***
- Нееет! – вскрикнул Кроули и проснулся. Это был сон! Очередной кошмар, что снятся ему последний месяц. Сон всегда один: он ищет ангела, находит его, радуется встрече, а потом оказывается, что ангел в нем больше не нуждается, Кроули для него теперь всего лишь воспоминание. Потерев глаза и вытерев испарину со лба, он перевел взгляд на часы, тяжело дыша. Четыре утра. Можно было бы еще поспать, но если он сейчас закроет глаза, то вновь окажется во тьме совсем один. Это было невыносимо! Переживать это расставание снова и снова, слышать злобный смех, видеть презрение в любимых глазах, улыбку отвращения. Восстановив дыхание, он вылез из теплой постели и, не обращая внимание на холод и дождь, вышел на балкон. Его сейчас абсолютно не волновало, то что он мокрый от пота, стоит окутанный холодным октябрьским воздухом. Ветер гулял в волосах, заполняя легкие свежим воздухом. А капли дождя стекали по лицу, пряча его слезы. Месяц. Вот уже месяц прошел с того самого разговора. И от воспоминания этих дней на душе становится отвратительно.***
После того, как он выбросил в камин догорать их фотографию, он сразу же осознал свою ошибку. Ринувшись доставать обгорелую фотокарточку, он обжег себе пальцы, но, не обращая на боль внимания, старался потушить обугленные края. Сумев спасти лишь часть снимка, он нежно провел обожженными пальцами по любимому лицу, которое, к счастью, он сумел спасти от огня. В тот вечер он твердо решил, что разберется в том, что произошло и выяснить причину столь необычного поведения Азирафаэля. На следующий день он со всех ног мчался к домику Феллов, прокручивая в голове предстоящий разговор. Как только он подъехал к небольшому коттеджу, то первое, что бросилось в глаза- грузовая машина и люди, носящие вещи. Выскочив из Бентли, он вбежал уже в полупустое помещение, стараясь докричаться до хозяев, но дом отвечал ему тишиной. После этого он выбежал к грузовой машине и узнал у одного из рабочих, что хозяева уехали в Лондон, а дом выставляется на продажу. К сожалению, нового адреса ему не дали, хотя он приложил максимум усилий, чтобы выпытать эту информацию, начиная от угроз и заканчивая подкупом, но ничего не помогло. Зайдя в дом в последний раз, он прошел в комнату Азирафаэля. Она оставалась такой же светлой и уютной, хоть тут уже не было мебели. Тут еще летал запах какао и книг, на полу было разбросано пару нотных листов, и, кажется, на подкорке сознания Энтони все еще слышал добрый искренний смех. Он медленно обошёл комнату, проведя рукой, с забинтованными пальцами, по стенам. Вот тут стоял стол, за которым блондин частенько работал, усердно вырисовывая ноты, а если он был особо увлечен, то мог и уснуть. Поэтому Энтони брал плед и укрывал своего ангела или приносил с кухни ароматное какао, которое вмиг могло разбудить возлюбленного. А вот тут стояла кровать, на которой Кроули любил вздремнуть, когда Азирафаэль читал книгу и параллельно перебирал огненные пряди, запуская в них свои пальчики. Продолжая обводить взглядом комнату, вспоминая все счастливые моменты, его взгляд остановился на подоконнике, на котором лежал телефон Азирафаэля и записка. Чернила немного расползлись от мокрых пятен, но текст все еще можно было прочесть. «Не ищи меня. Все кончено. Будь счастлив!***
Время шло, а ангел не объявлялся! Не было ни единого намека на то, что это все притворство, а на самом деле все будет по-другому. Телефон молчал, из Лондона не было никаких вестей. Неужели ангел исчез! И теперь мысли Кроули поглотили другие раздумья, затрагивая страх, что преследовал Энтони последние несколько недель. «А что если он не хочет, чтобы его нашли. Что если, это все было правдой- он меня не любил! Я был всего лишь богатеньким мальчиком на побегушках, который исполнял любую его прихоть. Все было притворством, маской. Как я мог быть так слеп! Ненавижу тебя, ангел! Если бы я действительно что-то значил бы для тебя, ты бы дал знак! Но ты мразь и сволочь, которая обманула меня!» - говорил он себе допивая очередную бутылку виски. День сменялся ночью, время шло. И Энтони все дальше развивал мысль о том, что