Our golden years

… неважно, кем мы родились и к какому виду относимся — маглы, волшебники, магические существа — мы живём бок о бок в этом мире и мы все в ответе за него… Порыв ветра уложил пергамент на клавиши печатной машинки. В десятый раз. Медитативный вдох. Продолжим. … каким он будет, зависит только от нас. От каждого нашего выбора, шага, взгляда. Всё начинается со взгляда. Один участливый взгляд может привести мир к любви, но один безразличный или презрительный — может обернуться кровопролитной войной. Одиннадцатый раз. Более глубокий медитативный вдох. Продолжим. … важно научиться слушать друг друга. Важно принимать судьбу другого близко к сердцу. Важно забыть слова «меня это не касается». Важно оставаться неравнодушным, несмотря на все испытания жизни, порой бывающей жестокой ко всем нам. Важно оставаться людьми… Двенадцатый. Нет, это невозможно! — Ради Мерлина, Сириус! Мне послесловие осталось напечатать. Перестань так переживать. — Ты обещал не лезть мне в голову! — В тринадцатый раз промчался из спальни в кухню Блэк. — Мне и не нужно. Из-за твоей беготни ураган поднимается, — указал он на журнальный стол, хотя пронёсшийся обратно Сириус, размахивая руками, смотрел только перед собой. — Ну, извини! Как я могу не переживать?! — Прогремело из спальни. — Это же день рождения Гарри! Римус, сидящий в позе лотоса на ковре, уронил голову в ладони и потёр глаза. — Крёстный день рождения, — поправил он, пробубнив себе под нос, — такого праздника даже не существует... По загривку прошёл электрический разряд от воткнувшегося в него острого взгляда. Палево. Римус осторожно выглянул из укрытия под решающий, как его наказать, прицел. Зато Сириус наконец остановился. — Сделаю вид, что этого не слышал, — хмыкнул тот. Легко отделались. И Блэк, на миг уставив руки в боки, снова ими всплеснул. — Где мои очки?! — На голове. Комок нервов, нахмурившись, попытался посмотреть на свою макушку и с боем вытащил из шикарных угольных волос шикарные рэй-бены. — Завали, — превратились губы Сириуса в ровную линию. — Я вообще молчал, — зажал Римус свои, расходящиеся в улыбке. Сириус повесил очки на черно-красную футболку с агрессивным логотипом Led Zeppelin и, пару раз раскрыв рот, махнул на него рукой, направившись снова на кухню, где щёлкнула кофеварка. И Римус, покачав головой [как был дитём, так и остался], осмотрел столик, заваленный черновиками и стопками блокнотов с конспектами дневников Альфарда Блэка. Прежде чем приступить к адаптации его трудов, ему пришлось провести несколько месяцев в доме Альфарда, просеивая километровые записи — ещё и практически без абзацев. И это не жалоба. Это были увлекательнейшие несколько месяцев, сопровождающиеся ворчанием Сириуса, который больше мешал, чем помогал, конечно, но был рядом. А вот перебирать просеянную информацию, преображая её в учебное пособие — другое дело. Римус корпел над будущим фолиантом уже больше года. И он никогда не забудет лицо Сириуса, когда в их дверь постучала Марлин и, кашлянув в кулачок, отошла в сторону, пропуская строй бедолаг, запряженных коробками, заставившими всю их квартиру. Разумеется, просчет выявился на месте, и бедолаги тем же строем понесли их на площадь Бедфорд. — Так говоришь, послесловие осталось? — Поставил на столик кружку кофе с молоком и корицей Сириус, облокотившись на его плечи. От него пахло сладким сандалом, и Римус набрал полные лёгкие коктейля двух любимых ароматов. — Пытаюсь наскрести что-то мудрое, — почесал он бровь. Сириус, нависая над ним, пробежался по вставленному в машинку пергаменту и усмехнулся. — Душещипательно. И мудро, — добавил тот уже без иронии, огладив его шею. — Ещё осталось выбрать фотографию для задней стороны обложки, — откинул Римус голову назад. Блэк лукаво кивнул на полку над камином. — Нет, Сириус! — Да ладно тебе! Она же самая чумовая. Римус, вздохнув, скользнул взглядом по ряду колдографий в рамочках слева направо. На одной дурачились четверо Мародёров. На другой к ним присоединились девчонки [да не корчите вы рожи!]