***
Надежды мулатки, что хотя бы завтрак они проведут спокойно, рухнули в одночасье. Взъерошенный после игр с псом Мартин, нетерпеливо дергал ногами, пытаясь как можно скорее выбежать из-за стола и продолжить их догонялки, нервируя мечтающую о тишине Тони ещё больше. Так и не сходивший в ванную Оливер ковырялся в своей тарелке, растягивая время ожидания сестры. Его глаза загорелись в предвкушении контрастного душа, когда девушка наконец буквально ворвалась в помещение, чтобы схватить пару сэндвичей перед выходом. - Куда-то спешишь? - Спокойно, но с долей заинтересованности спросила Шерил, внимательно следя за резкими движениями дочери. - Мама собиралась отвести вас всех в школу, как всегда. - Тони в ответ нарочито всхрапнула, забывая про разрушившуюся в одночасье надежду, что сегодня её не постигнет эта участь. - Мы с Мэди решили встретиться перед занятиями. - Кротко бросила Лея, быстро целуя братьев в щёки. Те, почти одновременно недовольно поморщились, наигранно брезгливо вытирая места прикосновений, вызывая тихий смешок розоволосой. - Мы могли бы подвезти и её. - Вдруг озвучивает молчавшая до этого Тони, насмешливо наблюдая за торопливыми сборами девушки. - Мы уже договорились о поездке на школьном автобусе! - Кричит из коридора Лея, натягивая ботинки. - Мам, меня сегодня Уолт позвал на первую хореографию, я сама доеду! - Конечно, звёздочка. Напиши, когда тебя следует забрать. - Я ушла! Женщины недоверчиво переглянулись, услышав хлопок закрывшейся двери, после чего так же недоуменно посмотрели на старшего сына, ожидая ответов. - Фто? - Непонимающе пробормотал поспешивший покончить с завтраком и наконец оказаться в ванной Оливер, не заботясь о забитом едой рте. - Я тове нифего не фнаю. - Мы, кажется, должны радоваться. Лея нашла хорошего друга и подпустила к себе впервые за годы. - Предположила мулатка, кладя ладонь на бледную талию.***
В школе Оливер почти не встречал Лею, что казалось ему практически невозможным. Парень надеялся, что они смогут достаточно поговорить перед сегодняшним школьным баскетбольным матчем. Однако зайдя в спортзал, обнаружил лишь несколько членов группы поддержки, часть своей команды и самых ярых прогульщиков, желавших провести время до игры здесь, но никак не в классе. После короткой разминки, направившись на поиски, он нашёл сестру в привычном для неё дальнем углу библиотеки, куда та приходила в суетливых попытках уединения в столь шумном здании школы. Уткнувшись в очередной сборник Оскара Уайльда, девушка не обратила никакого внимания на подошедшего, полностью погрузившись в волнующий мир интеллектуального романа. Оливер присел за стол напротив неё, нарочито громко прокашлялся, заполучив в ответ проницательный взгляд библиотекаря, прожигающего дыру в его спине. Наконец заметив чью-то компанию рядом, Лея удивлённо подняла брови, не ожидая, что кто-то из учеников смог найти это прекрасно укромное местечко в ненавистной всеми библиотеке. Оглянувшись, она увидела задиристо ухмыляющегося рыжеволосого, тут же догадываясь, с каким предложением он пришёл. - Почему ты ещё не в спортзале? - Попытался как можно тише прошептать Оливер, не желая обрекать себя на погибель от рук недовольных его экспрессией и громкостью читающих посетителей. - Тот же вопрос могу задать и тебе. Мэдисон уже ушла на последнюю тренировку перед игрой, а ты даже не переодет, как я вижу. - Язвительнее, чем она планировала, выдала девушка, подняв одну бровь в неозвученном вопросе. - Гиперответственность Камилы распространяется только на группу поддержки. - Улыбнулся, зная, что последний человек, которого хочет обсуждать сестра - капитан Лисиц. - Хотел пригласить тебя на игру, пока ты не приняла решение скромно отсидеться среди пыльных книг во время моего триумфа. - В ответ Лея лишь закатила глаза, реагируя на абсолютное ребячество рыжеволосого. - Уроки в честь такого яркого события, к моему превеликому сожалению, не отменяли. Поэтому я планирую провести обеденный перерыв