Азирафаэль его обманул. Он вспоминал его слова и с горечью и осквернением проговаривал их. Ведь если ангел дорожил бы им, то он давно бы нашел способ связаться с Энтони, встретился бы с ним и все объяснил. Но от блондина не было вестей слишком долго. Кроули начал пить, перетащив в комнату к себе все спиртное поместья, запирался в комнате, включал музыку как можно громче, игнорируя крики матери за дверью, перестал спускаться на завтраки и ужины. Он лежал на кровати, направив свой взор в потолок. Раздумья съедали его изнутри, пожирали, терзали, не давали спокойно заснуть. Он сгорал. Вскоре мысль об обмане Азирафаэля настолько поглотила его, что нервы больше не выдержали. В один из дней он проснулся с лютой яростью и гневом. Начал все крушить вокруг: рвал шторы, разбил телевизор, ноутбук, сжег все книги, что у него были и выбросил телефон, на котором он бережно хранил все фотографии с Азирафаэлем. В огонь отправился и снимок, который он спасал в прошлый раз от пламени. Энтони начал рвать на себе волосы, бил себя в сердце, стараясь унять боль, выл до потери голоса. Когда Лилит нашла его в разгромленной комнате лежащем на полу и дрожащим, она сразу же подбежала и начала успокаивать и утешать, гладить по голове и шептать слова поддержки, пока ее сын не заснул у нее на руках. Она чувствовала как ее мальчику плохо, как он сгорает и погибает от боли и отчаяния, что поселились глубоко у него в душе. Но ничего не могла сделать. Как бы не пыталась она его вытащить из мрака, все было бесполезно. Она предлагала сыну уехать и начать все заново! Но оба знали, что Кроули не уедет из-за нее. Мама для Энтони была всем. Она всю жизнь поддерживала его и помогала. А теперь когда ангела нет больше с ним рядом, то Лилит осталась для него единственным близким человеком. Поэтому Кроули и не хотел уезжать, боясь оставить ее наедине с отцом. Хоть Воланд любил Лилит и никогда не причинял ей вреда, но Энтони все равно не хотел чтобы она оставалась с ним. Особенно теперь, когда мама была единственной опорой для него. Воланд тоже не мог стоять в стороне. Он видел переживания сына и решил помочь забыть ему его любовь. Он загрузил его работой. Возил с собой на сделки, таскал на благотворительные вечера, на встречи с партнёрами. Дал ему кипу бумаг, различных договоров, отчетов. Заставлял ездить по салонам и осуществлять проверки. Одним словом, завалил его работой, чтобы сын отвлекся. Лилит не нравилась затея мужа и она всячески пыталась его переубедить. Но к ее удивлению такая политика сработала. Энтони перестал закрываться у себя в комнате, безвылазно пить. Он вновь начал спускаться на ужин и изредка общался. Это был небольшой прогресс в его состоянии.***
И вот спустя месяц, он стоял на балконе под дождем. Его окружал холодный воздух, волосы и одежда намокли. Он стоял в небольшой лужице босыми ногами. Но ему было без разницы заболеет он или умрет. Сейчас все казалось бессмысленным и пустым. Это время сломало его, надломило психику. После месяца, который был полон поисков Азирафаэля по Лондону, принятие мысли о том что все было обманом со стороны ангела, неделя алкоголя, истерика, нервный срыв, а потом пара недель безвылазного труда. И вот результат – ночные кошмары.***
Он стоял в темном помещении, где не было ни окон, ни дверей. Глаза еще не привыкшие к темноте, не смогли ничего разглядеть. Только тишина окружала его. Оглядевшись Энтони увидел дорожку, созданную из света, подсказывающую в каком направлении двигаться. Сглотнув вязкую слюну, он медленно прошел вперед, углубляясь вглубь тьмы. Он шел в темноте, вслушиваясь в каждый шорох и оглядываясь по сторонам. Пока не дошел до белой свадебной арки. Оглядев себя, он был в смокинге, а спустя мгновение гости сидели напротив одетые в одинаковые черные фраки и все были одеты в черные маски, что скрывали лица с кривыми улыбками и отвращением в глазах. - Ну что сын, ты правильно все сделал! Так будет лучше для всех! - Слева от его плеча стоял Воланд. Он похлопал сына по плечу и довольно улыбнулся, подтолкнув к священнику. Заиграл свадебный марш и все гости устремили свой