будет, куда спускать пар. Единственное, о чем жалел Римус, так это о том, что он вышел из себя на глазах у, наверное, половины школы. Слава Мерлину, среди них не было Нейта. Зато там были мертвенно-бледные Блэк и Поттер, оттаскивающие его от Нюниуса, хотя сами когда-то не чурались регулярно пересчитывать тому рёбра. И выпавшая в осадок Макгонагалл. У неё аж шляпа набок съехала от развернувшегося представления. Собственно, теперь Римус сверлил эту самую шляпу, презрительно щурившуюся на него в ответ с края стола. Он не занимался отчаянными поисками защитных слов, примитивных отмазок, полностью приняв непривлекательное положение дел. Теряешь контроль — получай по голове наковальней последствий. Всё просто. И теперь тупо ждал, пока два декана за стенкой придут к консенсусу, определив его судьбу. Когда дверная ручка щёлкнула, Римус мигом подсобрался, надевая соответствующее мероприятию выражение лица раскаивающегося грешника, грозящее вот-вот расползтись по швам. Тучный декан Слизерина, проходя мимо, осуждающе покачал головой, мол, он страшно разочарован в Римусе. И Римус, может быть, и сказал бы что-нибудь заглаживающее вину, если бы ему не было так насрать. — Неслыханный произвол, — прошипела Макгонагалл, как только они остались одни, и поправила на краю стола стопку работ, но присаживаться не стала. — Я требую объяснений, мистер Люпин. На каком основании вы подрываете мой авторитет перед всей школой? Всё напускное раскаянье разлетелось в щепки. — При всём уважении, профессор, при чем здесь ваш авторитет? — Гася саркастичные позывы в голосе. К чему эти отчитывания? Влепите ему наказание и отпустите. Не дай Мерлин, она ещё запоёт старую песню о репутации оборотней. — Ученик моего факультета позволил себе рукоприкладство в присутствии учащихся и нескольких преподавателей. Для вас это недостаточно веский довод? — Так дело в методе? Было бы лучше проклясть Снейпа? — Мистер Люпин! — Приложилась ладонью о стол Макгонагалл. — Не усугубляйте своё положение. Профессор Слизнорт настаивает на вашем отстранении от занятий, — Римус прикусил язык, норовящий сострить, что Слизнорт горазд настаивать только медовуху в своём кабинете. Декан, просверлив его полминуты, беззвучно что-то произнесла [вероятно, молитву] и всё же уселась за стол, скрестив перед собой пальцы. — Есть смысл спрашивать причину вашего с мистером Снейпом конфликта? — Никакого, — непрошибаемо ответил Римус, перенося вес на задние ножки стула и начиная покачиваться. Лицо Макгонагалл вытянулось от столь разгильдяйского проявления. Римус с расстояния в три метра чувствовал её возмущение, ему и смотреть на неё для этого не нужно было. Пусть. Пусть отстранит его и нагрузит отработками, чтобы у него вообще не находилось времени видеться хоть с кем-нибудь или копаться в себе. Он намеренно делал хуже. Доводил ситуацию до апогея. Не перебор ли драматизма? — хмыкнул откуда-то взявшийся в голове голос Нейта. В самый раз. Но, вопреки его надеждам, Макгонагалл устало откинулась в кресло и, очевидно, не торопилась вестись на его личный спектакль. — Не вы первый, не вы последний, мистер Люпин, старательно выпрашиваете вызывающе-непочтительным поведением большего наказания, чем заслуживаете. И нам обоим известно, что вы намного благоразумнее этого. Поэтому сядьте ровно и прекратите цирк. Передние ножки с грохотом вернулись на положенное место, и он ненароком ссутулился от её проницательного взора, складывая руки на парте, как прилежный первокурсник. Как всегда декан била в яблочко и по больному. — Простите… — Непозволительно вымещать агрессию на других, Римус. Как бы несправедлива ни была жизнь, — вздохнула Минерва, покачав головой. Римус всё равно бы поспорил. Наверняка же позволительно, если вымещать её на непосредственном обидчике. Но, во-первых, он не собирался стучать на Нюниуса — это только их вражда, а во-вторых, он понимал, что она пыталась донести. Да и, в-третьих, спорить теперь не хотелось от слова совсем. — Я осознаю, профессор, — что ещё ему сказать? Зато ей явно было что добавить. Ярко-синие глаза декана, несомненно, видели его насквозь. Не будь это запрещено, Римус даже предположил бы, что Макгонагалл искусно применяла к нему легилименцию. И он просто всем своим видом попросил её не трогать его сейчас. Не лезть в его измотанную душу рукой помощи, которую он инстинктивно откусит по локоть. Макгонагалл понимающе кивнула и строго сжала губы, открывая какой-то журнал. — У меня нет никакого желания делать из сложившейся ситуации показательный пример для остальных, но у меня нет выбора, Римус, — с искренней неохотой проговорила она, уверенно скребя пером по пергаменту. Римус приосанился, готовясь к вынесению приговора. Вроде бы