Накрасься тушью белой, Обыденности дай отпор. Твой взгляд суровый этот Придаст новый контроль. Возьми кусочек мела, Дерзай дели чертой! То что давно хотела, И то что обмелело Забудь второе смело, Оно отравлено судьбой. Сейчас лишь ты победа, Так полыхай огнём. Гори, гори, сжигай. Всё в пламя! Теперь для всех ты вновь иная. Из пепла жизнь вдыхая, Опять начни с начала.
Ваш автор.
***
Pov Дафна. Вновь отвратительные ощущения холода, страха, тревоги, беспомощности, исходящие из вязкого чёрного непроглядного тумана, шепчущее многоголосье и я, стоящая одна.«Матерью в жизни не каждой стать дано, Это непреложный закон! Тебе по судьбе принадлежат четыре детские души, Но все ли по крови твои? Сложный выбор тебя ждёт… От него зависит твой будущий дом! Магия этого дитя не должна остаться одна!»
— Чт…что вы имеете в виду? — мой голос дрожал, каждый звук выбивался с болью.«Время своим ходом тихо идёт, Понимание к тебе само придёт! Будь готова принять новую жизнь…»
Пробуждение от лёгких поцелуев в мягкой постели с любимым человеком, за окном моросит дождь, горячие объятия, мгновенья полные уюта. — Фред, милый, ещё пять минуток. — не обращая внимания на послевкусие от сна, я глубже зарываюсь в подушку . — Малышка, завтрак ждёт внизу, — он проводит горячей рукой по моему оголённому бедру. — Тебе нужно подкрепиться. — В холодильнике мышь повесилась, из чего ты приготовил завтрак? — нехотя и с удачной попыткой пересилить себя, усаживаюсь перед Фредом. — Пока ты спала, я сходил в магазин и забежал в квартиру. — Ты чудо. — только сейчас я заметила на нём свежую одежду и его мокрые волосы от дождя. Классический завтрак из яичницы, бекона, тоста и свежего яблочного сока, покорно ждал на кухонном столе. — Какие планы на сегодня? Не хочешь со мной во вредилки? — Фред закрыл открытое настежь окно. — Думала заняться переводом одних бумажек. — ответила я, запивая тост соком. — Давай так, я тебе помогу с этим переводом, а после отправимся к Джорджу и вместе в Нору на ужин? В голове сложился хороший план, вряд ли мы быстро управимся с переводом, ну хотя бы начнём, значит, появится время обдумать сон, побыть с Фредом и помочь в их магазинчике. Кивнув, я доела завтрак. Удобно расположившись в кабине, я протянула ему первый листок. Фред сидел за столом, я заняла креслице. Прошло уже пол часа, как мы начали, я с горем пополам перевела только 2 недлинных строки. — Я закончил, — сказал Фред, в его глазах читалось беспокойство.- Флам, откуда у тебя эти рукописи? — Не помню, говорила тебе или нет, но я решила разобрать коробки из архива, в первой и нашла бумаги, — пожав плечами, я отложила словарь и подошла к парню. — Стоп, как ты так быстро закончил? — Однажды Билл взял нас с Джорджем на слабо, сказал, что мы не сможем выучить ещё один язык, мы выбрали латынь. Как видишь, выучили, только спустя время поняли, что попались на уловку старшего брата. — Никогда бы не подумала… — Так, давай свой лист. — он перебил меня немного требовательным тоном. Спустя минут семь, мы имели, мягко говоря, пугающий и вызывающий много вопросов перевод: Первый лист.«Камень дарует лишь боль, Проклятие не обойдёт стороной. Твой род, у смерти на особом счету, Как только новая жизнь зародиться, Двойней, придётся делиться, Смерть выберет сама, кого забрать. Не в твоих силах, ей помешать.»
Второй лист.«Сердце в камне не бьётся. У всего своя цена, Твоя семья проклята! Золото в руки польётся. В венах кровь обожжет изнутри, Не кричи! Ты выбрал путь свой, Н.Фламель сам. Теперь не сбежать.»