взор в сторону главных дверей, откуда показалась невеста в белоснежном пышном платье. Это была Дагон! Она медленно шла по дорожке, держа за руку своего отца. Когда девушка дошла до алтаря. То Кроули смог разглядеть ее лицо, которое скривил злобный оскал, взгляд был пропитан ненавистью и злобой. - Дамы и господа. Мы собрались перед лицом господа, чтобы засвидетельствовать брак … - начал священник монотонным голосом. Тьма сгущалась, по стенам поползли черные тени, обволакивая собой пространство. Воздух был пропитан гнилью и смрадом. Кроули старался смотреть куда угодно, но только не на Дагон! Он выискивал глазами маму и искал пути отступления. Но нашел его! Ангел сидел среди людей в черных фраках. Он сам был одет в привычный светлый костюм, а его лицо не прятала никакая маска. Он с нежностью смотрел на Энтони и ласково улыбался. Он выделялся среди других - холодных и злобных, он был светом в этом царстве мрака. Дышать стало легче, теплый ветерок окутал Кроули, принося с собой знакомый запах книг и какао, ощущение -спокойствия и умиротворения. - Ангел! – хотел крикнуть Кроули, но он не смог выдавить из себя ни звука – Азирафаэль! Ангел! Это я! Помоги! – кричал он, но его крик растворялся воздухе. Он надрывал голос, кричал что есть мочи, но ни единого звука не вырвалось. Сорвав себе голос, он продолжил свои попытки разорвать речь священника, но все было напрасно, его никто не мог услышать. Азирафаэль встал со своего места и двинулся в темноту, прячась во мраке. Энтони хотел побежать и догнать его, но его ноги вросли в пол, а руки сковали кандалы, которые холодным металлом обжигали запястья. Он пытался пошевелиться, но не мог сдвинуться с места. А ангел удалялся все дальше и дальше, забирая с собой теплый свет. Не желая потерять ангела, он , схватившись за ногу, начал ее освобождать, прикладывая все возможные усилия. Он почувствовал как кожа на стопе начала отрываться, и ногу пронзила адская боль. Превозмогая эту ужасную боль и закусывая губу до крови, он оторвал ногу от пола, оставив на полу приклеенную кожу. Схватившись за вторую ногу и не в силах больше сдерживать болезненного крика, он оторвал и ее . Алая кровь растеклась по белоснежному полу. Попытавшись снять кандалы, он понял что ему мешают большие пальцы, поэтому не жалея себя, он силой сорвал с себя оковы и прокричал на весь зал от переломов. Превозмогая боль, он кровавыми ногами поспешил за ангелом. Кричал от боли, когда оставлял красные следы позади себя. Сейчас он ощущал себя демоном, который ступал по святой земле. Каждый шаг, отзывался уколом, пронзающим все его тело. Но он не останавливался! Он пытался догнать Азирафаэля, но тот слишком быстро отдалялся, не слыша истошного крика Энтони. Кроули уже обессиленный упал на колени, позволяя слезам заструиться из глаз. Сил не осталось, поэтому он продолжил ползти на коленях, опираясь на сломанные руки. Каждое касание земли ощущалось адским прикосновение самого Дьявола. Вокруг сновали тени, черные и липкие, тянущие к нему свои скрученные уродливые пальцы. Мрак не отпускал его, не позволяя догнать ангела, отдаляя их друг от друга все дальше и дальше. Когда ангельский свет окончательно пропал, Кроули обессиленный упал на землю. Измотанные руки дрожали, ноги не слушались, в глазах побледнело, а голос окончательно осип. Ощущались только холодные тени, что схватили его скользкими руками и потянули во мрак.***
Кроули проснулся. Кошмары стали частью его жизни. Поэтому он попил заготовленную на прикроватной тумбочке воду. И привычно пошел на балкон, где мама предусмотрительно постелила ковер и положила теплый плед. Прошло уже много времени после расставания. И теперь чувство боли крепко засело у него в душе, вплетаясь своими корнями как можно крепче. Он уже ничего не ощущал ни гнев, ни ярости, ни радость, ни удивление. Весь мир для него был однотонного серого цвета. Он остался один. Сегодня наступил ноябрь.***