ему и было плевать, однако сердце забилось чаще. Он вдруг вспомнил, как она направила докладную в дом Сириуса после инцидента на Зельеварении. Неизбежная вынужденная мера — поставить в известность родителей о дисциплинарных проступках детишек. Только вот в таком случае её ждёт повторение истории. Лайелл так же, как и Вальбурга, вычеркнет «Ваш сын» и вернёт письмо обратно. Или, в принципе, не отреагирует, а конверт использует в качестве подставки для стакана. Да, этот вариант даже больше подходит. И Римус заранее начал скрупулезно подбирать максимально правдоподобное объяснение, почему ей не стоит писать его отцу. Но Макгонагалл оторвала взгляд от журнала, словно прочитав его мысли, и выстрелила не в яблочко, а в саму совесть. — Я не буду беспокоить Флимонта и Юфимию по такому недостойному поводу, хоть они и заверили, что берут за тебя всю ответственность. — За-заверили? — Потерялся Римус. — Да. Письмо пришло к профессору Дамблдору на каникулах. Мне очень жаль, Римус, — и у него запекло в уголках глаз от её сочувственной интонации. Макгонагалл знала обо всём, и теперь его дерзкие потуги выглядели ещё более убогими. Кого он пытался обмануть? Её или себя? — Так или иначе, — менторски продолжила декан, — я вынуждена вычесть пятьдесят очков, занести выговор в личное дело и, к сожалению, попросить положить на стол значок префекта, — что? Римус неосознанно прикрыл брошь рукой, подавшись вперед, но ведьма, заметив его сопротивление, важно выпрямилась. — Никаких пререканий, мистер Люпин. Раз вам была дорога эта должность, следовало подумать дважды, прежде чем распускать руки, — отрезала дорогу назад Макгонагалл, сверкнув стёклами очков. Под суровым выражением он видел, ей действительно не хотелось прибегать к такой мере. Но Римус сам облажался. Староста факультета, начищающий в коридорах рожи — не лучший образец для подражания. И когда он подошёл к учительскому столу, параллельно отстегивая отличительный символ с жилетки, сожаление таки настигло его в полной мере. Этого Снейп точно не стоил. А Римусу — как бы он ни пренебрегал обязанностями, как бы ни подшучивал над Эванс, кого бы он из себя ни строил — не было всё равно. Оловянный значок совершенно бесшумно опустился на деревянную поверхность — настолько аккуратно Римус его положил — и подмигнул солнечным бликом, пойманным одной из отполированных граней. Римусу будет его не хватать. Не металлического предмета, естественно. Того, что с ним было связано. Он давал некую уверенность, признанность, что ли, ощущение важности. И ему, определенно, будет не хватать их совместных с Лили патрулей. Да даже заунывных собраний. — На тебя много навалилось, Римус, — мягко вытащила его из раздумий Макгонагалл, — это не оправдывает твоё поведение, но Хогвартс — ваш дом. Вы всегда можете обратиться к нам, преподавателям, за помощью. Надеюсь, ты понимаешь? Римус закивал, как сломанный болванчик, глубоко вдохнув, чтобы проветрить слёзные железы, которые уже опасно [непривычно] покалывало. Нет, последней допустимой сейчас вещью будет разреветься перед деканом. — Спасибо, профессор, — вполголоса ответил он, — мне тоже очень жаль, что я подвел вас. И пряча взгляд, Римус двинулся в конец кабинета, как вдруг перед самым выходом его осенило. Дело дрянь — тут без вопросов. Но из любой ситуации ведь можно выжать хоть что-то хорошее. — Профессор Макгонагалл, — обернулся Римус, — а кто теперь станет вторым префектом Гриффиндора? — А у вас имеются рекомендации? — Ведьма перевела на него поверх овальных очков заинтересованный взгляд, и один уголок губ Римуса заговорщически приподнялся. О да. Есть у него кое-кто на примете. Стоило переступить порог, душевный подъем, которого совсем нельзя было ожидать, следуя за деканом полчаса назад, развеялся, а вместо него… ничего не появилось. Вообще-то, Римус остолбенел. Так-то он уже смирился с мыслью, что друзья будут подстерегать его за дверью. Однако за ней его подстерегал абсолютно пустой коридор, за исключением косящихся на него и громко перешептывающихся девчонок возле дальней колонны. — Дверь, мистер Люпин! — Ударил в затылок грозный оклик, и Римус, опомнившись, шагнул в сторону, разворачиваясь и закрывая кабинет, как едва не подпрыгнул, обнаружив того, кого эта самая дверь загораживала. — Удивлен? — Выгнул бровь Сириус, отпрянув от стены и убрав до этого сложенные на груди руки в карманы. Охренеть как удивлен! Куда опять слиняло его чутье?! — Немного, — оглянулся Римус, почему-то отступая на шаг, — ты один? — Отправил остальных на обед, — стальным тоном пояснил Блэк, — ты в любом случае отхватишь от Сохатого, но полный желудок поумерит его праведный гнев. Судя по всему, тот знал, о чем говорил. В этом году Сириус, как