. Дальше шла фотография членов Ордена Феникса [ставлю сикль, всё дерьмо Грюма хранилось в оттяпанной ноге]. Потом однажды очищенный от крови рисунок с двумя парнями на диванчике в Выручай-комнате. Фотография очень похожего на Сириуса парня в зеленой форме ловца по квиддичу. И наконец та, на которой Альфард в нелепой шапке с ушами заливисто смеялся, после того как прыснул рюмкой какого-то, очевидно, очень высокоградусного пойла. — Нет, Сириус. — Тоска зеленая, — цокнул Блэк, легонько пихнув его в плечо. — Так, где ключи?! — И снова навёл суету. Римус же ненароком залип на ту же полку. Каждая колдография хранила в себе массу воспоминаний. Каждая вызывала ностальгию — печальную, счастливую — но только фотография Альфарда всегда вызвала искренний смешок. Хотел бы Римус знать его лично, пообщаться с дядей Сириуса хоть раз. Однако, наверное, прочитав его дневники, в чём-то он мог считать себя знакомым с ним и испытывал безграничное чувство благодарности за оставленный после себя след, который Римус взялся увековечить. Чтобы как можно больше людей посмотрели на магических существ его глазами. Но у вызванного смешка была ещё одна причина. Опять же — лицо Сириуса, когда тот получил её в конверте с двумя строчками. Я в Вас не ошибся, мистер Блэк. С.М. Странно, что затронув эту тему, Сириус не упомянул… — А помнишь… — а, ну вот. — Как ты «бортанул верховного вампира»? Помню! — Он каждый раз об этом рассказывал. Из спальни высунулась голова с выжидающе поднятой бровью. — Нарываешься? — Римус с максимально раскаивающимся видом мотнул головой. Сириус прищурился и медленно скрылся обратно. — Я буду рассказывать об этом до конца жизни! — Причин не верить ему не было. Римус под шумок встал с ковра и прошёл к окну, в которое постучал пернатый почтальон. — Пусть на моём памятнике так и выбьют! «Сириус Блэк. Динамщик верховных вампиров», — вернулся тот в гостиную, переодевшись в однотонную черную футболку. — Обязательно. — Расплатившись с совой, Римус обернулся и, подперев подоконник, встряхнул газетой. Погодите… — Памятник? — Настала его очередь вскидывать бровь. — Конечно. Это лицо достойно больше какого-то куска мрамора, — подмигнул тот, отхлебнув кофе, и сверкнул наглой ослепительной улыбкой. — От чего ты не умрёшь, так это от скромности, — усмиряя лыбу, опустил глаза на первую полосу Римус, когда тот снова отправился искать свои очки, которые посеял, видимо, пока менял в сотый раз наряд. И усмирять сразу стало нечего. РЕГУЛУС БЛЭК. Недооценённый герой войны или всего лишь приспособленец? Все потаённые страхи и пикантные подробности жизни Слизеринского Льва в колонке всегда Вашей и горячо обожаемой Риты Скитер. Взгляд переместился на черно-белую колдографию. Похоже, её взяли из архивов Хогвартса. Худой измождённый вид, отстранённый взгляд. Рег стоял совершенно неподвижно, и если бы не лёгкий развевавший волосы на фоне заснеженного поля ветерок, она вполне могла бы сойти за магловский снимок. — Задолбали спекулировать на этой теме, — злобно и устало фыркнул Сириус и, ударив по газете, направился к отделяющей гостиную от кухни столешнице со связкой ключей. Рядом с кофеваркой. Где они и лежали всё это время. — Хоть бы фотку цветную выбрали, он же, блядь, не покойник! «Что скрывается за немым фасадом на площади Гриммо?» «Сможет ли род Блэков засиять вновь?» Скитер просто бесится, что я бросил её на пятом курсе посреди Большого зала. — О да, ты так уязвил её самолюбие, что она до сих пор не может оправиться. И вообще занялась журналистикой, только чтобы обсасывать твоей семье косточки. Сириус с беснующимися искорками в глазах закинул ключи в задний карман и двинулся к нему. — Ревнуешь? — Опёрся тот ладонями по сторонам от него. — К трёхдневному роману семилетней давности? — С трудом удерживая выражение серьезным под облизывающим его почерневшим взглядом. Блядский провокатор. — Покажи. — Сириус, это не игрушка. — Ну покажи, — заканючил тот. Что в лоб, что по лбу. Римус возвёл глаза к потолку, охлаждая скручивающийся низ живота узел, и опустил их на Блэка, у которого в расширенных зрачках отразились два синих огонька. И Сириус, довольный как слон, прижался к его губам, попутно подразнив прикосновением проникнувших под ремень пальцев и прекрасно зная, что сейчас совсем не время распаляться! — Попахивает очередным извращением. — Нет, это всё ещё фетиш, — закусил тот губу в паре дюймов от его лица. Римус очень хотел бы притянуть того к себе, зарыться в манящие волосы, поцеловать Сириуса как следует и желательно поменять их местами, усадив Блэка на подоконник. Очень хотел бы, но по лестнице уже поднимались спешные