Двадцать четыре белых розы

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: В ЭТОЙ ГЛАВЕ БУДЕТ УПОМИНАТЬСЯ СУИЦИД, НО БЕЗ ОПИСАНИЙ КРОВИ ИЛИ ЧТО-ТО В ЭТОМ ДУХЕ. ВСЕ РАВНО БУДЕТЕ ОСТОРОЖНЫ.       Люди размером с муравья шныряли в миниатюрном парке. Скамейки казались игрушечными, не больше пальца. Земля красиво переливалась белыми тонами. Где-то далеко, на катке, дети яростно играли в хоккей, изредка оттуда доносились вопли победы или же проигрыша. В каком-то закоулке женщина неуклюже поскользнулась и рассыпала продукты из сумок в разные стороны. Несмотря на это, люди, проходящие мимо, лишь отворачивались в противоположную сторону. Какой-то недовольный подросток яростно пнул в прохожих банку, невозможно было разглядеть из-под чего она была.       День только начинался, вскоре полу пустые улицы заполнятся громкими толпами, а к вечеру опять опустеют. На ресницы закрытых глаз плавно опускались снежинки, но быстро таяли. Свежий и прохладный воздух приятно наполнял легкие. На такую высоту не доходил тошнотворный запах машин, можно было вздохнуть полной грудью. Он хотел навсегда запомнить это ощущение, ведь больше оно не повториться. Хоть на улице далеко не лето, Дазай не чувствовал холода. Он стоял на краю окна, по большей части уже за ним. Пятки еле держались на обледеневшем отливе, грозя сорваться в любую секунду.       Сложно сказать, сколько он там стоит, постепенно сползая по миллиметру к краю. Суицидник не предпринимал попыток ни остановить скольжение, ни самостоятельно продвинуться вперед. Обычно Осаму даже не задумывался перед попыткой, но в этот раз ждал пока ноги сами соскользнут без его участия. Неизвестно откуда появилась эта нерешительность, ведь еще вчера больной принял решение о поступке.       Пациент испытывал неизмеримое количество сожаления, о том, что его любимый Чуя увидел его в таком состоянии, что ему опять пришлось с ним нянчиться как с маленьким ребенком. Почему он зашел тогда, почему помог ему, не сказав не слова. Эта тишина лишь усугубила волнения парня. По его мнению, он молчал, из-за отвращения. Он считал, что его врач слишком хорош, чтобы таскаться с такой обузой как кареглазый. Никто не заслужил носить такую ношу. Своим исчезновением он сделает жизнь окружающих лучше. Что-то ему подсказывало, что эта любовь ни к чему хорошему не приведет. Раньше интуиция не разу не подводила своего хозяина, а в этот раз она особенно яростно вопит.       Не удивительно, что суицидник такого мнения о себе, что еще можно ожидать от человека, которому говорили подобные вещи с детства. Как бы он не пытался забыть, он всегда будет помнить слова матери: «Я была бы счастлива если бы тебя никогда не родила». Они навсегда остались шрамом в памяти. Дазай не винит ее за подобные высказывания, ведь сам считает их правдой. По его мнению, он являлся причиной всех ее невзгод, несмотря на это, шатен не чувствовал себя сильно виноватым, ведь любовь к этой женщине пропала еще очень давно.       Осаму начал замечать, что рыжик о нем волнуется и он ему не безразличен, хотя врач и пытался это прятать. Дазай не понимает, как кто-то может чувствовать что-то позитивное в его адрес. Эти чувства надо прервать, как можно скорее. И лучший способ просто исчезнуть из этого мира навсегда. Он и так никому по-настоящему не нужен, он один в этом мире, и навсегда таким останется. Нет людей, которые будут помнить и жалеть, никто даже не заметит его пропажу.       Одиночество выпивает желание жить у многих, даже самых морально сильных людей. Когда человек понимает, что он никому не нужен или его работа никого не интересует, как бы он не старался, его руки опускаются сами, а поднять  их, наверно, самое сложное, через что личность может пройти. Шатен уважает тех, кто все-таки смог продолжить путь один.       Главной проблемой Осаму, по его мнению, было то, что он, когда любит, то любит слишком сильно. Он становиться готов на все ради любимого человека. А когда его теряет, то теряет и себя. По-настоящему любил он один раз, и это пришло к жуткому концу. До сих пор он не может полностью избавиться от болезненно удушающей пустоты, оставленную уходом того человека. Теперь он также близок к настоящей любви, как к краю. Суицидник лишь должен прервать свое существование, иначе оно принесет только еще больше боли.       