никто другой, получал от Джеймса, а ведь раньше Поттер чуть ли не возглавлял его немаленький пищащий фан-клуб. Закравшееся подозрение моментально свернуло ему шею, и Римус повнимательнее окинул следящих за ними пятикурсниц. Розовые щёки, влажные взгляды и неровное дыхание. Ну, точно. Он-то подумал, они обсуждают случившуюся драку [избиение, Римус], но им не было до него никакого дела. Даже если Дамблдор сделает сальто посреди Большого зала и сядет на шпагат — это вряд ли переплюнет главную новость дня. Что уж там, давайте поместим её на первую полосу «Ежедневного пророка». Жирным-вырви-глаз шрифтом: Сириус Блэк снова свободен! И невольно цокнув в адрес трепещущих фанаток, Римус отвернулся от них к буквально сканирующему его Блэку. Черт. Негодование плеснулось в пустой изнывающий желудок. Может, Сириус и его «отправит» на обед? — Чем отделался? — Кивнул тот на дверь, делая ещё шаг навстречу. — Выговором, — пятясь назад, — и меня разжаловали. — Так ты больше не староста? — Как ни в чем не бывало продолжил надвигаться Сириус. Приём, мы, вообще-то, на людях! И Римус резко остановился, вытягиваясь в полный рост и кидая Блэку вызов. Тот, покатав язык во рту, хитро прищурился, морща нос, но прекратил наступление, сохранив дистанцию едва ли больше половины метра. — Хоть бы притворился, что расстроен. — Зачем? Мне твоё понижение на руку, — в серебристой радужке блеснуло что-то откровенное, и у Римуса по загривку пробежала волна мурашек, — меньше будешь шляться хрен знает где после отбоя, — картонно улыбнулся Блэк. — Ну, я твоей радости не разделяю, — намеренно саркастично охладил пыл Римус. Хватит уже играть. И взгляд Сириуса, отвлекшись на чересчур громко захихикавших девчонок, сменился с испытывающего на снисходительный и вернулся к Римусу каким-то тоскливо-утомлённым. — Не хочешь сбежать? — Без особого энтузиазма спросил тот, словно не надеясь, что Римус согласится. И он вопросительно вскинул подбородок, так как для начала нужно больше информации, чтобы знать, от чего отказываться. — Хогсмид же тебе не запретили. Можем взять еду с собой и свалить куда-нибудь подальше. Воистину заманчивое предложение. Всё в Римусе отвергало мысль появляться в Большом зале. Кроме начинающего поедать самого себя желудка, конечно — ему было без разницы, где Римус его подкормит. Заманчивое, безусловно. Только оно полностью противоречило исходному плану, который покрылся прахом, но его ещё возможно было оттряхнуть и привести в приемлемый вид. Первым делом Нейт, и только потом Сириус. И не смотри так на меня, Мерлин подери! Римус выдохнул в сторону, определенно сдавая позиции перед ненавязчиво ожидающей ответа и следящей за ним парой немигающих глаз. Ну, от перестановки слагаемых ведь сумма не меняется, — зашептал на ухо елейный голосок, точно не принадлежащий совести. — Да, — гореть тебе в аду, Римус, — погнали, — рванул он вперед, обойдя приофигевшего Блэка. Сириусу понадобилось несколько секунд, чтобы поравняться с ним, и он без сомнений подавлял лезущую наружу довольную улыбку. Негласно решив не дразнить судьбу, заглядывая на кухню, что так близко от гостиной Пуффендуя, они окольными путями добрались до «Трёх мётел». Римус спустился по стене рядом с черным ходом на корточки и закурил сигарету, которая после первой же затяжки воткнулась в сугроб, потому что с голодухи от никотина сразу закружилась голова. И пока он старательно пытался сфокусироваться на расплывающемся дереве, Сириус внутри таверны закупался провиантом. Ой, Римус, а что это у нас? Не двойные ли стандарты? Блэк там, небось, сейчас отдаст больше, чем за Курс Трансгрессии. Но гордость, видимо, подняла лапки кверху. — Кончай загорать, — упал ему на колени внушительный пакет, выдохнувший в лицо говяжьей вырезкой и только-только испеченным хлебом. Второй пакет в руках Блэка, судя по форме, скрывал пузатую бутылку. — Это ведь не то, о чем я думаю? — Поднялся Римус, отряхивая мантию. — Нам нужно будет согреться, — невинно пожал плечами Сириус и направился к дорожке. Неисправимый. Спустя минут пятнадцать прогулки в гробовом молчании, они подошли к границе Хогсмида, разместившись на идеально подходящем в качестве скамьи камне под украшенной алыми гроздями со снежными шапочками рябиной. Притом всю дорогу Римус шёл за Сириусом, словно знающим конечный пункт назначения. Очевидно, он не раз приходил сюда… может, с Марлин? Но в случае Сириуса, ответ — вряд ли. Римус поставил пакет с краю, достал из него первую пару ароматных сэндвичей с мясом и завис. — Твои с салатом, — пояснил гремящий кружками на другом краю Блэк, — ты же у нас за здоровый образ жизни. Римус, закатив глаза, пихнул его под держащую непрозрачную бутылку руку. И когда Сириус её