шаги, перепрыгивающие через одну ступеньку, и когда Сириус закатит свои глаза — было вопросом пяти секунд. Римус заранее похлопал ресницами. Соблазнительный взгляд сменился испытывающе-подозрительным. И… три, два, один. — Да во имя Морганы, Римус! — Отлетел тот, как только раздался тройной стук. — Назначь уже часы посещения или арендуй кабинет! — Сириус снял с крючка косуху и, допив одним махом кофе, потопал к двери. — Всё, я на бранч с Регом, потом к Хью и за тобой. — Удачи, — подавляя смех, прикрыл рот Римус, и Блэк, уже схватившийся за ручку, обернулся, чтоб продемонстрировать совершившие полный оборот искрящиеся зрачки, и рванул дверь на себя. — Доброе утро! — Нахрен мне твоё «доброе утро», Хартнелл?! Стив, быстро среагировав, отскочил в сторону, и Сириус, сыпля проклятиями, сбежал по лестнице. — Он всегда по утрам такой нервный? — Прикрыл тот дверь. — Нет, — прошёл Римус на кухню, — обычно ещё больше, — и кинув «Ежедневный пророк» в мусорку, наконец обратил всё своё внимание на раннего гостя. Синий костюм, уложенные светло-русые волосы, в которых был перебор геля, слегка подергивающееся веко и колыхающая воздух аура. — И кто тут еще «нервный»? Стив, аж на треть уменьшившись в росте, весь ссутулился и взвыл. — Я не смогу, Римус! — Опять двадцать пять. — Я провалюсь, точно тебе говорю… — Стив, ты через пытки дементоров прошёл, — уже можно было немного подшучивать на эту тему, — а это всего лишь собеседование. — Да лучше бы его дементор проводил! — Оттянул Хартнелл узел галстука и обреченно ткнул указательным пальцем в камин. — Ты только взгляни, она же прекрасна! Стоит мне оказаться напротив, у меня либо язык отсохнет, либо наоборот начну нести какую-нибудь пургу заполярную. Скорее всего, меня ещё и вывернет под занавес! — Судя по цвету лица Стива, это не безосновательное опасение. Римус, отставив кружку Сириуса к раковине, обогнул мраморную столешницу и подошёл к дергающему полы своего пиджака другу. — Слушай, Марлин не оборотень, но отлично чувствует людей. Даже если ты распереживаешься, она зачтёт это как плюс, мол, тебе не всё равно. Просто будь собой. — «Будь собой»? — Сгримасничал Хартнелл, поставив одну руку на пояс. — И это твой совет как вожака? — Ты хочешь, чтоб я приказал тебе не нервничать? — Да! — Сорвался тот на ультразвук. — Всели в меня уверенность! Иначе я пропотею и этот костюм. А он, между прочим, последний! Ну, Римус, пожалуйста… — сделав бровки домиком. — Ладно, — кивнул он и схватил Хартнелла за плечи. В отражении светло-карих глаз загорелись его. Ярко-синие. — Стив, — твёрдо зазвучал его другой голос. — Ты справишься. — Я справлюсь… — завороженно повторил тот и закивал, как сломанный китайский болванчик. — Я буду работать в Отделе по защите прав магических популяций, — гораздо увереннее. И оглянувшись на камин, Стив значительно расслабился, но скребнувшая того тоска вперемешку со скорбью всё же не укрылась от Римуса. Да Стив ничего от него и не скрывал. — Всё ещё не верится… — Есть такое, — отошёл Римус, быстро метнув взгляд на настенные часы, и ободряюще хлопнул собрата по плечу. — Пора. Ни одна уверенность тебе не поможет, если опоздаешь. — Точно, — подтянул тот узел галстука и, поправив пиджак, обернулся к зеркалу. — Ты ж завтра придёшь на проводы? Ричи весь извёлся, хоть и строит из себя взрослого. — Естественно. Отметим его поступление и заодно твою должность, — присел он на высокий барный стул, показав Хартнеллу два больших пальца, и тот, перекатившись с пятки на носок, выдохнул и щёлкнул дверным замком. Но когда одна нога была на лестничной площадке, Стив отклонился назад и высунулся из-за двери с проницательным прищуром. — Ты ведь просто голос понизил, да? — Вали уже, — усмехнулся Римус. И оставшись наконец в спокойном одиночестве, он обежал переполошенную сборами Сириуса светлую квартиру, взмахом палочки навел порядок и, неторопливо перекурив, вернулся к печатной машинке. Как правило, писать Римус предпочитал в полной тишине и до обеда — эти условия полностью совпадали с режимом сна Блэка, не вылезающего из спальни раньше полудня. Потом их, так или иначе, вытягивали из дома личные или совместные планы. Римусу нужно было заботиться о членах стаи, Сириусу — о его семье. Их до сих пор частенько приглашал Визенгамот на заседания суда по делу Пожирателей и вдобавок на