здесь, среди пыльных книг, - Пародирует она интонацию брата. - а потом обсудить причины Великой депрессии с профессором Никсоном на экономике. - Как скучно. - Жалобно простонал Оливер, замечая пустые смятые упаковки от батончиков мюсли рядом со стопкой Лееных книг. - Раз такая правильная, есть в библиотеке Мистер Риггс запрещает. - Осторожно кивает он в сторону пристально следившего за ними библиотекаря, которого парень побаивался, признаться, с самого первого класса. - Если не пачкать учебники шоколадом и сдавать книги вовремя, - Делает акцент девушка, явно намекая. - то тебе будут позволять чуть больше, чем среднестатистическому ученику. - Я должен завидовать твоему привилегированному положению? - Разве это уже не происходит? - Сузив глаза, поинтересовалась Лея, получая взаимную улыбку. - Так уж и быть, приду посмотреть. - Знал, что ты не сможешь устоять перед моим обаянием. - Не зазнавайся, я иду поддержать свою подругу. - И, возможно, полюбоваться одной знакомой блондинкой. - Не сдержался, засмеявшись, Оливер, получая удар в плечо.***
Лея не может сдержать тихого смешка, наблюдая, как непозволительно сильно рыжеволосый наслаждается преимуществом своей команды в сегодняшнем матче. Сидящий последние игры на скамье запасных после последнего выговора тренера Оливер тихо переговаривается с друзьями по несчастью, тоже не опробовавших сегодня поверхность спортивного паркета, иногда выкрикивая подсказки активно играющим баскетболистам. Девушка уже собирается уходить, предполагая, что брат так и не выйдет играть, а крики болельщиков так и продолжатся, действуя ей на нервы. Её останавливает нехарактерный для подобных матчей возмущенный гул толпы и свисток судьи, и Лея вынуждает себя обернуться. Один из парней сжимает своё колено, не совершая попыток подняться с пола, окруженный товарищами по команде. Рыжеволосая замирает на мгновение, перед тем как перевести взгляд на брата, прожигающего дыру в стоящем неподалеку от противников и ярко ухмыляющемуся амбалу. Она отрицательно качает головой, надеясь, что Оливер найдет её в огромной толпе на трибунах и ни за что не вступит в открытую конфронтацию. Плечи непроизвольно опускаются, расслабляясь, когда очевидного нарушителя правил и виновника чей-то травмы дисквалифицируют, вновь возобновляя третью четверть матча. Она замечает кричащего на судей мужчину, которого безуспешно пытаются успокоить. Оливер выходит на площадку вместо друга, которому до сих пор пытаются оказать медицинскую помощь. - Это он избил моего сына, и вы выпускаете его на поле?! – Продолжает негодовать дисквалификацией рослый мужчина, вызывая очередной гул толпы против себя. - Да, и он это заслужил, мужик. Твой сын гандон. – Не может сдержаться рыжеволосый, теперь полностью уверенный в победе. Лея лишь в усмешке закатывает глаза, всё-таки покидая спортивный зал. Она уже знает, что после тренировки поедет праздновать победу брата, это бесспорный факт, которому она не может не улыбнуться.***
Незаметная тень улыбки размещается на лице, когда девушка открывает двери ледового комплекса. Пройдя по пустующим в это время коридорам, Лея всё же решается зайти на саму арену, поздороваться с Уолтом и наконец приступить хоть и к незначительной во всей канители подготовки, но очень важной для самой рыжеволосой тренировке. Она слегка ёжится в прохладе льда, не переставая улыбаться. Тренировка старшей группы в самом разгаре, ни спортсмены, ни тренеры не замечают её словно призрачного присутствия, продолжая работать. Пара девчонок, остановившиеся для небольшого разговора, видят девушку только когда та подходит совсем близко к борту, облокачиваясь на него руками. Лея не успевает даже поднять руку в приветствующем жесте, как тут же оказывается в плену четырех рук, заливаясь смехом. Она наконец тут, дома. Оторвавшись от девчонок, она улыбается каждой, благодарная за такой приём. Она чувствует себя здесь нужной, наверное, впервые после своего «ухода» от главного тренера. Уолт отвлекается от