Они всей семьей направились к арендованному Штольцами коттеджу. Воланд и Штольц беседовали о том, что будущий союз будет выгоден как с бытовой точки зрения, так и с финансовой. Поэтому сейчас они бурно обсуждали будущие перспективы. Энтони разместился возле матери. После расставания с Азирафаэлем Энтони уже смирился и успокоился, поэтому безоговорочно принимал свою судьбу. Сложив руки на стол, он спрятал в них лицо и ждал окончание этого вечера. Дагон много жестикулировала и болтала без остановки, рассказывая, как она видит предстоящее торжество. Она показывала в каталоге украшение, какое хотела бы на свадьбу, думала над вкусом торта, музыкой , цветами, и обговаривала другие предсвадебные хлопоты. Лилит же гладила сына по волосам и мельком слушала Дагон. Миссис Кроули всегда представляла свадьбу сына по-другому. Она мечтала ее организовать: сама бы выбрала украшения, место , торт. Она мечтала чтобы, она вместе с сыном поехала выбирать костюм. Чтобы у Энтони глаза горели и сияли от предстоящего события. А после знакомства с Азирафаэлем, она уже любила представлять их вдвоем возле алтаря. Но теперь подобные мысли были сродни пытки для нее. Она не видела того блеска и заинтересованности в глазах ее мальчика, все превратилось в мрачное торжество, которое неизбежно приближалось. Заметив краем глаза , одинокую слезу, катившуюся по щеке, когда Энтони чуть-чуть повернул голову, так что его лицо видела только Лилит, женщина не выдержала. - Я так больше не могу! Прости меня , но этот абсурд! Энтони мы уходим. – она громко встала из-за стола, перебивая Дагон, и вместе с сыном направилась из гостиной. Дойдя до гардероба, они взяли свою верхнюю одежду и начали собираться. Пока Энтони помогал ей надеть пальто вслед за ними выскочил Воланд. - Милая, что ты творишь? – начал обеспокоенно глава семейства перекрывая дверь для ухода жены. – Ты расстроилась, что все хлопоты взяла на себя Дагон? Я могу с ней поговорить и ты займёшься торжеством. Сделаешь все как понравится тебе. - Энтони подожди меня в машине. Мне с твоим отцом нужно поговорить. – после того как рыжая макушка скрылась из виду , женщина суровым взглядом посмотрела на мужа. – Воланд, я не намерена больше ни секунды оставаться в этом доме и иметь что либо общее с этими людьми! - Да? И почему же? – начал Воланд, пытаясь выяснить столь резкую смену настроения жены.- Только давай не будем опять начинать разговор, что Дагон не подходящая партия нашему сыну! - Как ты можешь быть таким чёрствым! Он не будет с ней счастлив, я тебе об этом который раз твержу, но тебе по-прежнему все равно на его чувства! Ты разве не видишь, наш мальчик страдает . – жена обошла мужа и взялась за ручку двери намереваясь выйти. - А разве это я виноват, что он влюбился в такую сволочь. Ему следует осознать свою ошибку и жить дальше. Забыть этого блондина и задуматься над своим будущем. - Прости, милый, но я вижу только одну сволочь, ту что заставляет сына жениться на той суке, которая сидит и мечтает только о деньгах! - проговорила Лилит, не обращая внимание на то, как громко это было сказано. - Господи, Лилит. Что ты такое говоришь, мы же в гостях! – удивился Воланд услышав подобные речи от своей супруги. - Я говорю то что вижу. А ты ,я смотрю, уже совсем ослеп. – она вышла из коттеджа , хлопнув дверью перед носом своего удивленного мужа, демонстрируя нежелание продолжать эту бессмысленную ссору. Воланд проводил жену взглядом. Нужно поехать домой и разобраться во всем, расставить точки над "i" и решить все разногласия с будущей свадьбой. Поэтому взяв пальто, он обнаружил что забыл в гостиной трость. Подойдя к двери , он услышал как дочь и отец беседуют, не особо расстроившись над тем, что их гости покинули их. - Ха, папа ты его видел! И за этого маменькинова сынка, мне предстоит выйти замуж? Это кошмар! Я и так его с трудом переношу. А его мать, настоящая мразь, даже не слушала меня. А это между прочим свадьба ее сына, могла бы хоть капельку интереса проявить. Я еще не говорю о его тетке.. - говорила Дагон отвратительным голосом, который Воланд с легкостью распознал даже за закрытой дверью. - Дагон, успокойся. Потерпи хотя бы годик. Я уже почти уговорил этого идиота Воланда переписать на вас двоих поместье и несколько автосалонов. Так что после