История одной любви

- Ха-ха, я снова выиграл. Смирись, Азирафаэль, карты это не твоё. – сказал Кроули, делая круг почета вокруг высокого дерева в саду, возле которого они разместились. – Но не расстраивайся, у тебя ещё есть возможность отыграться. - Так я и не расстраиваюсь. Как говорится «не повезёт в картах, то повезет в любви». –закончил юноша, любуясь своим радостным другом. Ради подобной реакции Энтони он был готов на все, даже поддаться пару-тройку раз, лишь бы вновь увидеть эту обворожительную улыбку и счастливые глаза.       После вчерашнего расставания Азирафаэль полночи провел в раздумьях. Ведь он сам захотел поцеловать Энтони. Тогда это была не очередная мечта или фантазия, которые должны навсегда остаться в его голове. Это было желание начать действовать, потянуться за ласковым прикосновением, отбросить все страхи и сомнения и отдаться чувствам с головой. Но неуверенность в том, что спустя месяц Кроули до сих пор влюблен и увлечен им, и не оттолкнет, сыграла свою роль. Так же его пугало и то, что если он признается в любви, то какое ждёт их совместное будущее? А если он, как и планировал, найдет себе жену, то будет ли он счастлив в браке, не будет ли жалеть о своем выборе? В голове крутилось множество вопросов, ответы на которые не знал никто.       Кроули же, смирившись со статусом приятеля, теперь категорически запрещал думать себе о большей близости, чем просто дружеской. Но, если быть откровенным, то он не мог перестать любоваться «своим ангелом» (нет, он не «его», просто «ангелом»). Мягкие черты лица, кучерявые светлые волосы, небесно-голубые глаза и губы, вкус которых он смог почувствовать. Он вспоминал этот поцелуй, перебирал в памяти, словно редкие драгоценности, прикосновение, чужое дыхание, ценил каждую минуту и бережно хранил все ощущения у себя в сознании, чтобы не забыть это превосходное чувство, ведь большего ему не дано. - Знаешь, мы могли бы съездить в Лондон на два-три дня и провести время там. – сказал Энтони, уже прокручивая варианты их совместного отдыха. - Ух, боюсь, что должен отказать. Ты же знаешь у нас и так туго с финансами. Отец кое-как сумел договориться о работе, Михаэль скоро уедет, и нужно думать об отъезде. А я до сих пор так и не нашел свободную вакансию. А отели в городе дорогие. Может просто съездим на один день прогуляться? – начал смущенно юноша. - Ангел, твой друг владелец целого отеля. Так что за жилье не волнуйся! – Энтони облокотился об ствол дерева и блаженно прикрыл глаза. Он готов придумать любое ухищрение, лишь бы не упустить возможности провести выходные с ангелом. - Мистер Кроули, с Вами хочет побеседовать Ваш отец. – сказал чопорно появившийся внезапно дворецкий. – Он просил передать, чтобы Вы незамедлительно прошли к нему. - Да, конечно, Артур. – пробубнил Кроули и поднялся с земли, отряхивая джинсы и помогая подняться Азирафаэлю, протягивая ему свою руку. – Пошли, ангел. Я быстро с ним переговорю, а потом, можем поехать погулять в город. - Можно поесть мороженого! Говорят, что в кондитерской появились новые вкусы. – счастливо затрепетал блондин и прошел в дом за Кроули.       Разминувшись у парадного входа, один пошел в ненавистный кабинет, не понимая в чем суть внезапно возникшего разговора. А другой, отправился в гостиную, присоединившись к Лилит, которая сейчас играла на рояле.       