работы, замечая новую гостью, и подъезжает ближе. Он переводит взгляд на сумку в её руках, намекая, что та должна в короткие сроки переодеть свои кроссовки на излюбленные коньки и приступать к работе. И эта безмолвная игра её веселит. Когда девушка оказывается уже на льду, хореограф машет ей рукой, подзывая к себе. - Сейчас мы уйдём в зал, у тебя будет чуть меньше часа, пока не придёт заливщик. - Подмигивает ей Уолт, прекрасно зная, как девушка хотела бы без лишних глаз вспомнить, как это, чувствовать холодную поверхность под своими лезвиями. Лея была близка к тому, чтобы повиснуть на шее тренера, но тот лишь понимающее ей улыбнулся, подзывая остальных учеников к себе. Она делает поворот в 360 градусов, убеждаясь, что осталась совершенно одна. Помня все наставления Уолта, девушка осторожно начинает раскатку, наслаждаясь потоками бьющего в лицо холодного ветра. На очередном кругу заметила чужую макушку у тренерского стола и остановилась в недоумении. Джессика кивнула ей в приветствие и села в своё привычное кресло, намереваясь проследить за её тренировкой. Лея решила на обращать должного внимания на присутствие женщины в радиусе 10 метров от неё и продолжила своё занятие, она собиралась её игнорировать после всех слов, вырвавшихся в её сторону. А Джессика лишь спрятала свою улыбку на ладонью, вспоминая, как маленькая Лея только-только пришла к ней в группу. Девочка уже тогда была чемпионкой, чемпионкой по не усваиванию слов тренера и постоянным падениям. Она падала и улыбалась. Но Джессика никогда ей не верила. Потому что ни разу не смешно падать. А маленькая рыжеволосая девочка сталкивалась с холодной и твердой поверхностью льда ещё чаще, чем все остальные, и не сдавалась. Никогда не плакала, лишь упрямо смотрела в глаза тренера и шла пытаться ещё и ещё. Бегала от бортика к бортику, когда её ругали. Бегала, но не сдавалась. Только потом женщина заметила, что ребёнок в раздевалке за углом слёзы глотает, пока никто из взрослых не видит. Потому что боялась, что её прогонят, если не справится, если не покажет результат. Плачет тихонько, переодеваясь, а у самой синяк на всём правом боку. Только потом научилась удары от падений сразу растирать, но слёзы прятать не перестала. Исключительно маме позволяла видеть себя другую, потому что она борец, и проявление слабости в рабочем процессе для неё неприемлемо. Джесс даёт о себе знать только в тихих и коротких замечаниях, заставляющих рыжеволосую сначала вздрагивать, а после прислушиваться и исполнять все наставления. Она никогда не признается в этом женщине, но она скучала. И, наверное, это только начало их совместного пути, но точно не его конец. Они ещё это обсудят.***
Вечером дверь ей открывает друг Оливера, приветливо улыбаясь и протягивая руки для объятий. Лея устало принимает их, хлопая приятеля по спине, одновременно пытаясь стянусь кажущееся сейчас слишком тяжелым для её плеч пальто. - Ты успела прям в разгар всей тусовки. – Помогает ей раздеться парень, кивая в сторону нужной комнаты. Она окидывает изучающим взглядом просторную гостиную, будто видит её впервые, не входя в помещение. Улыбка непроизвольно растягивается на лице, когда рыжеволосая замечает поющего, или скорее кричащего брата. Общий друг играет на гитаре, оба забрались на стол, не замечая новоприбывшую. Мэди, сидящая на диване, громко смеётся, единственная замечая нахождение подруги в комнате. Лея убеждается, что девушка в майке с номером и именем Оливера только когда подходит к ней ближе, располагаясь рядом, тут же оказываясь в кольце её рук. - Как первая тренировка? – Интересуется Мэдисон, стараясь перекричать пение парней. – Я уже успела немного заскучать без тебя. - Какая откровенная ложь. – Смеётся Лея, всё ещё наблюдая за выходками брата. – Всё в порядке, Мэдс. Давай сегодня забудем обо всём. - Кстати об этом. – Не успевает русоволосая договорить, как внимание Блоссом переключается на только что вошедшую больно знакомую блондинку, остановившуюся в паре