развода можем смело отсудить половину. А там уже живи и делай, что хочешь. - сказал Штольц и комнату наполнил раскатистый смех. - Прошу прошения, этот самый идиот забыл трость. – из-за спины раздался холодный голос. Воланд медленно прошел к месту, где сидел и забрал трость, не бросив не единого взгляда в сторону отца и дочери. Перед тем как уйти, он развернулся и добавил. – Я думаю не стоит объяснять причины, по которым свадьба отменяется. Ах, да, чуть не забыл! Советую не приближаться к моей семье и уехать, пока я не рассказал властям о твоих махинациях. А то твоей дорогой дочери придётся навещать тебя в тюремной камере. Воланд добирался до поместья в одиночку. Сказать, что он чувствовал себя паршиво, ничего не сказать. Это первый раз за его жизнь, когда он ошибся в людях. Долгая практика в бизнесе помогала понять людей и их скрытые мотивы. Но его навыки не помогли в сфере личных отношений. Поэтому всю дорогу до дома он думал, как бы поговорить с женой. По приезду он прошел в столовую, где обедала Лилит. - Ты, как всегда, оказалась права. Они водили нас за нос, а я им верил. – лишь выдавил глава семейства, не видя причин, чтобы затягивать разговор, и посмотрел на жену. – Прости, мне очень жаль. - Милый, я рада, что ты наконец все узнал. И по твоему лицу , я так понимаю ,что произошло что-то неприятное. – тот лишь кивнул. – Ладно, не переживай, главное что ты не совершил ошибку, которую было бы сложно исправить. - Ты скажешь, Энтони. Что свадьба отменяется и я приношу свои извинения. - сказал мистер Кроули и сел за стол, подвигая к себе чашку с чаем. - Нет, Воланд. Хватит передавать через меня послания. Поговори с ним сам. Он же твой сын. - сказала женщина. Она встала из-за стола и обошла мужа, обнимая его за шею со спины. - Я боюсь он меня не простит. Я повел себя как старый дурак. - супруг нашел ее руку и переплел их пальцы, ощущая поддержку. - Я думаю, что простит. Главное не торопи его , ему сейчас и так очень тяжело. - закончила Лилит , поцеловав его в макушку. Воланд направился к комнате Энтони. И прежде чем зайти внутрь, прорепетировал речь. Он топтался на одном месте, нервно постукивая пальцами по головке трости. Он расслабил верхние пуговицы рубашки, откашлялся и как можно глубже вздохнул, приводя мысли в порядок. Неуверенно постучавшись и не услышав возражений, он вошел. Кроули сидел за ноутбуком и печатал, не отвлекаясь на только что пришедшего отца. - Энтони. – начал неуверенно мужчина, - нам надо поговорить. - Ты сейчас свободен? - Да, конечно ,присаживайся. – сын указал на кресло напротив себя, закрыл ноутбук и приготовился внимательно слушать. - Дело в том, что … - Воланд замялся, все заготовленные слова разом вылетели из головы. – … в том, что я бы хотел извиниться. - За что? – лишь спросил Энтони, приподнимая бровь, смотря на него пустым взглядом. - Идея со свадьбой, с Дагон… Я поспешил… Думал только о репутации и себе, не стал прислушиваться к твоему мнению. Ты был прав. – выдохнул он. – Дагон и ее отец хотели только выгоды из этого брака, а счастливой семьи в их планы не входили. Так что свадьбы не будет. Мне жаль что я … я … Я был не прав. Я , правда, думал, что вы вдвоём будете любить друг друга, что у тебя будет достойная жена и счастливый брак, но я ошибался...Прости меня, сынок. - Ладно . – лишь выдохнул Энтони и продолжил с безразлично щелкать по клавишам, словно ничего не произошло – Ты еще что-то хотел? - Да… хотел… - мужчина закусил губы , задумываясь над предлогом остаться и поговорить, как отец и сын.- Я хотел сказать, что… больше не буду лезть в твою жизнь. Ты уже достаточно взрослый и вправе сам выбирать. - Хорошо. – лишь выдавил из себя Кроули младший, продолжая смотреть на отца пустым взглядом. -Да, хорошо. – Воланд пролжал сидеть в кресле напротив, неуверенно перетоптывая с ноги на ногу. Но после того как Энтони вернулся к своему занятию, он решил покинуть кабинет. Это был первый раз, когда, он извинился перед сыном. Первый раз когда захотел поговорить с ним. Но его многолетние поведение, привычка отстраняться от сына , думать только о себе, а не о проблемах Энтони, дали свои плоды. Когда-то давно Воланд сам оттолкнул мальчика, а теперь же смотрел в холодный взгляд. Неужели он потерял сына?***