выматывающие мероприятия, посвященные окончанию войны, на которых очень хотелось сделать себе харакири десертной вилкой. И если бы не присутствие друзей, он бы таки осуществил это ещё на втором по счету светском рауте. Конечно, проблема была не только в оказывающемся излишнем внимании, которое Римус не любил с детства. Здание Министерства Магии, Хогвартс, Косой переулок, множество улиц Лондона — всё было отстроено заново. При помощи магии это не являлось такой уж непосильной задачей. Однако не всегда сломанное можно легко починить. Каждый что-то или кого-то потерял на этой войне. И обретенный мир должен был, по идее, стать утешением, наградой, поводом для какой-никакой радости, что всё было не зря, что жизнь изменится. Надеждой на установление лучших времен. Но человеческая душа, к сожалению, так не работает. Римус не питал ложных надежд, что с восстановлением Министерства и переименованием отдела все враз позабудут о своей неприязни и изменят отношение к оборотням по щелчку пальцев. Эта ненависть не взялась из ниоткуда — она копилась, как снежный ком, из трагических обоюдных поступков на протяжении многих веков — и не может просто так развеяться. И хоть на приёмах ему и улыбались в сочетании с ледяными взглядами, до полного принятия его вида обществом пройдёт не одно десятилетие. То же касалось их отношений с Сириусом. Поэтому с такими же холодными неестественными улыбками Римусу приходилось сталкиваться по несколько раз на дню на лестничных площадках или в придомовых магазинах, в которых они периодически показывались вместе. Но это уже из разряда «смириться и не отсвечивать». С вилами и факелами никто у окон не собирался — и на том спасибо. Впрочем, у соседки снизу, которая принципиально приоткрывала дверь, каждый раз подлавливая его, спускающегося по лестнице, чтобы осуждающе пощуриться через щёлочку, вилы наверняка были уже наготове. Зато теперь Римус мог отточить улыбку в сочетании с убийственным взглядом, еле-еле сдерживаясь, чтоб не сверкнуть на неё волчьими глазами. На его душе достаточно грешков. Не хватало добавлять к ним ещё и ответственность за чей-то инфаркт. Выйдя под ласковое солнце уходящего августа, Римус закатал рукава рубашки [почему бы вам с Пруэттами не организовать свой «клетчатый» фан-клуб] и поджёг вставленную меж зубов сигарету. Он так и не сумел поймать настроение из-за перевозбужденного благодаря всяким нервным особам утра и, зацепившись за напоминание Стива, решил прогуляться до музыкального магазина неподалёку. Спрятавшись за углом, он отправил Сириусу патронус, где его искать, и дернул дверь на себя, как в нос ударил почти стёршийся из памяти аромат прошлого. И Римус, оторвав глаза от порога, уткнулся ими в ошарашенно выпучившиеся и сразу же признавшие его карие. — Римус Люпин, — последовала широкая жемчужная улыбка, — это снова произошло. — Нейт, — отшагнул он, выпустив блондина из магазинчика и пристроившись рядом с витриной. — Ты... откуда здесь? — Окинув невообразимые инструменты за стеклом, половина названий которых для него была покрыта тайной. Но что он точно знал так это, что Нейт жил в Корнуолле. — Была пара дел в Лондоне, решил перед отъездом исследовать местный рынок, — кивнув за витрину. Длинные волосы были собраны в низкий хвост. Внешне он практически не изменился со школы, но по исходящим от него волнам можно было сказать, что он стал сдержаннее, взрослее. И как-то не в хорошем смысле. — Ну, а ты? — Хотел купить подарок для одного из своих... подопечных, — уклончиво произнёс он. — Волчат? — Изогнул Белл светлую бровь, и Римус с облегчением закивал. — Да, он поступил в университет, — вот во что действительно не верилось. — Раз так, без гитары не обойтись. Как ещё покорить всех в общаге? — Усмехнулся Нейт и, осмотрев его с ног до головы, наклонил голову к плечу. — Помощь нужна? Вряд ли между геройствами ты нашёл время прочесть пару музыкальных журналов. И насколько Римус был благодарен тому за предложение, можно было прочитать в движении всего чуть не потерявшего опору тела. Он ни черта не понимал в музыкальных инструментах и собирался всецело уповать лишь на добросовестность продавца. Идея о подарке пришла ему час назад, и если бы он попросил сходить завтра с собой Сириуса, они бы просто выбрали что-нибудь самое дорогое и эффектное. Нейт же владел собственным