метров от девушек, с бокалами в руках. – Вот, собственно, о чём я и хотела сказать. – Продолжает Мэдисон, игнорируя явный ступор подруги. - Я не должна была сюда приходить. – Шепчет едва слышно Лея, получая в ответ неприятный толчок локтем под рёбра. – Ты чего?! - Ведь было очевидно, что капитан группы поддержки будет присутствовать на праздновании победы команды. - Не говори так только потому, что безуспешно избегаешь её уже месяц. Ведёте себя как дети. Обе. Вам давно надо всё обговорить и заключить перемирие. - Мэдисон делает более непринужденный вид, пытаясь передать хотя бы капельку своего спокойствия девушке, нервно играющую с собственными пальцами. - Дай мне секунду. – Вырываясь из объятий, просит рыжеволосая, стремительно поднимаясь следом в ванную комнату. Закрывая с грохотом дверь за собой, Лея спешит умыться и привести себя в чувства. Она наблюдает за собой в отражении зеркала, вспоминая летние каникулы, когда её отношения начали рушиться, а она отдаляться от собственного партнёра. Их нечастые свидания тогда превратились в ещё более редкие телефонные звонки и переписки. Камила терпеливо дожидалась хоть каких-то объяснений такому поведению рыжеволосой, удачно списывая всё на занятость той. Но дождалась лишь резкого и безапелляционного: «Мы должны расстаться.» Перед самым началом учебного года. И вновь без объяснений. Лея тяжело вздыхает, вспоминая слова подруги, безусловно соглашаясь. Её прерывает звук открывшейся двери. Так не вовремя. - Что ты здесь делаешь? - Недоуменно смотрит она через зеркальное отражение на девушку, застывшую от неожиданности в дверном проёме. - Кажется, было довольно очевидно, что комната занята. - Я просто... - Просто что? - Не сдерживает Лея собственного раздражения, выключая отрезвляюще ледяную воду. - Думала, мы сможем поговорить. По-человечески. - Собрав всю волю в кулак, решительно входит в ванную Камила, всё же оставляя между ними приличное расстояние. - Нам не о чем разговаривать, Бланко. - Очередной раз отталкивает от себя, демонстрируя пропасть, возросшую перед ними. Так проще. - Ошибаешься. - И о чём же ты хотела поговорить? - Наконец разворачиваясь лицом к вынужденной собеседнице, буквально шипит девушка. - О нас. - Односложный ответ вводит в ещё больший ступор. - Никаких нас больше нет. Есть только ты и я, абсолютно разные судьбы, ничем и никак непереплетенные. - Зачем ты так? - А ты? Разве ты мне в прошлый раз не всё сказала? – Лея мысленно хлопает себя по лбу, прекрасно зная, что ушла, даже не выслушав тогда Камилу. - Хочешь сказать, причиной нашего разрыва являюсь я? - Надломлено, горько усмехнулась блондинка, ошеломлённо глядя на бывшую девушку. Она выглядела так, словно слова Леи стали неожиданной, самой жгучей пощечиной, выбивая землю из под её ног. - Твои несбывшиеся ожидания, может быть? - Оскалилась рыжеволосая в ответ, выдергивая ладонь из ослабевшей хватки чужих рук, разворачиваясь к выходу и планируя покинуть отягчающую её компанию. - В чём твоя проблема, Блоссом?! - Дверь с силой захлопнулась прям перед носом неожидающей такой резкости Леи, не оставляя ей ни единого варианта незамедлительного побега от неприятного и тяжёлого, но такого важного и вполне предвидимого разговора. - Конкретно сейчас в том, что ты беспардонно вломилась в моё личное пространство несколько минут назад, а теперь ещё и заперла в тесной комнатке, наплевав на мои желания и не позволяя насладиться достаточно приятным вечером вчесть победы моего брата. - Она выглядит совершенно спокойной, полностью развернувшись лицом к бывшей девушке, кажется, даже не замечая, как та сумела зажать её между злополучной дверью и собственным телом. - Рыжие брови лишь слегка приподнялись, изображая скучающую терпеливость и ожидание ответной реакции, всё больше выводя Камилу из равновесия. Лея могла разглядеть нескрываемые зашкаливающие эмоции на побледневшем лице, которые с размаху впечатали ее в дубовую поверхность. - Правда что-ли?! А я то думала в том, что