открыл, из горлышка повалил белесый пар. Нет, даже если зрение от слепящего, отражающегося от снега солнца у него и забарахлило, то обоняние точно не могло подвести. — Кофе? — А ты о чем подумал? — Явно забавлялся Блэк, даже не исполняя в полную силу оскорблённость. — Кто я, по-твоему, чтобы пить до трёх часов дня? — Вот было бы полчетвертого, — принимая из его рук кубок, отбил Римус. Сириус, забрав у него свой сэндвич-нормального-человека, усмехнулся, но оставил раунд за ним. Они молча съели по одной порции, а потом ещё по одной. Потому что были голодными, а не потому что тянули время. Накопившиеся вопросы для обсуждения терпеливо ждали в сторонке — им уже не привыкать. С их местечка открывался вид на покрытое ровным слоем снега поле, на дальнем краю которого стоял старый таксофон. От него же брали начало жилые деревенские домики, уплотняющие свои ряды к возвышающемуся замку и переходящие в торговую улицу. Там было шумно. Под укрывающей их с Сириусом рябиной — тихо. Спокойно. Пока что. Римус, разделавшись с сэндвичем, вытер пальцы о салфетку и протянул кружку Сириусу. Через минуту, когда тот тоже закончил есть, она вернулась снова наполненной горячим напитком. Римус любил кофе с молоком и корицей. Сириус — чёрный. Это был кофе с молоком и корицей. — Знаешь, Лунатик, ты в полном праве и мне врезать... — открыл пачку Пэлл-Мэлла Блэк, но не спешил доставать сигарету, — это ведь месть за ту недодуэль в кабинете Слизня. Не понимаю только, на кой Нюниусу подставлять тебя? Он либо настолько отупел, что не может нас отличить, либо слишком умён, — Сириус задумчиво обвел пальцем крупные белые буквы на красной полосе упаковки и перевел на него цепкий взгляд, — изощрённо же. Хмурые морщинки меж бровей Римуса разгладились, зато появились удивленные. Неужели Сириус считает, что Снейп хотел добраться до него через Римуса? Бей по самому дорогому и всё в таком роде, что ли? Внезапно горло запершило и свело от спазма. — Ты ни при чём, — одним глотком опустошил половину кружки Римус. — Я сам нарвался, — Сириус развернулся всем корпусом, методично прожигая дыру в его виске, пока он поджигал свою сигарету, — была одна стычка, ещё осенью... — И с каких пор ты ведешь подпольную войну в одиночку? Без нас с Сохатым, — налилась холодным металлом интонация. Римус потопил плавающий на поверхности ответ и просто свесил голову. Предъявлять Сириусу за то, что он отдалился? Бред. Можно, но потом надо не забыть вытащить это бревно из своего глаза, — ты никогда не был безрассудным, Римус, — шумно выпустил дым Блэк, — выбивать дерьмо из Нюниуса прямо перед Макгонагалл, о чем ты думал? — Оставь нравоучения Сохатому, Бродяга, — импульсивно стряхнул пепел под ноги Римус и таки разогнулся, чтобы посмотреть на Блэка чуть свысока. — Разве ты меня сюда привел не за этим? Я не хочу оправдываться, как маленький. — Тогда что это был за взгляд, перед тем как ты втащил ему? — «Мало ли что ты там хочешь» отразилось в потемневшей радужке, и у Римуса запульсировали вены. — Молчишь? — С играющей на струнах выдержки любезностью. — Ну так я сам скажу, потому что я уже видел его. В зеркале. Когда ненавидишь себя настолько, что готов сознательно вытворить любую херь, поскорей бы спустившую тебя на самое дно. — От каждого слова внутри громко лопалась очередная туго натянутая струна, и Римус рывком поднялся, не собираясь это слушать, но Сириус, будто наловчившись, накрепко схватил его за предплечье. — А знаешь, в чем неприятненький нюанс, Римус? Вместе с собой ты утаскиваешь туда близких людей. Поэтому задам вопрос иначе. За что ты себя ненавидишь? — Да за всё, Сириус! — Резко крутанувшись, вырвался Римус и кинул в сторону окурок. Выражение Блэка оставалось предельно невозмутимым, и Римус решил воздействовать на него тем же оружием, выровняв тон и надев деланно-вежливую маску. — Дай-ка, подумать. С чего бы начать? Моя мать видела во мне монстра, и этот страх свёл её в могилу, — загнул он первый палец, — отец выпер меня из дома, считая, что раз я не хочу садиться в клетку, то мне дорога только в стаю Сивого, — второй. — А мой пушистый попутчик вроде как и не против такого расклада, судя по тому, как стоит где-то пролиться крови и он бежит туда, виляя хвостом. Вдруг Снейп прав, и я тупое животное? Потому что два часа назад я на самом деле был готов порвать его в клочья. Так, это три. Что ещё? Из-за меня вы расстались с Марлин, а она прекрасная подруга и надеется, что я войду в её положение и дам ей время, пока она снова сможет на меня смотреть. Четыре. Ах, да-а... я нашёл хорошего парня, которого не могу заставить себя полюбить, — пятый, — и вместо того, чтобы быть с ним, сижу с тобой, распивая кофеёк под ебучей рябиной!! — Махнул он