магазином и наверняка особыми знаниями, так что встретить его — было уже подарком судьбы для Римуса. Ибо вручи он Ричи какое-нибудь фуфло, однозначно удостоился бы фирменного «лажа, блин». Римус старался делать вид, будто он вникает в суть расписываемых Нейтом плюсов и минусов той или иной модели, но в итоге сдался на десятой ничем с виду не отличающейся от предыдущих гитары. Он как смог описал ту, на которой иногда играл Ричи у них дома, когда приходил в гости и просил Сириуса научить его тому, чему в бывалые времена научил того Поттер. И всё это больше напоминало игру в шарады — и потуги Римуса сейчас, и наставнические потуги Сириуса. Слава Мерлину, Нейт в итоге избавил его от страданий и выбрал подходящий вариант для новичка сам. И уменьшив кожаный футляр до карманных размеров, Римус вышел на улицу уже в нетерпении завтрашнего вечера, чтобы увидеть обомлевшую от восторга конопатую физиономию. С тех пор как он стал полноправным вожаком, никто из стаи не мог прочесть его мысли, так что это на самом деле будет сюрприз. Сэкономленное время позволило им с Нейтом ненадолго заглянуть в кафе и пропустить по чашке кофе под извилистый разговор о жизни после школы. О его жизни, в принципе, не чурался без конца трындеть «Ежедневный пророк», поэтому Римусу было интереснее послушать Белла. Корнуолл, казалось, война даже не затронула, но Нейту пришлось долгое время ухаживать за родителями, перенять семейное дело. Он успел жениться, развестись и теперь один воспитывал дочь. У каждого свои трудности. Мелкая темноволосая девчонка улыбнулась Римусу вылитой улыбкой молодого отца с колдографии. — Кэти Белл, — на пробу произнёс Римус. — Звучит. — Ага, — опустошил тот свою чашку, — только, похоже, ей не передалось и грамма моего сарказма. — Нейт, ей же всего три года! — И это не оправдание! Уже вижу в этих глазах ваш красно-золотой факультет, — спрятал Белл снимок обратно в портмоне и поёжился. — Кошмар. — Ну, возможно, они будут учиться вместе с Гарри. — Ты меня вот ни разу сейчас не утешил, Римус Люпин, — положил Нейт на стойку несколько банкнот поверх его. — И всё же, — крутанулся тот, взмахнув теперь распущенными волосами, когда они вышли на улицу, — каково это — вершить историю? — Явно переоценивают, — даже не раздумывая над ответом. Вернись Римус назад, он ничего бы не стал исправлять. Здесь как с маховиком времени — измени одно событие, и вместо Лондона сейчас была бы выжженная земля. Все потери, разрушения влекли за собой ещё более тяжелые испытания, но им удалось найти в себе силы обустроить свой маленький островок для счастья. Тем не менее, нет смысла отрицать — если б это счастье было потише, Римус был бы не против. Кстати, о его «тихом» счастье, с ревущим на всю округу двигателем вывернувшим из-за угла в своей кожаной куртке и подъехавшим, прижавшись к обочине. — Белл! — Поставил тот ноги по бокам Харлей-Дэвидсона и убрал волосы назад, подняв очки. — Сколько лет, сколько зим и ещё бы столько же, да? — Блэк! — В тон поприветствовал Нейт. — И как ты поместился на этом мотоцикле со своей манией величия? — Закончили обмен любезностями? — Встрял Римус, пока те ментально друг друга не задушили, и оба, синхронно и идентично усмехнувшись, прекратили дуэль, повернувшись к нему. — Рад был увидеться, Римус, — протянул Нейт руку, а затем пожав её и Блэку, подмигнул ему и двинулся по тротуару, перестав держать спину ровно, как только свернул в проулок. Проводив блондина взглядом и отпустив от себя чужие тревоги, Римус вернул слегка подуставший взгляд на терпеливо дожидающегося его внимания байкера. Сверхчувствительность порой опустошала его похлеще любого светского мероприятия. — Как он? — Ровно спросил Сириус. — Держится, — повёл плечом Римус и, тряхнув головой, обвёл картину, один в один повторяющую постер, висевший в его шкафу с тринадцати лет. Сириус, моментально переменившись, кивком опустил очки на нос и разошёлся в обожаемой самодовольной улыбке. — Запрыгивай, детка, — поиграл тот бровями, заведя байк. Предложение, от которого невозможно было отказаться. Трансгрессировать в Годрикову Впадину? Воспользоваться каминной связью? Это не для них. Зачем «напрягаться», когда можно заложить три часа на дорогу и долететь на мотоцикле. Иначе «а на кой хрен я столько с ним возился, Лунатик»? Но Римус и сам бы не променял эти три