ты меня избегаешь уже больше месяца, не отвечая на звонки и сообщения, прекрасно зная о моих чувствах. Не находишь в своём поведении ничего странного, лисёнок? - Лея хмурится, не выдерживая пытливый взгляд ярко изумрудных глаз, отводя свои в сторону, и проигрывает ей эту битву. Родное, но уже забытое тёплое обращение царапает душу, позволяя искренним эмоциям всплыть на поверхность. - Ну-ка, посмотри на меня. - Голос блондинки хоть и пытается быть на тон мягче и тише, но всё же не скрывает раздражения своей напряженной обладательницы. Он быстро отрезвляет Блоссом, заставляет взять себя в руки и не позволять вновь взять над собой контроль. - Что ты хочешь от меня? Что?! Хочешь знать, почему я ушла? - Взрывается рыжеволосая, неожиданно для обеих хватая чужое плечо, помогающее ей всё ещё стоять, не опускаясь от о бессилия на пол в полнейшей растерянности, неподготовленности к этому диалогу и особенно ярком потоке противоречащих эмоций, сжигающих заживо изнутри. - Была бы не против услышать хоть одно аргументированное и рациональное объяснение. Было бы славно, озвучив ты его более чем внятно. - Не разрывая зрительный контакт, протянула она. Слыша хриплый слабый голос девушки, Лея с трудом сдерживает предательски рвущиеся преимущественно сильным и нежданным потоком слёзы, опуская тяжёлые веки. Блондинка звучит так измученно и разбито, будто кричала и плакала несколько часов подряд без остановки, заставляя едко съедающее чувство вины поселиться на затворках сознания рыжеволосой. - Я испугалась. - Наконец выпускает из себя судорожный выдох Лея, пока крупная дрожь завладевает всем её телом. - Я, чёрт возьми, так отвратительно испугалась. Камила замерла, не веря, что слышит долгожданную, ничем не прикрытую и неприукрашенную правду. Почти не чувствует мертвую хватку на своих хрупких плечах, даже не пытается заметить, как девушка перед ней в необъяснимо короткое мгновение из уверенного и спокойного оппонента превратилась в накаленный комок расшатанных нервов. Она всё ещё терпеливо ждёт продолжения признания, от которого Лее хочется поскорее сбежать, перевести тему, продолжить безупречно удачно игнорировать, но ей это больше не удастся. - Кого ты испугалась? - Тихо шепчет Камила, заранее догадываясь, каков будет ответ, отчего всё тело в то же мгновение покрылось противно липкими мурашками. - Тебя. - И сейчас Лее так нещадно хочется исчезнуть, не открывая девушке такую очевидную только для нее самой правду. - Испугалась своих чувств, которые ты всполохнула, просто заставила появиться. Чувств, которые поглощают меня с головой, заживо сжирая всё, что было до. Ты самое настоящее табу. Всё, что касается тебя - табу. - Её трясет, выворачивает наизнанку от собственных слов, которые льются неконтролируемым потоком, снося все преграды, которые до этого с таким трудом были возведены. - Ты винишь меня в собственных ошибках, Блоссом? - О, как яростно ей этого хотелось. Переложить бы всю ответственность, убедить, что именно она всё разрушила. - Да, я испугалась тебя и того, что ты со мной делаешь. Сбежала от нас, как последняя трусиха. Но ты не имеешь никакого права зажимать меня сейчас в ванной и требовать объяснений, признания, раскаяния или чего ты от меня ждешь? Мы уже поставили точку. - Мы поставили? - Лея молча кивает, мечтая провалиться сквозь землю, но не смотреть в эти глаза ещё хоть секунду. - Ты слышишь себя? Ты ведёшь себя как маленький ребёнок, убегая от своих чувств и ответственности. Мы могли поговорить, всегда могли. Но ты предпочла сначала сформировать со мной крепкую связь, быть любящей и такой идеальной, как и всегда, а после резко вернуться в свою отстраненность, сквозное игнорирование. Испугалась? Поздравляю, Блоссом! Твои родители так же бегут от ответственности всякий раз? Ах, видимо у Блоссомов фишка - уходить и притворяться, что ничего не произошло. Иного оправдания такой ереси я не могу придумать. - Хватит! - Пытается оборвать ее рыжеволосая, опуская голову. Ей