рукой на почему-то оказавшееся крайним дерево. — Выбери понравившееся, Бродяга, — саркастично выплюнул Римус напоследок, зарываясь пальцами в волосы. — Так себе выбор, — хмыкнул Блэк, и Римус опешил, — не впечатляет. Давай обойдем весь Хогсмид, составим перечень людских бед, и тоже возьмёшь их на себя, раз вошёл во вкус. — Ты. Вообще. Меня. Слышал? — Да. А теперь послушай ты, — угрожающе поднялся Сириус. — Пойдем в обратном порядке, — он подошёл на расстояние вытянутой руки, одной затяжкой добил сигарету и, спрятав ладони в карманах пальто, одним тяжелым взглядом пригвоздил Римуса к земле. — Если твои отношения запрещают распитие кофеёчка под ебучей рябиной с твоим лучшим другом, то не в этом ли проблема, а? Тебе нужно перекроить себя, чтобы быть с ним? Как-то не похоже на историю любви. — Он так запросто произнёс это вслух… Лёгкий ветерок перекинул волосы Сириуса вперед, но он не дрогнул, а окрашенное парфюмом дуновение, пойманное Римусом, разрослось в нём до неистового урагана. — Мы с Марлс расстались не из-за тебя. Мы расстались именно по этой причине. И половина нашего последнего разговора ушла на убеждение её в том, что она не плохой человек из-за тех слов после нападения оборотней. Ты дорог ей, как и я, но да, пока что ей нужно отдалиться. Это её полное право, и не надо примазываться к нему со своим чувством вины. Марлс терпеть не может, когда её жалеют. Что там следовало, напомни? — Совсем не наигранно спросил он. — То, что я животное, — помедлив, ответил Римус. — Точно, — а вот это было наигранно. — Ты, блядь, травы перекурил со своими хиппарями? — Чувствительно дал ему подзатыльник Блэк. — Сириус! — Воскликнул он. — Что «Сириус»? — Усилил напор тот. — А какое ещё может быть объяснение? Стая Сивого? Да ты, прежде чем белку съесть, ноешь и воешь на луну. В волке гораздо больше от тебя, а в тебе проявляется его натура наверняка только потому, что ты его сдерживаешь. Не пора ли с ним примириться? Гляди, тогда сможешь управлять и его интересом к запретной человеческой кровушке, — Римус прям ощутил, как на лицо проступает красноречивая скептическая гримаса, — пораздумывал об этом, пока ждал под кабинетом Макгонагалл, — небрежно повёл плечом Блэк. — И ты не животное, Римус. Снейпа любой бы захотел разорвать, стоит раз взглянуть на его рожу. А Лайелл пропил себе все мозги, если считает, что ты кому-то способен причинить настоящий вред. Но ты не в силах остановить того, кто сам хочет уничтожить себя. И уж точно, Лунатик, ты не в силах остановить неизлечимую болезнь, — Сириус заботливо сжал его руку выше локтя, немного сокращая расстояние только для того, чтобы заглянуть в опущенные глаза Римуса, заставляя встретиться со своими. — В её смерти никто не виноват… так случается. Настрой из принципа оспорить хоть что-нибудь исчез без остатка. Он ведь сам знал всё вышесказанное. Наверное, ему нужно было просто услышать это от другого человека. И то, что им оказался Сириус, было так безоговорочно правильно. Словно они вновь сидели напротив друг друга в Астрономической башне, разбирая на части нагроможденный конструктор гложущих переживаний и стирая их в порошок. Когда ещё разговоры не завершались сотрясающим внутренности грохотом захлопанных дверей. Когда можно было упасть и быть уверенным, что тебя подхватят. Родное тепло расходилось от ладони Сириуса через слои одежды. Ему так его не хватало. И Римус позволил себе одну чертову слабость, рухнув лбом на плечо его лучшего друга, который тут же сцепил руки за его спиной. — … как ты справился? — Прошептал он, сдерживая надрыв в груди. И Сириусу не было необходимости ничего расшифровывать. — Справился? — Подавленно усмехнулся Блэк. — Я три месяца учился просыпаться с осознанием, что мне некуда возвращаться. Но у меня была Марлин. У меня был ты. Сохатый, девчонки, черт с ним, даже Хвост. И когда я поделился со всеми, стало легче… но справился? Я всё ещё в процессе... — Сириус отстранил его, крепко держа за полы мантии и уткнувшись на них же. Так, что Римусу остро захотелось подтолкнуть его точеный подбородок вверх, увидеть огонёк решимости, дерзкой уверенности. Но тот разжал пальцы и отступил с совершенно потухшим взглядом. — Не понимаю только, почему ты забыл, что ты не один, Римус. Сириус отвернулся и принялся убирать последствия завершившегося пикничка в шелестящий пакет. Порывы ветра ожесточились, небо затянулось, отчего значительно похолодало. Они будто надоели самой погоде, которая резко переменилась, подгоняя их со сцены. И пошла бы она на хер. Они не закончили. — Потому что я идиот! — Выкрикнул Римус в выпрямившуюся напряженную спину. — Ты просил меня напоминать тебе об этом, но единственный, кому нужно было об этом напомнить — я