Третий лист .«Уничтожить нельзя, Прятать вечность – цена велика. Только слёзы живой, его растворят. Иначе никак. Смерть дар свой забёрет, Покой в жизнь рода вернёт. Выпустить из лимбо тех, Кто попал не за свой грех. Кровь семьи будет чиста, Свободу обретёт их душа.»
Тишина в комнатке становилась густой, хоть ложкой ешь. Дафна сопоставляла свои мысли, письмо отца, сны, а теперь и эти рукописи. Фред смотрел на неё, не решаясь прервать мысли девушки. Вдруг она резко подскочила и побежала в комнату родителей, буквально швыряясь в прикроватной тумбе, нашла письмо, адресованное ей матерью.«Дафна, моя маленькая и сильная девочка. Я выходила замуж за человека, которого полюбила всем сердцем. В своих мечтах, я планировала долгую, счастливую жизнь в уютном домике, полную прекрасных моментов, детского смеха двух или трёх детишек, сад с белоснежными цветами, старость рука об руку с твоим отцом. Мне ужасно больно от мысли, что ты осталась одна. Но если ты читаешь это письмо, значит так и случилось. Всю твою жизнь мы старались оберегать тебя. Я корю себя и твоего отца, мы скрывали от тебя правду твоего рождения. Новость о моей беременности стала тревожной новостью для твоего отца , но не для меня. Я чувствовала два сердца под своим. Часами разговаривала с вами, подсознательно зная – будут девочки. Беременность проходила идеально, никакого плохого самочувствия, хвори, проклятий. Поздней майской ночью, вы появились на свет, ты держалась за руки с мёртворождённой сестрой, так крепко, что врачи с трудом разомкнули ваши крохотные ладони. О, Мерлин и Моргана, ты так громко плакала, не чувствуя сестру. Твои холодные ручки и ножки сравнивали со льдом. Я в тот момент не осознавала произошедшее, только спустя мгновения, моё сердце сковала боль, одна из моих девочек мертва. Медики разводили руками, не понимая причины смерти, вот только твой отец всё прекрасно знал. Знал всё заранее. Знала и его семья, но не я. Мне запретили рассказывать кому‐либо о случившемся, дабы сохранить «великое и честное» имя Фламель, а теперь уже и Флам. Даже твои бабушка и дедушка по моей линии подверглись обливиэйту, так же как и все, кто знал про двойню. Далее ступки забвения выполняли свою работу на отлично. Древнее проклятье его рода забрало одну из моих дочерей ещё в моей утробе за пару часов до вашего появления на свет. По рассказу Вейлрома, один из его родственников заключил сделку со смертью. Смерть весьма хитра, за знания о создании чёртового камня потребуется расплата душой. Н.Фламель ослепленный властью о знаниях подписал магический договор. «В каждом поколении семейства Фламель будет рождаться двойня.» Только жить суждено было одному из двух детей… Родители твоего отца изменили ему фамилию, таким образом, глупо пытались обмануть смерть в будущем. У них не получилось. Моя Дафна, я не смогла уберечь вас от проклятия. Я чувствую за мной и Вейлромом скоро придут. Я пишу с тяжким грузом на душе, твоя сестра похоронена на местном кладбище близь деревушки Оттери-Сент-Кэчпоул, северная сторона, белые маргаритки. Сиена Флам. Ты имеешь полное право злиться на нас, бранить. Только прошу сохраняй разум холодным, а своё сердце пламенным, жизнь до отвратительного ужасна, однако всегда есть ради чего жить и конечно ради кого. Всё что нам удалось найти с твоим отцом про проклятие, находится в архиве. Коробка «0». Будь осторожна. В остальных коробках тебя будут ждать некоторые вещи, которые надеюсь, тебе пригодятся. Бесконечно люблю! Твоя мама.»
Из конверта выпала фотография, где двухгодовалая Даф плещется водой, сидя в детской ванночке голубого цвета, в саду дома с белыми цветами, рядом на пледе разместились её родители, молодые Вейлром и Грейс. Несмотря на пережитую утрату, Грейс Флам нашла в себе силы. Она оставалась замечательной матерью, доброй, умной и рассудительной женщиной, хранительницей очага и верной женой. Таких женщин сравнивают с фениксами, из болей жизни восстают с новыми силами, раны затягиваются, оставляя лишь шрамы на сердце и душе.