нечего ответить. Не осталось ни колкостей, ни аргументов, ни присущего ей сарказма или спасительной сейчас иронии. У неё ничего не осталось. - Хватит? Хватит делать вид, будто тебя кто-то заставлял делать то, чего бы ты не хотела! Это был твой выбор, за который ты никак не можешь меня винить, чёрт возьми! - Прости меня! Хорошо? Ты же этого добивалась?! - Лею тошнит от всего, что просходит, и точно не по её воле. - Прошу, просто отпусти меня. Ками, если всё, что ты говоришь - правда. Если ты действительно меня любишь - отпусти. Я не могу так. Я сейчас откровенна перед тобой как никогда. Считай меня отвратительным человеком, для которого отношения были лишь экспериментом. Человеком, который не смог вылезти ради тебя из собственного панциря, который ввязался в очередную авантюру, не рассчитав свои силы. Лицемером, что не смог высказаться тебе лично. Кем угодно. Пожалуйста, милая. Вот, моя голая, постыдная правда. И мне страшно, поразительно страшно открывать тебе её. - Зачем всё это было? Объясни мне, Лея. Мне кажется, я этого заслуживаю. - Камила. - Тяжело вздохнула рыжеволосая, обхватывая голову руками в отчаянной попытке успокоиться. - Мне тоже невыносимо. Я не радуюсь от всех перспектив, всплывших сейчас перед нами. Пойми меня. Пожалуйста. - Не могу. - Они так устали, что сейчас отчаянно нуждаются в коротком перемирии, которого уже, кажется, не произойдёт. - Как бы мне не хотелось, я не представляю, как мне это сделать, лисёнок. - Я люблю тебя. - Прошептала едва слышно Лея, не сдержавшись от прикосновения к нежной руке девушки. - Но этого недостаточно. Никогда не было достаточно. - Резко закончила она, оборвав их контакт, будто вернувшись в реальность. - Ты ведь ни за что не можешь отклониться от идеально спланированного сценария собственной жизни, ведь так? Нет для меня места в твоём безупречной мире, где прописана каждая твоя улыбка для окружающих. Каждая фраза. Каждое действие. Ты создала формулу изумительной жизни, вот только моей переменной в ней нет, да? Ты всё прописала до мелочей, без меня. Ты существуешь, работаешь на автомате, не позволяя себе не единой промашки. И боишься не чувств, меня или нас. Ты донельзя струсила, когда идеальная картина жизни рухнула, не успевая за твоими амбициями и мечтаниями. - Это не так! - Это так. - Закатила глаза Камила на совершенно детский протест, только доказывающий правдивость её слов. - Что ты почувствовала, когда первый этап Гран-При прошёл без тебя? После того, как ты снялась? - Блоссом молчала, решив не поддаваться на, по её мнению, чистой воды провокацию. - Что твой безукоризненно расписанный план оказался не таким уж и совершенным. Какая жалость, кукловод в твоём лице не справился со сценарием золотой медали. Твой иллюзорный мир - твоя погибель. Ты хоть помнишь, какая ты? Настоящая? - Я прекрасно знаю, кто я, Камила. Это был прекрасный терапевтический сеанс, но тебе лучше взять парочку уроков от моей мамы перед тем, как весить на людей ярлыки. - Позволь себе наконец жить реальным. Ты достойна найти себя, а не потеряться в своих фантазиях. Пожалуйста, Лея. - Ты давишь, давишь и наслаждаешься произведённым на меня эффектом, прекрасно зная все мои болевые точки. Неужели ты не видишь? Я взяла на себя ответственность за наше расставание. Да, возможно так было неправильно, иррационально, просто глупо. Не объяснив тебе причин, ввела тебя в заблуждение, разрушила хрупкую цепь доверия между нами. Но я так больше не могла. Ты постоянно была рядом, мы всегда были тесно связаны, и повторюсь, это меня пугало. А я абсолютно потерялась в тебе, что было опасно. В ответ со стороны блондинки срывается полу рык, и она напряженно вглядывается в самые холодные глубины океанского шторма глаз напротив. Небрежно она откидывает рыжеволосые пряди с чужого лица, мешающие ей полностью овладеть их тесным контактом. - Ты придумала то, чего не было. Поверила в опасность, которой никогда не существовало. - Не скрывая своего раздражения, повышая