Энтони, поднявшись по большой лестнице и дойдя до нужной двери, прежде чем зайти вдохнул побольше воздуха и медленно сосчитал до десяти. Почему-то сейчас его одолевало, какое-то неприятное чувство, словно вот-вот должно случиться что-то плохое. Хотелось развернуться и убежать подальше отсюда, взять Азирафаэля и уехать с ним в Лондон, позабыв про этот ужасный кабинет. Но ссылаясь на то, что виновато само помещение, он подавил в себе это странное ощущение и, постучавшись, вошел в комнату. -Ты хотел меня видеть? - спросил он, встречая спину главы семейства, который сейчас смотрел в окно, что было плохим знаком в подобных бесед. Воланд стоял, словно мраморная статуя, и не реагировал ни на звук, открывающейся двери, ни на вопрос сына. - Расскажи мне, Энтони, что ты сейчас делал? – начал старший Кроули, после длительной паузы, но до сих пор так и не повернувшись. - Я был с анг… Азирафаэлем, в саду. А что? Я опять чем-то не угодил? Не так посмотрел на куст? Или не спросил разрешения у травы, можно ли мне присесть? – начал Энтони. К счастью для него, Воланд по-прежнему стоял к нему спиной, так что можно было пустить пару молний взглядом и выразить свое явное отвращение ко всей этой ситуации. - Отвечай на поставленный вопрос! - голос стал более твердым, чем до этого. - Я был в саду с Азирафаэлем. – проговорил Кроули, отделяя и разжёвывая каждое слово. - А где ты должен быть ? – продолжал он спокойным, твердым тембром. - Нигде! Встреч у меня сегодня не назначено, с документами я еще с утра разобрался. Сегодня я полностью свободен. Так что, если это все претензии на сегодня, то я, пожалуй, пойду. - уже развернувшись и готовый покинуть ужасный кабинет, его остановили. - Энтони, отвечай на мой вопрос! Где ты должен сегодня быть? – голос уже был, холодным словно сталь. Он не переходил на крик, но уже и не был таким спокойным, как сначала. - Не знаю! Слышишь меня! Я НЕ ЗНАЮ! – уже не выдержав прокричал юноша по слогам. - Тогда я тебе напомню. Сегодня ты должен быть на приеме у мистера Саймона, в поисках жены. Но видимо, все твои слова, показывающие твою заинтересованность, были лишь притворством и обманом. - сказал мужчина и медленно повернулся к сыну.       У Энтони все похолодело только от одного взгляда на своего отца: глаза, наполнены яростью, часто вздымающаяся грудь, зубы, обнажены в диком оскале. Сейчас Воланд Кроули напоминал самого дьявола, и все знали, что лучше ему не переходить дорогу, когда он в таком состоянии. В моменты ярости Мистер Кроули мог сделать что угодно и все подчиненные, и даже близкие старались обходить его стороной в подобные минуты.       У юноши выступил холодный пот, который медленными каплями спускался по лицу, задрожали коленки, а сердце бешено билось, словно сейчас вырвется из груди. Он не понаслышке помнил и знал, как отец не любит, когда ему перечат и ослушиваются, но его злоба вырастала в десятки раз, когда ему говорили неправду. Сглотнув вязкую слюну, Энтони постарался собраться с последними силами. Нельзя показывать свой страх. Приложив огромное количество усилий, у него получилось сделать так, чтобы ни один скул не пошевелился и не дрогнул, а лицо сохранило спокойный и невозмутимый вид. - Я напомню тебе, что именно я вытащил твою задницу и спас нашу семью от позора. И ты мне обещал, что найдешь кандидатку… - но ему не дали договорить. - А если, я не хочу жениться. - набравшись смелости сумел возразить сын, стараясь сделать свой голос как можно более серьезным, но в итоге получилось невнятное тихое шипение. - Прости, но я не расслышал. Повтори громко и четко. – Кроули младший молчал, опустив глаза в пол, не зная, как сейчас, лучше поступить, но резкий крик привел его в чувства, срывая последние предохранители. – Я сказал повтори! - Я сказал, что не хочу жениться! СЛЫШИШЬ! НЕ ХО-ЧУ! – проговорил он по слогам достаточно громко, что его можно было услышать даже в гостиной. -ЗАТО Я ХОЧУ! Здесь я глава семейства и МОЕ СЛОВО РЕШАЮЩЕЕ! А ты должен меня слушаться и не перечить. – разговор, который Воланд планировал провести в спокойной обстановке пошел абсолютно не по плану. Они стояли друг напротив друга, пожирая взглядами и не собираясь сдавать позиции. - Ну