сам. Ты говорил, не закрываться от тебя, а я закрылся. Закрыл дверь. И прошло столько времени, что я… — голос предательски споткнулся. Ну, повернись же ты… — я не знаю, либо ключ не подходит, либо замок проржавел… Метафорист от бога, блин. Идеально ровная осанка чуть расслабилась. Сириус зачесал развевающиеся мешающие волосы назад и, кинув в пакет последнюю кружку, таки развернулся. С фирменной ехидной ухмылкой. — И что? Мне тебе смазку подарить? — Явно наслаждаясь реакцией Римуса, у которого на лице, похоже, перевернулся грузовик с краской. — Для замков, пошляк, — откровенная улыбка растянулась ещё шире. Сволочь. — Обхохочешься, Бродяга, — уголки губ нервно дёрнулись. — Ладно, не бери в голову, — фыркнул Блэк. — Давай тогда открывать твою дверь общими усилиями. Ты толкаешь, я тяну. Идёт? — Протянул он ладонь. А в серых глазах заплясали веселящиеся искорки, которым невозможно было противиться. — Идет, — пожал руку Римус, но после пары покачиваний вверх-вниз, искорки растворились в разлившихся в радужке чернилах, и у Римуса перехватило дыхание. Секунда. Пять. Слишком долго. Благо хлестнувший колючий ветер привёл обоих в чувство, и они одновременно разорвали рукопожатие. — Пора возвращаться. — Да, — часто заморгал Блэк, встряхнув головой, — пора. Обратная дорога, несмотря на выбившую из колеи паузу, не сопровождалась литым молчанием и заняла, как и любой обратный путь, меньше времени. Всего-то и нужно было уцепиться за отвлекающую тему, и выбор пал на главного ползучего гада — чтоб Снейп там помер от икоты. Они перебрали все версии, мыслимые и немыслимые, в чем заключался замысел этого сального гения, остановившись на подходе к «Трём метлам» на варианте, что он хотел выманить Римуса из хижины. — Отдам должное, он самоотверженный псих. Изувечить себя ради маловероятного шанса, что кто-нибудь ночью заметит бегающего по окрестностям Хога оборотня. — Снейп — обыкновенный псих, — он не мог перестать прокручивать ни разу не маловероятное развитие такого сюжета. — А если кому-нибудь бы приспичило прогуляться ночью? — Я бы тебя остановил, — твёрдо заявил Блэк, разворачивая его к себе у черного хода паба. Римус мучительно скривился. — Любопытно, каким образом? Из спальни-то. — Им пришлось его оставить, они не могли караулить его в туннеле ни в человеческих обличиях, ни в животных. Поттер элементарно бы там не поместился со своими габаритами. И Сириус посмотрел на него как на наивного оленёнка. Не может быть. — Ты вернулся... — Естественно. Как только Сохатый и Хвост уснули. — Сириус, ты… — как можно быть таким отчаянным придурком?! — Это опасно! — Громко зашипел он. — Ты врубаешься, что со мной было бы, рань я тебя?! — Ой, не зазнавайся, — отмахнулся тот. — Ты побеждаешь в наших схватках-догонялках только потому, что я даю тебе выиграть. Я не уступаю тебе в силе, Лунатик, — подмигнул Блэк и завернул за угол, чтобы вернуть мадам Розмерте одолженную посуду. Римус приложился затылком о стену, стараясь утихомирить потрясывающую всё тело дрожь. Неземной придурок! Римус даже не помнил присутствие пса рядом с собой в ту ночь, его сознание полностью вынеслось инстинктами. Примириться с волком? Управлять им? Звучит как несбыточная сказочка. Поразмыслил он. Вернулся он. Не уступает в силе он. И это Снейп самоотверженный псих? — Бесит… — полез за сигаретами Римус, отмечая хруст снега от приближающихся шагов. Сейчас он ему скажет пару ласковых, пусть не надеется так легко замять тему. Есть разница между составлением компании в погоне за белочками и реальным риском для жизни! И когда Сириус уже должен был выйти из узкого прохода на задний двор, Римус оттолкнулся, готовый вступить в бой с непомерным звёздным эго, как его вмиг обезоружила торжествующая улыбка. — Какая встреча, — пропел парень. — Нейт?.. — Глупо спросил Римус. — Неловко получилось, — подошёл почти вплотную блондин. — Блэка задержали поклонницы. Только зашел в бар, как женские феромоны зашкалили. Я подумал, другой герой дня где-то рядом. — Герой дня?.. — Глупо спросил Римус [2]. — О да, твоё имя сегодня на слуху, — Нейт забрал у него без дела тлеющую сигарету, и затянулся, не отводя хитрого лисьего прищура, — и с чего вы прячетесь по подворотням? Блядь, подстава-то какая! — Как раз поэтому. Хотелось избежать людных мест… — он попытался вдохнуть, но дышать рядом с Беллом было просто нечем. — Нейт, я и с тобой поговорить хотел, просто… всё пошло, мягко сказать, по пизде. — С какого момента, Римус? — Издал ядовитый смешок блондин. — Знаешь, забавно. С тобой с возвращения в школу творится полная чертовщина, в которую ты меня не пускаешь дальше порога, зато он в ней чувствует себя как дома. Витаешь не сложно догадаться где, когда мы