Время шло. Воланд постепенно начал замечать, что его сын больше не похож на себя самого. Он вялый и бледный, стал редко есть и мало разговаривать. Раньше юноша все свободное время копался в саду или ездил на свои лошадях, но теперь очень редко спускался на улицу. Он перестал заниматься растениями, и больше не ездил на своем коне. Он перестал кататься в город на Бентли , так что машина уже второй месяц пылилась в гараже. День Энтони был достаточно прост: встал с утра, позавтракал, почистил лошадей, пообедал, перебрал бумаги, документацию, поужинал и лег спать. В редких случаях он мог выйти на улицу, чтобы посмотреть, как садится солнце. Но больше в его жизни ничего не происходило. Он перестал интересоваться фильмами, больше не слушал музыку у себя в комнате, не отзывался на подколы и шутки Вельзевул, когда та к ним приезжала в гости. Он не посещал никакие мероприятия , и редко выезжал в город и то, только по делам. Перестал смеяться, подкалывать других на совещаниях или проверках. Воланда даже расстраивало то, что теперь сын всегда во всем был с ним согласен. Безоговорочно выполнял любую работу и просил дать ему еще. Проверял отчеты, составлял новые договоры, перебрал всю макулатуру у себя в комнате. Теперь его мальчик не спорил с ним. Хоть это и было приятно мистеру Кроули, но все-таки ему больше нравилось, когда Энтони доказывал свою правоту, убеждал как лучше и в их ссоре рождалась истина или выход из сложившийся ситуации, но теперь этого не было. Глава семейства видел , что его сыну плохо. Он пытался его всячески растолкать. Звал покататься на лошадях, предлагал поехать в кино или ресторан всей семьей. Даже купил настольную игру, вспоминая как Лилит рассказывала историю Энтони, как тот играл в "Монополию". Энтони на все соглашался, но его взгляд по прежнему оставался опустошённым и безразличным к жизни. Энтони умер, осталась лишь его тень.***
В один из вечеров Лилит и Воланд, сидя в комнате, долго рассуждали и думали над тем, как вернуть их сыну любовь и радость к жизни. Они перебрали все варианты и пришли к выводу, что нужно сменить обстановку. Поэтому было принято решение поехать в Европу, а затем в Америку. Воланд направился в комнату сына, чтобы сообщить радостное известие.С их откровенного разговора прошла пара недель и все свое свободное время мужчина старался проводить с сыном. Так что новость о их совместной поездке Воланд вызвался озвучить сам. Было уже темно, часы показывали десять вечера. Постучавшись Воланд вошел и радостно объявил о предстоящих планах, но реакции не было. Комната была пуста. Спустившись вниз, он все рассказал Лилит. Они начали звонить сыну на мобильный, но тот оказался забытым в комнате. Воланд опросил прислугу, но никто не видел, чтобы юноша покидал дом. Отправившись к видеокамерам, глава семейства смог увидеть в экране монитора, как его сын запрыгнул в Бентли и уехал на бешеной скорости. Рассказав об этом жене, они принялись обзванивать полицейских. Лилит позвонила Вельзевул и рассказала о случившемся. Но всю ночь вестей не было. Никто не знал куда поехал Энтони и где был сейчас. Лилит всю ночь провела в слезах, вздрагивая от каждого телефонного звонка, надеясь, что вот-вот ей сообщат, где ее сын. Но вестей не было: полиция, пока не смогла обнаружить Бентли, к Вельз он тоже не заезжал, ни в одном отеле Лондона его тоже не было. Под самое утро на телефон Воланда позвонили с незнакомого номера. Незамедлительно взяв трубку, глава семейства стал слушать. - Да , это Воланд Кроули. – он смотрел на Лилит, продолжая слушать голос. – Все верно, Энтони Дж. Кроули , мой сын, да. – он тяжело дышал, внимательно слушая говорившего. Подойдя к столу, он записал на бумаге адрес и телефон. – Да, хорошо. Спасибо вам большое. Мы скоро приедем. – закончил он и положил трубку. Он перевел обеспокоенный взгляд на Лилит, которая не слышала полного разговора и сейчас надеялась услышать добрые вести. - Лилит, у меня плохие новости…