тональность, говорит Камила. - Думаешь, давлю на тебя? Ошибаешься, хочу лишь отрезвить твою идиотскую голову. - У тебя объективно не получается. Досадно, правда? - Шипит Лея, импульсивно отталкивая от себя девушку и скрываясь в всепоглощающей темноте коридорного лабиринта. Неожиданно быстро для самой себя она оказывается за порогом, оставляя отягощающую атмосферу этого дома за своей спиной. Она не была готова ко всему, что сейчас произошло. На продрогшие от резкой смены температуры плечи тут же ложится мягкая ткань спортивной кофты. Оливер встает почти вплотную, облокачиваясь на перила. - Я не в том настроении, чтобы светские беседы вести. - Резко обрывает она все попытки брата начать разговор. - Что же, тогда я могу просто постоять тут? - Игриво интересуется Оливер, совершенно не боясь её гнева. - Ты пропускаешь всё веселье. - Ты тоже. Не нужно нянчиться со мной, иди к друзьям. - Как можно мягче произносит Лея, всё же благодарная за проявленную заботу. - Мне весело и с тобой. - Не поворачивая головы в сторону сестры, отвечает рыжеволосый, продолжая делать вид, что не заметил блеск слез в голубых глазах. - Могу я кое-что спросить? - Попробуй, но не жди ответа. - Что общего у ворона и письменного стола? - Цитирует горячо любимую обоими в детстве сказку, слыша в ответ смешок. - Понятия не имею. - Улыбается Лея, греясь в широкой кофте парня и его необходимом сейчас присутствии рядом. - Хотелось бы упасть в кроличью нору и оказаться в Стране Чудес. - Но ты не Алиса и я - не Шляпник. - Парень отталкивается от перил, оставляя на них сложенный вдвое тетрадный лист. - Оставлю это для тебя. Как будешь готова, возвращайся. Лея проводила брала недоумевающим взглядом, переводя его на бумагу рядом. Борясь с тайфуном сомнений внутри, всё же взяла небольшое послание в руки, думая, что там скорее всего какой-то карикатурный рисунок рыжеволосого, решившего поднять ей настроение. Она задержала дыхание, узнав мелкий тянущийся подчерк. “Знаешь, а я до сих пор хожу на нашу любимую набережную по выходным. Мне будто становится чуточку лучше от мысли, что ты как обычно опаздываешь после тренировки и вот-вот придешь. Но тебя всё нет. Самое сложное оказалось не отпустить тебя, а осознавать, что ты уже не хочешь оставаться. Я довольно сильно устала. Но ведь должно стать проще? Правда?” Лея сжимает бумагу сильнее, чем думает, сминая и без того потрепанные поля. Сердце девушки разрывалось от каждого слова. Буквально физически рыжеволосой стало больно где-то в районе грудной клетки. Она ощущает себя чудовищем, чувствует неправильность всего происходящего кончиками пальцев, впивающихся в шершавость письма. Лея горела внутри, не желая транслировать свои чувства, когда заметила ещё приписку. “Я скучаю по тебе каждый раз, когда ложусь в кровать. Я всё помню, но не ты. Люди говорят, что со временем становится легче. Так вот, они врут.” По резкости и размахе букв, рыжеволосая приходит к выводу, что эти слова были написаны наспех, на коленках, в порыве сильнейших эмоций. Они били поддых, лишая возможности вздохнуть полной грудью. Колючие и осуждающие. Правдивые. - Она написала это сейчас. - Шепчет сама себе Лея, запуская ладонь в взъерошенные от ветра волосы. Она их заслужила. И ей остаётся лишь догадываться, как и откуда это оказалось в руках её брата, что сейчас волнует девушку в последнюю очередь.***
Шерил улыбается, заметив, что даже поздно ночью в окне их спальни приглушенно горит свет, где скорее всего её ждёт после работы жена. Она старается как можно тише зайти в дом, придерживая за собой дверь, как делала уже в дни до этого. Ожидаемо её встречает лишь темнота и тишина. Близнецы ещё днём предупредили, что выходные проведут у друзей, а маленький Мартин видит уже десятый сон по подсчётам рыжеволосой. Женщина осторожно проходит в спальню, обнаруживая, что мулатка всё же не смогла её дождаться. Тони лежит на заправленной постели, уткнувшись в подушку, прячась от света, отображенного от ноутбука, лежащего