конечно, я же твоё самое большое РАЗОЧАРОВАНИЕ, куда мне до великого Воланда Кроули. Я для тебя НИКТО! А ты никогда не задумывался, чего Я хочу на самом деле? А? – чем дальше заходила беседа, тем быстрее с тормозов слетал Энтони. - Я твой отец и знаю, что лучше для тебя! Я всегда заботился о тебе, выбирал, то что сможет сделать из тебя человека, но видимо, все мои старания были напрасны. Сейчас Я собираюсь найти тебе жену, которая твоей бестолковой голове сможет объяснить, что тебе нужно быть МНЕ БЛАГОДАРНЫМ. - БЛАГОДАРНЫМ ? ЗА ЧТО ? За то что, вечно заставлял меня делать то, что ТЕБЕ ХОЧЕТСЯ! Или мне нужно сказать тебе "спасибо", за то, что ты превратил мою жизнь в ад? - Как ты разговариваешь со своим ОТЦОМ? - ОТЦОМ? Да, лучше бы у меня и вовсе не было отца, чем такой, как ТЫ – полностью осмелев, Энтони высказал всю ту, обиду, которая копилась долгие годы в груди. Он сейчас не боялся, а наоборот готов был свернуть горы, показать отцу, как тот несправедливо с ним обращался. Его глаза тоже наполнились, гневным огнем, волосы растрепались, и ноздри широко раскрывались, помогая дышать, как можно чаще. – Ты УЖАСНЫЙ ОТЕЦ, ты никогда не гордился мной, никогда не интересовался моими увлечениями. Тебе ПЛЕВАТЬ на меня и на мои чувства. Все, что тебя заботит это твой бизнес и твоя репутация. Ты НИКОГДА НЕ ЛЮБИЛ МЕНЯ.       Энтони был в ярости, сейчас он был похож на пороховую бочку, которая с годами наполнялась, а теперь взорвалась. Гнев, который бушевал у него в груди заполонил все пространство, затуманив разум. Он не мог сейчас мыслить разумно и подбирать нужные слова, хотелось поострее уколоть отца, обидеть, унизить, чтобы тот почувствовал, каково, когда тебя не ценят и не уважают. -Я до сих пор не понимаю! Как мама тебя терпит! Ты СУКИН СЫН, МРАЗЬ, ЧУДОВИЩЕ, что испортил нам жизнь! Я каждый день жду, чтобы ты СДОХ поскорее и ОСТАВИЛ НАС ВСЕХ В ПОКОЕ! ТЫ МОНСТР, КОТОРЫЙ ДОЛЖЕН ГОРЕТЬ В АДУ!       Не выдержав больше оскорблений в свой адрес, Воланд подошел к сыну и дал ему пощёчину. Энтони моментом схватился за место удара, но небольшое жжение не смогло унять ярость, что царила сейчас у него в душе. - НЕ СМЕЙ так говорить. СЛЫШИШЬ! НЕ СМЕЙ. Ты и понятия не имеешь, что я для тебя делал и делаю. ТЫ НЕБЛАГОДАРНЫЙ ЩЕНОК! – яростно ответил Воланд. - Что, правда глаза режет, отец? Правда ли НЕПРИЯТНО, когда тебя поливают грязью, вот и мне было неприятно слышать от тебя подобное всё это время! – снова удар, но теперь по губам. Энтони, инстинктивно сжал зубы, пытаясь спастись от удара, но в итоге сам себе прокусил губу до крови. Тонкая красная струйка побежала по подбородку. -ЗАТКНИСЬ! – Воланд схватил сына за волосы и насколько было возможно сильно сжал медные пряди. – Слушай меня внимательно, ты ЛЖИВАЯ ЗМЕЮКА. Раз ты у нас такой настырный…- он сжал волосы сильнее и потянул вниз, отчего Энтони прогнулся и из-за неудобной позы подставил ухо под крик отца - … я тебе самолично найду супругу. И мне будет НАСРАТЬ на твои чувства, теперь. И за это ты должен быть благодарен себе. А если ты будешь отнекиваться, то я силой потащу тебя под венец и приложу для этого все свои силы. Поверь мне, я не шучу! ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ?! – он отпустил сына, только когда заметил одинокую слезу, скатившуюся по щеке. – Пошел ВОН! Чтобы сегодня мне на глаза и не попадался.       