часа ни на какие другие волшебные способы перемещения. Три часа полёта над зелеными равнинами и деревушками Англии. Ни докучающих вспышек камер, ни с ноги выламывающих дверь десять раз на дню обязательств. Только встречный ветер в волосах и тепло Сириуса впереди. Иногда они болтали всю дорогу, иногда комфортно молчали. Римус не знал, о чем тот думал. Он обещал не «сношать» Блэку мозг. И путём долгих тренировок таки научился контролировать свою способность хотя бы по отношению к нему. Оборотни слышат через заглушающий барьер, но у них есть свой, особенный, который не просто заглушает звуки, но и мысли человека. Вот как раз его Римус и поддерживал вокруг Сириуса как некий непроницаемый щит, давая тому возможность самому выбирать, когда делиться с Римусом чем-нибудь сокровенным. Ведь каждому нужен свой личный островок — потаённое место, где можно укрыться абсолютно ото всех. Тем более, теперь он уже не сомневался в том, что когда Сириус будет готов, он расскажет Римусу абсолютно всё, что происходит у него в голове. Однако сил на создание такого барьера вокруг всех у него, конечно же, не хватало. Поэтому ещё на подъезде к дому Поттеров он вкусил знакомый взбудораженный балаган мыслей и эмоций и приготовился к типичному громкому вечеру. Сириус вручил ему коробку с пончиками, захваченными из «Хромой клячи», а сам, провернув тот же фокус, вернул подарку настоящий размер и — я сам, Лунатик! — дотащив до крыльца поистине огромную блестящую коробку, перевязанную серебристым бантом, беспомощно уставился на дверной звонок. Римус изобразил задержку в развитии, мол, какие-то проблемы? — Лунатик! — Всё ещё беспомощно запрыгал тот на месте, обнимая, судя по всему, ещё и тяжелый подарок. — Что, сам не справишься? — И только Римус решил сжалиться и позвонить в дверь, на самом деле решив смягчить неизбежное наказание, она открылась сама. — Римус!! — Оглушил его тонкий голосок. Нежно-розовые волосы окрасились в ядрёно-розовые, и Дора, бесцеремонно пробежав мимо Сириуса, врезалась в него на удивление крепкими объятиями. — Ну ты и… редиска, — зыркнул на него Блэк. Не будь тут его племянницы, выражение бы сто процентов потребовало цензуры. — И тебе привет, Дора. — Да-да, — отмахнулась та, задергав его за рубашку. — Римус, я послезавтра еду в Хогвартс! — Вокруг одни предатели, — проворчал Сириус, протискиваясь внутрь, но прежде чем его утянул выбежавший в прихожую Сохатый, взглянул на него, сцепленного не меньше чем на час Тонкс-младшей, с ласковой смешинкой. Очевидно, наказание засчитано. И оглядывая наполненную народом и детской атрибутикой гостиную, Римус поражался, насколько же изменился формат их «вечеринок». Соки, пончики, тщательно отобранные пластинки без всяких эротичных подтекстов. Но ещё больше Римус поражался не сходящей с лица Сириуса улыбке, пока тот возился с крестником, давая Лили и Джеймсу передохнуть и пообщаться с гостями. Поттер-младший, пискляво смеясь, сидел верхом на гиппогрифе-качалке, подаренной крёстным отцом. Возле него ждал своей очереди ещё один мальчуган Уизли. А Римус ждал, когда на него обратят внимание Андромеда или Тед, чтоб послать сигнал о помощи, потому что при всём спокойствии удава он немного подустал [подзаебался!] обходительно умерять пыл Доры, расписывающей во всех подробностях их предстоящую свадьбу. Благо на помощь пришла Доркас, которая привела единственного ровесника его «будущей жены», и Тонкс тут же улетучилась с тем под руку в неизвестном направлении. Ну, вернее, на внутренний двор с качелями и мётлами для квиддича. Мальчик же этот был из его стаи, и уже больше года Медоуз заботилась о нём, полностью взяв под свою опеку. Римус забирал его только перед полнолуниями, как и ещё троих волчат, распределённых по заботливым семьям, и возвращал на следующее утро. В остальные дни месяца он мог навестить их просто так — проведать, удостовериться, что всё в порядке, подучить контролю, который в особенности требовался молодняку. И этого было более чем достаточно. В окружении любви они жили намного лучше, чем на забытой богом ферме — как правило, предоставленные сами себе. А в следующее полнолуние двоих придётся забирать уже из Хогвартса. О таком раскладе не так давно Римус и мечтать не мог. Постепенно, но всё налаживалось... Всё и у всех. — Питер и Пегги Петтигрю, — качая головой, выдохнул