на второй половине. Шерил прикусила губу, делая догадки, что розоволосая уснула за работой, слишком измотавшись к концу недели. Она подходит ближе, оставляя на тумбе рядом купленный по пути домой небольшой букет нежно розовых эустом. Хочет уже выключить прикроватную лампу и незаметно ускользнуть в душ, как слышит хриплый смешок. - Думаешь, за этим букетом я не увижу твоей очередной задержки на работе? – По доброму упрекает Тони, слегка приоткрыв глаза. - Лишь пытаюсь искупить вину, милая. – Шерил заботливо убирает розовые прядки за уши жены, ласково касаясь бронзовой щеки. - Думаю, цветов будет мало в этом случае. - О я знаю, Ти-Ти. – Рыжеволосая накрывает губы сонной жены, но не получает ответ, потому что мулатка расплывется в широкой улыбке. - Кажется, я раскусила тебя. – Тихо смеётся Тони, хватая Блоссом за запястье и заставляя ту упасть на неё сверху. – Цветы и сладкие эклеры на завтрак. Не сдержалась и слопала по дороге пару штук, верно? – Хитро шепчет женщина, всё ещё чувствуя сладость на своих губах. - Не угадала, это вензеля. – В той же манере отвечает ей Шерил, после утыкаясь в теплую шею, щекоча нежную кожу своим дыханием. - Кто же знал, что вы, Миссис Блоссом, такая романтичная и голодная натура. – Тони гладила обнаженный участок бледной спины, не в силах встать и разобрать постельное бельё. Разнеженные еле весомыми ласками друг друга они продолжали лежать в полутьме. - Я тебя люблю, Тони. – Ощущала потребность озвучить свои чувства рыжеволосая, смотря на вновь уснувшую, но всё ещё поглаживающую её жену. Они вместе так чертовски долго. Шерил знала каждый миллиметр её характера, её поведение в абсолютном множестве ситуаций, каждый её принцип и взгляд. Интимнее всего на свете были для них такие тихие, спокойные вечера безмолвного и абсолютного наслаждения друг другом. После тяжёлого дня, загруженной недели, сложного периода, эмоционального разговора. Вот что они вкладывают в слова «я тебя люблю», когда произносят их. Обещают, что они вместе навсегда, обещают оберегать и верить друг в друга. И просто быть, быть рядом. Шерил действительно чувствовала себя в отчетливой безопасности рядом с женой. Ни на секунду не сомневалась в том, что они с детьми в любой шаткой ситуации будут в порядке, ведь мулатка окружила их ярко ощущаемым вакуумом, в прочности которого рыжеволосая никогда не сомневалась. Со всех сторон всё было защищено. Создание такого пространства жизни для себя и для детей - большая долгая работа. Шерил и Тони справлялись с этой задачей в совершенстве. И первая была благодарна за это мулатке безмерно. Шерил заботилась о жене всегда нежнейше. Так и благодарила за всё, что она делает, проявляя свою любовь, даря ласку и обволакивающую заботу. Была внимательна и удовлетворяла все потребности любимой, особенно когда та не просила. Они были неделимы. Выходя из желанного весь день душа, Блоссом решается заглянуть в детскую комнату сына, поцеловать его, пусть даже спящего. Но приоткрыв дверь замечает едва различимый поток света в бугорке, спрятавшемся под плотным одеялом. Удивительно, как поглощённый, очевидно своей книгой, малыш не услышал ни приближающихся шагов, ни шума открытия двери. Шерил крадётся к его кровати, зная, что теперь её точно не заметят. Резко и неожиданно для мальчика стягивает с него одеяло, смеясь над его перепуганным лицом и крепкой хватке на самом дорогом в данный момент – потертой книге. - Почему всё ещё не спим, м? – Шерил звучит довольно чётко и строго, однако её ласковая улыбка сдает женщину с потрохами. - Мам, вот дочитаешь мне книгу и я точно усну. – Гордо произносит Мартин, понимая, что мама ему ни за что не откажет. Следующие десять минут - то, что олицетворяет отношения Мартина и Шерил. Теплейшая забота, умиление и трогательность. Малыш засыпал под умиротворенный голос мамы, которая читала любимую книгу, что уже успела поднадоесть всем членам семьи, кроме маленького мальчика. Однако для сладкого сна Мартина нет ничего эффективнее.