Сын поспешил покинуть кабинет, оставляя отца одного. Воланд еще очень долгое время не выходил из кабинета. Они с сыном часто спорили, но вопросах касающихся бизнеса, политики, искусства, расходясь во взглядах на одни и те же вещи. Кроули старший считал, что так воспитывает в Энтони умение отстаивать свою позицию. Но что касалось вопросов воспитания или будущего мальчика, то тут о спорах и речи быть не могло. Он же ОТЕЦ! И знает, что правильнее. Но сегодня сын возразил ему. Немыслимо! Воланд всегда был против насилия и никогда не позволял себе поднять руку на мальчика. Но сегодняшняя дерзость Энтони вывела его из себя. В порыве ярости и гнева, он даже не заметил, что ударил сына несколько раз и, кажется, готов был оторвать ему голову и разорвать его. Но он смог остановиться и очнуться, только когда увидел слезу у своего мальчика. Впервые в жизни его ярость довела до того, что его сын плакал, хотя в детстве Энтони принимал все наказания с высоко поднятой головой и никогда не позволял чувствам взять вверх. Но что случилось сейчас? Он допускал мысль, что Энтони тоже отчасти прав, но тут же разговор о дальнейшей судьбе семейства Кроули и он не мог допустить неудачного исхода событий. Поэтому глава семейства принял единственное, как ему казалось, правильное решение: «Пусть он меня ненавидит, но я не дам ему загубить свое будущее!».

***

      Тем временем в гостиной мило беседовали Лилит и Азирафаэль, поначалу юноша немного нервничал, что это лишь обычная любезность. Но разговорившись с Миссис Кроули все сомнения отпали, и разговор пошел в менее напряжённой обстановке. Они обсуждали музыку, книги, учебу и, конечно же, детство Энтони, о котором Азирафаэль так яростно расспрашивал. Юноша отметил про себя, что его друг похож на свою мать как внешне, так и есть схожие черты в характере и поведении, и это не могло не вызвать умиления. Например, женщина так же обладала этой особенной улыбкой с хитрецой и забавной привычкой изгибать одну бровь, как это делал и Кроули.       Сейчас они разговаривали о незатейливых вещах, пока не услышали крики доносившиеся из кабинета. Женщина сделала большой глоток и, как и подобает культурной особе, постаралась не акцентировать на этом внимание. Но спустя пару минут это стало невозможно, так как громкость разговора увеличилась, а предложения начали пестрить оскорблениями и иногда проскакивали ругательства, в которых Азирафаэль узнал голос Энтони. Не сумев, больше делать вид, что ничего не происходит, Лилит грустно посмотрела в сторону лестницы откуда доносилась ругань. - Прошу прощения, Азирафаэль. – попыталась сказать женщина более спокойно, но ее голос слегка дрожал. – Они иногда ссорятся, и очень громко. Но я даже и не знаю, как это прекратить. – закончила женщина, вслушиваясь в крики сверху. – Мой муж и, как вы наверное уже знаете, сын очень вспыльчивы и им трудной найти общий язык. Я пыталась прекратить их ссоры, но они лишь делали вид, что послушали меня, а спустя время снова начали ругаться. Так что я в этом бессильна. – она сделала глубокий вдох, и тогда юноша заметил, что у Лилит на глазах начали выступать слезы. – Прости меня за мои эмоции, но я не могу слушать, как два моих любимых и дорогих человека ругаются. -Вот возьмите. – слезы Лилит уже начали катиться из глаз, падая на пол, поэтому юноша протянул ей платок. – Не корите себя, Миссис Кроули. Все наладится, может им нужно, выговориться. Возможно, в этом крике они услышат друг друга и прекратят спорить, осознав свою вину. Прошу Вас, не расстраивайтесь. Я понимаю, Вам сейчас тяжело, признаюсь, что мне тоже больно слышать, когда Энтони злится. Но мы, как близкие, должны поддержать их, помочь, быть рядом. Я могу поговорить с Вашим сыном, объяснить, что криком он ничего не добьется, но это поможет, если Вы постараетесь поговорить с мужем. – сказал Азирафаэль, пытаясь успокоить женщину, которая с надеждой смотрела ему в глаза. - Вы правы, Азирафаэль. Теперь понятно почему Энтони называет Вас «ангел». Да, я поговорю с Воландом, будьте уверены, я Вас не подведу. – женщина улыбнулась, вытирая слезы. – Возможно, я это зря говорю, но надеюсь вы меня поймете. Азирафаэль скажите, пожалуйста, что случилось с моим мальчиком?       