Сириус, — моё чувство иронии бьётся в конвульсиях от количества напрашивающихся комментариев. — Главное, держи их при себе, — силой укротил он свои уголки губ, смотря на словно вылепленных под копирку Хвоста со своей невестой в другой части комнаты. — Я-то держу, но согласись, он меня просто провоцирует! — Закончил на кричащем шёпоте Сириус. — Мне кажется, Хвост счастлив и ему вообще плевать, что ты думаешь, — вынужденно осадил того Римус. — И как будто наши имена лучше… — Пфф, наши имена шикарно сочетаются! — Без колебаний заявил Блэк. Громче положенного. Чем и привлёк излишнее внимание. — А вот и наши ворчливые пенсионеры, — направился на них, пристроившихся у стеночки, объектив, — улыбочку! Сириус с сучьим выражением закинул на него руку и показал Мэри средний палец. — Продам её Скитер и разбогатею, — зловеще захохотала подруга, отправившаяся искать новых жертв, придерживаясь за поясницу. — И кто сказал, что девушки становятся добрее, когда беременеют? — Цокнул Блэк. Римус отыскал в гостиной воодушевлённого, но слегка измотанного Вуда, чуть ли не под запись берущего советы у перевозбужденного Джеймса. Он явно ещё не осознаёт, что их ждёт. — И что важнее, кто дал этой гарпии камеру? — Мы, — напомнил Римус, — на Рождество, — подтолкнув упавший подбородок Сириуса. — Кстати, это была твоя идея. — Моргана тебя подери, Лунатик, — аж скукожился тот, сжав пальцами переносицу, — не слушай меня после бутылки джина! — Не могу, — развернулся он вполоборота, — после бутылки джина твои идеи мне особенно нравятся, — Римус закусил губу, практически впитывая красноречивую ухмылку так же повернувшего к нему Сириуса. — Тогда тебя порадует, — типа невзначай поправил тот никому не мешающую полу его рубашки, — что у Хью я прихватил не только пончики. — А ну прекратите! Мы на детском празднике, — хлестнула голосом разума возникшая перед ними Марлин. Они резко выстроились плечом к плечу. Пытливый взгляд просверлил его, Блэка, снова его и вонзился в Блэка, став заговорщическим. — Что ты там «прихватил»? — Сириус двукратно подмигнул Маккиннон бровью, и она перешла на знакомый шёпот. — Тащи сюда, только чтоб Лили и Джеймс не видели. — Есть, мэм, — и тот, отхватив шлепок, выскользнул из дома, аки ниндзя. — Как прошло собеседование, — решил он, воспользовавшись дружескими привилегиями, навести справки, — мисс Заместитель-главы-отдела? — Потомим твоего парня денёчек и свяжемся, — подпихнула его в бок Марлин. — Трудолюбивый, рассудительный, с четкой позицией. Он ещё четыре года назад мне приглянулся, — чуть заунывно добавила подруга, видимо, припомнив обстоятельства первой их со Стивом встречи. Ты ему тоже, — сказал бы Римус, если б не пацанский кодекс. — Ты знаешь, что Доркас была на свидании с Эммелиной Вэнс? — Совсем тихо поинтересовалась та, и Римус чуть не поперхнулся соком, возжелав, чтоб Сириус поскорее вернулся и разбавил его чем-нибудь покрепче. — Марлин, с каких пор ты сплетничаешь? — Я не сплетничаю! — Оскорбилась Маккиннон и с тёплой улыбкой проследила за подбежавшей к Мэри мулаткой. — Просто очень рада за неё. Не у всех всё получается, как у вас с Сириусом. — Боже… пусть у всех всё получается не так, как у нас с Сириусом. Не настолько сложно, — можно было бы уточнить. Но Марлин и так его поняла. — Лунатик, — высунувшись из-за перегородки, поманил их рукой Блэк, и они, переглянувшись, прошмыгнули на кухню. Шифровальщики из них, конечно, как были, так и остались никудышные. К концу миссии бутылка джина опустела, а ещё через полчаса глаза у половины присутствующих прилично заблестели. К счастью, время подошло ко сну для всех несовершеннолетних и марширующих пешком под стол. И уложив детей на втором этаже, к ним спустились те самые Поттеры, которых все знали как короля и королеву вечеринок. Оба дали по подзатыльнику Блэку за учинённый раньше времени произвол. И под ликование и аплодисменты вскинули руки, держащие по своей бутылочке произвола. — Зажжем же по-мародёрски! Оратор, не нуждающийся в представлении, гордо шагнул вперёд и, споткнувшись о гиппогрифа-качалку, кувыркнулся на пол. Но главное, бутылка хереса осталась в целости и сохранности, и Сохатый под дружный смех поднял её вверх. Stalked in the forest, too close to hide I'll be upon you by the moonlight side High blood drumming on your skin, it's so tight You