Ноги, одетые в хлипкие тапочки, уже почти полностью свисали над улицей. Перед неизбежным падением оставалось совсем недолго, совсем скоро он получит желаемое. Внизу люди спешили по делам: кто на работу, кто в школу, кто на свидание в модном кафе. Несмотря на то, что над ними находиться человек, который давно потерял смысл жить и хочет умереть, им не было дела до очередного слабака, который решил перестать бороться. Такие неполноценные личности только засоряют их общество. Прохожие ничего кроме отвращения не испытывают к таким людям. Какая им разница, кто следующий окажется в морге. Чужая жизнь не занимает никакого места в списке их собственных проблем.       Внезапно вокруг талии резко обвились теплые руки и сильно дернув, отправили его лететь назад. Он не сразу понял, что происходит. Осознание, того, кто это может быть, приводило в ужас. «Все-таки надо было поспешить и прыгнуть» — проноситься в голове шатена.       Болезненно приземлившись на гладкий пол, суицидник встретился взглядом со спасителем, который выглядел на грани слез. Но голубоглазый врач быстро взял себя в руки и отвесил звонкую пощечину кареглазому. Осаму ожидал всего, но не такого развития событий. Сам лечащий доктор удивился своим поступком, рука сама замахнулась, не давая ему времени на раздумья. Звук эхом разошелся по комнате.       Чуя не имел понятия о том, что следует сказать в подобной ситуации. Он не понимает почему люди идут на такие поступки. Молодой специалист даже не знает, что думать и как это воспринимать. Он лишь молча смотрел на своего пациента, раздумывая о дальнейших действиях. Сейчас любая ошибка может существенно усугубить происходящее. Рыжий боялся сделать, что-то не так.       Сам Дазай потерял его обыденную игривость и боялся сказать лишнего. Он не представлял себе, что может сейчас происходить в рыжей голове. Он боялся даже подумать, какого теперь его врач мнения о нем. Наверняка все чувства в его сторону пропали и заменяются отвращением и ненавистью. Скорее всего он попросту его сейчас бросит и уйдет.       Накахара медленно поднялся и с грохотом захлопнул окно. С потолка упала пара кусков штукатурки и плавно рассыпалась по полу. Как же ему сейчас хотелось затянуться сигаретой, но увы, пачка опустошилась сегодняшним утром, а новую приобрести не появилось случая. Потом он приблизился к больному и мягко упал перед ним на колени, чтобы быть с ним на одном уровне, ведь он еще даже не попытался подняться на ноги. Такие действия шокировали шатена, который ожидал все и удары, и крики, и элементарное удаление из помещения, но не это.       Посмотрев пациенту в широко распахнутые глаза, он промолвил лишь тихое, — «Почему?»       Это стало последней каплей для Осаму, парень осознал, что больше скрывать все от врача не получиться, да и в этом больше просто нет смысла. Теперь нечего терять, этот человек видел все, зачем что-то скрывать.       — Я даже не уверен, что на такие вопросы отвечают нормальные люди, но ты и сам видишь, я не совсем подхожу под критерии нормального человека. Я сам не помню, когда я впервые задумался о суициде. Мое детство нельзя назвать счастливым, сложно жить с матерью-алкоголичкой, которая развела бордель в квартире, но я как-то выживал. Наверное, меня подкосила смерть одного человека. Моя первая любовь и вправду была незабываемая. К сожалению смерть прервала наши радужные планы. Мой будущий муж был убит. Ты даже не можешь представить, как я себя в этом виню. Если рассказать вкратце, я уверен, ты не хочешь знать все детали, он являлся полицейским. И перед смертью встал на хвост одного, словами не описать, какого мерзкого человека, он был знаменит своими преступлениями на счет детей. У Сакуноске, так звали моего жениха, было достаточно доказательств, чтобы посадить преступника за решетку, но он не успел. За день до произошедшего, я получил от педофила очередную угрозу с местом и временем планируемого убийства детектива. Такие угрозы мы получали достаточно часто, из-за этого я не посчитал нужным рассказать о ней моему жениху. Это было наверно самое худшее решение в моей жизни, ведь в указанное место и время закончилась его жизнь. Этого, пожалуй, я себе никогда не прощу, я ведь мог его защитить, но нет. После этого, я понял, что моя любовь — самое больше несчастье, которое может с кем-то случиться. Я потерял того, ради которого жил. Вся моя жизнь рассыпалась на кусочки. Я делал все, лишь бы заглушить боль, теперь вместо нее осталась лишь пустота. Потом я встретил тебя и понял, что начал влюбляться. Да похуй с этим, я уже влюбился, мне пора прекратить это скрывать. И я понимаю, даже моя интуиция мне подсказывает, что я испорчу тебе жизнь. Я-я, я не достоин твоего внимания. Я не должен быть тебе обузой. Я лишь пытался умереть. Так бы всем было лучше, — пока Дазай наговаривался, Чуя лишь бережно обнял его и нежно гладил по спине. Сложно сказать, когда шепот суицидника сорвался на почти крик, а с глаз полились слезы.       — Какой же ты дурачок. Как ты можешь такое про нас думать. Ты мне не обуза, я тоже тебя люблю и поэтому хочу о тебе заботиться и помогать. Я рад что ты высказался, но ты не прав насчет нас, — Накахара притянул своего пациента поближе, пытаясь успокоить.       — Правда? — голос суицидника был полон надежды, негативный ответ, однозначно сейчас сломает его. Но это не проблема, ведь Чуя собирается врать.       — Конечно, у нас все будет хорошо. Нас ничего не разлучит. Ты скоро поправишься, и я свожу тебя на свидание в мое любимое кафе, даже познакомлю с щенком, которого я подкармливаю, — ничего лучше в утешение он не придумал, хотя по более расслабленному и немного радостному выражению лица другого, и так было все понятно.       — Ты подкармливаешь щеночка? — не громко восхитился пациент.       — Да, — рыжик даже не думал, что Дазай так любит щенков, надо было бы ему рассказать об этом раньше.       — Это мило, — прокомментировал суицидник, более радостно, смотря другому в глаза. — Как ты можешь быть таким добрым.       — Моя жизнь показала мне слишком много зла, чтобы я продолжал его, — после этих слов, врач спохватился, о том, что сказал лишнего, он должен был переводить разговор на него. Поскольку сейчас его главный приоритет кареглазый и высокий шатен, в которого он влюбился.       — Я бы хотел знать, почему ты так считаешь. Я ведь уже рассказал тебе о своих тараканах, твоя очередь показать своих, — больному было интересно узнать побольше и понять его.       — Не-не-не, сегодня мы говорим о тебе.       — Не надо только обо мне, я лишь хочу получше узнать тебя.       — Так уж и быть, — он поддался уговором, хоть и не любил рассказывать о себе, а особенно вспоминать прошлое. — Даже не знаю, что обо мне можно рассказать, я скучный человек со скучной жизнью. У меня не было привилегии встречи с моими родителями, но по рассказам бабушки, с который я жил до одиннадцати лет, они были прекрасными людьми, жаль, они решили оставить меня в прошлом. Время, проведенное с бабушкой я могу назвать счастливым. К сожалению, после белой полосы идет черная. Она покинула этот мир за день до ее восьмидесятилетия. Я предварительно нарисовал ей прекрасную, по моим меркам картину, ей не удостоилось ее увидеть. После ее смерти меня взял под опеку Мори — директор этой больницы, лишь благодаря ему я могу тут работать. Он отвратительный человек, жить с ним было ужасно. Я хочу забыть много моментов из совместной жизни, но они ярко въелись в мою память. Его издевки и унижения вытесняют все хорошее, что я когда-либо слышал. Частенько все доходило вплоть до физического насилия. Как бы я его не ненавидел, я должен ему всем, поэтому до сих пор его терплю, больше у меня нет вариантов. На тему любви мне нечего сказать. Настоящей любви у меня никогда не было, ты первый.       — Я рад быть первым, но мне жаль слышать о твоей бабушке, я уверен она в раю.       — Да, только если бог существует, а его нет. Это всего лишь сказка, придуманная жалкими людьми, для утешения их неудач.       Раньше врач был верующим человеком, но в его ситуации сложно поддерживать веру в того, кто не ответил ни на одни из сотни его молитв. Многие люди таким же путем бросают свою религию, когда осознают ее бесполезность.       — Как же мне хочется отомстить за тебя этому Мори, по твоим рассказам, он та еще кобелина, — Чуе было приятно слышать, как Дазай волнуется о нем и хочет отомстить, несмотря на то, что это вряд ли произойдет.       — Мне приятно слышать, о том, как ты обо мне заботишься. Но нельзя ему мстить. Или я потеряю все. Я потеряю работу, место жительства и многое другое, что терять я не хочу.       — Ничего, мы что-нибудь придумаем, — слово «мы» раздалось теплом в груди. Доктора радовало, что его пациент уже думает о них, как будто они вместе будут решать проблемы. Чуя не понимает, чем заслужил такое обращение к себе, никогда раньше за него так не волновались. Обычно, люди просто проходят мимо, игнорирую его крики о помощи.       — Если бы бог был, я бы сказал «аминь», — с легкой издевкой промолвил любитель шляп.       — С этим я полностью согласен, но его нет, — Осаму не думал, что его влюбленность будет верующим, и то что, Чуя не поглощен тупыми идеями, его радовало и упрощало ситуацию, ведь не надо будет под него подстраиваться.       — И правильно, не надо забивать твою прелестную голову такими сказками.       — Моя голова забита лишь тобой, крошка, — игриво провозгласил пациент. Осаму всегда умел разрядить ситуацию. Он заметил, как Чуя заметно расстроился из-за разговора, поэтому решил чуть-чуть развеять напряжение.       — Тупая скумбрия, — по-доброму ответил врач, слегка тряся головой.       Слегка холодные руки нежно расчесывали коричневые волосы, которые стали достаточно длинными, поскольку возможности сходить к парикмахеру в больнице не было. Осаму лежал головой на коленях Чуи, который облокотился об стенку. Оба наслаждались присутствуем друг друга и приятной тишиной. Не хотелось портить спокойную атмосферу, но один вопрос крутился на языке, и молодой врач наконец-то его задал.       — Я за тебя волнуюсь, и за последнее время ты стал для меня достаточно важным человеком. Я не хочу тебя потерять, что мне нужно сделать, чтобы ты бросил идею о суициде? Я не выдержу очередную твою попытку, — голос еле заметно дрожал, а руки перестали свою расслабляющую деятельность.       На это суицидник лишь промолчал, слегка отвернувшись. Он не хочет разговаривать на эту тему, не хотел создавать конфликт и портить настроение, ведь так приятно было лежать в тишине. Но суицидник прекрасно понимает, что подобный вопрос в скором времени все равно бы всплыл, просто так оттягивать разговор нет абсолютно никакого смысла.       — Я готов почти на все. Давай я брошу что-то свое, а ты бросишь идею о смерти, — и чуть тише рыжий добавил: «Пожалуйста». Чуя надеялся, на возможность помочь ему. Он понимал, что звучит достаточно глупо и по-детски, но ничего другого предложить он не мог, ведь у него ничего не было.       — Ты готов ради меня что-то бросить? Я удивлён, не думал, что я тебе настолько важен.       — Конечно ты мне важен, неужели все, сказанное и произошедшее ранее, ни о чем тебе не говорит? — в этот момент Дазай почувствовал себя идиотом, зачем он сказал такую глупость, он прекрасно понимает и замечает все действия рыжего по отношению к нему.       — Мне просто сложно поверить, что ты правда готов ради меня меняться. Тогда можешь бросить курить ради меня. Я заметил, в последнее время ты все больше этим увлекаешься, — И поднеся руку врача к лицу, он добавил. — Даже пальцы пожелтели.       На такое заявление, рыжик отдернул свою руку, но суицидник опять ее взял, переплетая свои пальцы с его. Этот жест заставил рой бабочек взлететь в желудке лечащего врача.       — Несмотря на это, ты все равно идеален. Если бросишь курить, ты, непосредственно, станешь только еще идеальнее.       Накахара прекрасно понимал, как сложно ему будет исполнить желание любимого. Ведь он уже много лет не отрывался от своей вредной привычки, вечно придумывая отговорки ради очередной сигареты. Но переубедить Дазая насчет того от чего он должен отказаться, скорее всего невозможно. Придется ради него перешагнуть через себя. Это обязательно будет очень сложно, но он надеется, на поддержку Осаму. Если посмотреть с другой стороны, сигареты, не большая цена за жизнь суицидника. Все-таки, любовь сильно меняет людей. Еще год назад, молодой врач, никогда бы не подумал, что окажется в подобной ситуации.       — Ладно, я прекращу курить. Только ты пообещай мне, что больше не попытаешься себе как-либо навредить, хорошо?       — Хорошо, обещаю.       — Я тоже обещаю больше не притронуться к сигаретам, ведь ты для меня важнее, — после этих слов он был притянут к мягким губам пациента. Так они провели остаток дня разговаривая о всяких мелочах, изредка обмениваясь поцелуями. Они не заметили, как день начал подходить к концу. Народ поспешно скрывался в домах и зажигались фонари. Последние снежинки покрыли дорогу. Тучи разошлись, открывая место для полумесяца. Он красиво отражался в соседних окнах и еще красивее освещал профиль Накахары.       Сегодня не высокий доктор не пойдет домой, вместо этого, он останется спать на узкой койке своего любимого пациента. Скорее всего на утро он услышит множество издевательств от бывшего опекуна, но сейчас эти мысли не волновали его. Первый раз за долгое время, он уснет крепким сном, без всяких тревожных раздумий, чувствуя себя безопасно прижавшись к широкой груди и обнятым длинными руками, чувствуя горячее дыхания на своей макушке.