Ази раскрыл рот от удивления, он не понимал, чем вызван такой необычный вопрос. - Я, как мама, вижу, что его что-то мучает, но не могу понять что. Я пыталась с ним поговорить, но он молчит. У него появились тайны, которые он надежно пытается спрятать от меня, хотя я чувствую, что у него не все в порядке. – начала Лилит, надеясь разузнать о необычном поведении сына. - Боюсь, что я не знаю. – лишь ответил юноша, пытаясь скрыть предательски выступающий румянец. - Вы знаете в чем дело, не пытайтесь меня обмануть. Дело в том, что во время поездки в Германию, каждый раз когда я созванивалась с Энтони, он не переставая говорил о вас, в каждом своем рассказе вспоминал, я видела фотографию с бала, где вы друг на друга смотрите по-особенному, а вчера не могла не заметить, как вы весь вечер переглядываетесь. Я не слепая и знаю, что это значит… - Азирафаэль затаил дыхание - … он влюблен в Вас, Азирафэль. Весь вчерашний вечер он смотрел только на Вас и не мог отвести взгляда нежного и любящего. И я не могла не заметить, что Вы тоже к нему не равнодушны… -Это не так… – перебил ее Азирафаэль. – Вы ошибаетесь. Мы просто приятели, ничего больше. Да, Энтони мне дорог, но исключительно как друг. – он закончил говорить, когда его руку накрыла аккуратная ладошка Лилит. - Азирафаэль, хоть ты это отрицаешь, но твои поступки и поведение говорят сами за себя, - юноша перевел свой взгляд на женщину. После того как в предложении перестал присутствовать официальный стиль, стало легче. Он будто заново смог почувствовать присутствие матери рядом. Нежный успокаивающий голос, мягкая ладонь, ощущение поддержки и понимания. Захотелось выговориться, рассказать о его сомнениях и тревогах, и он чувствовал, что сейчас его никто не осудит и не обидит. - Даже, если это так, то этому никогда не суждено быть… - Но почему? Ты боишься чего-то или сомневаешься в чувствах ? – спросила женщина искренне интересуясь мнением парня. - Ваш муж ищет Энтони жену, а не мужа. - Тем более, как я и сказал раньше, мы друзья и о любви речи и быть не может. Он прекрасный человек, интересный собеседник. И я надеюсь, что в будущем у него все будет замечательно. - Хорошо, я поняла. – выдохнула женщина с горечью в голосе. – Тогда я попрошу только об одном. Пожалуйста, береги моего сына.       Азирафаэль смотрел на ее заплаканные глаза, которые светились надеждой. Лилит нужна была поддержка, утешение в том, что о ее сыне есть кому позаботиться, тот с кем ее мальчику будет хорошо. Юноша хотел ответить, но лишь открыл рот, не зная что и сказать. Если он скажет «нет», то ранит её еще больше, а если ответит «да», то возможно, даст ей и сам себе неоправданную надежду на их с Кроули совместное счастье. Но в итоге, он так и не смог ничего ответить, его перебил шум захлопнувшейся наверху двери.       Обернувшись он увидел спускающегося по ступенькам Кроули, который держался за щеку и что-то бубнил себе под нос. Разобрать юноша не смог, о чем говорил сам себе Кроули, лишь пару ругательств были отчетливо произнесены. Не обращая внимания на мать и стараясь скрыть следы недавней ссоры с отцом, он зашел в гостиную. - Ангел, я буду ждать тебя в машине.       Он ушел, оставляя удивленных Лилит и Ази. Поэтому юноша, попрощавшись с Лилит, так и оставив ее без ответа, поспешил на улицу. Когда он сел в машину и смог разглядеть лицо своего друга, то был не только шокирован, но и в ярости. Как отец посмел ударить собственного сына? Губа заляпанная в крови и след на щеке ввели его в ступор, так что он не мог выдавить ни слова. - Ази не делай такое лицо, прошу. – начал Кроули заметив негодование друга. - Кроули, это ужасно! Сильно болит? – начал юноша наконец-то придя в чувства. – Может поедем ко мне я обработаю, тебе наверняка нужен покой… - Я обещал, что мы съездим за новым мороженым. – сказал парень холодным приказным тоном. - Какое мороженое, Кроули?! Тебе нужно остаться дома!