вдвоем. И, очевидно, разрываешься между, как теперь иронично, двумя зайцами. Но по морде получил именно Снейп! Нейт беззвучно рассмеялся, однако если прикрыть ладонью нижнюю половину лица, в оставшейся не было ни намека на веселье. А каждый произнесенный пункт «забавной» последовательности будто насильно пропихивался в глотку Римуса, вынуждая давиться ими и с трудом выталкивать наружу собственные слова. — Всё это я и собирался объяснить, — прикрыл веки Римус. — Я… — Как бы не так, — сильный толчок в грудь от неожиданности сбил его с ног, и в следующую секунду Белл уже прижимал его к стене, буквально пожирая глазами. Его нога втеснилась между бедер Римуса, надавливая на моментально вспыхнувший пах. — Ты серьезно решил двинуть сентиментальную прощальную речь здесь? — Нейт, чуть наклонив голову, жалобно сдвинул брови, параллельно забравшись под незаправленную рубашку с жилеткой и оцарапав кожу на прессе. И от контраста морозного воздуха и горячих пальцев с радостью отвечающее тело начало плавиться. — О том, как ты, бедненький, запутался, и боишься делать мне больно? Прости, Римус. Это решать не тебе, — раскаленный низкий голос доносился уже словно сквозь вату и оседал во рту сливочным вкусом. — Как минимум, ты задолжал мне один заплыв. Без одежды. И не притворяйся, что ты этого не хочешь. Бёдра, словно уйдя в самоволку, двинулись вперед, прижимаясь к чужому паху, и Нейт хищно облизнулся. Римус окончательно растерялся, пытаясь осмыслить то, что сказал Белл, но мысли взрывались, подпрыгивая как кипящее масло на сковородке. Конечно, он хотел. Вещественное, мать его, доказательство колом упиралось в префекта, на которого один Мерлин знает что нашло. Римус узнавал и одновременно совсем не узнавал его, всматриваясь в горящие уязвленной гордостью карие глаза. И тут они скосились в сторону, а Римус опомниться не успел, как Нейт пылко врезался в его губы. Проникая языком, выписывая влажные круги, кусая. Впиваясь в бок одной рукой, другой — удерживая его на месте за затылок. И так же внезапно отстранившись. — Завтра в одиннадцать на пятом этаже, — коснулись уха обжигающие губы, и Римус, кивнув, медленно осел — и от потери поддержки, и от попавшего в поле периферического зрения силуэта. — О, Блэк, а я тебя и не заметил, — подчеркнуто приветливо произнёс Нейт и направился на того, судя по шершавому звуку ткани, «слегка задев» Сириуса, проходя мимо. А на улицу Римуса, очевидно, подъехал второй грузовик с алой краской. Ему даже смотреть на Сириуса было страшно. Они простояли так несколько минут. Римус пошевелился первым, растерев лицо ладонями, и тот, как по щелчку, тоже отмер. — Вау, — всеобъемлюще прокомментировал Блэк. Римус бестолково открыл пару раз рот и в итоге показал лишь убогий неопределенный жест рукой. Вот теперь обратный путь до Хогвартса сопровождался обгладывающим мясо с костей молчанием. И вдобавок громким бурлением мыслей. Они по очереди вроде хотели разбавить напряжение какой-нибудь непринужденной репликой, и всё безуспешно. Римус не обращал внимания на сливающиеся перешептывания на фоне, стоило им вступить в новый коридор, сосредоточившись на слежке краем глаза за эмоциями Сириуса. Без толку. Безмятежные благородные черты лица не поддавались никакой интерпретации. Ну, он же целовался с Марлин при Римусе? Разница небольшая... ладно, разница огромная! Но Римус не мог злиться на Нейта за этот вызывающий акт протеста. Нехрен было доводить ситуацию до кризисного пика. И, как обычно, Римус в своём репертуаре слепо полагал, что ему мастерски удается маскировать свои терзания. Сентиментальная прощальная речь. Нейт фактически уже принял их расставание... Получается, завтра его отношениям придёт конец? И Римус всерьёз задумался, может, не идти на встречу. Он не вынесет, если она будет столь же изнурительно-противоречивой. Его просто располовинит. Это уже происходило. Взгляд украдкой скользнул на Сириуса. Без изменений. Ноль эмоций. Будто вылепленный из мрамора статичный профиль. — Прекрати смотреть на меня как на раненое животное, — огорошило Римуса его же словами, — всё в порядке, — ага, в полном. Ступени движущейся лестницы ушли из-под ног, и они застряли на обрывающемся пролёте дожидаться, пока она сделает круг. — Всего лишь карма, — пожал плечами Сириус вполоборота к нему. — Я не видел тебя, — а видел бы, что тогда? Отпихнул бы Нейта? — Ты — нет, — Блэк, криво ухмыльнувшись, начал выискивать блуждающую лестницу. И если прислушаться, можно было услышать, о чем тот думает. Да и прислушиваться не надо — всё выгравировано на высокомерной знающей всё обо всех физиономии! Бесила ли она? Римус устал беситься. — Возможно, это и не «похоже на историю любви», — опёрся он на перила, чуть