feel my heat, I'm just a moment behind (Крадусь за тобой в лесу, так близко, тебе не спрятаться. Я подберусь к тебе при свете луны. Голубая кровь гулко льется под твоей напряженной кожей. Ты чувствуешь мой жар. Я лишь на одно мгновение позади) — У ди-джея хорошее чувство юмора, — усмехнулся Блэк, передав ему совсем чуть-чуть подслащённую сигарету. У кого точно пропадёт чувство юмора, так это у Сохатого, если он учует запах травки с крыльца своего дома. В принципе, это предостережение Римус озвучил Блэку раз пять. Но, как результат, был готов расцеловать Сириуса прямо посреди гостиной, когда тот стрельнул нахальным взглядом на заветный карман косухи. Римус не спеша затянулся и спустя секунд десять выпустил облачко молочного дыма, медленно поднявшееся вверх. Даже слабый ветерок не нарушал покой уже вовсю спящей Годриковой Впадины. И поймав умиротворение, Римус не заметил, как вновь ненароком стал покручивать висящий на шее маленький флакон с таким же белёсым дымом. Зато заметил Сириус. — Дела совсем плохи... — как будто говоря с самим собой, начал тот, гипнотизируя придомовую дорожку. — Рег хочет перевезти её во Францию. Подальше от шумихи и снующих на Гриммо стервятников. — Поедешь с ним? — Буднично спросил Римус. Так, как нужно было Сириусу, и тот, сведя брови, отрицательно качнул головой. — Один из нас должен остаться в Лондоне, так сказать, отвлечь внимание. — Ну, это ты умеешь, — поддел Римус не смевшего возразить Блэка. И раз уж тот сам завёл этот разговор: — Как у вас в целом? — Шаг за шагом, но мы отходим от темы погоды. — Прямо как у него с Лайеллом. Сириус, словно прочитав его мысли, кивнул со смиреной полуулыбкой, а затем уже с серьёзностью на флакон. — Может, настало время глянуть, что там? В бывшем кабинете отца без дела простаивает Омут памяти. Как раз, пока Рег будет устраивать её в больницу, дом будет в нашем распоряжении. Проведу тебе экскурсию по пыточным и тёмным кладовым, — неуместно игриво подмигнул Блэк. «Неуместно» для кого-либо, но не для них. Римус оттянул кожаный шнурок, на котором были подвешены хранившиеся в банковской ячейке среди впечатляющих башенок галлеонов воспоминания Хоуп. Не то чтобы он специально тянул время или не питал интереса увидеть, что мама ему оставила. Просто никак не мог найти подходящий момент, чтобы сойти с карусели, несущейся без остановки в их новом мире. — Может, и настало... — вспомнив однажды данное им обещание. — Бродяга, Лунатик! — Зашипел высунувшийся на крыльцо Хвост. Сириус мигом потушил косяк, и они синхронно оглянулись через плечо. — Скорее внутрь! — Что случилось? — В голос. — Сохатый сподвигает всех пойти покататься на нём! — Чего, блядь? — В голос. — Ну, в обличии оленя! — Едва не провыл Питер, уже дергаясь, будто ему приспичило. — Он же в хлам. Нельзя обращаться под градусом, — одновременно выгнув брови. — Да я ж о том и говорю! — И до их кашиц вместо мозгов таки дошло. — А Лили куда смотрит?! — В голос. — Она первая в очереди!! Римус повернулся к так же вытаращившемуся на него Сириусу и, стоило заметить, как у того дрожат уголки зажатых губ, кубарем покатился с крыльца прямиком в клумбу. — Да ну вас! — Скрылся тот, махнув на них рукой. — Хвост, ну подожди! — Задыхаясь, подал голос Блэк из клумбы по другую сторону от ступенек. — Мы уже идём! Отряхнувшись, Римус поднялся на немного ватные ноги и помог развалившейся на цветах и держащейся за живот принцессе сделать то же самое. — Пошли на выручку? — Закинул он руку Сириуса себе на плечо, а сам обвил свои вокруг талии под курткой. — Через минуту, — хитро блеснули почти черные глаза, и Блэк, скользнув прохладными пальцами на затылок, утянул его вниз в слишком горячий для фактически публичного места поцелуй. Но все окна, кроме дома Поттеров, были погашены. Тёмно-зеленые деревья укрывали их от тусклого света ночных фонарей. И никому до них, поглощённых друг другом, не было дела. И даже прячущийся в листве, временами приглядывающий за их историей феникс, вспорхнув с ветки, решил оставить двоих Мародёров наедине. А на втором этаже в своей сделанной вручную четырьмя волшебниками кроватке крепко спал Гарри. Мирно и ещё не представляя, скольких сил стоил его родителям и их лучшим друзьям этот самый сон. Да и черт с ним — собранная вручную кроватка. Шрам не болел... Шрама никогда и не было.

[The End]