- начал было возмущаться блондин, но был перебит. - Азирафаэль, я обещал. Поэтому мы поедем за мороженным. – прикрикнул Кроули и, развернувшись на Азирафаэля, посмотрел на него взглядом, в котором еще пылала ярость. Но заметив страх в глаза ангела, он постарался унять еще не прошедший гнев. Вспомнив окончание их первой ссоры, Кроули успокоился и сказал более мягким голосом. – Прошу, Азирафаэль. Я не могу здесь сейчас находиться. -Ладно, хорошо, поехали. Но после мы поедем в твой домик, и там ты успокоишься! – ответил парень, на что получил соглашающийся кивок.       Они доехали до кафе. Азирафаэль ткнул пальцем в первый попавшийся вкус и попросил побыстрее собрать заказ. Не хотелось задерживаться, особенно, когда Кроули был в таком состоянии. Сев в машину, он заметил на заднем сидении автомобиля пару бутылок какого-то алкоголя. Видимо, дела были совсем плохи, раз Энтони набрал столько спиртного.       Они за два счёта домчались до крепости Кроули и разместились там. Уже вечерело и становилось прохладно, поэтому они разожгли огонь в камине и разместились напротив него. Энтони сидел на диване и лишь иногда делал жадные глотки из бутылки. Азирафаэль же сидел на кресле и только смотрел на языки пламени, прокручивая в голове недавний разговор с мамой Кроули. Они сидели молча, не проронив ни слова.       Спустя пару мгновений Азирафаэль услышал всхлипы со стороны дивана, оторвавшись от своего бессмысленного занятия, он увидел, как Энтони плачет? По этому прекрасному лицу катились слезы и непрерывно капали на ковер, а сам он слегка дрожал. Блондин чувствовал, что Кроули нужна поддержка, ощущал, что его другу сейчас больно и тяжело. Но как назло, он не мог придумать, нужные слова утешения. Поэтому он принял единственное правильное, как ему кажется решение. Он подсел поближе, практически вплотную ощущая чужой запах и тепло чужого тела. Отбросив все сомнения и страхи, он прижал Кроули к себе и заключил в объятья. Хоть Энтони и пытался вырваться, но спустя пару мгновений сдался, и сам обнял ангела, уткнувшись носом в основание шеи, и позволил слезам с новой силой струиться с глаз.       Азирафаэль, почувствовав, что Кроули больше не сопротивляется, сильнее прижал его к себе, не обращая внимания, что рубашка в районе плеча была уже мокрой. Рукой он начал медленно поглаживать спину успокаивающими движениями. Они не проронили ни слова. Но разговоры были бы сейчас лишними и совершенно ненужными. Кроули, ощутив полюбившийся ему запах и мягкие прикосновения ладоней к его спине, начал постепенно успокаиваться. Почему-то сейчас он чувствовал себя в безопасности, нужным кому-то.       Они просидели так около двадцати минут, пока Азирафаэль не ощутил тяжесть чужого тела. Кроули уснул. Усевшись поудобнее и устроив голову Энтони у себя на бедрах, он, поддавшись желанию, запустил свои пальцы в мягкие огненные пряди, перебирал их, поглаживая и массируя голову.       У юноши больше не оставалось сомнений в том, что Кроули ему нравится. Он смог осознать это только сейчас. Хотелось быть с Энтони, быть его ангелом, окутать своим крылом, защитить и спасти от всего это злого мира. Быть рядом не только сейчас, но и всегда. Иметь возможность прикасаться и не искать для этого подходящего случая. Но пугало то, что с того неудачного поцелуя, прошло около месяца и была большая вероятность того, что Энтони потерял свой интерес к нему. Кроме этого теперь его мучили сомнения в другом, будут ли они счастливы вместе? Как сложится их будущее? Вдруг он не сможет подарить Кроули того, чего тот действительно заслуживает?