переваливаясь через неё. Его всегда завораживали перемещающиеся, как детали гигантской головоломки, лестницы. Блэк же с интересом вернул внимание своей персоны и пристально сверлил его висок. Снова. Римус выдохнул, выпрямился и повернулся к нему с одним важным вопросом, зародившимся в тот же момент, как тот выпалил эту фразу. — Ну, а чья похожа, Сириус? — Пол содрогнулся от стыка со ступеньками, но надсадный зрительный контакт не разорвался. — Наша? ... — Может, мы пока в прологе, — печально поджал тот губы, — в долгом и написанном каким-то извергом прологе... — Блэк неубедительно усмехнулся и указал на последний ведущий к портрету пролёт, — пойдем уже. И не подтолкни его Сириус, скорее всего, Римус либо остался бы там стоять в прострации навечно, либо свалился бы за ограждение, разбившись насмерть. На кроткое мгновение перед ним предстало совершенно новое амплуа Сириуса Блэка, которое он пока не мог точно охарактеризовать. Но один взмах ресниц, и перед ним снова был его надевший беспечный самодовольный образ друг — теперь лукаво лыбящийся, произнося пароль. Определенно, хреновый знак. Но Сириус не дал и шанса проанализировать пробежавшее по позвоночнику нехорошее предчувствие, пропихнув его внутрь. Римуса тут же оглушило волной аплодисментов. По меньшей мере, половина факультета собралась вокруг него, и он с трудом распознавал, кто даёт ему пять или трясет его руку, недоумевающе смотря на расплывшегося в лучезарной улыбке Блэка. — Так, а ну разошлись! — Пробился через рассасывающуюся толпу Поттер и встал перед ним, буравя Римуса убийственно-серьезным взглядом, а потом поправил очки и... ох, Римус знал это выражение. Оно называлось «шалость удалась». — Ты всё ему высказал? — Деловито обратился к Блэку Джеймс. — Более чем, — подмигнул тот бровью обомлевшему Римусу. Невероятно... Отправил на обед он. — Вы что, сговорились? — Поттер и Блэк переглянулись, как нашкодившие дьяволята. Так Сохатый вообще не собрался его отчитывать?! — Я идиот… — В квадрате, Лунатик, — подытожил Сириус, и Римус вернул ему подзатыльник. — Ты безбашенный чувак, Люпин, — пожал его руку очередной семикурсник, — так их! Очевидно, объявление, что он не особо гордится своим поступком, никому не сдалось. — Так ты не злишься? — Для справки уточнил он у Поттера. — Понятное дело, это было отпето и тупо, — укоризненно покачал головой Джеймс и сменил учительский тон на заговорщический шепот, — но зачем отрицать, довольно по-мародёрски. — А Лили? — Обеспокоенно осмотрел он гостиную в поиске подруги. — Она убить тебя готова! — Шлёпнули его сбоку по локтю, и Римус отлетел от подкравшейся Эванс прямо на Сириуса, отскочив от него обратно. Черт. Однако, вопреки угрозе, на лице Лили не было и тени враждебности. — Была. — Мягко улыбнулась подруга. — Джеймс рассказал, почему ты ударил Сев... Снейпа. Я понимаю. — Ну, раз всё решено… кто тут хочет поднять тост за нашего Лунатика! — Развернулся к народу Поттер, и ответом послужило такое же громогласное улюлюканье. Римус, проследив за кивком Сириуса, увидел у камина уже знакомый ящик. «Не-е-ет...» провыла печень. — За Грозу-всех-пресмыкающихся!!! Блядь, не дай Годрик приклеится! — Мальчишки, — вздохнула Эванс. Он уже хотел с ней согласиться, а заодно и извиниться, как весь гул разом стих и все присутствующие застыли, вылупившись в их сторону. Вернее, в сторону выхода, находящегося за их спинами. У Сохатого сползли очки. Римус и Лили очень-очень медленно повернулись на месте. — Смею спросить, по какому поводу праздник? — Пугающе вежливо поинтересовалась Макгонагалл, и у всех словно языки поотсыхали. Давно она там стоит?! — Как по какому? — Очнулся Сохатый, и Римус с Лили синхронно скукожились. Только не ляпни херни. Только не ляпни херни. — Завтра же наша любимая Трансфигурация, профессор! — Прекрасно, что вы все так охвачены любовью к моему предмету. Значит, будете рады и внеплановому тесту. — Около тридцати пар глаз метнули молнии в натужно осклабившегося Сохатого. — Прошу за мной, мистер Поттер. Есть разговор. И Римус облегченно перевел дух, догадываясь, о чём пойдет речь. Он бы и удрученно проследовавшему за деканом Сохатому бы сказал, чтоб не волновался. Все-таки друга ждут лучшие перемены в его жизни. Но пусть будет сюрприз. — Почему она увела только Джеймса?.. — озадаченно спросила Лили и, опустив взгляд на грудь Римуса, округлила глаза в неподдельном ужасе. — Римус, где твой значок?! Зараза. Похоже, ему самому придется преподнести этот сюрприз Эванс. — Да-а-а, тут такое дело... у меня для тебя две новости. Хорошая и плохая, — прикидывая отходной путь для побега от порции рукоприкладства. — С какой начать? — Римус Люпин!!! — Завопила как мандрагора подруга. Побег не удался.